19 марта 2024, вторник, 13:26
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

20 февраля 2008, 19:15

Стенограмма пресс-конференции, посвященной итогам повторных судебных слушаний по делу Европейского университета в Санкт-Петербурге

В пресс-конференции приняли участие:
• Ректор Европейского университета в Санкт-Петербурге
Николай Борисович Вахтин;
• Проректор по общим вопросам
Леонид Викторович Равнушкин;
• Проректор по развитию
Олег Валерьевич Хархордин.

Присутствовали представители Генерального Консульства США, Генерального Консульства Франции, журналисты изданий: Деловой Петербург, Коммерсант в Санкт-Петербурге, Мой Район, Новая Газета, РБК, Эксперт Северо-Запад, ИА БАЛТИЙСКОЕ, Интерфакс, ИА РБК,  ИА REGNUM, Росбалт, REUTERS, Bloomberg news, НТВ, Пятый канал, РБК ТВ-Петербург, Интернет-сайт 5-tv.ru, Полит.Ру, Фонтанка.Ру, Bellona.ru, Радиостанция Немецкая волна, Радио Свобода.

                    Стенограмма пресс-конференции

Н. Вахтин: В зале, к моему удовольствию, довольно большое количество я вижу выпускников Европейского университета и нынешних наших слушателей, здесь присутствуют и представители Ассоциации выпускников. И если кто-то из журналистов заинтересуется, после пресс-конференции с ними можно будет поговорить. Это для начала. А теперь позвольте мне начать. Справа от меня – Олег Валерьевич Хархордин, проректор по развитию Европейского университета, слева – Леонид Викторович Равнушкин, проректор по общим вопросам. Меня зовут Николай Борисович Вахтин, я – ректор Университета. Сегодня мы проводим эту пресс-конференцию в печальную годовщину, сегодня восемь лет со дня смерти Анатолия Александровича Собчака – человека, который фактически создал, или, скажем так, был одним из создателей Европейского университета. Идея эта пришла ему в голову в девяносто первом году, она начала воплощаться в девяносто втором, реализовалась в девяносто четвертом, и вот в течение тринадцати лет Университет существовал в здании, которое было выделено нам Анатолием Александровичем. Что такое Европейский университет я говорить не буду в подробностях, потому что и у вас материалы есть, и у нас на сайте есть, и вообще, по-моему, в последнее время все узнали, что такое Европейский университет. Два слова только скажу о том, что мы занимаемся постдипломным образованием, что цель наша – высококлассные специалисты в области социальных наук, но не только профессионалы, но и просто свободные люди. Наша миссия – это подготовка, скажем так, новой образованной элиты для России. Мы - не политическое заведение, мы - не правозащитная организация, но мы – несомненно, часть гражданского общества, поскольку, как я уже сказал, мы готовим свободных людей. Вот это та странная и злая ирония даты – приставы опечатали аудитории Европейского университета в день науки, пресс-конференцию по поводу приостановки деятельности Университета мы проводим в годовщину смерти его основателя… Эта странная неприятная ирония истории кажется мне довольно символичной.

Я не буду сейчас излагать претензии пожарной инспекции к нам и подробности судебного дела – все уже более или менее в курсе. Я попрошу, когда закончу, Леонида Викторовича показать некоторые документы и два слова об этом сказать. Я хочу сейчас немножко прокомментировать это обстоятельство. Мы, по-видимому, имеем дело с неожиданным для нас ужесточением требований пожарной инспекции к нарушениям, некоторые из которых устранимы, но устранимы в течение длительного времени и за довольно большие деньги, некоторые просто неустранимы или устранимы, но в течение, скажем, трех-четырех лет, поскольку требуют детальнейших согласований с ГИОПом – мы, как вы знаете, занимаем памятник архитектуры. Одновременно с пожарной инспекцией в Университете работали еще две проверки: одна – проверка Федеральной регистрационной службы, это то подразделение Минюста, которое отвечает за все некоммерческие организации, и – Комитета по науке правительства Петербурга. Результаты этих проверок нам пока не известны, проверка Комитета по науке уже закончилась, а проверка ФРС еще продолжается.

По результатам пожарной инспекции мы работаем сейчас по устранению этих нарушений, но пожарные нормы и их применение сегодня таковы, что объективно установить уровень пожарной безопасности достаточно трудно. Все это нас очень беспокоит и наводит на мысль о том, что кто-то хочет создать Университету максимум трудностей, я не буду говорить – закрыть его.

