В эти дни, 23 – 26 октября, три года назад наша страна сидела у телевизоров и следила за тем, что происходит в Театральном центре на Дубровке. Как только на просторах Отечества случается очередной масштабный террористический акт, общественность вновь задаётся одними и теми же стандартными вопросами: "Как это могло случиться? Кто допустил? Можно ли было предотвратить?.."
Когда дискуссия обостряется до постановки вопроса: "Кто конкретно виноват в гибели конкретного же человека?" - следует стандартный ответ: "Подождите, следствие разбирается, а пока ещё поговорим о..." - смотри вопросы из предыдущего абзаца. И невъедливая общественность продолжает разговор "вообще"...
Следствие не комментирует и не публикует результаты своей работы - до закрытия дела публиковать не велит Уголовно-процессуальный кодекс. Заметим, кстати, что, согласно принимаемому сейчас Думой закону о парламентском расследовании, “Норд-Ост” теперь таковому расследованию не подлежит по той же причине: дело не закрыто, следствие продлевается. Формальное основание для продления - Басаева не поймали, поэтому пока что рано. А на самом деле? От нежелания показывать собственную безграмотность? Не только. Не хотели являть миру "тенденцию"? Ведь, как ни пытались "спрятать концы в воду", в документах они видны. Да, но не в этом суть.
Те, кто стоит за следствием, и сейчас хотели бы, чтобы представленные частные выводы увели общественность от главного и общего вопроса: если есть такое явление как терроризм, то существует ли у государства возможность реагировать адекватно? Не ситуативно, а воздействуя на породившие терроризм причины? А если и ситуативно, то с учётом контекста и причин?
Полностью >> читайте в статье Николая Богдановича "Версии, оброшенные следствием" на Полит.Ru