28 марта 2024, четверг, 15:01
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

23 мая 2007, 23:48

Почему Америка и Россия нужны друг другу

Московский Центр Карнеги

В 2007 году официальным дипломатическим отношениям между Россией и США исполняется 200 лет. В истории остались и сорок лет непрерывной конфронтации, и попытка объединения в борьбе с террористической угрозой после 11 сентября 2001 года. В настоящее время Россия и США переживают период взаимных претензий и недовольства друг другом, дипломатические взаимоотношения откатились на уровень 1991 года, и прогноз их развития не выглядит оптимистично. "Полит.ру" публикует статью Дмитрия Тренина "Почему Америка и Россия нужны друг другу", в которой автор анализирует сегодняшние взаимоотношения России и США, а также указывает возможные способы их улучшения и дальнейшего развития. Статья опубликована в новом номере журнала "Pro et Contra" (2007. № 2), издаваемого Московским Центром Карнеги.

В 2007 году исполняется 200 лет со дня установления официальных дипломатических отношений между США и Россией. Состоялись соответствующие мероприятия — конференции, семинары, дипломатические приемы. Но если оставить в стороне юбилейные тосты, то общий тон речей в обеих столицах в начале 2007-го довольно пессимистический: отношения между нашими странами опустились до самой низкой отметки с 1991 года, а перспективы их развития не казались столь мрачными за все время с 1986-го.

Если послушать, что говорят в Вашингтоне, то все это, оказывается, происходит из-за авторитарной политики президента Путина внутри страны и его напористости и самонадеянности за рубежом. В американской столице полагают, что в то время как Россия продолжает катиться под уклон, Кремль планомерно наращивает мускулы, так что его господство угрожает теперь и самим гражданам России, и ее соседям. Для большинства стран мира это плохие новости. Более того, возрождение России расценивают как «незаслуженное» (поскольку оно зиждется на высоких мировых ценах на нефть и газ) и неустойчивое (по той же самой причине). Россия имеет наглость отвергать американскую политику продвижения демократии. Она громко выражает недовольство «глобальной гегемонией Америки», отказывается солидаризироваться с Вашингтоном по таким проблемам, как Иран и Косово, и, похоже, пытается действовать наперекор интересам США в Сирии и Венесуэле, а также поддерживает отношения с врагами Америки — организациями ХАМАС и «Хезболла».

По мнению Москвы, наоборот, во всем виноваты США, нервно реагирующие на растущую мощь России. Как мимоходом заметил Владимир Путин, отвечая на вопросы журналистов после встречи с лидерами Франции и Германии осенью 2006 года, на самом деле все очень просто: «Нас боятся, потому что мы очень большие и богатые» [1]. Всякий раз, когда в мире появляется крупная держава, рассуждают российские руководители, это неизбежно вызывает беспокойство, а когда страна, считавшаяся канувшей в небытие и уже списанная со счетов, внезапно возвращается на мировую арену, тревога оказывается особенно сильной. Поэтому нынешнее охлаждение отношений — явление вполне естественное и нормальное. Как заявил Путин на пресс-конференции 1 февраля 2007 года, «хвалить или получать удовольствие от того, что тебя нахваливают, когда ты предаешь национальные интересы, очень просто, а выстраивать прагматичные отношения на деловой основе, защищая национальные интересы, не всегда удается без определенного напряжения и нервотрепки» [2]. Короче говоря, в России ко всему этому предпочитают относиться спокойно.

Конечно, у россиян есть свой список претензий к американцам, который местами представляет собой почти что зеркальное отражение американского. Они недовольны санкциями против российских компаний, продающих Ирану обычные вооружения, вмешательством США в дела СНГ под предлогом поддержки «цветных революций» (которые в России рассматривают как орудие геополитической экспансии Соединенных Штатов), американскими планами развертывания систем ПРО в Центральной Европе. Пожалуй, самую прямую аналогию известному ненавистнику США — президенту Венесуэлы Уго Чавесу являет собой президент Грузии Михаил Саакашвили с его постоянными агрессивными выпадами против России.

