28 марта 2024, четверг, 18:49
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

24 июня 2013, 12:33
Виктор Богорад

«Карикатура - Эзопов язык. Умный поймет, а дурак – нет»

Виктор Богорад
Виктор Богорад

«Полит.ру» продолжает цикл интервью с мастерами политической карикатуры. О разрыве между карикатуристами в 60-70-х годах, о том, что в первую очередь стоило бы учить о карикатуре, о возможности ее возрождения рассказал в беседе с «Полит.ру» известный карикатурист Виктор Богорад.

Постоянный художник «Полит.ру» Сергей Елкин говорит о том, что Богорад был одним из трех карикатуристов (наряду с Сергеем Тюниным и Михаилом Златковским), оказавшим на него наиболее сильное влияние: «Юмор можно сравнить с геометрией или физикой: есть одно измерение, два измерения, три измерения... Обычный человек живет в трех измерениях, и оно его устраивает. Я смеялся, радовался, но тут попались картинки Виктора Богорада, и они открыли мне четвертое измерение юмора, изменили мне мое представление. Тогда я понял, что этот мир намного сложнее. Начал думать, что может есть еще и пятое измерение и другие… Вот роль Богорада в моем развитии».

Виктор Борисович, в других ваших интервью вы упомянули о неком разрыве между карикатуристами, который произошел в 70-е года в СССР?

Разрыв произошел в конце 60-х, 70-х. Возникли неофициальные карикатуристы. Они рисовали и отсылали карикатуры, понятные всем. В том смысле, что они годились для международных конкурсов и даже получали премии. Это не были официальные советские карикатуристы, которые рисовали для «Крокодила» и других подобных журналов. Многие молодые карикатуристы не входили в их лагерь и не занимались пропагандой. Их интересовал просто юмор, а не пропаганда и бичевание пороков. Они писали смешные картинки, которые были и философскими, позволяющими получать премии за рубежом, использовали для этого пословицы, фразеологизмы. Они не печатались в «крокодиле», а крокодильцы не получали премии, так как были непонятны вне пределов СССР. Вот и этот разрыв. У неофициальных карикатуристов были другие профессии, как у меня, они не получали за свое творчество деньги, но относились к нему серьезно.

Я слышал, что первая публикация Ваших карикатур произошла довольна случайно еще во время вашей учебы. Что какой-то ваш знакомый брал у вас конспекты, в которых обнаружил ваши первые зарисовки…

Да, мой приятель отнес эти картинки в журнал «Аврора». Был такой литературно-общественный журнал. Они напечатались. Для меня это был сюрприз. Это были просто смешные картинки без слов. Графический юмор, я даже не помню сейчас сюжеты точные.

А дальше произошла забавная история, кое-что иллюстрирующая. Начинающий карикатурист обречен на повторы. В карикатуре, как в изобретательстве. Ситуация, в которой действует персонаж, это как изобретение. Обычный художник может нарисовтаь вазу с цветами и плевать, что Ван Гог нарисовал такую же. Ценится именно то, как нарисовано. А в карикатуре – нет. Если я нарисую картинку чью-то, это будет плагиатом и не важно, лучше я нарисовал или хуже. Я идею карикатуры повторил. Есть понятие невольный плагиат. Начинающий карикатурист берет идеи, которые висят невысоко над головой. А их все берут. У начинающего автора 90% картинок будут повторами. А он даже не подозревает, что изобретает велосипед. А у профессионального карикатуриста повторы редко встречаются. Его творчество – это уже только его система. Все оригинально и присуще только ему. Так вот… В «Авроре» было шесть моих картинок. И тут приходит письмо от какого-то коллекционера, который заявляет, что 3 картинки – это повторы сюжетов из других журналов. Редакция попросила ответить. А я эти журналы никогда не видел. Ну, я написал, что да, автор разоблачен, что три картинки, которые вы не упомянули, это тоже повтор. Вот такой был опыт.

