Издательство «Бомбора» представляет книгу Джона Дугласа, Энн Бёрджес и Роберта Ресслера «Сексуальные маньяки. Психологические портреты и мотивы» (перевод С. Богданова).
Впервые опубликованная еще в конце 80-х годов прошлого века, эта книга предугадывает бурное развитие методов профайлинга. Специально обученные агенты ФБР обследовали 36 осужденных сексуальных маньяков с целью создания профайлов, раскрывающих мир серийного убийцы. Информация была получена из официальных психиатрических и криминальных отчетов, протоколов судебных заседаний, а также из обширных бесед с самими преступниками.
Предлагаем прочитать фрагмент из главы «Антецедентное поведение и акт убийства».
Этап 1: антецедентное поведение и планирование
Первый этап — антецедентное поведение убийцы — создает фон, на котором происходит преступление. На этом этапе действия преступника определяются предшествующими инциденту стресс-факторами, расположением духа и процессом составления плана.
Предпреступные стресс-факторы
Психологическое и эмоциональное состояние убийцы, его расположение духа и, следовательно, его поведение перед убийством в разной степени определяют события, происходящие вокруг него. В качестве причин своих поступков убийцы часто называют провоцирующие стрессы. Они не всегда отдают себе отчет в базовых проблемах, обусловивших возникновение этих стресс-факторов и играющих важнейшую роль в мотивации. Тем не менее в сознании убийцы эти факторы (например, ссора с родителями) являются более чем достаточным основанием для агрессии, направленной на окружающих, даже совершенно незнакомых. Объекты нашего исследования упоминали в числе стресс-факторов, наличествовавших непосредственно перед совершением убийства, конфликты с лицами женского пола, конфликты с родителями, финансовые затруднения, супружеские проблемы, конфликты с лицами мужского пола, рождение ребенка, телесные повреждения, проблемы с законом, проблемы с работой и стресс в связи с чьей-то смертью.
Конфликты с лицами женского пола. В 48 из 81 случая убийств (59 %), по которым имелась соответствующая информация, мужчины заявляли о том, что, по их мнению, почву для совершения убийства подготовил, среди прочего, некий конфликт с женщиной. В одном из таких случаев убийца рассказал, что познакомился в баре с женщиной и выпивал с ней. Затем она начала подвергать его насмешкам. После этого он подцепил другую женщину и отвел ее к себе домой, где убил с особой жесткостью.
В то же время некоторые убийцы признавались, что в основе стресса, на первый взгляд вызванного конфликтом с женщиной, лежали другие факторы. Один из убийц описал свой дополнительный стресс таким образом:
За три дня до этого я порвал со своей подружкой и чувствовал себя очень тревожно и напряженно. А потом, на следующий день после случившегося [убийства], она позвонила, чтобы сказать, что была не права и хочет меня видеть. Я понимал, что наделал, и всё такое, и видеть ее мне было неохота. Так что я избегал ее пару недель… Я сделал это [совершил убийство] не просто потому, что был зол на свою подружку… Тут было влияние среды, были проблемы в школе. Из-за своей девушки я стал прогуливать учебу, и примерно за месяц до того, как всё произошло, у меня начались проблемы. Мне кажется, несколько вещей сошлись в одной точке, вот и случилось то, что случилось. На меня и дома давили, чтобы я оценки исправлял, работать шел и так далее.
Конфликт с родителями. Другим значительным стресс-фактором, непосредственно предшествующим убийству, является конфликт убийцы с родителями. В 48 из 86 случаев (53 %) преступники говорили о проблемах с родителями. В одном случае убийца несколько раз подрался с отчимом и попытался убить его из револьвера 45-го калибра. В другом случае усыновленный в раннем возрасте молодой человек, получив имя и адрес своей биологической матери, связался с ней. Он отправился к ней домой в полной уверенности, что она возьмет его к себе жить. Однако женщина ему в этом отказала, а позже он узнал, что у него есть сестра, которую воспитала их биологическая мать. Свою ярость из-за этого он неосознанно переносил на своих жертв, напоминавших ему сестру возрастом и внешним видом.
Финансовые проблемы. В 48 % из 86 случаев убийств мужчины говорили о существовании у них финансовых проблем в период совершения преступления. Опять же, данный стресс-фактор может быть тесно связан с каким-либо еще, как в следующем примере:
У меня были кое-какие финансовые затруднения, [тем не менее] c женой отношения были вполне ничего. С родителями я ссорился, потому что всё время пил. У меня случались конфликты с тещей, тестем и шурином. У нас с ними то и дело [возникал] какой-нибудь спор.
Высокая степень агрессивности этого мужчины была связана с финансовыми трудностями, алкоголем и проблемами с родственниками. Все эти факторы обусловили его эмоциональное состояние.
Проблемы с работой. Трудности с работой указывались в качестве провоцирующего стресс-фактора в 39 % из 90 случаев убийств и предполагались еще в 26 % случаев. К проблемам с работой относятся ситуации, когда преступник был безработным или испытывал трудности на рабочем месте. Работодатель одного из убийц сообщил следующее:
[Преступник] не выполнял приказы и указания. Не ладил с другими сотрудниками. Он часто вступал в конфликты без повода. Сотрудники боялись сказать при нем лишнее слово или перечить ему в чем-либо. От него пахло пóтом, и я не мог заставить его что-то с этим сделать. [Хотя] он неплохо справлялся с доставкой и нареканий от заказчиков практически не было, проблема с ним была в том, что он создавал проблемы другим сотрудникам.
