19 марта 2024, вторник, 11:34
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

11 января 2007, 11:05

Повестка-2007

Период между календарным Новым годом и праздником Новолетия, который у нас приходится на 13 января, по намечающейся традиции, был отмечен небольшой и умеренно победоносной нефтегазовой войной. С возобновлением сегодня ночью поставок нефти чрез Белоруссию в Европу был подведен промежуточный итог известного уже год сюжета.

Достаточно сильная политика России наблюдается в секторах, где очевидно совпадают интересы крупнейших элитных групп и интересы страны. В этом, вопреки обыденному представлению (“как можно смешивать прагматику коммерческих интересов и святое”), нет ничего стыдного,. Напротив, в этом есть определенная честность – абстрактные разговоры о национальном интересе (когда говорящий умалчивает о собственном интересе и своих основаниях) чаще всего скрывают надувательство. Увы, пока обсуждение групповых интересов табуировано, замаскировано подразумеваемым нестяжательским радением руководства о стране. А это уменьшает возможности политики и власти.

Хотя в энергетической сфере (и в некоторых других крупнейших секторах) виден рост масштаба мышления элитных групп: “Газпром”, конечно, и в ипостаси советского министерства был крупным европейским игроком, но до последнего времени Россия платила за фиктивную лояльность соседей, на чем росли совсем уж частные, посреднические бизнесы, соразмерные личному кошельку (хоть и очень толстому), но не стране.

“Оранжевая революция” на Украине показала, чего стоит попытка купить политическую лояльность. И это произвело окончательную сдвижку в российской политике в сторону конкретного экономического понимания национальных интересов. Такое понимание интересов является основным символом правления Владимира Путина. Кстати, одна из самых ярких деклараций этого принципа (“мухи – отдельно, котлеты – отдельно”), была произнесена как раз в связи с Белоруссией в 2003 году.

Вообще политика на главных транзитных направлениях экспорта энергоносителей в Европу (Украина и Белоруссия), естественно, чередуется. Предыдущее сильное давление на Белоруссию стало возможно после того, как в начале 2000-х Украину удалось принудить перестать воровать газ. Сейчас это возможно только потому, что следующие договоренности с Украиной были заключены и они рассматриваются как приемлемые и стабильные на ближайшем шаге. А для газовой войны с Украиной нужен был стабильный транзит через Белоруссию, что обусловило некоторую поддержку Лукашенко. К периоду возможных следующих политических рисков на Украине или для развития успеха нужно будет достичь временной стабильности в Белоруссии. Конечно, пока ни один из транзитных путей полностью не заменит другой, но воевать на всех фронтах сразу – слишком сильный риск.

Ни о каких “рыночных” ценах (то есть ценах по европейской формуле) для Украины и Белоруссии по итогам “войн” пока говорить не приходится – в обоих случаях пока предлагается такое изменение условий, которое экономики этих стран способны вынести, а это сохраняет области политической и коммерческой непрозрачности. Но на транзитных направлениях, вероятно, это пока неизбежно. Российских поставщиков больше интересуют не украинский и белорусский рынки, а условиях транзита в Европу.

Поверх этой понятной истории есть исторический шлейф интеграционных деклараций, наиболее мощный в случае с Белоруссией. “Союзное государство” было придумано в 1996 году как часть избирательной кампании Бориса Ельцина, оно было надувательством населения по обе стороны границы, одобренным как российскими, так и американскими политтехнологами. Похоже, ни тогда, ни сейчас и Лукашенко, и российские элиты не были готовы на интеграцию всерьез.

Конечно, интеграционные проекты с Белоруссией могут быть возможны, и Россия могла бы – и, наверное, должна бы – их предлагать. Но необходимо отдавать себе отчет в том, что успешность таких проектов ничем не гарантирована. Для этого нужно работать не только с Лукашенко, но и с населением, искать иные элиты и группы договоренностей. В принципе, только Россия могла бы предложить белорусскому народу сохранение социальных выгод транзитной страны с одновременным открытием возможностей для бизнеса и активных граждан, но пока сравнение с Брянской областью, похоже, не в нашу пользу.