Сергей Елкин, у которого мы брали интервью до Вас, говорил, что сейчас многие авторы пробивают элементы своих картинок в Google, чтобы избежать повторов…

Я очень редко так поступаю. Во-первых, столько лет заниматься карикатурой. Профессиональная память в этом плане очень хорошая. Помнишь очень много картинок. Если приходит в голову, что это возможный повтор, то отказываешься от идеи. Это правильно. Я как-то придумал картинку для одного конкурса- междусобойчика. Человек нашел с помощью Google, что подобная идея была один раз, очень давно в какой-то рекламной компании, даже не в карикатуре. Я отказался от этой идеи. Google с тэгами очень помогает. Сразу вылетают картинки с этими элементами. Это очень здорово. Но повторюсь, что, как только карикатурист разрабатывает свою систему, свой мир, свой юмор, то тогда повторы очень редки.

В России сейчас не так много карикатуристов. Вы считаете, что это нормальная ситуация или признак кризиса в искусстве?

Карикатуристов всегда было немного. Это же люди, которые могут мыслить визуально и любую тему или текст вывести в визуальные образы. Для этого нужен определенный склад мышления и при этом постоянные тренировки. В мире тоже немного представителей нашей профессии. Кто-то говорит, что три тысячи человек, кто-то, что шесть. На миллиардное население это капля в море.

А не связано ли это с тем, что карикатуры замещаются такими видами интернет-искусства как демотиваторы или интернет-мемы?

Что касается конкуренции с демотиваторами... Я это называю народным творчеством. Демотиваторы не в состоянии заменить карикатуру, это отдельная область, и я очень уважаю авторов, которые их делают. Но я считаю, что это отдельный вид искусства, который возник в интернете. Для газет демотиваторы не всегда годятся. Это все равно, что есть песни и их авторы, а есть частушки, которые не входят в поп-музыку. Демотиваторы, не в обиду им, отдельная область.

Количество карикатуристов зависит от потребности общества. Вот во времена «перестройки», в 1989 году был проект сделать антологию современной карикатуры СССР. И мы насчитали, что в нее должны были войти около 70 карикатуристов. И туда еще входили литовцы, прибалты, армяне. Сейчас у нас карикатуристов, посылающих свои работы на международные конкурсы, около 40 человек, больше я не наберу. Это на 140 миллионов человек населения.

На Западе такая же ситуация. Там тоже это редкая профессия. В ряде газет есть штатные, но большинство западных изданий получают карикатуры по подписке от синдикатов или стоков карикатур. Почти в каждой газете там есть карикатуры, но это не значит, что у них свой штатный карикатурист.

У нас единственный сток – это «Cartoonbank.ru». Он объединяет русскоязычных карикатуристов. Они живут не только в России, но и в Германии, Израиле, Украине, CША …

Вы уже обозначили определенные этические границы в творчестве, связанные с плагиатом. А есть ли некоторые другие, связанные с тем, что рисовать можно, а что нельзя?

Ну конечно. Каждый сам себе ставит некие ограничения, которые соответствуют его представлениям о нравственности. Есть вещи, которые нельзя делать. Некоторые для каждого свои. Есть определенные представления, ограничения. Это не цензура. Но не будете же вы за столом сморкаться? Для карикатуриста то же самое. Не будет на эту тему рисовать, потому что для него это неприлично.

А каковы Ваши личные ограничения?

Я не рисую карикатуры на тему межнациональных отношений. Одна сторона всегда будет обижена. Был конфликт в Карабахе. Была шикарная картинка одного художника, замечательная, но она была на определенной стороне. И, естественно, эта картинка вызовет обиду другой стороны. Здесь почти невозможно сказать, кто прав, кто виноват. И подобная карикатура, скорее, подольет масло в огонь, а не наоборот.

Это мы о личных ограничениях, а как насчет цензуры сверху?

Цензура сверху, что это значит? Последнее слово говорит редактор. Потом картинка печатается. Это проблема редактора, насколько он независим, может игнорировать давление на редакцию и т.д. Слава богу, в моей практике пока ни разу не было, чтобы кто-то подавал в суд. Хотя картинки были злые. Надо рисовать так, чтобы не подавали в суд.

