Доктор Хауст-8

Масштабный всплеск зрительского интереса к фигуре Шерлока Холмса и к шерлокианским персонажам, таким как доктор Хаус из одноименного сериала, – любопытная примета нынешней эпохи. На чем основывается этот интерес, почему Шерлок стал, судя по всему, «героем нашего времени»? Чтобы попытаться ответить на этот вопрос, для начала следует понять, что представляет собой такого рода герой – каковы его истоки, эволюция, сформировавший его культурный контекст; какое развитие этот образ получил в современной сериальной культуре и как устроены многочисленные шерлокианские нарративы. Почему хромает доктор Хаус? Почему у мистера Спока нет чувства юмора? А был ли Мориарти? Зачем нужен «рейхенбах»? Кто такие папа и мама Холмсы? Что общего у ирландского сеттера и собаки Баскервилей? Что такое зрительский респонс, и как это соотносится с феноменом фанфикшен? Почему Стивен Моффат и Марк Гэтисс так нещадно троллят зрителя в «Безобразной невесте»? Все это и многое другое – «кирпичики» проекта, посвященного исследованию современной шерлокианы. В качестве основного инструмента и оптики исследования предлагается метод фрейдовского и лакановского психоанализа в его клинической перспективе. Проблемы современного субъекта, как он понимается в клинике психоанализа, иллюстрируются с помощью материала шерлокианы как наиболее актуальной формы «вопрошания о своем желании», своей субъективности. На этот раз мы предлагаем вниманию читателей главу, посвященную сериалу «Доктор Хаус», и продолжаем наш психоаналитический ликбез в занимательных картинках. Касаясь ключевых понятий психоанализа, мы сопровождаем их, для лучшего понимания, примерами не только из сериальной культуры, но и литературы и мифологии.

См. также:

 

Безумная корова удобряет посевы: метафора, метонимия и «ляля-зык»

И здесь мы вновь возвращаемся к логическим вулканцам, говорящим правду. Вулканцу Споку присуща еще одна особенность, логически вытекающая из неспособности говорить ложь: неспособность распознавать метафоры, устойчивые выражения и юмор.

 

Боунз: Вы собираетесь все бросить и искать ветра в поле [букв.: «гнаться за дикими гусями»] по всей галактике только потому, что обнаружили аномалию в межзвездном водородном облаке?

Спок: Доктор, я гонюсь за капитаном, лейтенантом Ухурой и курсантом Чеховым, а не за какими-то дикими водоплавающими пернатыми1.

 

Спок: Мы находимся в пустынной местности, где господствует арктический климат.

Боунз: Он имеет в виду, тут холодно!2

 

Спок: Капитан, я закончил анализ требуемой зоны. К сожалению, мозг слишком обширен, уничтожить его не сможет даже все имеющееся в нашем распоряжении наступательное оружие. Однако мы сумеем добиться его полного уничтожения, если преобразим корабль в поток энергии, нацеленной на кортекс мозга, и нанесем смертельный удар всей его мощью.

Боунз: Вы что, корабль предлагаете взорвать?

Спок: Полагаю, доктор, именно это я и сказал3.

 

Капитан Керк: Если мы будем продолжать взятый курс, на какое расстояние мы сумеем подобраться к ближайшему посту клингонов?

Чехов: На один парсек, сэр. Точно сможем учуять их запах! (широко улыбается).

Спок: Это нелогично, курсант. Запахи не могут распространяться в космическом вакууме.

Чехов: Это была маленькая шутка, сэр.

Спок: Исчезающе маленькая, курсант4.

 

Лейтенант Бейли: Оно перекрыло нам путь!

Спок: Нет никакой необходимости повышать голос, мистер Бейли.

Бейли: То, что я повысил голос, не означает, что я напуган или не могу справиться с заданием, это значит, что у нас, людей, есть такая штука – адреналиновая железа.

Спок: Это весьма прискорбное обстоятельство. Вы не думали о том, чтобы ее удалить?5

Мистер Спок (Леонард Нимой) и капитан Керк (Билл Шатнер). Кадр из сериала «Звездныйпуть» (Star Trek: The Original Series. 1966–1969 гг.).