В обеих столицах наблюдается также настораживающая тенденция преуменьшать роль другой стороны. В Вашингтоне о России говорят редко. Она как бы исчезла из поля зрения, не будучи отнесена ни к демократической Европе, ни к динамичной Азии. Аббревиатура BRIC, введенная в 2002-м инвестиционным банком Goldman Sachs для обозначения крупнейших развивающихся экономик (Бразилия, Россия, Индия, Китай) «усохла» до BIC (Бразилия, Индия, Китай). Россия все чаще упоминается в одной компании с такими странами, как Иран и Венесуэла, — «богатыми нефтью гангстерами», с которыми ответственным государствам приходится все время быть начеку, чтобы при необходимости защититься от них. Карикатура в номере журнала The New Yorker от 29 января 2007 года, фактически заклеймившая «Kremlin, Inc.» как кровавый режим, хорошо отражает преобладающее в американских СМИ отношение к России.

В Москве об Америке говорят намного чаще, но от этого не легче. Предельно откровенная, на грани фола, речь президента Путина, с которой он выступил 10 февраля 2007-го в Мюнхене [3], в России получила всеобщее одобрение. Правда, Путин сделал исключение для Джорджа Буша, которого он назвал приличным человеком; между тем в конце 2006 года среди всех иностранных лидеров как раз американский президент подвергался наиболее резкой критике на российском телевидении. И хотя, по словам Путина, Буш не так плох, как его политика, однако российские СМИ именно последнего отождествляют с курсом, который, как отметил российский президент, выступая по следам событий в Беслане, нацелен на ослабление и расчленение России [4]. Людям, которые не просто критикуют политику американского правительства, а, кажется, откровенно ненавидят Америку, открыт беспрепятственный доступ на телеэкраны в прайм-тайм; более того, они фактически доминируют в электронных СМИ.

И всё же подходы Москвы и Вашингтона друг к другу поразительно сходны. Забавно и вместе с тем грустно видеть, как многие из тех, кто консультирует американскую или российскую администрации, убеждены, что противная сторона переживает упадок — в случае России внутренний, в случае Соединенных Штатов связанный с международными делами. И если многие россияне с удовлетворением наблюдают, как США все глубже увязают в Ираке, то и немалое число американцев надеются, что падение цен на нефть, наконец, образумит Россию. И те и другие с вожделением ждут, когда противоположная сторона поскользнется и набьет себе шишек.

На фоне взаимного злорадства мало кто реально озабочен улучшением отношений. Позитивные высказывания в Соединенных Штатах о России (и наоборот) считаются неполиткорректными и попросту неумными. Все новости из России должны быть непременно плохими. Российские же СМИ отвечают тем, что тщательно выискивают малейшие американские неудачи. Поразительно, но, в отличие от советской эпохи, когда такие издания, как «За рубежом», пытались создать впечатление, что Washington Post и New York Times в уважительном тоне пишут о съездах КПСС, сегодня внимание сайтов вроде «ИноСМИ» и «Инопрессы» сосредоточено на негативных мнениях Запада о России. Если зарубежная статья не вполне отрицательна либо недостаточно глупа, она попросту не публикуется. Замысел состоит в том, чтобы раздувать антиамериканизм руками самих же американских СМИ. И подобная тактика оказывается вполне эффективной.

Тем временем американские дипломаты в Москве всеми силами стараются поддерживать каналы общения открытыми. Но возможности даже очень хороших дипломатов небеспредельны. Российские государственные имиджмейкеры прилагают усилия, чтобы улучшить образ России в глазах общественности США. Но их попытки часто имеют привкус грубой пропаганды в советском стиле и потому неэффективны либо даже вызывают раздражение. Телевизионному каналу Russia Today пока не удалось зарекомендовать себя надежным источником новостей, а российские рекламные вкладки в Washington Post и других западных газетах, выполненные по старым рецептам, которые давно вышли из употребления на Западе, выглядят чистой воды государственной пропагандой.

Между тем руководство обеих стран определенно не стремится к конфронтации. Признав факт провала новых отношений с Вашингтоном, наладившихся было после событий 11 сентября, Москва вернулась к первоначальной позиции Путина 2000 года — не противодействовать США без крайней необходимости. Администрация Буша, при всей публичной критике действий российского правительства и растущем скептицизме во внутриамериканских дискуссиях, не жаждет включить Россию в свой и без того уже внушительный список внешнеполитических проблем. Подчеркнуто спокойная реакция Буша и министра обороны Гейтса на резкое выступление Путина в Мюнхене говорит о многом. Не менее интересно и то, что после острой критики из уст президента России в адрес США высшие российские чиновники — от пресс-секретаря президента до министра иностранных дел — поспешили послать Вашингтону примирительные сигналы, призванные подтвердить неконфронтационный характер политики Кремля в отношении Соединенных Штатов [5]. Еще существеннее то, что Москва приостановила запланированные поставки ядерного топлива для иранского реактора в Бушере.

