29 марта 2024, пятница, 18:55
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

14 октября 2008, 09:47

"Историк, который не работает в архивах, - неполноценный историк"

Фундамент исторической науки - архивные документы. О связи между историей и архивами о том, как эта связь преломилась в его личной судьбе, нам рассказал директор Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), заведующий кафедрой Истории России XIX - начала XX  вв. МГУ, д.и.н., профессор Сергей Владимирович Мироненко. Мы с ним побеседовали также о том, что такое «архивная революция», как она помогла исследователю, о том, что до сих пор препятствует работе историков и архивистов, о российском образовании и значении изучения трагического опыта отечественной истории. Интервью взяла Надежда Некрасова.

Как произошло ваше назначение директором главного архива страны - Государственного архива Российской империи?

В архивную службу мы пришли вместе с Владимиром Петровичем Козловым (ныне – руководитель Федерального архивного агентства) и несколькими другими историками после августовских событий 1991 года. До этого я работал в Институте истории СССР Академии наук СССР, В.П. Козлов - в Отделении истории Академии наук, но его предшествующая карьера была связана с архивным делом – он работал во Всесоюзном научно-исследовательском институте документоведения и архивного дела (ВНИИДАД), заведовал отделом.

В этот момент происходили радикальные изменения в нашем государстве, становление РСФСР как самостоятельного государства, которое имело свою архивную службу, но эта архивная служба была очень незначительной, маленькой. Центральный государственный архив РСФСР подчинялся Комитету по делам архивов РСФСР, который возглавлял Рудольф Германович Пихоя, активный участник переустройства архивного дела в Российской Федерации. Рудольф Германович привлек Козлова в рабочую группу по подготовке нового архивного закона.

Вы знаете, что с 1985 года гласность, демократизация, перестройка, ускорение, так или иначе коснулись и архивов: стали появляться отличные от официальной линии взгляды на организацию архивного дела, началась подготовка альтернативного закона об архивах. Над ним работали, в частности, известные деятели времен перестройки Ю. Батурин, М. Федотов. В.П. Козлов также оказался вовлечен в эту работу, и после августа 1991 года Р.Г. Пихоя предложил перейти нам из Академии наук на работу в архивную службу.

Для вас это был достаточно радикальный поворот?

Да, однако, поразмыслив, мы решили это сделать, хотя у нас с Козловым были, я думаю, хорошие перспективы и внутри Академии наук.

В это время были национализированы архивы КПСС, В.П. Козлов стал директором бывшего Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, который стал называться Российским центром хранения и изучения документации новейшей истории (РЦХИДНИ), а я - заместителем директора бывшего архива секретариата ЦК КПСС, который получил название Центр хранения современной документации (РЦХСД). В нем я проработал полгода. В апреле 1992 года состоялось распоряжение правительства РФ об образовании Государственного архива РФ, и Р.Г. Пихоя предложил мне стать директором этого архива. С мая 1992 я директор Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ).

Государственный архив Российской Федерации возник путем объединения двух архивов: Центрального госархива РСФСР и Центрального государственного архива Октябрьской революции и высших органов государственной власти СССР (ЦГАОР).  С тех пор и развивается моя архивная карьера.

Один из основных предметов ваших многообразных научных интересов – история внутренней политики первой половины XIX века, история декабризма. Что побудило вас заняться этой темой? Что нового удалось внести в наши представления об этом времени?

Я закончил аспирантуру исторического факультета МГУ и поступил на работу в Институт истории СССР Академии наук СССР к академику Милице Васильевне Нечкиной, известному историку декабристского движения. Поэтому я стал заниматься общественным движением, в частности движением декабристов, революционным движением, как тогда это называлось, и я очень благодарен Милице Васильевне. Одновременно я продолжал заниматься и внутренней политикой. Докторская диссертация, которую я написал, работая в Институте истории, была посвящена внутренней политике самодержавия («Реформы и политическая борьба в России в первой четверти XIX века»).

Главное, как я понимаю, удалось показать, что не только декабристы стремились изменить образ правления и экономическую основу, но и власть понимала, что неизменным и то, и другое оставаться не может. Отсюда попытки Александра I разработать Конституцию для России, проект освобождения крестьян. Другое дело, что реформы не были осуществлены. И государство, и общество в лице его самой радикальной части – декабристов - стремились примерно к одному и тому же: к отмене крепостного права и к ограничению самодержавия.