 

Героини двух сериалов, «Кости» (доктор Бреннан по прозвищу Кости/Боунз) и «Риццоли и Айлз» (доктор Мора Айлз), вполне отчетливо списаны со Спока и наделены узнаваемыми споковскими характеристиками, в том числе специфическим пониманием переносных смыслов. Так, например, сцена из сериала «Кости» выстроена по лекалу упомянутой выше сцены из «Звездного пути» (одной из многих такого типа), вплоть до дословной цитаты. Доктор Бреннан выступает на процессе в качестве судмедэксперта. Ее наукообразная речь, перегруженная непонятными терминами, утомляет и раздражает присяжных. Обвинитель пытается спасти положение6.

 

Доктор Бреннан: Положение запястий вкупе с гиперфункцией паращитовидных желез объясняет усталостные переломы на передней поверхности лучевой и локтевой костей.

Обвинитель: Вы хотите сказать, она сломала запястья, пытаясь освободиться от пут?

Бреннан: Полагаю, именно это я и сказала.

 

Бреннан, как и Спок, не опознает шутки, метафоры и устойчивые выражения.

 

Мать подозреваемого: Мой мальчик и мухи не обидит!

Бреннан: Он дезинсектор, обижать мух – его профессия7.

 

Доктор Свитс: Вы сказали, что улики гроша ломаного не стоят. А она, по сути, обозвала вас дураком.

Бреннан: Мы щупали друг друга. Как во время медового месяца.

Бут: Про-щупывали. Мы про-щупывали друг друга8.

 

Доктор Мора Айлз не распознает идиомы: «Айлз: Посмотри, тут кто-то уже пытается вцепиться в тебя (hookintoyou). – Риццоли: Закадрить меня (hookupwithme). Нужно говорить “закадрить”»9. Шерлок приглашение влюбленной в него Молли «выпить по чашечке кофе» воспринимает буквально: «Да, принеси мне черный без сахара». Джону, которому нужен шафер (bestman), он перечисляет всех, по его мнению, «лучших людей»:

 

Шерлок: Билли Кинкейд. Кэмденский Душитель. Лучше его и быть никого не может. Щедрые пожертвования на благотворительность. Лично спас три больницы от разорения, под его началом процветали самые лучшие и безопасные детские дома в Северной Англии. Правда, время от времени имели место удушения, но, если сравнить число спасенных жизней с числом удушений, то расклад будет в пользу…

Джон (перебивает): Это для меня, для моей свадьбы! Желательно не душитель.

Шерлок: Гэвин Лестрейд. Он мужчина (man) и хорош в этом качестве (goodatit)10.

 

Язык Спока, Бреннан, Шерлока – язык науки и статистики (число удушений в сопоставлении с числом спасенных жизней), он отсылает не к означающему, а к внеязыковой «реальности». Но слова не представляют вещи, слова отсылают к другим словам. Именно так, в результате убийства вещи словом11 (означающим, а не знаком), возникает смысл, структурированный как фикция, ведь язык может обозначать несуществующие вещи. Попытка буквального понимания «best man» приводит к абсурду; расчленение идиомы дает бессмысленное «he is a man and good at it».

Еще одна «стартрековская» пара – Алан Шор и Денни Крейн из сериала «Boston Legal» («Юристы Бостона» в русском прокате). Стартрековская она хотя бы потому, что Денни Крейна играет Билл Шатнер, прославившийся многолетним исполнением роли капитана Керка (в сериале и последующих фильмах)12. Это обстоятельство делает из Алана Спока; впрочем, споковские, «инопланетные»/«безумные» черты распределены между друзьями более или менее равномерно. Денни – шут, «простец», безумец (у него Альцгеймер в ранней стадии – свою болезнь он называет «mad cow», «коровье бешенство») – знаменит своими эксцентричными высказываниями, иногда на грани глоссолалии13.

Алан: Я раньше думал, что надежда принадлежит всем. Это ведь не пушки, не масло… но надежда…

Денни: … удобряетпосевы (hope springs a kernel).

(Алан смотрит на Денни с недоумением.)

Денни: Старая фермерская поговорка. Они так говорят, когда хлеб сеют. Надежда удобряет посевы. Тыразвенеслышал?

Алан: Умирает последней (springseternal).

(Денни смотрит на него вопросительно.)

Алан: Надежда… умирает последней.

Денни: В этом мире слишком много страдания. И слишком много зерна. Так что да, надежда удобряет посевы.

Алан: Наверное, ты прав14.

Алан Шор и Денни Крейн. Кадр из сериала «Юристы Бостона».