Однако кроме этого очень важного исключения, все остальное не внушает оптимизма. Ясно, что США и Россия фактически уже вычеркнули друг друга из списков потенциально близких партнеров. В Вашингтоне всё чаще считают, что иметь дело «с этими ребятами» на другом краю света не только трудно, но и попросту безнадежно. Взаимное доверие почти (а может быть, и совсем) иссякло, а взаимные подозрения приумножились. Каждая из сторон теперь рассматривает другую в лучшем случае как досадную помеху, в худшем — как потенциального противника.

Перспективы на ближайшее будущее видятся в достаточно мрачном свете. И США, и Россия вступили в очередной избирательный цикл. Остатки позитивного отношения к другой стороне неизбежно будут вытеснены скорее негативной, чем нейтральной информацией. В американо-российских отношениях очень трудно удержаться на позиции «ни друзья, ни враги». Ведь у каждой из стран за плечами груз сорока лет ни на один день не прекращавшейся конфронтации, за которым последовал 15-летний период взаимных иллюзий и разочарований. По язвительному, еще времен холодной войны, замечанию Георгия Арбатова предвыборная кампания в Соединенных Штатах — неудачное время для хорошей политики, но вполне удачное для плохой. Теперь это верно для обеих стран.

Поскольку официальный диалог все более затруднен и, как следствие, все менее содержателен, каждому правительству приходится полагаться на своих аналитиков, чтобы интерпретировать действия и намерения другой стороны. В силу застарелых взаимных подозрений Вашингтон и Москва склонны во всем видеть дурные помыслы. А это неизбежно приводит к появлению худших сценариев дальнейшего развития событий и возрождает старый, но еще не забытый способ мировосприятия, в основе которого — игра с нулевой суммой. Опасность кроется не в новой холодной войне, для которой нет оснований, нет политической воли и — по меньшей мере у России — ресурсов. И не в потере преимуществ партнерства. Перспектива может оказаться еще более тревожной.

Насколько может ухудшиться ситуация? Даже если нынешние лидеры сумеют удержать отношения на существующем уровне, нет никакой уверенности в том, что их преемники захотят предпринять новую попытку наладить партнерство. После 2008 и 2009 годов в обеих странах к власти придут новые люди, чьи качества национальных лидеров еще не прошли проверку в кризисной ситуации. Испытание друг друга на прочность, если это станет нормой отношений, как во времена холодной войны, может привести к новым конфликтам.

Как недавно заметил с грустной иронией один умудренный и проницательный наблюдатель американо-российских отношений, «стрелять-то друг в друга мы, конечно, не будем…». Однако вполне реально другое — например, отношение Вашингтона к следующему президенту России как к лидеру, не обладающему достаточной (то есть демократической) легитимностью, отлучение России от «Большой восьмерки» и введение масштабных санкций против российских компаний, скажем, в случае обострения конфликта с Ираном.

Время, оставшееся до смены караула в Кремле и Белом доме, также полно опасностей. Американское нападение на Иран подтолкнуло бы Россию к неформальному союзу с Китаем, что имело бы далеко идущие последствия. Существует риск обоюдных просчетов в Грузии, особенно если США убедят Североатлантический альянс позволить Тбилиси запустить План действий по подготовке к членству в НАТО. Украина сейчас как будто бы не привлекает к себе столь пристального внимания, как раньше, но это может измениться в любую минуту, и политическая поляризация украинцев вновь обострила бы конкуренцию между Россией и Западом в этой стране.

Почему оба зеркальных отражения неправильны?

Некоторые представители российской правящей элиты воспринимают нынешнее состояние отношений с Соединенными Штатами чересчур беспечно. Оно кажется им вполне сносным, позволяющим и дальше жить спокойно. Они не видят большого различия между американо-российскими связями в настоящее время и, скажем, в 1907-м. Как и тогда, масштабы полезного взаимодействия между двумя странами невелики. Как и тогда, либерально настроенные американцы негодуют по поводу российского «репрессивного режима». Как и тогда, этнические лобби в США весьма активны. В начале XX века антироссийский протест возглавляли поляки и евреи; теперь это делают грузины, привлекающие внимание американской публики к поднимающей голову России.