А бывали случаи, что редактор забраковывал карикатуру, которая вам была очень дорога?

Случаи бывали разные. Но мне никогда не было до слез обидно, что картинка не пошла. Я могу ее переделать и другую сделать, которая будет не хуже. А последнее время я уже сам понимаю, что редакция напечатает, а что нет. Понимаю пределы возможности редакции. Зачем мне их грузить, ставить перед неразрешимой задачей? Я просто не буду рисовать.

А что насчет контроля со стороны представителей власти?

Здесь не контроль. Поймите ситуацию. Цензуры по закону нет и ее не существует в таком виде, что сидит цензор, как в СССР, который смотрит и дает замечания. Но у редактора тоже есть внутренняя самоцензура. Он знает, что вот этот человек, например, владелец нашей газеты, а эти вот дают нам рекламу. На них карикатуры размещаться не будут. Но это экономическая цензура. Есть еще политическая. У нас в Петербурге нет карикатур или шаржей на Полтавченко, хотя он и дает массу поводов. Так же как и Матвиенко давала массу поводов, но на нее тоже не было карикатур. Мы же зависим от городского бюджета. Завтра поднимут аренду, пришлют комиссию какую-нибудь, сложно будет разрулить все трудности, газета закроется... Это и есть цензура в неявном виде. Она порождается страхом в обществе. Это даже не цензура, это страх.

То есть рамки цензуры во многом установлены самими людьми?

Рамки устанавливаются обстоятельствами, теми настроениями, которые есть в обществе. Можно попробовать поставить картинку и посмотреть, чем это закончится, а можно не ставить, и проблем не будет. Многие редактора, являющиеся последней инстанцией для издания. чувствуют настроение в обществе и не рискуют. Никому не хочется найти лишние приключения.

Это, на Ваш взгляд, нормально?

Это ненормально. И я могу сравнивать все с 90-ми годами, где было больше свободы. Тот же Ельцин никогда, хотя насколько я знаю, ему не нравились карикатуры на него, не выражал свое недовольство. Были умные люди, которые посоветовали ему не реагировать.

У газет с карикатурами практически не было проблем. А вот уже сегодня эти проблемы существуют. Все завязано с тем, что происходит в самом обществе. Со всякими судебными делами, преследованиями. Мы идем по дурному пути закручивания гаек, создания врагов, издания глупых законов.

А у вас есть некоторая общественная миссия борьбы с ситуацией, которую вы реализуете при помощи Вашей работы?

Я себя не чувствую ни пророком, ни героем. Я рисую то, что я думаю. Нравится это кому-то или нет – меня это очень мало волнует. Я выражаю свою точку зрения.
Если это интересно для СМИ, то они мне делают заказ, и это замечательно. Я не политолог, я также, как автор демотиваторов, выражаю свое мнение. Но для того, чтобы свои мысли выразить, надо понять что происходит. Вот один еще замечательный момент. В 90-х годах у многих карикатуристов была собственная рубрика в газете, было место, зачастую на первой полосе, где я рисовал то, что я думаю, а потом рубрики стали исчезать. И на сегодняшний день газеты просят карикатуристов делать карикатуры к каким-то текстам. Меринов - это феномен, исключение, благодаря позиции редактора МК.

Это момент самосохранения, когда карикатура становится иллюстрацией к тексту. К ней сложнее придраться. Есть текст, а вот карикатура на эту же тему. Она как иллюстрация к этому тексту. Выбор тем у карикатуристов становится уже. Карикатура уже не самодостаточна, она становится вспомогательным средством к тексту, дополнение, пояснением. Другое дело, что можно высказывать свое мнение противоположное тексту, но на эту же тему. И эта тенденция прослеживается со многими карикатуристами

И это тоже связано с тем страхом, который вы упомянули?