 

Словесная находка Денни ближе к тому, что на языке психиатрии называется «словесной окрошкой» (расстройство речи при шизофрении); а еще она напоминает звукоподражательные словесные игры Джойса (ср. «Улисс»: «и исшед вон, плюхнулся с горки» вместо евангельского «и исшед вон, плакася горько»15). Но еще ближе к Джойсу, уже не к «Улиссу», а к «Поминкам по Финнегану», подошел сам Алан, на которого периодически обрушивается напасть в виде «словесного салата» (или «окрошки»). Впервые с этим он сталкивается прямо в зале суда, когда держит речь перед присяжными:

 

Алан: Чепуха. Обратитесь к доказательству номер яблоко.

Обвинитель: Простите?

Алан: Господьдалкорзинудляяблок.

(Все смотрят на Алана в замешательстве. Алан этого не замечает.)

Судья: Мистер Шор…

Алан: До шестидесяти классические электроны не свободны.

Обвинитель: Протестую!... пожалуй…

Судья: Мистер Шор, вы любитель спектаклей в зале суда. Если вы задумали добиться признания процесса недействительным, я вас разочарую.

Алан: Брюки из подушек объединяют силы для запрета пилонов. Вы не проплывете мимо чести ради любви к комнате. Эти вопросы – праздничные подвалы. Чтобы покончить с голубым редисом, нужен верх роскоши! И взгляд хорошей ящерицы может вызвать слезотечение. Лужи не спрашивают, почему! Это сыр! Это сыр, дыхание и ветер. Это сыр16.

Алан Шор. Кадр из сериала «Юристы Бостона».

 

В «словесном салате» слова сцеплены друг с другом случайным образом – это прихотливый закон метонимии, где слова могут соединяться, например, по созвучию. Метонимия в словесной окрошке уходит в свободное плавание, оторвавшись от метафоры, которая обычно выполняет роль «якоря», создавая иерархии смыслов. Джеймсу Джойсу Лакан посвятил свой 23 семинар «Синтом», где он рассматривает жизнь и творчество Джойса как случай психоза (позднее Ж.-А. Миллер даст психозу, не переходящему в стадию развязывания, название «ординарного», в отличие от «экстраординарного», т.е. классического психоза шреберовского типа).

«Синтом» – это изобретение психотика, позволяющее ему стабилизироваться; для Джойса таким синтомом была его писательская деятельность. В этом контексте любопытно было бы осмыслить детективную деятельность Шерлока (не только в одноименном сериале, но и в конандойлевском каноне): разгадывание загадок позволяет ему стабилизировать (или, как еще говорят психоаналитики, «локализовать») свое наслаждение (jouissance). Отсутствие загадок – риск погрузиться в пучины jouissance (наркотики). Для Хауса это правило тоже работает (разгадывание медицинских шарад позволяет, например, унять боль в ноге).

Анализируя тексты Джойса, Лакан обращает внимание на материальность слова для Джойса: это буква по ту сторону означающего, чистое наслаждение, язык, неотделимый от голоса, от материнского голоса-объекта (то, что Лакан обозначает неологизмом lalangue, «ляля-зык»; ближайший аналог – младенческий лепет, гуление).

Слева: Спок и Керк, кадр из фильма «Звездный путь: Кинофильм» (“Star Trek: The Motion Picture”, первый полнометражный фильм по вселенной «Звездного пути», 1979). Справа: Денни и Алан, кадр из серии «День словесного салата» («Word Salad Day»).

 

Отчаянный бабник (как и Денни), Алан использует свою компульсивную потребность в недолговечных сексуальных интрижках как защиту от романтических чувств и глубокой тревоги, связанной с женщинами. Одна из таких подружек Алана, Лоррейн, которая вскоре приходит работать в одну с ним фирму, вызывает у Алана приступы словесного салата. Лоррейн напоминает ему подругу матери, которая соблазнила Алана, когда ему было 14 лет. Но настоящая причина тревоги и «салата» – не в этом. Лоррейн хочет, чтобы Алан рассказал ей, почему она так на него действует, и приглашает его выпить.

 

Лоррейн: Ты готов?

Денни: К чему?

Алан: Мы с Лоррейн идем воровать трусы.

Лоррейн: Выпить.

<…>

Лоррейн: Может, ты занимался сексом со мной, чтобы дать выход гневу?