С американской точки зрения, Россия — не Китай и с ней, что вызывает недоумение у многих русских, можно вести себя более жестко без всякого ущерба для американских интересов. В основе такой позиции лежит несколько причин. Во-первых, Россию считают слабеющей и неэффективной державой; во-вторых, объем американо-российской торговли в десятки раз меньше, чем американо-китайский (подробнее о торговых отношениях между Россией и США см. в статье Ксении Юдаевой и Константина Козлова), и, наконец, в отношениях между обеими странами слишком много горьких разочарований и слишком мало приятных воспоминаний. В Вашингтоне (это не относится к Пентагону) Китай по большей части считают региональной державой, не оказывающей заметного влияния на общее положение дел в мире, тогда как Советский Союз был глобальным конкурентом и представлял собой главную военную угрозу. Поразительно, но до сих пор образ председателя Мао в американском сознании — это образ руководителя, который выставил русских из Китая и повернулся лицом к Соединенным Штатам, тогда как правление Сталина давно и прочно ассоциируется на Западе с массовыми убийствами у себя дома и порабощением соседних стран.

Взаимное пренебрежение оборачивается близорукой политикой. Вопреки надеждам части россиян США не собираются расставаться со своей ролью самой мощной в мире и одновременно наиболее активной на международной арене державы — невзирая на проблемы в Ираке. Америка, возможно, увязла в этой стране, но у нее хватит сил выбраться оттуда. Какие бы коррективы ни были внесены во внешнеполитический курс Вашингтона после Ирака, Соединенные Штаты не собираются трубить глобальное отступление и униженно ретироваться. Америка еще долго будет оставаться крупнейшим глобальным игроком. Даже при самых благоприятных обстоятельствах формирование многополюсного мира, в котором наряду с Соединенными Штатами крупными центрами силы станут Европейский союз, Китай, Индия, Бразилия и Россия, займет много времени, но и тогда Америка, если учесть все слагаемые, скорее всего, останется первой среди равных. BRIC — это, мало сказать, не союз; пока эта группа стран не функционирует совместно даже как дискуссионный клуб. Шанхайская организация сотрудничества фактически представляет интересы Китая в Центральной Азии, и Пекин уже сейчас опережает Москву по всем важным показателям государственной мощи за исключением ядерного арсенала. История предостерегает: нынешний триумфализм России может оказаться опасным для нее самой. Ведь в последний раз, когда Москва почувствовала себя «на коне» в связи с неудачами американцев в Индокитае и Иране, она пустилась в опрометчивые авантюры в Африке, Латинской Америке и на Ближнем Востоке, что закончилось для СССР перенапряжением сил и в конечном счете распадом, в то время как США превратились из «жалкого, беспомощного гиганта» в единственную сверхдержаву.

Аналогичным образом и тоже вопреки надеждам и представлениям многих американцев Россия переживает не столько спад (который, строго говоря, прекратился, что видно из величины российского ВВП: в 2007 году он, по всей вероятности, превзойдет уровень докризисного 1990-го), сколько противоречивый, но все же поступательный процесс социально-экономического «переформатирования» страны. В России формируются совсем другие экономика и общество, радикально отличающиеся от советских; она проводит новую, в высшей степени прагматичную постимперскую внешнюю политику, которая ориентирована на прибыль и имеет также явно выраженное великодержавное измерение.

В то же время у России есть и очень слабые места. Это «одномерная» держава, в которой нефть и газ пришли на смену ядерному оружию и танкам в качестве главного козыря. У нее огромные проблемы с человеческим капиталом, который она продолжает расточать. Процветает коррупция, а государственное управление слабо и неэффективно. Мировым рынкам еще только предстоит увидеть промышленные товары или инновации с этикеткой «Сделано в России». За фасадом бьющей через край самонадеянности по-прежнему проглядывает неуверенность. Как сказал один маститый эксперт по России, Кремль говорит громко, но дубинку в руках держит маленькую.

Короче говоря, вряд ли приходится сомневаться, что подъем России не имеет пока прочной основы. Дело, однако, в том, что для американской внешней политики это не столь уж существенно. В рамках парадигмы 1990-х годов оценка внутреннего прогресса России имела смысл. Идея состояла в том, что Россия станет демократией западного образца с рыночной экономикой, младшим союзником США и надежным партнером Евросоюза. Теперь эти надежды остались в прошлом. В 2000-х и 2010-х задача Соединенных Штатов будет состоять в том, чтобы суметь использовать отношения с Россией для достижения важных внешнеполитических результатов на других направлениях. Сама Россия занимает низкое место в списке приоритетов США, и в американской администрации полагают, что ее следует оставить россиянам. Известны прецеденты прагматичного сотрудничества Вашингтона с режимами, которые ему очень не нравились. Почему бы не вести себя с Россией так же? Это не значит, что в таком случае придется пойти на нечистоплотные сделки или самоцензуру. Нужно лишь сосредоточить внимание на нескольких областях, где интересы Америки пересекаются с интересами России.