Везде, где возникает необходимость договариваться с гражданами, хоть своими, хоть чужими, у нашего руководства, увы, наблюдается провал квалификации, связанный с небольшим, по сравнению с энергетикой, уровнем интереса к проблеме. Чувствуется желание вообще игнорировать ресурс общества, устраивать телевизионный “цирк для овоща”.

Это, конечно, ослабляет позиции России и в области экономических интересов. Ведь возможное публичное разоблачение мифа о союзном государстве может быть существенным аргументом Лукашенко в переговорах, создающим новые риски для внутренней политики, которых и так предостаточно.

Уже сейчас Владимир Путин – “хромая утка”. Концентрация административных рычагов и множества коммерческих договоренностей на одном лице делает видимой оборотную сторону “стабильности”.

В игре за перезаключение политических и коммерческих контрактов на эпоху без Путина могут быть использованы различные инструменты, в том числе и оформление административных влияний чрез собственность. По этому поводу в лекции в “Полит.ру” Андрей Илларионов в конце прошлого года заметил, что главным сторонником приватизации частной собственности является теперь глава “Роснефти” Богданчиков. Но крупные действия по оформлению новых частных капиталов, во-первых, могут быть политически рискованными в предвыборный год, а во-вторых, весьма вероятно могут быть пересмотрены впоследствии.

В этих условиях растут риски попыток неконвенциональных способов заключения договоренностей, включая политические убийства, что и показала нам вторая половина прошлого года.

На фоне такой нестабильности в российскую кампанию включились западные игроки, которые в связи с убийствами Анны Политковской и Александра Литвиненко показали мускулы в кампании, направленной на моральную изоляцию России, что является существенным аргументом шантажа, направленного напрямую на Владимира Путина. Нельзя исключать, что кампания будет продолжена – ведь ничего похожего на “пленки Мельниченко” в связи с последними резонансными убийствами еще не было, не было и кампаний, рассчитанных на российское, а не на западное общественное мнение. Естественно, угроза изоляции России может быть использована и внутри страны.

Главной угрозой в условиях сильной административной системы и слабой публичной власти является самостоятельная игра отдельных административных и силовых структур. Это – классический сюжет большинства остросюжетных фильмов: агент, вышедший из-под контроля. Управленческие структуры так устроены, что пока есть задания и цели, то они еще на что-то похожи, а когда задание выполнено, то возникает риск, что они начнут организовывать себе деятельность сами. Поэтому большие проекты должны включать в себя и этап свертывания структуры. В какой-то мере Владимиру Путину удалось “упаковать” генерального прокурора Устинова после завершение “дела ЮКОСа”, но это не решет проблемы, поскольку административных единиц, занятых “своим бизнесом”, у нас предостаточно.

Единственным ходом в таких ситуациях является развертывание политической деятельности, процесс накопления публичной власти, способной нанизывать своей мощью административные структуры, придавать им цели и целесообразность.

Возможно, слабой попыткой этого является продолжение “дела ЮКОСа”. Ведь именно в борьбе носителей одного проекта “энергетической державы” с носителем другого произошла теперешняя принудительная консолидация элит. И пока шла “борьба с олигархами”, в стране был политический конфликт, позволявший в том числе и управлять разными государственными структурами. Но по завершении конфликта остались эффекты дальнейшей деморализации административных структур, прошедших опыт лизоблюдства и предательства бывших патронов, любое разумное или неразумное действие властей сопровождается грубой кампанейщиной. Это все, как и консолидация энергетики, является следствием содержания и формы крупнейшего внутриполитического конфликта последних лет.

Политика же – это как раз способ продолжать конфликт уже не в форме войны и убийств, а в форме их имитации, позволяющей строить постоянную власть. Отсюда и инструментарий демократии как “перманентной революции” в игровых формах – без полного уничтожения оппонента, зато с гарантией и собственного неуничтожения.