Алан: Скорее это вопрос пеленок… эээ… контроля. Когда мы с тобой впервые поцеловались, ты коснулась моей ноги. Очень мягко и очень знакомо, как… Я тебе говорил, мать меня не слишком любила. Единственная ситуация, которая запомнилась мне как проявление нежности, – когда она снимала с меня мерки для брюк, она обычно касалась моей ноги так, что восьмилетний мальчик, не избалованный вниманием, принимал это за любовь и нежность. И теперь ты разбудила во мне интимные воспоминания и переживания, из-за которых и случился этот зеленый шпинат… Словесный салат!!17

 

Если мать маленького Ганса выступает в роли соблазнительницы, сосредоточиваясь на сыне как на объекте своего желания, то желание матери Алана, напротив, на сына вовсе не направлено. Ее отношения с ним носят чисто функциональный характер – она обеспечивает его нужды, но не откликается на то, что выходит за их пределы: требование любви, открывающее дорогу желанию. Единственное означающее желания матери, которое удается найти мальчику, – это случайное прикосновение; но оно больше похоже на знак, на фетиш, нежели на означающее в цепочке других означающих. Провалившиеся эдипальные отношения с матерью Алан переносит на ее подругу, но этот преждевременный сексуальный опыт носит характер травмы и не может полностью защитить его от пугающего материнского наслаждения. Наслаждение матери опасно и совершенно загадочно: когда ему было три года, она повесила в его комнате страшную клоунскую маску; ночью он боялся пройти мимо нее и мочился от страха в постель. Страх перед клоунами остается у Алана и во взрослом возрасте – наряду с множеством других фобий и странностей. Это роднит его с мистером Монком – детективом, чей список фобий неисчерпаем.

Алан напуган своим клиентом-клоуном. Кадр из серии «Искренне, безумно, глубоко» («Truly, Madly, Deeply», 2:7).

 

Симптом Алана – слова, вышедшие у него из подчинения; слова, которые, по его собственному признанию, – порой единственное, что связывает его с миром, его оружие. Речь Алана-адвоката – это ироническая речь софиста, организованная так, чтобы доказать и показать любую истину; но это не более чем симулякр, убедительная версия реальности, пародия на строгую дедукцию – не выявление, а изобретение связей между фактами; весьма знаменательно, что в помощь своим ироническим, совершенно в хаусовской манере, парадоксам он привлекает дискурс науки с ее статистикой, фактами и цифрами.

Если словесный салат Алана состоит из никак не связанных между собой, но все же узнаваемых слов английского языка, то глоссолалия, приключающаяся с Монком, пережившим землетрясение (а затем страх потерять свою напарницу-«Уотсона»), – чистый воды «ляля-зык»: бессмысленные звуки, не принадлежащие ни одному языку (при этом сам Монк думает, что говорит по-английски)18.

 

Примечания

1 «The Gamesters of Triskelion» (1968 г.).

2 «All Our Yesterdays» (1969 г.).

3 «One of Our Planets is Missing» (1973 г.). 

4 «The Trouble with Tribbles» (1967 г.). 

5 «The Corbomite Maneuver» (1966 г.) 

6 «The Girl in the Fridge», 1:8.

7 «The Goop on the Girl», 5:10.

8 «The Parts in the Sum of the Whole», 5:16.

9 «I Kissed a Girl», 1:6.

10 «Знак трех».

11 «Jouissance, наслаждение воспрещено тому, кто говорит, в силу того факта, что он говорит; Другой как место означающего – это площадка, с которой жуиссанс полностью выметен”» (Miller J.-A. Clinique ironique. P. 6). 

12 В сериале эксплуатируется прием разрушения так называемой пятой стены, т.е. границы между вымышленными вселенными. Значительное количество реплик Денни Крейна отсылает к «Звездному пути»: грань между ним и капитаном Керком периодически размывается.

13 Денни часто путает слова в поговорках и устойчивых выражениях; например, в эпизоде «Do Tell» (4:4) он говорит: «Леопард не меняет своих полосок» (на самом деле, пятен; аналог русской поговорки «горбатого могила исправит»). «Пятен, – поправляет его коллега. – У тебя прыщи? [игра слов: прыщи – еще одно значение слова spots, «пятна»], – немедленно откликается Денни. – Покажись врачу!».

14 «Hope and Gory», 4:5.

15Пер. В. ХинкисаиС. Хоружего.

16 «Word Salad Day», 2:21.

17«Hope and Gory», 4:5. 

18 «Mr Monk and the Earthquake», 1:11.