Если в канун новогодних праздников вместо похода по магазинам в поисках подарков для семьи и выбора елки попушистей судьба забрасывает вас в Европарламент, надо постараться получить от этого максимальное удовольствие.
Предрождественский Брюссель встречает густым запахом шоколада, который не могут перешибить ни запахи хвои, ни глинтвейна, хотя и того и другого в городе очень много. А еще больше тут туристов, и, как ни странно, не русских, к чему мы уже привыкли за последние годы, а итальянских. Понятно, почему итальянцы выбирают Брюссель: шоколад – наверное, третья после хорошего обеда и кофе необходимая составляющая счастья в их понимании.
Со ступенек брассерии на центральной площади выходит итальянка со словами: «Тут совершенно не та паста! Я осталась голодной!». А вот Карл Маркс, похоже, с ней бы не согласился: брассерия под Лебедем, которая так расстроила девушку, конечно, не лучший выбор для пасты, но зато – любимое место классика. Именно тут, за кружкой пива, они с Энгельсом создавали «Немецкую идеологию». Именно тут родился знаменитый «Манифест коммунистической партии», тот самый, который «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Пиво, кстати, национальный напиток бельгийцев, неоднократно получавший звание лучшего в мире – в стране варят более четырехсот сортов по старинным рецептам с многовековой традицией.
Вообще кто-то должен исследовать роль пива в мировом революционном движении. Видимо, есть что-то в этом пенном напитке, отчего начинается брожение не только в пивных бочках, но и в головах: пьют пиво в Брюсселе Маркс и Энгельс, пьют пиво в Цюрихе Парвус и Плеханов, а может быть даже и Вера Засулич, хоть даме это и не к лицу, пьют пиво в Женеве Кропоткин и Бакунин... В своих воспоминалиях Илья Эренбург пишет о том, что большевики, встречаясь в эмиграции в Париже в кафе «Д’Орлеан», собирались в небольшой зале, и все, человек тридцать, пили гренадин – приторно сладкий сироп. А Ленин всегда пил только пиво... Все-таки губит людей не вода.
А вот если бы Маркс и Энгельс пошли не в брассерию в Дом Лебедя за пивом, а в кондитерскую за углом за шоколадом, все в мире могло бы пойти не так... Ведь шоколад (в отличие от пива) стимулирует в организме выработку гормона счастья – эндорфина, а шоколад – это главное искушение Брюсселя. Страшный город для сладкоежек. Начав свое победносное шествие из аптеки Нойхауса, где он продавался как лекарство от различных болезней, шоколад заполонил собой почти все витрины города. Именно внук Нойхауса первым сумел наполнить шоколад разными начинками, и появилось знаменитое пралине – может, экспериментатор пробовал подобрать каждую начинку как лекарство от отдельной болезни? Скажем, конфеты с мятной начинкой – в качестве снотворного на сон грядущий, пралине с кофе – от гипотонии, с бренди – для дам (помните «обморочную бутылку» тетушки Скарлетт О'Хары?), с водкой – для джентельменов на утро после тяжелого вечера, вместо «drink-off», ну, и так далее...
Пирамиды шоколадных конфет всех сортов, размеров и цветов зазывают туристов, сметающих «на сувениры» нарядные коробочки всех видов. Девочки-продавщицы без устали завязывают на коробочках бантики из шелковых ленточек, разговаривая с покупателями на любых языках: такое впечатление, что в магазин берут только выпускниц филологических факультетов. Мой сладкоежка-муж сказал: «Какие они счастливые! Всегда в шоколаде!». Мне почему-то показалось, что любая из них предпочла бы шоколаду что-нибудь типа селедки.
Ну а если вдруг вы не любите шоколад (как я, например), то Брюссель приготовил вам еще одну фирменную сладкую западню: вафли. Вещь непростая, так как требует определиться: брюссельские или льежские? Опять же начинка: бананы? клубника? голубика? И все это – со взбитыми сливками и... правильно, опять с шоколадом!