Беда России в XIX веке заключалась в том, что государство не верило обществу, а общество не верило государству.

Произошли ли сейчас в России изменения в отношениях общества и государства?

Не мне об этом судить. Это дело политологов, публицистов, а не историков.

Какие вы видите в истории XIX века актуальные вещи для века XX?

Это проблема реформ. С начала XIX века власть и общество поняли, что реформы нужны. К сожалению, реформы произведены были путем насилия. Реформа 1861 г. была насильственной как по отношению к крестьянам, так и к помещикам: ни помещики, ни крестьяне не хотели этой реформы. Мой последний доклад в конце 80-х годов в Институте истории СССР звучал примерно так: «Успешна была реформа 1861 г. или нет?»

Я дал совершенно однозначный ответ: это была неудачная реформа. Потому что через 70 лет после её проведения возникли сталинские колхозы. Если бы реформа 1861-го года сумела создать средний класс землевладельцев, она была бы удачной. А она, как сказал Н.А. Некрасов, ударила «одним концом по барину, другим по мужику». Реформа 1861 г. создала межеумочное положение, не дав ни крестьянину, ни помещику самому вести сельское хозяйство. Отдаленным последствием реформы 1861 года стали сталинские колхозы, когда всю страну посадили на месячину. Ведь, как мы помним, наивысшим проявлением феодальной эксплуатации считается месячина, когда землевладелец выплачивает крестьянину месячное содержание, независимо от объема работы. Всю страну Сталин посадил на месячину, на трудодень.

Я, к сожалению, специалист по неудавшимся реформам.

Важно понять, почему Россия не в состоянии закрепить и развить проведенные реформы. Отменили крепостное право, затем опять по сути дела закрепостили крестьян. Свергли самодержавие, а создали еще более жестокий тоталитарный режим. Что будет через 25 лет в нашей стране после демократических преобразований 1991 года?

Является ли прогнозирование задачей историка?

Задача историка – честно писать о прошлом, анализировать это прошлое. Когда события прошлого становятся историей – сложный вопрос. Помните, у Алексея Константиновича Толстого в сатирической поэме «История Государства Российского от Гостомысла до Тимашева»:

Ходить бывает склизко
По камешкам иным,
Итак, о том, что близко,
Мы лучше умолчим…

Вы – завкафедрой, профессор МГУ. Расскажите, пожалуйста, о вашей преподавательской деятельности, о проблемах в реформировании высшего образования.

Для меня большая честь, что факультет, который я закончил 35 лет назад, обратился ко мне с предложением возглавить кафедру отечественной истории конца XIX-начала XX века.

Я своим образованием обязан, прежде всего, Московскому университету. И в советское время это было выдающееся образовательное заведение, потому что там учили самостоятельно мыслить. Мне и моим однокашникам внушали, что важен и ценен именно твой взгляд на проблему, а не то, что ты можешь переписать из прочитанной литературы.  Я учился у выдающегося историка Петра Андреевича Зайончковского. Моя любовь к архивам привита им, он считал, что историк, который не работает в архивах, - неполноценный историк. Мы со студенческой скамьи с Петром Андреевичем приходили в архив, где я сейчас работаю. Все работы, выполненные его учениками, так или иначе основаны на архивных документах.

Университет в целом, и исторический факультет, в частности, достойно продолжает дело наших учителей. Конечно, курс на курс не приходится. Но я искренне порадовался, когда в прошлом году первый раз прочитал общий курс, и в процессе чтения лекций задавал иногда вопросы студентам, всегда находился человек, который мог ответить.

Уровень студентов вообще очень хороший. Но, правда, мое несколько возвышенное представление поколебали экзамены. Иногда мне хотелось спросить, зачем некоторые студенты пришли на исторический факультет - если они не знают азов, известных школьнику? Но положительные эмоции сильнее.

Я считаю, что реформа высшего образования и академической науки, безусловно, нужна. Проработав достаточное время в академическом институте, я понял: хорошо, что ученый глубоко занимается какой-то темой, но он не должен замыкаться в ней. Преподавание дает возможность смотреть на проблему шире, т.е. преподавание и научные исследования должны идти рука об руку.

Меня как преподавателя и администратора очень волнует реформа высшего образования и, в частности, разделение на бакалавриат и магистратуру. К сожалению, я вижу, что наша страна не готова к бакалавриату, нет рабочих мест для бакалавров. Сейчас бакалавры будут восприниматься как люди второго сорта. Хотя, работая в государственном архиве, я вижу, что есть поле деятельности для тех, кто учился 4 года. Этого времени достаточно 4-х лет, чтобы стать хорошо образованным специалистом и работать в архиве.