Кому и зачем это нужно – вопрос, который мы задаем себе в течение последних полутора месяцев. Но есть разные версии, как вы понимаете. Одна из версий – это просто издержки несовершенного российского законодательства, и главное – издержки системы правоприменения. У нас зачастую бывает так, что сегодня нормы толкуются так, а завтра они толкуются иначе, в такой ситуации, особенно в случае с пожарными инспекциями, работа любого учреждения может быть приостановлена по совершенно законным и формально правильным мотивам, а истинные мотивы выясняются лишь только через некоторое время. Я не могу исключить и того, что давление на Европейский университет связано с попыткой выселить университет из здания, которое мы занимаем с девяносто четвертого года, как я уже сказал, это здание было выделено нам по решению тогдашнего мэра Петербурга Анатолия Александровича Собчака. Это, так сказать, наиболее напрашивающаяся версия, хотя версий на самом деле может быть огромное количество. Я слышал даже такую, что все это – тщательно спланированная PR-кампания Европейского университета. Не буду опровергать ее из-за ее абсолютной бессмысленности.

Есть другие версии. Ни для кого не секрет, все прекрасно понимают, что все эти события происходят в период избирательной кампании. В период избирательной кампании за любым конфликтом наблюдатели склонны видеть большую политику, самую большую политику. Мы должны понимать, что закрытие Европейского университета или во всяком случае вот такой скандал с приостановкой его деятельности сейчас вызывает и вызовет резонанс и в российском обществе, и в российских средствах массовой информации, и в зарубежных средствах массовой информации. Это уже происходит. Эту политическую карту пытаемся разыграть не мы, напротив – всю предыдущую неделю мы делали все от нас зависящее, чтобы погасить эту политическую волну. Причина конфликта, причина этой ситуации с Европейским университетом лежит где-то вне пределов стен Европейского университета. Это кто-то другой. Кому-то выгодно, видимо, чтобы в Петербурге в период избирательной кампании разгорелся скандал, причем именно такой скандал. Надо сказать, что цель выбрана очень точно. Атака на Европейский университет покрывает сразу два пункта предвыборной программы основного кандидата в президенты: Медведев высказывается о кардинальном изменении практики правоприменения и о важности инновационного образования. Вот одновременная атака на Европейский университет - я сейчас оставляю в стороне остальные похожие атаки – атака на Европейский университет приведет к тому, что кому-то покажется, что слова преемника или, точнее сказать, наиболее вероятного будущего президента расходятся с делом. Это можно трактовать как целенаправленную кампанию по обострению ситуации перед выборами. Причем по обострению ситуации именно в Петербурге.

Мы в хорошей компании здесь оказались: закрытие здания Союза журналистов в Москве также, несомненно, вызовет большой резонанс. Вчера Фонтанка.ру сообщила, что «Главное Управление МЧС постановило… подать в суд… на 90 дней… нарушение пожарной безопасности… 14 пунктов…» Ну, петербургская пожарная инспекция работает гораздо лучше – у нас 52.

Естественный вопрос – что мы собираемся делать дальше? Прежде всего, мы будем терпеливо работать над устранением нарушений и использовать все правовые меры для того, чтобы возобновить работу университета. В настоящий момент мы не можем по закону проводить никаких занятий. Я знаю, что некоторые преподаватели приглашают своих аспирантов – ведь у нас аспирантура на самом деле, и большинство наших ребят работает над диссертациями, работа эта не может останавливаться, - я знаю, что многие преподаватели приглашают своих аспирантов домой, что они ведут занятия где-то, не знаю, у себя дома или в кафе… Но мне об этом ничего неизвестно, и официально университет закрыт. Мы будем всеми силами стремиться сохранить Европейский университет, это наша главная цель, и мы будем всеми силами стремиться развивать Европейский университет и дальше. Сейчас нам нужна для этого поддержка гражданского общества. Нам нужна ваша поддержка, нам нужна поддержка средств массовой информации. Я знаю, что во многих ассоциациях, научных обществах Петербурга либо уже написаны и опубликованы, либо готовятся письма в поддержку Европейского университета. Я знаю, что наши выпускники готовят коллективное обращение, я знаю, что наши нынешние слушатели пишут коллективное письмо и индивидуальные письма. Спасибо всем. Любая подобного рода поддержка будет нам сегодня крайне полезна. Я на этом закончу и попрошу Леонида Викторовича – он будет кратко комментировать конкретные претензии.