Мир, в котором Соединенные Штаты больше не являются доминирующей силой, как и мир, в котором Россия мало что значит, просто самообман. Реальность нельзя игнорировать безнаказанно. Следствием просчетов могут стать ошибочная политика и конфликты, которых можно было бы избежать. Дело в том, что Америка и Россия нуждаются друг в друге для достижения своих важнейших глобальных и внутриполитических целей в XXI столетии.

Зачем России Америка?

Россия нуждается в Америке по трем причинам, имеющим первостепенное значение для ее успеха либо неудачи как государства в XXI веке. Россия не преуспеет, если не осуществит модернизацию, если в полной мере не интегрируется в мировую экономику и если не обеспечит свою безопасность в региональном и глобальном масштабе.

В повестке дня модернизации на первом месте стоят здравоохранение, образование (подробнее об образовании см. в статье Сергея Гуриева) и другие реформы, направленные на повышение качества человеческого капитала. В этой сфере США, быть может, и не модель для нас, но игнорировать их огромный экспертный ресурс было бы недальновидно. Россия нуждается в доступе к современным технологиям, к новейшему организационному и управленческому опыту, к передовой практике, к западной деловой культуре. Сотрудничество с американскими компаниями и университетами ускорило бы отечественный прогресс в этих областях. Очень важно и то, что благодаря взаимодействию с Соединенными Штатами можно будет интенсифицировать, включив в глобальный контекст, региональное развитие восточных районов России — огромного по протяженности тихоокеанского побережья и обширных внутренних пространств Восточной Сибири.

После ожидаемого вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО), для ее реальной интеграции в мировую экономику потребуется беспрепятственный доступ и на американский, и на мировой рынки. А это невозможно сделать, не изменив антироссийских установок американского общества и официальных кругов США, символом которых стало сохранение поправки Джексона — Вэника, принятой еще в 1974 году. С вступлением России в ВТО этот реликт холодной войны будет связывать руки уже американским компаниям. Однако почти абсолютное неприятие в Вашингтоне самой мысли о крупных российских приобретениях в энергетическом секторе США является серьезной проблемой для «Газпрома» и других отечественных корпораций. Наконец, для того чтобы российский бизнес стал органической частью глобального бизнес-сообщества, ему необходимо прежде всего наладить взаимодействие со своими американскими деловыми партнерами как на корпоративном, так и на личном уровне.

Безопасность и стабильность любого государства в XXI веке могут быть обеспечены лишь на многосторонней основе. В первую очередь это относится к глобальным проблемам — угрозе международного терроризма, распространению оружия массового уничтожения (ОМУ), религиозному радикализму, торговле наркотиками и феномену несостоявшихся государств. В наши дни мировой порядок может быть достигнут только совместными усилиями. На региональном уровне без американо-российского сотрудничества невозможен даже минимум стабильности на Большом Ближнем Востоке, включая Афганистан и прилегающие к нему районы, такие, как Центральная Азия. Хотя в последнее время Россия ведет себя все более уверенно, она, тем не менее, ищет признания своего статуса великой державы и полноправного независимого члена мирового сообщества со стороны Соединенных Штатов.

Зачем Америке Россия?

Программа сотрудничества США с Россией, наметившаяся после событий 11 сентября (борьба с международным терроризмом, нераспространение ОМУ, обеспечение энергетической безопасности), хотя и немного потускнела, но всё еще жива и актуальна. Ясно, что ее цели следует определить заново (прежде всего это касается войны с террором сегодня, спустя четыре года после вторжения в Ирак), найти более правильное соотношение между стратегией и тактикой (в первую очередь по отношению к Ирану, особенно в свете недавнего опыта ведения переговоров с Северной Кореей) и уточнить параметры взаимного сотрудничества (например, в энергетике, российский сегмент которой за последние годы перешел под контроль Кремля). По сравнению с периодом конец 2001-го — 2002 год, когда вырабатывалась повестка дня американо-российских отношений, контекст существенно изменился, но проблемы, требующие решения, остались прежними.

