28 марта 2024, четверг, 20:16
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

30 января 2007, 08:59

Рамзан Кадыров и имперская интеграция

Сегодня премьер-министр Чечни Рамзан Кадыров является одним из главных ньюсмейкеров в России. Его политическая активность опровергает укоренившийся в российских масс-медиа и экспертных кругах миф о том, что Кремль успешно выстраивает "вертикаль власти", "стабилизирует Кавказ", подавляет "региональную фронду". Именно Рамзан Кадыров может себе позволить публичное (не кулуарное, а именно публичное) несогласие с действиями тех или иных федеральных чиновников или даже международных институций, корректировать руководителей влиятельных силовых структур (как в случае с объявленной амнистией он корректировал директора ФСБ). Сегодня Кадыров-младший является одним из немногих публичных политиков в постсоветской России, который может себе позволить и политическую субъектность, и политическую самостоятельность.

Не проходит и недели, чтобы его имя не попадало в фокус информационного внимания. На позапрошлой неделе чеченский премьер-министр победно рапортовал о полном успехе амнистии. По словам Кадырова-младшего, «в полку имени Кадырова (речь идет о формировании, названном в честь отца Рамзана – Ахмад-Хаджи Кадырова – С.М.) 99% амнистированных. В батальонах «Север» и «Юг» – почти 90% амнистированных. У нас задача не убивать, а закончить войну, чтобы спасти каждого человека». Так премьер-министр подводил итоги проекта "амнистия", главным инициатором которого он выступал. На прошлой неделе Кадыров был досрочно номинирован многими журналистами и некоторыми экспертами в президенты Чеченской Республики. По словам журналиста Константина Емельянова, "до назначения Рамзана Кадырова президентом Чеченской республики, вероятно, остаются считанные дни. На это указывает ряд заявлений и обстоятельств, как в самой республике, так и за ее пределами, равно как и логика развития событий последнего времени. Премьер Чечни уже давно де-факто является главой этой северокавказской республики". О каких конкретно обстоятельствах и заявлениях идет речь? 24 января 2007 года президент Чечни Алу Алханов заявил, что не будет баллотироваться на пост главы республики на второй срок. Полномочия Алханова истекают в 2008 году. Напомним, что Алханов был одним из последних избранных (а не назначенных) глав субъектов Российской Федерации. Его избрание прошло в канун бесланской трагедии.

Но если до "черного сентября" 2004 года представители Кремля рассматривали саму возможность выбирать лидеров Чечни как проявление прогресса в деле замирения "мятежной республики", то после Беслана сама выборная процедура, похоже, стала рассматриваться как потенциальная угроза национальной безопасности.

Стало ли безопаснее в России после отмены региональных выборов? До Беслана официальные представители российской власти говорили о противодействии терроризму в Чечне, теперь же речь идет о сдерживании терроризма на всем Северном Кавказе. Впрочем, искать логику в действиях Кремля имеет смысл лишь в том случае, если мы анализируем российскую власть как административно-бюрократический рынок. Чтобы административный рынок работал, Москве вовсе не нужна интеграция отдельных проблемных регионов в российское общеполитическое и правовое пространство. Для этого не надо бороться и с региональным апартеидом. Для этого требуется только внешняя лояльность главы региона, а "внутренняя политика" региона может определяться его главой по собственному почину (пока не вступает в противоречие с бизнес-интересами представителей центра). Из этой логики понятен и беспрецедентный "либерализм", который позволяет себе Кремль по отношению к региональным политикам и управленцам в Чечне. Тут можно говорить и об амнистии по сценарию Кадырова-младшего, и о переговорах о "сдаче" без излишнего федерального вмешательства, и о подготовке договора Грозного с Москвой, и о многих других фактах, для рассмотрения которых понадобилась бы отдельная статья.

Единственное недавнее публичное несогласие кремлевской администрации с чеченской властью проявилось в декабре 2006 года. Тогда президентский представитель в Южном Федеральном округе Дмитрий Козак высказался против идеи создания республиканской комиссии по оценке ущерба, нанесенного Чечне военными кампаниями 1990-х гг. Однако дальше этого Кремль не пошел, поскольку условия личной унии Путина и Кадырова нарушены не были. Представители политического истеблишмента Чечни проявили определенную нелояльность Российскому государству, но не Кремлю, а потому история не получила дальнейшего развития.