Хотелось бы надеяться, что выборам в 2007-2008 годах удастся оттянуть часть энергии из сферы теневых интриг на уничтожение и убийств в публичную область. Шанс для этого дает создание двух партий власти. Пока настоящее руководство “Единой России” активно воюет против появления двойника в виде “Справедливой России”, судя по кампании в Перми (там “Справедливая Россия” выступала в форме “Партии пенсионеров”, которая и почувствовала всю полноту удара). Но в интересах самой “Единой России” выращивать себе партнера по коммуникации, по отработке собственных мускулов, собственного общественного ресурса, отчасти эмансипированного от президента, ресурса, который можно будет “продать” и следующему президенту или кандидату.

Если какая-то из двух партий власти сможет начать сколько-нибудь содержательное и острое публичное обсуждение, начать настоящую борьбу, то это будет совсем не плохо для страны: в общественном обсуждении появятся новые темы, начнут проявляться лидеры, способные к политической риторике и к политическому поступку, партии получат возможность превратиться из административного имитатора в нечто живое, имеющее шанс и без вертикали Владимира Путина.

На окраинах борьбы между путинскими партиями есть область, где будут котироваться уже просто системные партии – привычные “фишки” ЛДПР и КПРФ, которые продают своим членам и спонсорам столь же ясный и более дешевый товар, чем партии власти. Спрос на него есть, поскольку конкуренция за места в “Единой России” огромная – одна партия не может вместить весь спектр конфликтующих региональных элит, которые борются за адекватное оформление своего влияния. У КПРФ ожидается больше проблем, поскольку их результат будет зависеть от активности левой путинской партии.

В игру на пока очень небольшом поле публичной политики может включиться и СПС. Но из-за проигрыша в прошлую думскую кампанию он не является сейчас “фишкой”, то есть не может, как ЛДПР, предлагать услугу по “гарантированному” получению мандата. Поэтому для СПС важнейшей точкой являются весенние региональные выборы. Шансов не очень много, если не показать избирателю и элитам следующее: (1) СПС – стопроцентно проходная фишка, а значит (2) СПС – системная партия (то есть играет именно в выборы, играет по правилам, хоть и написанным под других участников, и не играет в революцию); (3) СПС – партия российских интересов и российской политики (а не “мировой демократии”, “цветных революций” и т.п.), что это – патриотическая партия, но при этом не демагогическая, а здравоосмысленная, поскольку в большинстве случаев рациональные решения оказываются либеральными; (4) СПС хотя и не претендует на большинство, но в некотором смысле более надежна, чем партии власти, поскольку неизвестно, что с ними станет после выборов президента, а про реформаторов известно, что они недалеко от власти уже 15 лет.

Все это – от нефти до выборов – пока исключительно элитные игры. Но в этом году, несомненно, появится и какая-то публичная политика, хотя возможно, основные вопросы о настоящем и будущем России и останутся в зоне табу. Зато нас, вероятно, ожидает достаточно интересное новогоднее обращение президента. 

Тем временем российское население продолжает строить свою жизнь: меняется облик домов, городов и регионов, есть люди, которые строят новые компании, есть – которые строят новые церкви, есть те, кто пишут книги, есть те, кто помогает обездоленным. Наше общество уже состоит из множества активных и самостоятельных людей, среди которых не так популярно презрение к своей стране. Патриотизм в моде. Темы, в которых, задевается небольшой частный интерес, – вопросы небольшой собственности и локальной справедливости (дело Щербинского, Южное Бутово и пр.) – вызывают неподдельный общественный интерес, и это – правильно.

Конвенция, которая существует на протяжении этих лет между президентской властью и народом, согласно Виталию Найшулю, состоит в том, что президент трогает своих “подчиненных” (административную систему и олигархов), но не вмешивается в интересы народа. Единственный раз, когда такое вмешательство произошло (монетизация льгот), – напугал обе стороны. Следующая точка – отмена отсрочек для студентов, которую лоббируют военные в связи с сокращением срока службы до 1 года в 2008 году, – наверное, все-таки неподъемна для предвыборного периода.

Основные же вопросы внутреннего устройства жизни в России (суды, армия, милиция, образование, медицина, наука, собственность и пр.) в этом году всерьез обсуждаться и не начнут.

См. также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.