В дебатах об американской внешней политике после Ирака естественным образом возникает тема глобального управления. Глобальное управление — это, в сущности, мировое лидерство, которое в обозримом будущем могут на себя взять только Соединенные Штаты, хотя и при значимом участии других крупных игроков. Природа мирового лидерства предполагает, что государство-лидер должно преследовать глобальные, а не исключительно свои национальные интересы. Для этого прежде всего требуется, чтобы США позиционировали себя не только как доминирующее в мире государство, но и как своего рода гендиректора мировой системы, представленной активным и динамичным советом директоров.

XXI столетие начинается в уникальных для человеческой истории обстоятельствах, когда все ведущие державы пребывают в мире друг с другом. Никто не знает, как долго продлится такое состояние и станет ли оно нормой. Мир все еще может расколоться на конкурирующие между собой или даже воюющие блоки, о чем предупреждают некоторые историки, в частности Найел Фергюсон [6]. Попятное движение от сегодняшнего процветания и относительной безопасности может быть ужасающим сродни трагическим событиям Первой мировой войны и тому, что за ней последовало. Какое будущее ждет нас, во многом зависит от Америки, которая способна повлиять на него куда больше, чем любая другая страна.

Конструктивным ответом Соединенных Штатов на появляющиеся вызовы могло бы стать обращение ко всем крупным странам с призывом к сотрудничеству. Вместо того чтобы строить новую демократическую Лигу Наций, которая бы объединяла одних, но исключала других, США добились бы значительно больших результатов, расширив клуб мировых держав и включив в него все основные заинтересованные стороны. Вместо того чтобы возвращаться к «Большой семерке», было бы целесообразно расширить «Большую восьмерку» до «Большой дюжины» (G 12) с участием Китая, Индии, Бразилии и Южно-Африканской Республики. Россия уже входит в группу лидеров и охотно участвует в работе «восьмерки», но нужно иметь в виду, что ее роль в глобальном управлении со временем может существенно возрасти.

Чем конкретно Россия может помочь США

Что касается Ирана, то примерно за последние два года Россия сделала важные шаги навстречу Соединенным Штатам, выразив понимание их озабоченности. Правда, по-прежнему сохраняется фундаментальное различие между Москвой и Вашингтоном в подходе к иранской проблеме. В то время как американцы, считающие абсолютно неприемлемым появление у Тегерана собственного ядерного оружия, убеждены, что война как последнее средство предотвратить подобное развитие событий и необходима, и оправданна, в глазах россиян попытка решения проблемы военными средствами — наихудший из мыслимых выходов. Они вовсе не уверены, что удар по Ирану действительно лишит его способности производить ядерное оружие. В России также озабочены вероятностью дестабилизации всего региона и дальнейшего подъема исламского радикализма, что нанесло бы удар и по российским интересам. Вместе с тем в Москве полагают, что вполне реально достигнуть соглашения, по которому Тегеран продолжил бы свою ядерную программу под международным контролем, достаточно надежным, чтобы предотвратить любую попытку произвести оружейный уран. Реинтеграция Ирана в мировое сообщество в качестве крупной (но не доминирующей) державы в регионе Персидского залива, каковой он де-факто и является, стала бы для Тегерана главным стимулом к такой сделке. Если Вашингтон твердо намерен не допустить превращения Ирана в ядерную державу, но готов терпеть его ограниченную ядерную программу и на этих условиях согласился бы повернуться лицом к Тегерану, сбалансировав тем самым свою ближневосточную политику, то Москва могла бы стать полезным партнером в этих усилиях. Если же такой подход потерпит неудачу и иранское руководство предпочтет пойти на конфронтацию с международным сообществом, то логично будет вернуться к идее создания общеевропейской системы ПРО с участием России.

Ядерная проблема Северной Кореи, несмотря на соглашение, подписанное в февраля 2007 года [7], далека от разрешения. И если Китай был главным посредником и модератором между Вашингтоном и Пхеньяном, то участие России необходимо для поддержания усилий единого фронта стран, ведущих переговоры о безъядерном статусе Кореи. Путь, скорее всего, будет долгим, а ставки — высокими. На деле они даже больше, чем конечная судьба нынешнего северокорейского режима. Успех или неудача в решении корейской ядерной проблемы будут иметь прямые последствия для будущей военной политики объединенного корейского государства, курса Японии в области безопасности и будущих связей этих стран с Соединенными Штатами.