Но где для него место, где достойная зарплата? Любой человек,  конечно, возьмет на работу магистра, а не бакалавра.

Опасность утраты классического образования существует. Все-таки советская система образования (если откинуть марксистские догмы) давала тем, кто хотел, возможность получить замечательное образование. Когда стена между СССР и остальным миром упала и мы стали общаться, это стало видно.  Перестройка этой системы не должна выплеснуть с водой и ребенка. Тесты – может быть и хорошо в некоторых случаях…

Большую проблему я вижу в том, что у нас в основном экзамены устные. В университете, все-таки, это в значительной степени компенсируется тем, что студенты каждый год пишут курсовые работы и доклады, т. е. развивается навык письма. Преимущество западной системы образования в том, что у них экзамены, в основном, письменные, т.е. люди учатся излагать свои мысли на бумаге. Это чрезвычайно важно. У нас, к сожалению, очень много людей, имеющих высшее образование, совершенно не умеют письменно излагать свои мысли.

Что представляет собой Государственный архив Российской Федерации, почему его называют главным архивом, национальным архивом?

ГАРФ сегодня – это около 6 миллионов дел. Это один из крупнейших, но все-таки не самый крупный архив Российской Федерации. Это около 1 миллиона дел по дореволюционной истории – материалы политического сыска и карательных органов дореволюционной России, направленных против революционного движения. Это, прежде всего, материалы 3 отделения, корпуса жандармов, Департамента полиции; это Особое присутствие правительствующего Сената, которое было организовано для борьбы с революционным движением и провело знаменитый процесс 193-х и ряд других громких политических процессов. С другой стороны, в число дореволюционных фондов входят фонды членов российской императорской фамилии – личные архивы российских императоров, начиная с Александра I и до Николая II включительно. Кроме того, у нас хранится очень большой архив рукописного отдела Зимнего дворца, который являлся фамильным архивом Романовых. Документы тайной политической полиции были перевезены в Москву из Ленинграда, так как ОГПУ занималось поиском провокаторов в революционной среде и нужно было иметь под руками эти документы, а документы царской семьи также «заодно» были перевезены в Москву

Кроме того, у нас хранятся архивы видных деятелей революционного движения – М.А. Бакунина, декабристов. Документы Верховного уголовного суда по делу декабристов тоже хранятся в ГАРФе. Так что эта часть связана и с теми, кто хотел свергнуть Романовых, и с самими Романовыми.

Затем в ГАРФе хранится все, что связано с двумя русскими революциями 17-го года и новыми органами государственной власти – материалы Временного правительства, материалы съездов Советов, включая I-й и II-й, который объявил советскую власть, материалы Совета народных комиссаров, ЦИКа, ВЦИКа – высших органов законодательной и исполнительной власти. На сегодняшний день у нас полностью собраны документы Совнаркома и Совета Министров СССР, ЦИКа, ВЦИКа и Верховного Совета СССР, а также правительства РФ и Верховного Совета по 1991 год.

В начале 1960-х годов путем выделения из бывшего Центрального государственного архива Октябрьской революции фондов министерств экономического профиля был создан Архив экономики. Дело в том, что, как вы знаете, в конце 1950-х годов была проведена реформа управления народным хозяйством – были  созданы совнархозы, от отраслевого управления перешли к территориальному. Министерства были ликвидированы, и встал вопрос о том, что надо куда-то определять их архивы экономического профиля. Для этого было решено создать отдельный Архив экономики.

Кроме советского периода у нас есть значительный комплекс материалов – больше 300 тысяч дел - по истории российской эмиграции и белого движения. Сформирован этот комплекс из двух источников – с одной стороны, после разгрома Белой армии архивисты собирали материалы белых правительств и привозили в центр; с другой стороны, эмигранты создали в Праге Русский заграничный исторический архив, куда собирали материалы эмигрантских союзов, личные фонды. В 1946 году чешское правительство подарило этот архив СССР. Этот архив хранится у нас, и он составил основу коллекции по истории белого движения и российской эмиграции, которую в последние годы мы очень активно пополняем.