Л.Равнушкин: Пожарные предписания, пожарные требования – это такой, достаточно универсальный инструмент, они могут уменьшаться, увеличиваться в необходимых количествах. Но, вместе с тем, Европейский университет – что мы ответственно заявляем – постоянно ведет работу по усовершенствованию противопожарной безопасности в здании. Здании, которое было получено нами в девяносто четвертом в распоряжение, в девяносто пятом мы начали туда переселяться, здании, которое находилось в очень сложном состоянии, потому что большинство помещений – это были лаборатории, мастерские Института охраны труда. Мы многодневно, в течение года проводили работу по ликвидации этих лабораторий, по приспособлению этих лабораторий к образовательной деятельности. И я считаю, что мы в общем добились того уровня, которое позволяет нам вести и образовательную, и научную деятельность, и те виды деятельности, которые у нас лицензированы. В подтверждение я могу показать – взял с собой три заключения государственной противопожарной службы 2004 года, 2005 года и начала 2007 года. Все заключения выданы нам с формулировкой: «Установлено, что состояние объектов, помещений, имущества соискателя лицензии позволяет обеспечить ему соблюдение требований пожарной безопасности при осуществлении образовательной и научной деятельности». Одновременно, когда мы вели работу по устранению тех недостатков, которые нам были предъявлены в акте, это было 23 января, устраняя те недостатки, которые были на поверхности, мы как бы суммировали нашу деятельность и в обращении к суду с просьбой прекратить применение к нам этой приостановки, мы как бы подвели итог – чем же обладает на сегодняшний день здание с точки зрения противопожарной безопасности. На сегодняшний день в здании университета имеется: действующая система автоматической пожарной сигнализации, мы ее установили, ее, естественно, не было; действующая система оповещения людей о пожаре - тоже есть; действующая система пожарного водопровода; соответствующее нормам количество средств первичного пожаротушения – это все есть, это зарегистрировано; соответствующая требованиям система электрооборудования здания – тоже есть, претензий к нам нет, инструктирование персонала и обучающихся – пожарный инспектор обратил внимание, что по требованию, что мы должны еще проводить практическую проработку эвакуации с обязательным разбором недостатков и иллюстраций положительных примеров. Там сформулировано, и мы собирались начать это проводить, и инструкцию разослали всем студентам, всему персоналу, но вот, к сожалению, восьмого февраля нас закрыли, и уже проводить эти отработки практически не с кем. Инструктирование персонала и учащихся для беспрепятственной эвакуации людей. И именно учитывая вот это состояние, противопожарное состояние здания администрация обращалась к суду с предложением досрочно прекратить действие вот этого административного взыскания. Администрация университета уверена, что в настоящий момент приняты необходимые меры по предотвращению реальной опасности возникновения пожара и по предотвращению гибели людей, и просила суд, просит суд разрешить университету проводить занятия. Как вы знаете, суд отказал нам в ходатайстве.

О. Хархордин.: Я хотел добавить одну вещь, которая связана, в общем, с этим вопросом – откуда взялась ситуация селективного правоприменения, избирательного правоприменения. Ясно, что, если пожарная охрана подписывала акты все последние годы и все прекрасно, и в один прекрасный день вдруг решила поменять свое мнение, причем радикально, то стоит вопрос – что же случилось в течение последнего года?

Из того, что университет действительно сделал, он вторым в стране и первым в городе зарегистрировал эндаумент, то есть фонд целевого капитала. И туда были в январе перечислены деньги, которые Попечительский совет фонда целевого капитала должен разместить – будет выбрана управляющая компания в ближайшее время. Деньги большие. На фоне тех вложений, которые сейчас существуют в фонде целевого капитала, это означает… и, естественно, мы являемся не только лидерами в развитии социальных наук в России, мы пытаемся также и развивать новые практики и стандарты обучения, взаимодействия университета с окружающим миром. И эндаумент, фонд целевого капитала, - это та платформа, которая позволяет строить долгосрочные стратегии в развитии образования. Мы участвовали в разработке закона о целевом капитале. Начиная с 2005 года его начал разрабатывать МЭРТ, и соответственно, была создана команда, которой руководил Дмитрий Анатольевич Медведев, мы, соответственно, посильно участвовали в разработке этого закона. Было очень приятно, что закон был принят быстро, и мы, естественно, как я уже сказал, первыми в городе зарегистрировали такой фонд для того, чтобы гарантировать перспективы финансовой устойчивости университета надолго. Позволю себе одну цитату из высказываний Дмитрия Медведева. 31 мая 2007 года была встреча с представителями деловых кругов и некоммерческих организаций по вопросу реализации этого самого Федерального закона «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческими организациями». Там присутствовал я от университета, и Дмитрий Анатольевич обобщал успехи и то, что сделано в стране – и цитата буквально из стенограммы такова: «Процесс формирования целевого капитала начался. Я назову только «первопроходцев» в этом деле, чтобы их знала вся страна. Речь идет о Московской школе управления «Сколково», МГИМО, Российской экономической школе, Музее изобразительных искусств, Высшей школе менеджмента из Санкт-Петербурга, Финансовой академии при Правительстве России и Европейском университете в Санкт-Петербурге. Вот это наиболее значимые примеры, которые есть на сегодня».