Супружеские проблемы. Поскольку лишь немногие из преступников были женаты, брак не так часто упоминался в качестве источника стресса. Однако в 21 % из 89 случаев убийств его указали как одну из проблем. Так, один из убийц признался, что имел связи с другими женщинами и узнал, что у жены тоже есть роман на стороне. В этот период его фантазии об изнасиловании и убийстве стали особенно яркими.
Дополнительные стресс-факторы. В числе прочих провоцирующих стрессовых событий убийцы называли проблемы с законом (28 % из 89 случаев), конфликт с лицом мужского пола (11 % из 81 случая), телесные повреждения (11 % из 83 случаев), смерть близкого человека (8 % из 78 случаев) и рождение ребенка (8 % из 89 случаев). Примером последнего события в качестве провоцирующего фактора служит следующий отрывок из тюремного досье преступника:
Узнав о беременности жены, [убийца] приобрел пистолет, который хранил дома под предлогом того, что на жену могут напасть или попытаться ограбить квартиру, когда он на работе. После рождения первого ребенка в преступнике что-то изменилось. Он стал более озабоченным, жаловался на физические боли, спал беспокойно, а его отношения с окружающими испортились. Он перестал уделять внимание исполнению супружеского долга… Конкретное отношение к рождению ребенка имели три убийства. Первое убийство было совершено спустя шесть недель после этого события, второе убийство случилось, когда жена забеременела вторым ребенком, а третье произошло на следующий день после того, как их первенцу исполнился год.
Сложную взаимосвязь стресс-факторов демонстрирует также следующий пример:
Убийца, регулярно употреблявший наркотики, сообщил о продолжительной депрессии, что подтверждается его частыми госпитализациями в психиатрические стационары. Мужчина мечтал стать актером и выражал глубокое разочарование в связи со своей неспособностью получить эту работу. Карта стационарного больного показывает, что в течение нескольких недель перед совершением преступления мужчина находился в депрессии, страдал бессонницей и диареей и говорил о самоубийстве. На следующий день после того, как он обсудил с медперсоналом выписку из больницы, мужчина совершил убийство.
Расположение духа
Расположение духа — общепринятый термин для обозначения доминирующего эмоционального состояния, служащего первичным фильтром и механизмом интерпретации внешних событий. Умонастроение преступников непосредственно перед убийством свидетельствовало о таких крайне негативных эмоциональных состояниях, как фрустрация (50 %), враждебность и злость (46 %), смятение (43 %) и возбужденность (41 %). Не менее интересны симптомы и состояния, сопутствующие внутреннему стрессу, такие как нервозность (17 %), депрессия (14,6 %), страх (10 %), безразличие (8,8 %) и растерянность (7 %). Эти данные показывают, что убийца практически не испытывает эмоций, хоть в какой-то мере указывающих на восприимчивость, что позволяет ему интерпретировать поведение жертвы самым негативным образом. Расположение духа наглядно демонстрирует, каким образом убийца поддерживает свои отрицательные установки и обосновывает свое преступление. Мы можем видеть здесь полное отсутствие эмоций, позволяющих соотнести себя с беззащитностью, болью и ужасом жертвы.
Предварительное планирование преступления
Что касается планирования, 50 % опрошенных убийц оценили свои действия как заранее обдуманные в отношении жертвы, времени и места совершения преступления. Еще 34 % признавали, что были в соответствующем настроении и ожидали удобной возможности совершить убийство. В последнем случае может показаться, что преступные деяния были обусловлены импульсивностью маньяков, однако в плане структуры и организации мышления эти мужчины вполне соответствуют первой группе. Зная места и способы привлечения жертв, при удачном стечении обстоятельств они совершают преступление и называют его спонтанным. Остальные 16 % преступников считали свои деяния исключительно произвольными и незапланированными. Эти мужчины были лишены механизмов оценки своих действий или не отдавали себе отчета в наличии у них каких-либо мыслей или эмоций, подводящих к кровавой развязке. В то же время нам представляется, что лица, совершающие преступления на сексуальной почве, могут действовать более предумышленно и целенаправленно, чем было принято считать ранее.
Мотивацией к убийству могут послужить сознательная фантазия, план, установка или повод. Убийцы, действующие на сознательном мотивационном уровне, обычно помнят, что думали непосредственно перед убийством. Один из опрошенных нами убийц так описал свою зацикленность на мысли об убийстве: «Весь день меня так и тянуло сделать это, а я всё надеялся успокоиться, надеялся заглушить это желание выпивкой».
Такие люди разрабатывают детальный план убийства. Обычно этот план совершенствуется с каждым новым убийством: каждый новый опыт снабжает преступника новыми идеями. Мужчина, совершивший свое первое преступление после разрыва с подружкой, не планировал его сознательно, но все последующие убийства тщательно готовил во избежание поимки. С каждой новой жертвой этот убийца становился всё изощреннее в своих фантазиях.
Других преступников могут толкать на убийство провоцирующие факторы внешней среды. И хотя их действия являются результатом серии различных событий, на самом деле убийство совершается не спонтанно, а в рамках некоего плана. Некоторые, в частности Саменов, ставят под сомнение само понятие спонтанного убийства (Samenow, 1984).
В одном случае предположительно спонтанного убийства преступник встретился со своей жертвой в лифтовом холле многоквартирного дома, оглушил ее и затащил на площадку под крышей. Осмотр места преступления показал, что убийца уже представлял себе свое преступление. Тело находилось в ритуализированном положении, жертва была посмертно связана, а в самом месте преступления была заметна определенная симметрия. Всё это указывало на заранее обдуманное преступление.