И, наконец, документы нового государства – Российской Федерации. С момента создания ГАРФа все органы законодательной, исполнительной и судебной власти нового государства РФ стали источниками комплектования ГАРФа, т.е. стали сдавать документы на хранение в наш архив. С момента распада СССР прошло около 17 лет, и за это время мы приняли довольно много документов нового государства.

Охотно ли органы государственной власти передают документы в архив? Соблюдается ли 15-летний срок хранения документов в высших органах государственной власти до передачи их на государственное хранение?

Этот 15-летний срок сейчас даже нарушается - документы иногда передаются раньше. Это происходит по экономическим причинам, потому что, раньше, как правило, архивы располагались в арендованных помещениях, и в советское время это ничего не стоило, можно было не торопиться передавать документы в государственный архив, придерживать их. Теперь – наоборот, министерства заинтересованы в том, чтобы передать свои архивы на государственное хранение как можно быстрее. Мы вынуждены принимать документы еще и из-за постоянных реорганизаций системы органов управления. Существует правило, что после реорганизации архивы должны передавать документы на государственное хранение. Мы не в состоянии удовлетворить все просьбы наших источников комплектования – различных органов государственной власти - о приеме на государственное хранение архивных материалов, потому что сейчас заполнены практически все хранилища Государственного архива Российской Федерации.

Строит ли ГАРФ дополнительные здания?

Правительством РФ принято решение о реконструкции здания архива на Бережковской набережной и пристройке к нему нового хранилища, но сами себе мы ничего не можем построить.

Почему?

Есть федеральное финансирование, есть даже Постановление Правительства РФ о строительстве, но вот уже 1,5 года мы не можем получить разрешение Правительства Москвы. Это чудовищная ситуация.

Любое строительство в Москве можно осуществить только с разрешения Правительства Москвы. На сегодняшний день мы имеем положительную резолюцию мэра Москвы г. Ю.М.Лужкова, но решения Правительства Москвы до сих пор нет. Все увязло в многочисленных согласованиях. Отправлено новое письмо министра культуры на имя Лужкова, в котором описывается эта странная ситуация. Надеемся, что на сей раз дело сдвинется с мертвой точки.

Интересный сюжет, характеризующий делопроизводство современной России и чудовищную бюрократизацию!

Совершенно очевидно, что за последнее время бюрократизация достигла невероятных размеров…

 Какие самые главные, на ваш взгляд, изменения произошли в архивном деле за последние 15 лет?

Это изменения, получившие название «архивной революции», характеризуются несколькими принципиальными вещами. Одна из главных – это расширение доступа исследователей к материалам, хранящимся в архивах; массовое рассекречивание документов, причем рассекречивание тех документов, которые не имеют никаких признаков государственной тайны. У меня впечатление, что в советское время само существование СССР было главной тайной чиновников от народа. Т.е. принципиальная вещь, характеризующая «архивную революцию», – снятие необоснованных грифов секретности.

Далее – поворот всей архивной системы лицом к человеку: человек, общество, государство - вот триада, которая выстроена в архивном деле.

Обеспечение открытости архивов – вот главный смысл «архивной революции».

Кроме того, огромное количество архивных публикаций, которые архивисты готовят совместно с академическими институтами, университетами.

Огромная пропагандистская деятельность: мы рассказываем, что же мы храним. Создан выставочный зал федеральных архивов, который является частью Государственного архива Российской Федерации, и хотя он – часть ГАРФа, там проводят выставки все федеральные и даже региональные архивы. Кроме того, это телевизионные передачи, которые выходят регулярно на канале «Культура» с участием архивистов.

Конечно, есть здесь и препятствия, например, мы выполняем десятки тысяч социально-правовых запросов, но при этом оплата труда архивистов настолько низкая, что гораздо проще работать паспортисткой в ЖЭКе, чем архивистом в ГАРФе. Из 220 рабочих мест архивных сотрудников в Государственном архиве Российской Федерации сейчас 45 вакансий, в основном работников архивохранилищ. Никто не идет на низкие зарплаты. Молодежь уходит, поэтому работать чрезвычайно трудно, а ценности, которые мы храним, неизмеримо выше, чем ценности в ЖЭКе.

Произошли ли какие-то принципиальные изменения в исторической науке?

Главное, что пали догматы советского времени, советские историки и историки новой России могут работать достаточно свободно, нет запретных тем, нет указаний сверху, как и что писать. Это, конечно, имеет свое положительное значение.