Конечно, в Брюсселе можно найти и так любимую итальянцами пасту, ведь это – город, где рестораны щедро украшены не только рождественскими, но и мишленовскими звездами, и поесть здесь любят и умеют. Из неожиданного: все мы знаем, ну, или, по крайней мере, догадываемся по названию, что брюссельская капуста была выведена именно в Брюсселе, но вот что именно здесь, в Бельгии – если верить Википедии и бельгийцам - родилась знаменитая картошка-фри, для меня было новостью. По легенде, где-то в районе Льежа торговал один трактирщик мелкой рыбешкой, выловленной из местных рек и озер и зажаренной во фритюре. Рабочие с близлежащих заводов в обеденный перерыв сбегались к нему за кульком рыбы: блюдо вкусное, сытное и дешевое. Но однажды, в конце XVII века, выдалась особо холодная зима, и все водоемы замерзли. Тогда креативный, как мы бы сейчас сказали, трактирщик, прикинув, чем ему грозит появление толпы голодных работяг, придумал вместо рыб быстренько построгать в кипящее масло то, что было под рукой, подешевле и побольше: картофель, нарезанный примерно такими же, как рыбки, кусочками. Новинка пришлась по вкусу и быстро вошла в меню при любой погоде. Так что не один Филиппов с его знаменитыми булочками с изюмом (все помнят историю про таракана в булочке?) сумел превратить почти неизбежный провал в модный тренд. Единственная проблема – если пальма первенства в создании булочек с изюмом неоспорима, то за право называться изобретателем картошки-фри с бельгийцами с удовольствием поспорят французы.
А если получится отвлечься от пива, шоколада, вафель, и вырваться из «Чрева Брюсселя» – целой улицы из ресторанов, предлагающих в том числе и национальное бельгийское блюдо, мидии с той же картошкой-фри, – то можно посмотреть и местные достопримечательности, например – «Дом Короля», в котором никогда не жил ни один король, зато был склад для пекарей, трибунал и тюрьма, а теперь там находится коммунальный музей с коллекцией одежды для еще одной достопримечательности города – «Писающего мальчика». В коллекции более восьмисот костюмов, и к каждому знаменательному дню мальчика переодевают в соответствующую случаю одежду: в костюм Моцарта – ко дню рождения композитора, в костюм Элвиса – ко дню рождения Пресли, в спортивную форму национальной сборной – к чемпионату по футболу. При таком обширном гардеробе к коллекции был приставлен специальный гардеробщик или, если хотите – смотритель нарядов.
Самого писающего мальчика мы обнаружили голым, несмотря на предрождественский морозец, и он оказался как раз таким, каким мы помнили его по чеканным табличкам, висевшим на туалетных дверях почти всех советских многоэтажек. В пандан мальчику бельгийцы сделали «Писающую девочку» (это понятно – соблюден гендерный баланс, такой важный в Европе), а потом и «Писающую собачку» – как символ объединения разных культур в Брюсселе (вот это мне уже непонятно: почему именно собачка символизирует это объединение, а не кошка, например? Или бельгийцы руководствовались лозунгом из фильма Гайдая «Бриллиантовая рука»: «Собака – друг человека»?)
А еще Брюссель – родина комиксов. Именно тут самые известные мастера – Эрже, Андре Франкин и Моррис де Бевер придумали своих знаменитых на весь мир персонажей: Тантана, Счастливчика Люка, Гастона и других. Комиксы живут здесь не только в специальном центре искусства комиксов, но и просто на стенах домов. Есть даже путеводитель по улицам, где еще можно увидеть веселые картинки. Недавно бельгийцы отмечали даже Год Комиксов, а вот планируют ли они Год Европарламента, я не знаю.
Кстати, о Европарламенте. Именно пришествие в город европейских учреждений, наряду с неизбежной автомобилизацией, погубило многие исторические здания в центре города, а с ними – и «настенные» комиксы. А на зданиях из стекла и бетона комиксы почему-то не приживаются, а зря.
Так что, если к Рождеству захотелось немного эндорфина для счастья – вам в Брюссель, за шоколадом. Ну, или за пивом – если мысли о революции.
Фото автора