Хотелось, наверное, просто подчеркнуть нашу уникальность не только в том, что мы делаем с точки зрения нового в социальных науках, но также и в развитии новых практик, которые позволяют образованию по-другому взаимодействовать с окружающим миром, так что оно не обязано, скажем, просить много денег из бюджета и может позволить себе развивать программы собственные средства.

Н.Вахтин: Спасибо большое, Олег. Мы бы с большим удовольствием рассказали больше о трудном и интересном процессе создания фонда целевого капитала, который действительно форма будущего существования. Важно подчеркнуть просто, что цель всей этой компании, которая сейчас происходит против Европейского университета, выбрана действительно достаточно точно. Мы готовы ответить на вопросы.

Корр.: Скажите, пожалуйста, обращался ли университет к другим вузам Петербурга или к Ассоциации вузов с предложением или просьбой о помощи для того, чтобы предоставить помещения для временного продолжения занятий? Поскольку ведь претензии относятся к зданию, а не к самому образовательному процессу.

Н.Вахтин: Формулировка постановления суда – «временное прекращение деятельности Европейского университета». Мы продолжаем выяснять этот вопрос, но по предварительным консультациям университет не имеет права проводить никакие занятия. Еще вопросы.

Корр: Я знаю, что некоторые средства массовой информации связывают, ну, и с Ваших слов я знаю, с ситуацией с вот этой программой подготовки наблюдателей на выборах. Как Вы можете прокомментировать это?

Н.Вахтин: Прокомментирую, с удовольствием – я не вижу здесь никакой связи, во всяком случае прямой. У нас действительно был проект, который предусматривал обучение представителей всех партий и беспартийных российскому законодательству, в том числе и законодательству по наблюдению на выборах. Однако Комитет по науке правительства Петербурга еще в августе седьмого года до начала работы указал нам, что  образовательная деятельность по этому проекту будет  противоречить нашей лицензии. В связи с этим образовательная деятельность по этому проекту была отменена до ее начала, и проект остался чисто исследовательским. И весь проект – это не альтернативное наблюдение на выборах и не альтернативный и независимый подсчет голосов, как пишут многие СМИ, к сожалению, а просто работа по повышению правосознания и компетентности, которая способствовала бы повышению прозрачности выборов. Проект теперь, по решению Ученого совета, уже полмесяца как закрыт. Насколько нам известно, претензий к Европейскому университету по этому поводу не осталось. Я не стал бы связывать происходящее сейчас с этой историей, которая уже история.

Корр.: Проект закрыт две недели, да, как? Или полгода?

Н.Вахтин: Проект закрыт по решению Ученого совета 30 января. Еще вопросы, пожалуйста.

Корр.: Скажите, пожалуйста, а вот сообщество университетское, скажем, руководство Петербургского университета, Вербицкая – они как-то… или там, Совет ректоров… Вы назвали вашей поддержкой выпускников, научное сообщество?

Н.Вахтин: Я вам сказал, что всю предыдущую неделю мы искреннее надеялись на то, что нам удастся решить эту проблему собственными силами и всячески сдерживали любые высказывания, любую поддержку в этом плане. Мы, естественно, обратимся и в Совет ректоров, и в Совет ректоров негосударственных вузов, который существует в Петербурге, и куда мы входим. Естественно, и в другие организации и научные сообщества и так далее.

Корр.: Но они пока не поддерживали…

Н.Вахтин: Пока – нет, пока единственное, что мы знаем – может быть, я чего-то не знаю, – это письмо в поддержку университета Социологической ассоциации.