С другой стороны, можно писать о чем угодно безо всякой ответственности. Пример – господин Фоменко с его псевдонаучными построениями. Его книги по новой хронологии издаются миллионными тиражами и раскупаются. Почему они популярны? Был удобный момент, произошла ловкая подмена: «от вас скрывали подлинную историю, а мы расскажем, как было на самом деле». И рассказывают всякие небылицы, которые замещают в сознании не очень образованных людей подлинную историю России.

Насколько доступны документы, хранящиеся в ГАРФе, для исследователей - как профессиональных, так и любителей?

Одним из завоеваний архивной революции явилось облегчение доступа исследователей в архивы. Доступ к архивным материалам может получить любой гражданин РФ и любой иностранец. Для этого нужно только личное заявление. Другие документы – справки, отношения - приносятся по желанию исследователя. Архив, конечно, не библиотека, но в нашей Конституции говорится о свободном доступе каждого гражданина к информации.

Архивы – часть информационного пространства, и любой человек имеет право прийти в архив и заниматься исследованиями. Надо сказать, сейчас огромное количество людей занимаются своей генеалогией и в основном региональные архивы работают с этой непрофессиональной группой исследователей. Это очень сложно, но это нормальная мировая практика.

Все ли документы о политических репрессиях советского времени сейчас рассекречены?

По закону ряд вопросов не может быть засекречен, в том числе и политические репрессии. Но этот закон вступает в противоречие с очень сложной системой рассекречивания.

Я уже много раз говорил, что у нас, на мой взгляд, неверно трактуют Закон о государственной тайне. В России принят закон, который устанавливает 30-летний срок секретности, т.е. после окончания 2008 года все документы по 1978 год должны быть автоматически рассекречены. Если есть документы, секретные за пределами 30-летнего срока, их нужно не рассекречивать, а засекречивать, но с точным указанием срока, по миновании которого с документов снимается гриф секретности.

У нас же все перевернуто с ног на голову: у нас и за пределами 30-летнего срока существует дорогостоящая, медленно действующая система копирования, привлечения экспертов, решения Межведомственной комиссии по защите гостайны. Мы, наверное, очень богатая страна, которая может позволить себе тратить огромное количество денег на этот процесс рассекречивания при наличии Закона о государственной тайне.

С моей точки зрения, должно быть следующее: когда истекает очередной год, ведомства должны отвечать, какие документы они открывают, а какие оставляют на секретном хранении, при этом каждый раз они должны обосновывать, почему и на какой срок. Вот так этот закон должен действовать.

Я могу сказать, что отечественные историки, общественные деятели многократно высказывались по этому поводу, но наше государство на это не реагирует. Почему? Спросите у государства в лице Межведомственной комиссии, которой поручен процесс засекречивания, рассекречивания, установления степени секретности.

Для рассекречивания нужна инициатива исследователя?

Этот процесс складывается следующим образом: исследователь пишет в архив заявление, просит нас рассекретить те или иные документы, мы обращаемся в Федеральное архивное агентство, архивное агентство пишет в Межведомственную комиссию, Межведомственная комиссия, формируя свои планы на следующий год, учитывает этот запрос. Дальше начинается работа экспертов, эксперты вызываются из разных ведомств, на основании заключений экспертов мы через эту цепочку получаем сведения, рассекречены документы или нет, и сообщаем исследователю.

Есть ли пока не введенные в научный оборот по причине их секретности документы, имеющие важное значение для изучения и осмысления прошлого? Велико ли их количество?

Мы с вами пережили время, когда ожидали: вот сейчас откроются архивы и все наши знания о прошлом перевернутся. Перевернулись? Думаю, что нет. Но наше представление о прошлом стало более многогранным, более правдивым, вот это важно.

Если информация скрывается по соображениям государственной тайны – какие-то технические разработки, внешнеполитические решения, которые не стоит пока обнародовать, это понятно. Если что-то скрывается для подправки прошлого, для того, чтобы сделать его более приятным, – это большая беда

Миллионы документов потеряли гриф секретности. Если говорить о документах ГУЛАГа, мы опубликовали 7-томную документальную историю ГУЛАГа. Все, что связано с ГУЛАГом, доступно.

Другое дело, что ужесточаются правила доступа к архивно-следственным делам, но подавляющая часть архивно-следственных дел хранится не у нас, а в Центральном архиве ФСБ.