Заявление Алханова совпало по времени с началом комплексной проверки республиканских министерств и ведомств, которую тут же связали с деятельностью Кадырова по подготовке к тому, чтобы возглавить Чечню. Эти настроения укрепило заявление спикера нижней палаты Парламента Чечни Дуквахи Абдурахманова. Спикер, размышляя над вопросом о кандидатуре возможного лидера Чечни, ответил следующим образом: "Какие могут быть сомнения? Конечно, им станет Рамзан Кадыров. И, возможно, это произойдет очень скоро… За короткий срок он практически свел на нет деятельность бандформирований, вселив надежду на мирную жизнь, буквально преобразил Грозный и всю республику!"

Сам "номинант", по обычаю, держался скромно, никаких жестких и определенных заявлений не делал, хотя его реальная роль в политических процессах внутри Чечни известна и в Москве, и в Грозном, и на всем Северном Кавказе. Кадыров-младший зарекомендовал себя опытным политиком, прекрасно представляющим себе мотивацию Кремля. За годы своей деятельности он ни разу не ошибся в том смысле, что не дал себя заподозрить в нелояльности лидеру всех сегодняшних рейтингов популярности в России. При этом его политическая деятельность внутри Чечни формируется в соответствии с его собственными представлениями о том, как надо "замирять" республику.

Кадыров-младший отлично понимает, что для того, чтобы стать президентом республики, ему требуется определенная легитимность. Он не может быть просто "назначенцем Кремля", как один из губернаторов средней полосы России. Он не может просто "принять" царствие Чечней их рук хозяина Кремля. Ему нужно опираться на "народное мнение", на определенный ресурс популярности. Отсюда и демонстративная скромность, и нежелание стать президентом с чьей-то подачи. Отсюда и хорошо продуманная кампания по подготовке народного мнения, и просьбы "народа" о воцарении. Не следует забывать и о том, что в Чечне (как, впрочем, и в России в целом) неформальные договоренности и неформальный статус значат гораздо больше, чем формальная иерархия. Премьер-министр Кадыров как фактический лидер Чечни – феномен, вполне вписывающийся в формат современной российской власти.

В ходе недавнего совещания Правительства Чечни по реализации нацпроектов Кадыров заявил, указывая на министра Магомеда Вахаева: "Вот единственный министр, который хорошо работает. Я предложил его кандидатуру Владимиру Владимировичу Путину для назначения на пост президента Чечни". Таким образом, нельзя исключать, что главой республики будет просто тот, на кого укажет премьер-министр Чечни. Таким образом, Кадырову, чтобы реально руководить Чечней, вообще не обязательно рваться в президенты – эта проблема не является для него первостепенной.

Не так уж и важно, какой пост будет занимать реальный хозяин Чечни. Кремлевско-кадыровская уния основывается на личном военно-политическом и административном влиянии. Он сам по себе – и человек, и высшая должность в Чечне. Должность "Кадыров" намного более высокая, чем пост президента Чечни. В сущности, вопрос о президентстве Кадырова стал одной из «обманок», используемых пиарщиками для отвлечения внимания от содержательных проблем власти и управления.

Станет Рамзан Кадыров президентом или не станет – система имперского управления Чечней сохранится в полном объеме. Именно это и является главной проблемой российской политики на Кавказе. Территорию Чеченской Республики никто не будет реально интегрировать в российский социум, довольствуясь ее интеграцией в систему административно-бюрократического рынка. В связи с этим напрашивается аналогия с военно-народной системой князя Барятинского. Только следует помнить, что военно-народная система XIX столетия — это схема управления, предполагавшая не интеграцию населения в единый социум, а обеспечение его лояльности, хотя бы внешней. В той ситуации правовой и политический партикуляризм был благом, а не препятствием. Однако если сегодняшняя Россия стремится к интеграции Чечни, к превращению ее в часть единого российского общественно-политического пространства, то сохранение «неформальных схем» и имперских методик только мешает поставленной задаче.

Да и личная уния – не самый лучший способ реализации национальных интересов. Внешнеполитические опыты с Лукашенко и Туркменбаши уже должны были бы этому научить творцов политики внутренней.

См. также:

Автор – кандидат исторических наук, завотделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.