28 марта 2024, четверг, 16:50
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

13 ноября 2007, 18:10

Рыцари прошлого

В Лондоне, в Королевской Академии – выставка, посвященная одному из самых важных феноменов английской жизни. Выставка юбилейная: ровно триста лет назад в трактире «Медведь» на Стрэнде собрались трое джентльменов для того, чтобы обсудить создание некоего нового общества. Нет-нет, это были не масоны, которые приняли свой устав десять лет спустя; Хэмфри Уонли, Джон Тэлмэн и Джон Бэгфорд ставили перед собой гораздо более скромные цели, нежели моральное усовершенствование человечества. Они – не по профессии, а по склонности души, по хобби (что для англичанина часто гораздо важнее профессии) были «антиквариями».

Здесь требуется пояснение. «Антикварий» – вовсе не человек, торгующий антиквариатом, и даже не коллекционер, его собирающий. Антикварий – историк-любитель, человек, любящий «древности» – не так называемую «историю» (которая, по сути, есть для нас синоним «историографии»), а именно материальные и литературные остатки прошлого. Антикварий воспринимает историю, как часть ландшафта местности, где он родился и вырос, он, прежде всего, местный, локальный патриот, и уже потом – патриот своей страны; впрочем, патриотизм его остается в рамках интереса (и даже страсти) просвещенного джентльмена, не политика, не трибуна, не профессионала. Антиквары появились в Британии примерно в XVI веке (или в конце XV-го), то есть, до появления «историков-профессионалов» в современном смысле этого слова. В 1572 году уже было создано некое подобие сообщества британских антиквариев, членами которого стали легендарные любители древностей сэр Роберт Коттон и Уильям Кэмден (автор книги Britannia - первого полного топографического описания острова). Подозрительный Яков Первый, боявшийся магии и видевший в старых книгах один из источников оной, в 1604 году запретил это общество (вспомним также, что Шекспир, потворствуя фобиям монарха, заставил Просперо в финале «Бури» уничтожить волшебные фолианты). И вот, сто три года спустя, Уонли, Тэлмэн и Бэгфорд создают существующее до сего дня Общество Антиквариев Лондона.

Хэмфри Уонли был библиотекарем графа Оксфордского, его занимали палеография и англо-саксонский период истории острова. Джон Тэлмэн – живописец и гравер. Самым эксцентричным был третий соучредитель Джон Бэгфорд: он был сапожником и собирателем старинных баллад. Таким образом, триста лет назад в трактире «Медведь» сошлись самые разные интересы мира антиквариев – и представители самых разных социальных слоев, откуда являлись любители древностей. Уонли – почти профессиональный ученый-гуманитарий, книжник. Тэлмэн символизировал «изобразительную составляющую» антикварного интереса, а Бэгфорд был, что называется, «человеком из народа», который, к тому же, собирал (и, видимо, исполнял) произведения народного творчества. Один рылся в книгах, другой рисовал, третий пел. В первые же недели состав Общества пополнился самыми различными людьми. Был составлен и устав, согласно которому деятельность членов была «ограничена предметами, относящимся к древностям, и, особенно, к тем вещам, которые могут иллюстрировать или иметь отношение к истории Великобритании». Была определена ближайшая хронологическая рамка: «все, что предшествует царствованию Якова Первого, короля Англии. Предусматривается, что, обнаруживая древние монеты, книги, гробницы и прочие остатки древнего мастерства, мы оставляем за собой свободу обсуждать их». Ограничивая свои изыскания началом XVII века, Общество Антиквариев Лондона не только четко отделяло область «древнего» от области «современного» (без чего никакое изучение «прошлого» невозможно, сколь бы любительским оно ни было), оно пыталось вывести себя из поля актуально-политического и избежать судьбы своего предшественника. Нет, конечно ничего мистического и магического в деятельности Уонли и его друзей не было, да и королева Анна не боялась астрологов, алхимиков и проходимцев, число которых за прошедшие со времен Якова Первого сто лет значительно приуменьшилось. Но не исключено, что общество антиквариев распустили в 1604-м в том числе и по политическим мотивам, а 1707 год был временем ожесточенной политической борьбы, интриг и принятия важнейших документов, определивших нынешний вид британской государственности. Именно тогда был принят знаменитый Act of Union, который окончательно закрепил английскую и шотландскую короны за одним монархом. Наконец, Британия участвовала в войне за испанское наследство и любые неосторожные шаги любителей древностей могли истолковать слишком современно, учитывая, что сын свергнутого Якова Второго Стюарта (тоже Яков), намеревался при поддержке французов и испанцев вернуться на английский и шотландский престолы (что он и попытался сделать в 1715 году). В этих условиях всего, что касалось наследия XVII века, наследия Стюартов, пуритан, Кромвеля, Вильгельма Оранского и Ганноверов, следовало тщательно избегать. Что, надо сказать, для истинного антиквария было несложно – он же не занимается презренной современностью! Только освященные временем развалины, книги и песни достойны внимания истинного джентльмена.