Почему, на ваш взгляд, до сих пор не осмыслено время культа личности, нет осознания, что это была страшная эпоха, и оправдания быть не может тем злодеяниям, которые совершались ежечасно? До сих пор открытое, серьезное обсуждения этой темы – редкость, да и нет площадок для такого обсуждения. Прозвучала информация о международной конференции по сталинизму, которая намечена на декабрь этого года.

Я считаю, что проблема сталинизма, конечно, - проблема не только историков. Это проблема социологов, политологов и во многом даже наших политиков. Когда появляются учебники, подобные учебнику Филиппова, оторопь берет, потому что в этом учебнике нам ясно дается понять, что наша страна кроме диктатуры и твердой руки ничего не знает и знать не может, что Сталин, который залил Россию кровью, был успешным менеджером, в современной терминологии.

Лично меня появление таких учебников глубоко возмущает. Больше всего меня огорчает, что эти люди называют себя патриотами, но они – не патриоты, они – враги России, если пользоваться их терминологией. Это люди, которые ведут Россию в никуда, разжигают самые низменные инстинкты и, в общем-то, оплевывают и унижают русский народ.

Кроме того, тот, кто называет себя патриотом, должен научиться писать по-русски. Мой совет – учитесь излагать свои мысли русским языком. Этот учебник читать невозможно, поскольку он написан не русским языком.

Конференция, которую готовит Академия наук, общество «Мемориал» и в том числе ГАРФ, – это попытка научно оценить эту страницу нашей современной истории.

Попытка?

Естественно, попытка. Есть такие периоды в истории, которые изучаются столетиями. Это абсолютно закономерно, особенно учитывая то количество новых документов, которые введены в общественный и в научный оборот. Настало время осмыслить, почему же такое произошло в нашей стране, почему это стало возможно, причем это попытка не только российских историков.

Эта конференция должна собрать виднейших историков со всего мира: американцев, французов, немцев, англичан. Слава богу, что мы теперь не боимся, я надеюсь, с нашими зарубежными коллегами обсуждать нашу историю на равных, мы умеем выслушать их мнение и они умеют выслушать нас.

Конечно, это сложная тема, на этой конференции будет 6 секций, на каждой из которых будет главный докладчик и по 5-6 содокладчиков.

Первая секция – «Политика. Институты и методы сталинской диктатуры». Как удалось создать такой механизм, как удалось так обожествить Сталина, как удалось провести эти массовые сталинские репрессии.

Вторая – это «Национальная политика». Ведь все, что мы сейчас имеем, включая последние события в Южной Осетии, это все дальнее эхо национальной политики И.В.Сталина: разделение Осетии на Южную и Северную, хотя надо сказать, что не он один так поступал. Мы можем вспомнить Югославию, которая возникла после первой мировой войны, когда делили карту мира.

Отдельная секция будет о человеке в системе диктатуры.

Будет специальная секция по экономике. Я глубоко убежден: не осмыслена до конца проблема, что экономика великого СССР на 20 процентов обязана рабскому труду! Заключенные добывали драгоценные металлы, урановую руду, строили железные дороги, электростанции, осваивали окраины, валили лес. Это труд рабов. Как это все вяжется с декларируемыми идеями гуманизма и коммунизма? Что это была за экономика, что за экономику мы получили в наследство от Советского Союза?

Особенная секция – биографическая. Она будет посвящена личности Сталина и его окружению. Вас не удивляет, что у нас до сих пор нет научной биографии Сталина? Меня удивляет. Почему ее до сих пор нет?

Эта секция будет не только биографической, но и посвященной феномену сталинизма сегодняшнего дня. Нужно понять, почему же в сердцах наших соотечественников Сталин занимает такое место. Ведь телевизионный проект «Имя России» даже вынуждены были приостановить, потому что Иосиф Виссарионович совершенно очевидно побеждал Пушкина, Николая II и кого угодно. Это важная проблема, и специалисты должны дать какой-то ответ.

6-я секция – международная политика сталинизма, сталинизм в международном аспекте.

Когда планируется проведение конференции?

С 5 по 8 декабря 2008 года. Кстати, активное участие в подготовке конференции принимает фонд первого президента РФ Б.Н. Ельцина. Настало время подвести определенные итоги, наметить проблемы, которые стоят перед исторической наукой. На мой взгляд, это будет первой научной конференцией о сталинизме такого масштаба.

Фотография Сергея Мироненко, сделанная Олегом Костенко, взята с сайта "Архивы России".

См. также: 

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.