Корр.: Я хотела высказать предположение… Ну, это недоумение надо как-то объяснить. С созданием фонда? С этой программой вы не хотите связывать? Ну, вот вы как-то объясните ситуацию – вот что происходит?

Н.Вахтин: Понимаете, я, по-моему, ответил на этот вопрос в своем выступлении достаточно четко. Я связываю это с интересом непонятных мне сил, которые хотят перед выборами обострить ситуацию в Петербурге. Вот моя трактовка этого дела. Я не знаю, что это.

Корр.: Помимо цитаты о Европейском университете Медведева, нам выдали цитату Путина, где он говорит о том, что «в каждое учреждение нужно ходить со взяткой: к пожарным, к санитарам» и так далее. И вторая – из Медведева же, по поводу рейдерского захвата. Вот можно узнать, это значит, что у вас взятку вымогает тот же пожнадзор, или какая-нибудь коммерческая структура хочет захватить здание или это просто к слову пришлось?

Н.Вахтин: К моему полному изумлению [смех], пока с этим вопросом или предложением к нам никто не обращался. Я ежедневно и ежечасно жду, вот когда ко мне наконец придут и объяснят, что все это означает – кому понравилось наше здание или кому не понравился наш университет. Этого не происходит. Я не знаю, если бы я знал, я бы сказал – поверьте мне. Я не знаю, что это такое, но вот если пользоваться этой цитатой из Владимира Владимировича, то – да, пожарники у нас уже были, гинекологов пока не было.

Корр.: И второй вопрос, вы позволите – вчера на суде представители пожнадзора говорили, что в принципе у них основные претензии к эвакуационным выходам. Вот как вы считаете, если вы устраните вот эти замечания – по, там, штукатурке, облицовке полов… - то прекратится на этом проверка или будет процесс продолжаться?

Н.Вахтин: Этот вопрос лучше задать пожарной инспекции. Я не знаю их следующих действий. По тому, что они вчера говорили в суде – да, прекратится. А что касается ликвидации этих нарушений – да, это можно сделать, конечно. Но займет это, учитывая согласование с ГИОПом, - ну, я думаю, что это примерно так до сентября, до октября этого года. Может быть, дольше. То есть фактически это означает, ну, не знаю… разрушение Европейского университета как целого. Наше предложение, которое мы высказывали вчера в суде и о котором мы просили, - это разрешить нам продолжать деятельность и обязательно в тесном сотрудничество с пожарной инспекцией, постепенно, в том ритме, в каком это возможно, заниматься ликвидацией нарушений пожарной безопасности. Это предложение судьей было отвергнуто.

Корр.: Есть какая-то реакция студентов, слушателей ваших, преподавателей – вот что происходит?

Н.Вахтин: Да, ну, это лучше спросить у них по окончании пресс-конференции. Тут слушателей, по-моему, пол зала наших слушателей. Сегодня утром я получил драфт коллективного письма наших слушателей – не знаю, пока я его не имею права цитировать, поскольку это драфт, но я его получил. Я знаю, что оно готовится, это письмо.

Корр.: Не могли бы Вы подробнее рассказать, в чем заключается суть двух других проверок, которые проходят или уже прошли, Федеральной регистрационной службы и Комитета по науке города? И чего вы от этого ждете, и когда будут известны результаты?

Н.Вахтин: Федеральная регистрационная служба, как вы знаете, занимается проверкой всех некоммерческих организация. Дошла очередь до нас, проверка комплексная, они проверяют все, начиная от (нрзб.) и кончая, ну, не знаю, там договорами, публикации наши смотрят, что мы, проверяют, на какие деньги, по каким грантам какую книгу мы печатали – то есть подробнейшим образом просматривают всю нашу учебную деятельность, договоры с сотрудниками. Проверка эта должна была закончится 11 февраля, но 11 февраля мы получили официальную бумагу, что она продлена еще на месяц. Значит она закончится 11 марта. Результаты ее я не знаю, естественно. Вторая проверка – это проверка Комитета, вернее – Агентства… как это называется надзора по образованию. Да? Фактически это проверка, которая инициирована Комитетом по науке. Это проверка нашей  деятельности на соответствие ее нашей же лицензии. Проверка достаточно короткая, тот акт, который я видел, не содержит, как мне показалось, никаких опасных для университета формулировок. Единственная констатация, что у нас имеют место неприятности с пожарной инспекцией, но это мы и так знаем. Все остальное, судя по тому, черновику – повторяю – акта, который я видел, это все у нас согласуется, соответствует и не противоречит. Впрочем, окончательный акт я еще не видел.