Переходя к поддержанию стратегической стабильности, то есть регулированию ядерных проблем в глобальном масштабе, нельзя не отметить, что в этом вопросе США нуждаются в России больше, чем в ком-либо другом. В 2009-м истекает срок действия Договора о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (Договор СНВ-2, START-II), предусматривающего выезд инспекторов на места для контроля за условиями его соблюдения. До 2012 года будет действовать московский Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов. После этого никаких механизмов и процедур контроля над вооружениями не останется. Однако ядерное оружие никуда не исчезнет. В будущем контроль над вооружениями должен осуществляться, исходя из реалий многополярного ядерного мира, который включает в себя новые ядерные державы — Китай, Индию и Пакистан. Вашингтон особенно заинтересован в ослаблении трехстороннего стратегического соперничества в треугольнике США — Россия — Китай и нуждается в сотрудничестве Москвы, чтобы это соперничество все же находилось под контролем. Позиция России и ее взаимодействие исключительно важны также для любых попыток Соединенных Штатов ужесточить Договор о нераспространении ядерного оружия.

По вопросам сотрудничества в области ядерной энергетики американские и российские позиции явно близки. В краткосрочной и среднесрочной перспективе это, возможно, самая многообещающая область взаимодействия. Совместными усилиями Вашингтон и Москва могут сделать так, что возобновление в мире интереса к ядерной энергетике не будет чревато опасностью распространения ядерного оружия.

И США, и Россия по-прежнему заинтересованы в противодействии международному терроризму, особенно риску применения террористами ядерного или другого оружия массового уничтожения. Актуальной проблемой в этом смысле остается Афганистан. Возглавленное американцами военное вмешательство в этой стране в 2001-м помогло России решить самую сложную проблему военной безопасности со времен окончания холодной войны. Но и Россия внесла заметный вклад в разгром талибов. Ни Москве, ни Вашингтону совсем не нужно, чтобы к власти в Кабуле снова пришли исламисты, и обеим сторонам следует договориться о том, чтобы совместными усилиями воспрепятствовать этому. Им необходимо также найти способы уменьшить поток наркотиков из Афганистана.

Если обратиться к проблемам европейской безопасности, то без сотрудничества с Россией вряд ли возможно окончательно определить статус Косово и урегулировать так называемые «замороженные конфликты» в Черноморско-Кавказско-Каспийском регионе. Дуга нестабильности, берущая начало в Косово, протянулась до Нагорного Карабаха, а возможно, и Курдистана. Хотя сейчас эти территории в своем качестве потенциальных «горячих точек» не создают серьезных проблем, они могут внезапно превратиться в очаги региональной напряженности и усложнить либо даже дискредитировать политику, проводимую основными международными акторами, а это в свою очередь приведет к временной, но опасной потере управляемости.

Вопреки расхожей мудрости Запада, который не относит Россию ни к Европе, ни к Азии, наша страна играет ключевую роль в формировании зарождающейся азиатской архитектуры безопасности. Россия медленно, но последовательно наращивает свое влияние в Азии. Она выстроила прочные отношения с Китаем. Ее связи с Индией, пусть еще недостаточно наполненные конкретным содержанием, имеют значительный потенциал развития. Хотя Россия уже не доминирует в Центральной Азии, она играет здесь огромную роль. Москва вместе с Пекином сопредседательствует в Шанхайской организации сотрудничества — сообществе, чье будущее пока неопределенно, но таит в себе большие и интересные возможности. Неофициальная китайско-российская координация действий в Организации Объединенных Наций указывает на изменившуюся расстановку сил на евразийской шахматной доске. Китай явно усиливается, в том числе и по сравнению с Россией. И если мирное возвышение Китая выродится в агрессивную политику регионального господства, Россия ощутит это незамедлительно. А Соединенным Штатам, которые озабочены обеспечением безопасности и стабильности всей Евразии, для успеха их политики потребуется сотрудничество с Россией.