Сдержанность членов Общества была оценена. В 1751 году Георг Второй даровал Обществу Антиквариев Лондона королевскую хартию, а в 1780-м Георг Третий – помещение в Somerset House на все том же Стрэнде, где между парой пинт Уонли, Тэлмэн и Бэгфлрд обсуждали кодекс любителей древностей. Изменился и устав Общества: теперь им управлял совет из двадцати человек во главе с президентом, который со второй половины XIX века обязательно совмещал этот свой пост с должностью члена правления Британского Музея. Такова «административная история» нынешних юбиляров, скажем несколько слов и об их мотивации.

Общеизвестно, что из «антикваризма» родились современные археология, палеография и – отчасти (и только если речь идет о Британии) – филология. Именно антикварии создали не только первое описание Британии, но и, например, первую историю Уэльса. Их коллекции легли в основу десятков самых лучших музеев, начиная с Британского Музея. Все это отлично продемонстрировано на нынешней выставке в Королевской Академии. Сотни рисунков и гравюр, найденные антикварами в руинах и старых архивах (или заказанные ими художникам), позволяют сегодня реконструировать исчезнувшие здания и ландшафты. На общество работали такие мастера, как Тёрнер и Томас Гёртин. В конце концов, несмотря на все странности и даже нелепости («нелепости», как вы понимаете, с точки зрения нынешней историографии, которая сама будет выглядеть нелепой уже через несколько десятилетий) эти страстные любители своим самоотверженным трудом снабжали (и сегодня снабжают) профессионалов богатейшим материалом. Памятник этому общественному подвигу самых частных людей на свете – многотомная продолжающаяся история английских графств; серия, начатая в позапрошлом веке, а сегодня уже появляющаяся в сети. Так что же двигало/двигает этими людьми?

Ницше назвал «историю антиквариев» первой формой историографии. Действительно, можно было бы считать господ, проводивших свободное время не в седле или в пабе, а в библиотеке или среди мрачных развалин какого-нибудь аббатства, лишь первым несовершенным наброском к апофеозу Современного Историка, вооруженного Новейшими Методами, Последними Технологиями и Знанием Актуального Контекста. Только вот, увы, нет этого апофеоза, не говоря уже о том, что сама «теория прогресса», даже в отдельно взятой гуманитарной области, сомнительна. Сегодняшняя историография пребывает в растерянности, полагаясь то на социологию с антропологией (которые растворяют сам предмет «истории»), либо на так называемую «микроисторию», которую в массовых образцах как раз и не отличишь от «антикваризма» (или, от банального краеведения). Между тем, стремление установить связь с прошлым (как писал Ницше о главной цели антиквариев), «произвести присутствие» (словами популярного сегодня Ханса Ульриха Гумбрехта) вовсе не исчезло. Многие реализуют его, смотря исторические блокбастеры. Кто-то – читая «Код да Винчи» и прочую конспирологическую чепуху. Но есть еще один способ – сдуть пыль со списка с переписью населения родного города шестисотлетней давности, порыться в семейном генеалогическом корневище, составить хронологию строительства местной церкви. Собраться с такими же леди и джентльменами и «свободно обсудить» находки, как и советовали триста лет назад  библиотекарь Хэмфри Уонли, художник Джон Тэлмэн и сапожник Джон Бэгфорд. Восстановить частичку прошлого – вовсе не потому, что оно длится сейчас, а как раз потому, что оно кончилось. Ведь с «конечным» и «завершившимся» установить отношения гораздо сложнее, чем просто барахтаться в пространстве вечного настоящего, вечного мифа, где все на все похоже и все всегда повторяется. Некоторым образом, это просто выполнение внутреннего долга перед теми, кто жил до тебя. «Делай, что должен, и будь что будет», – таков девиз этих рыцарей прошлого.

Обсудить статью

См. также другие тексты автора:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.