Полит.ру: Скажите, пожалуйста, а почему проект МЭСП все-таки закрыт? Почему? Вы не хотите, чтобы его связывали с Европейским университетом? Или вы пришли к выводам, что его необходимо закрыть – почему? (нрзб.)

Н.Вахтин: Ну, нам было указано, как я сказал, на значительное количество, на значительные аспекты – в частности, проект не соответствует нашей лицензии. Мы пытались сохранить проект, так сказать, в его урезанном виде, но в результате обсуждения Ученый совет принял решение, что его продолжать нецелесообразно. На вопрос «по чему?», я отвечу – по решению Ученого совета. Еще вопросы, пожалуйста.

Корр.: Скажите, пожалуйста, а кто, собственно, является спонсорами, или как это называется, этого Фонда целевого капитала? Можете ли вы назвать в первую очередь российских предпринимателей или компании российские, которые участвуют в этом?

О.Хархордин: Я назову имена тех, кто является членами Попечительского совета Фонда целевого капитала. Среди попечителей Алексей Леонидович Кудрин, представители МДМ, ВТБ, Ленты, Ward&Howell. Деньги первые перевел «КИТ-Финанс».

Корр.: Простите, вопрос такой немножко бульварный. А как фамилия судьи, которая приняла это решение. Страна должна знать героев. Вы не знаете?

Н.Вахтин: Знаем. Анжелика Николаевна Морозова.

Корр.: Спасибо большое.

Н.Вахтин: Исключительной красоты женщина. Есть еще вопросы?

Корр.: Скажите, как разобраться… Каков уровень источника претензии. Известно, что в городе было закрыто несколько крупных супермаркетов из-за пожарной инспекции, и тоже вот что-то такое непонятное происходило, их пытались закрыть… Известна ли какая-то статистика, какому количеству учреждений было направлено такое же количество претензий, как  Европейскому университету?

Н.Вахтин: К сожалению, не знаю, но могу сказать, что вчера наши выпускники и преподаватели обсуждали, что пора бы вообще провести такого рода обследование относительно статистики вот такого рода деятельности пожарной инспекции. Так что, я надеюсь, через некоторое время я смогу ответить на этот вопрос. Что касается уровня – ничего не могу сказать, не знаю.

Корр.: Можно уточнить, это неофициально, что вот охранные обязательства на ваше здание, они заключались с вашим университетом, а в этом участвовала даже Вербицкая, руководство Петербургского университета? Вот можете прояснить эту ситуацию?

Н.Вахтин: Я думаю, что имеются в виду наши учредители и Попечительский совет, в который на первых порах действительно входила Вербицкая. Но нет, охранные обязательства – нет.

Л.Равнушкин: Охранные обязательства были ликвидированы, все, по существованию этого памятника (нрзб.) Несмотря на то, что висела табличка, что памятник является охраняемым государством, правда, в девяностые годы, перед нашим въездом эту табличку на металл утащили. Тем не менее предыдущий владелец этого здания, точнее – будем говорить арендатор, здание принадлежит городу, хотя и в Федеральной собственности находится, значит Институт охраны труда такого охранного обязательства не имел. Его заключили только 2005 году. И когда нам продливали договор аренды в 2004 году, мы снова, по условиям аренды, как это полагается, снова заключили охранное обязательство с Комитетом государственной инспекции по охране памятников.

Корр.: На какой срок аренда?

Н.Вахтин: Аренда до четырнадцатого года, она выдавалась на десять лет, потом была продлена еще на десять лет. Если вопросов больше нет…

Корр.: А можно спросить – ваши действия?

Н.Вахтин: Я сказал, какими будут наши действия. Мы будем обращаться за помощью, так сказать, к общественности, мы будем ликвидировать, насколько это возможно, нарушения пожарной безопасности. Мы будем вторично обращаться в суд, как только мы сможем доказать, что еще там два или три пункта из этих пятидесяти двух выполнили. Пока что мы можем похвастаться, что 24 мы выполнили. Будет 26 – опять подадим ходатайство в суд, потом опять. Я не вижу другого способа. Либо в какой-то момент кому-то из нас это надоест – либо нам, либо пожарной инспекции. Думаю, что не нам.