На Ближнем и Среднем Востоке Россия имеет давнишние отношения с Ираном и Сирией и поддерживает контакты с организациями ХАМАС и «Хезболла» — силами, с которыми считаются в Палестине и Ливане. Сейчас Москва также ищет сближения с такими традиционными американскими союзниками в этом регионе, как Саудовская Аравия, Египет и Иордания. У нее прочные связи с Израилем, где 20 проц. населения составляют русскоязычные. В самой России численность евреев сократилась, зато доля мусульман превысила уже 15 проц., что обеспечило Москве статус наблюдателя на заседаниях Организации «Исламская конференция». Будучи крупнейшим производителем нефти и газа, Россия имеет общие интересы с другими странами в этом регионе. Хотя она и не входит в ОПЕК, а все планы по созданию аналогичной организации производителей природного газа остаются пока на уровне разговоров, Россия продолжает быть важнейшим фактором обеспечения глобальной энергетической безопасности.

Необходимо сделать одно общее замечание относительно всех тех областей, где американские и российские интересы достаточно близки: даже если не будет сделан выбор в пользу взаимного сотрудничества, обе страны способны двигаться параллельным курсом и не допускать возникновения неприятных столкновений и уж тем более ожесточенного соперничества.

Как исправить положение дел?

Чтобы полностью реализовать потенциал, заложенный в налаживании отношений с Соединенными Штатами, России необходимо энергично продвигаться по пути внутренних преобразований и модернизации. Чем активнее она модернизирует себя, тем бóльшие возможности открываются перед ней для дальнейшей модернизации. Ключевым на ближайшее будущее должно стать установление и укрепление верховенства закона, формирование независимого судейского корпуса, способного защитить права собственности и ограничить бюрократический произвол. Все это продвинуло бы вперед модернизацию России, ее интеграцию в мировое сообщество и улучшило бы ее имидж в США. Как только Россия станет более привлекательной для американского среднего и малого бизнеса, отношения между обеими странами обретут прочную материальную основу, а российский бизнес сможет прийти и обосноваться на американском рынке. В конце концов это приведет Россию в ряды тех стран, которые, как и Соединенные Штаты, разделяют важнейшие ценности современного общества.

В среднесрочной перспективе нашей стране следовало бы реализовать крупные бизнес-проекты, которые сделали бы Россию и США взаимозависимыми, например позволив американцам инвестировать капиталы в разведку и добычу полезных ископаемых в обмен на доступ на американский энергетический рынок. Многое будет зависеть от того, допустит ли «Газпром» американские компании к разработке Штокмановского газового месторождения в Арктике и сможет ли он выступить в роли поставщика сжиженного природного газа на восточное и западное побережья США.

Соединенным Штатам следует выработать более широкий и долговременный (то есть выходящий за пределы России Путина) взгляд на перспективы развития России. Проще говоря, им нужно воспользоваться преимуществами капитализма. Теперь, когда Россия стоит на пороге ВТО, следующими этапами должны стать голосование по вопросу о предоставлении ей статуса постоянного торгового партнера (PNTR), или режима наибольшего благоприятствования, и отмена поправки Джексона — Вэника. В настоящее время перспективы здесь не блестящие. Однако дебаты на Капитолийском холме, которые должны состояться в 2007 году, предоставляют благоприятную возможность серьезно обсудить проблемы взаимоотношений с реальной Россией, а не той, которая живет призрачной жизнью в американских мечтах и кошмарах. Как только инвестиции пойдут в обоих направлениях, США получат более надежные рычаги давления на Россию в вопросах соблюдения законности, эффективной защиты частной собственности, выработки более прозрачных правил игры, упрощения налогового законодательства, борьбы с коррупцией и т. д. А российские компании, которые приобретут собственность в Соединенных Штатах, станут их союзниками в этих усилиях.

Менее чем через два года и в США, и в России к власти придут новые президентские команды. Начать строить отношения с чистого листа, остановить их деградацию и повернуть тенденцию вспять трудно, но возможно. Сфера взаимных интересов достаточно широка. Конгресс и Дума должны стоять на страже серьезных экономических интересов, а представители бизнеса могут сыграть роль первопроходцев. Те, кто не хочет, чтобы нарастающее ухудшение американо-российских отношений повредило их материальным интересам, должны объединить свои усилия, пока еще не поздно.


Примечания

[1] Коммерсантъ. 2006. 25 сент.

[2] Стенографический отчет о пресс-конференции для российских и иностранных журналистов

[3] Выступление и дискуссия на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности

[4] www.kremlin.ru

[5] Lavrov S. One Cold War Was Enough // Washington Post. 2007. Feb. 25.

[6] См., например: Ferguson N. The Cold Wars Are Coming // Moscow Times. 2006. May 17.

[7] North Korea - Denuclearization Action Plan

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.