Я так понимаю, что один из членов Ассоциации выпускников просил слова, да? Юлия Зеликова, наша выпускница, поступившая в университет в девяносто шестом году и закончившая в девяносто девятом.

Ю.Зеликова: Я хотела ответить на вопрос, какие акции и какие действия планируют выпускники университета. И я хотела сказать, что Ассоциация выпускников готовит тоже открытое письмо к общественности, цель которого попытаться донести, что Европейский университет – это не только те люди, которые там работают, так как можно подумать, что они боятся потерять работу или слушатели, которые теряют место учебы. А те люди, которые закончили Европейский университет, потому что Европейский университет в нашей жизни и в жизни всего научного сообщества играет очень большую роль, выпускники университета преподают сейчас в разных университетах и Петербурга, и других городов, работают в исследовательских компаниях, возглавляют исследовательские компании. Когда люди видят диплом Европейского университета, это всегда для них как знак качества. Поэтому закрытие Европейского университета – это большая потеря и для научного сообщества, и для бизнес-сообщества. Об этом я хотела сказать.

Н.Вахтин: Спасибо большое, Юля. Если больше нет вопросов… Есть.

Полит.ру: Скажите, пожалуйста, а вы разрабатываете какие-то стратегии, чтобы исключить проблемы рейдерства. Например, университет выходит с инициативой к КУГИ, к городу, что – хорошо, давайте мы откажемся от этого здания, в котором мы не можем работать по претензиям пожарных, давайте искать другое здание, но дайте нам работать.

Н.Вахтин: Ну, мы обсуждали такой вариант, естественно, но пока я все-таки надеюсь, что… Ведь это тоже означает прекращение работы университета как минимум на полгода, если даже не больше. Переезд, как известно, равен половине пожара, а половина пожара у нас уже случилась…

О.Хархордин: Вы знаете, когда было десятилетие университета, те кто там учился написали книжку «Европейский университет от А до Я». Знаете, как она структурирована, она структурирована по коридорам, лестницам и комнатам, каждая из которых связана с какой-нибудь памятью. Здание – это часть жизни университета, вынуть его оттуда это значит убрать ту среду, с которой связано так много в студенческой жизни. Другое дело, что это мифология, но это существенное препятствие, но очень важное. То есть до последнего, конечно, не хотелось бы рассматривать этот вариант переезда. Потому что, скажем, еще один момент… Князь Юрьевский, правнук Александра II, когда он приехал, он пришел посмотреть на здание прабабушки, и с некоторым интересом спросил, чем мы занимаемся. Через некоторое время он стал попечителем университета, потому что он  понимает, что в этом дворце находится адекватный его представлениям об академическом и российском величии организация. Он является человеком, который нас поддерживает. Это здание очень важно для аспирантской жизни, трудно представить себе другое.

Н.Вахтин: Спасибо большое, Олег. Вы видите, что университетское сообщество имеет свою точку зрения по этому поводу.

Корр.: Николай Борисович, я хочу уточнить, а ваша финасово-хозяйственная деятельность не прекращена?

Н.Вахтин: Во-первых, большое спасибо «Фонтанке.ру» за точную, своевременную исчерпывающую информацию все эти дни. А во-вторых – нет, слава богу, нет. По акту нашего закрытия оставлены все службы. В том числе, естественно, и бухгалтерия, и финансовая часть.

Корр.: Все-таки не до конца понятно, обращались ли вы за пояснениями, например, в МЧС? Пытались ли выяснить, что происходит? Почему вот именно в этот момент такая ситуация – решили собраться (нрзб.)… Как-то с этим бороться?

Н.Вахтин: Нет, не обращались

Л.Равнушкин: Единственное, что я могу добавить, что Николай Борисович и я были на приеме у начальства ОГПФ – Отдела государственного пожнадзора Центрального района, где нас заверили, что это общее применение, сейчас вот такие практики. Поскольку в стране много пожаров, и, естественно, в первую очередь они заняты тем, чтобы избежать жертв и очень боятся за наших слушателей.

Корр.: Вы говорите, это общая практика – много пожаров в стране. Может быть, у вас были какие-то такие ситуации за последние полгода?

Н.Вахтин: Нет. ни за последние полгода, ни за последние два года. У нас был когда-то…

Л.Равнушкин: Шесть лет назад.

Н.Вахтин: Шесть лет назад у нас задымилось одно помещение.

Л.Равнушкин: Одна комната – точнее.

Н.Вахтин: Это было ликвидировано теми же самыми пожарными, которые обнаружили, что все работает, что вода течет…

Корр.: После этого не было?

Н.Вахтин: Нет, ни после этого, ни до этого.

Л.Равнушкин: И, кстати, эвакуация произошла без всякой отработки правильно.

Н.Вахтин: Если учесть, что было двенадцать часов ночи… Ну, что, давайте мы вот на этой ноте закончим.

Б.Фирсов: Можно два слова?

Н.Вахтин: Да! Борис Максимович Фирсов – Почетный ректор, собственно, один из создателей Европейского университета. С удовольствием.

Б.Фирсов: Может быть, это поможет тем людям, которые будут писать про университет. Значит, во вчерашней газете «Санкт-Петербургские ведомости» я прочел короткую заметку, сообщение о письме, которое написали уважаемые всеми нами почетные граждане города, где они пишут о «триумфе воли» Президента и нашего губернатора, которая привела к беспрецедентным историческим… беспрецедентным результатам в развитии города. Я этот тезис не оспариваю. Он даже мне помогает сказать, что если и был этот триумф воли, то, помимо его, если бы не подвижническая деятельность людей, создававших этот университет, их воля, талант, ум, энергия – черта с два был бы этот университет! Знаете, это ведь очень сложный процесс. Я не возражаю против того, чтобы мы отдавали должное руководителям нашей страны. Но есть ведь еще некий «низ», извините меня за такое вульгарное выражение, который предопределяет этот триумф воли. Это первое. Повторяю – я не вступаю в полемику с уважаемыми гражданами нашего города. Второе. Вторая связь. Вот технология, которую применили наши коллеги-пожарники – мы же все-таки сограждане, я не могу так. Эта технология, абсолютно, может быть, даже оправданна при форс-мажорных обстоятельствах. Например, университет… - я не знаю! - развалил здание. Или не обеспечил его сохранность и содержание. Но то, что говорит Леонид Равнушкин, не говорит о том, что нам должна мигать такая красная лампочка, сигнал бедствия, что вот в университете вот-вот может произойти возгорание. Совсем другая проблема тут неожиданно выплыла - эвакуация. Но я утверждаю, что количество людей, которое скапливается, например, в Пассаже – там гораздо больше опасность, чем 100-150 студентов, если случится, не дай бог, такая опасность. И если нет форс-мажорных обстоятельств, то нельзя, нельзя вмешиваться в ткань очень сложного интеллектуального процесса, который удерживается и балансируется ценой невероятных усилий! И это не для того, чтобы восхвалить собственную деятельность или деятельность моих коллег. Понимаете, наряду с тем, что мы должны печься о пожарной безопасности, мы должны охранять интеллектуальную деятельность людей, талант! Это их в конце концов преданность России, преданность развитию этой страны!

Теперь, какой же выход? Если нет форс-мажорных обстоятельств – а это так – должен быть переговорный процесс. Компромисс, взаимное доверие, а не грубое применение некоторых положений. У меня есть объяснение, почему это происходит. Оно не связано ни с каким конкретным историческим персонажем нашей страны. Мы сами не заметили того (в том числе, возможно, и руководители нашей страны – не случайно так обеспокоен кандидат в президенты Медведев некоторыми вещами, вы это знаете): административное право стало доминировать над гражданскими правами и свободами! Вот, вот для меня объяснение того, что происходит. Но это ситуация сложная и очень опасная, потому что невидимая грань отделяет так сказать административный произвол от бесправия, из которого мы с трудом выскочили в 1991 году. Поэтому я хочу прессу попросить. Да, нам нужна поддержка, нам нужна. Нам нужны деньги, потому что то, что предлагают пожарники, это не дешево. И, кстати, меня поражает отсутствие оценки того, что они предлагают – или они слишком богатые или что-то с ними еще происходит – это очень дорого, и соизмеримо с бюджетами и возможностями университета. Нам потребуется мощная финансовая поддержка, именно направленная, приложенная к спасению университета, если не будет введен какой-то разумный элемент компромисса в технологию решения этих вопросов. Потому что ведь вообще-то люди – граждане этой страны – устают от наездов, от раздоров, от инспекций, проверок, комиссий, регламентов. И главное – вы понимаете, это деформация внутренней жизни, в то время как мы должны жить естественной человеческой жизнью. Вот, с верой в то, что это рано или поздно наступит, я хочу сказать - спасибо.

Источник публикации - пресс-релиз ЕУСПб.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.