В обществе начинается преследование за инакомыслие. Дурные законы по поводу оскорбления чувств верующих... Что такое оскорбить чувства верующих? Найдется верующий, который скажет, что его карикатура оскорбила. Я понимаю, когда откровенное хулиганство, ворвался в храм, всё порушил, нарисовал или на стенах как на заборах. А так ведь можно придраться к смешным и безобидным карикатурам Жана Эффеля как оскорбляющим чувства верующих. Будем пускать его «Сотворение мира» под нож и изымать из продаж? Не понимаю этих вещей. Не понимаю, зачем это средневековье.

Как я понимаю, одно из отличий карикатуры от текста в том, что она несет некий эмоциональный заряд?

Помимо эмоционального заряда, она, в первую очередь, несет еще мысль. Она может нравиться, может не нравиться. Карикатура - это визуальный текст, написанный не словами, а символами.

Вы общаетесь Вашим профессиональным кругом?

Да и достаточно часто. Я знаю практически всех российских карикатуристов. Есть форум cartoonblues.com (http://www.cartoonblues.com/forum/index.php), где профессиональные карикатуристы обсуждают работы друг друга и результаты конкурсов. И всякие проблемы, в том числе профессиональные, которые возникают. Там много людей, которых судьба занесла в другие страны.

Сергей Елкин упоминал, что учился на ваших карикатурах… Чувствуете ли Вы вообще какую-то преемственность с молодыми карикатуристами? Считаете ли кого-то своими учениками?

Елкин – это Елкин, он самостоятелен. Я просто дольше его рисую, может, поэтому он и учился на мне. Возможно, он ориентируется в чем-то на мои мысли, смотрит или даже слушает, когда мы общаемся. О моих представлениях о карикатуре, о закономерностях, которые я вижу в этом искусстве. Я могу объяснить, почему, с моей точки зрения, та или иная карикатура плохая или хорошая. Мне нравится, что делает Елкин. Люди выходили на протестные акции с транспарантами с его карикатурами, это и есть признание карикатуриста, я считаю.

В России никто не учит карикатуре. Критическая литература о ней почти отсутствует. Серьезных искусствоведов нет. Может, они и есть, но я их не знаю. Нет книг, статей. А самое главное нет факультетов, где обучали бы карикатуре. На западе есть, они зачастую, правда, связаны с рисованием комиксов, но и то, и другое имеют свои законы построения, отличные от законов графики.

У карикатуры есть один важный принцип. Она должна быть быстро прочитана. Если человек не может это сделать, то тогда она обесценивается моментально. Это произведение графики можно долго рассматривать, а у карикатуры смысл должен быть мгновенно прочитан. Этому никто не учит. В России на сегодняшний день есть обучение через художника. Мы общаемся, советуем молодым карикатуристам, что посмотреть, какие журналы. Были еще клубы карикатуристов. Ленинградский просуществовал 10 лет до 1985 года. Мы и сейчас поддерживаем связь. Большинство ушло в полиграфию. В новые газеты, издательства… Естественно изыскания основывались на каталоге типографий и каталоге полиграфических предприятий, включающих в себя все типографии. В их числе крупные офсетные типографии, полиграфические комплексы, салоны оперативной полиграфии, оперативной печати, рекламные и дизайнерские бюро.

В клубах происходил обмен опыта между карикатуристами, можно назвать это обучением. Я тоже учусь. Смотрю на карикатуры коллег, это тоже обучение. Смотреть, смотреть и смотреть. И не только отечественную, которой стало меньше.
Вот был журнал «Новое время», сейчас он New Times. Там раньше много ставили и печатали карикатур. Меня в том числе. Рубрика называлась: « Я так вижу!». Я приехал в 1994 году в Алма-Ату. Там была конференция по свободе печати. Было много и карикатуристов из разных стран. Был один из Азербайджана, Рашид Шариф. И он мне говорит: «Богорад? Да я вас знаю, журнал «Новое время». Я учился на карикатурах оттуда».

Сейчас это замечательный журнал, с нормальной позицией. Но карикатуры он не печатает. Карикатура начинает исчезать.

Но при этом, как я понимаю, исчезновение карикатурных клубов Вы воспринимаете как нормальное явлении?

Любой карикатурист, он индивидуалист до мозга костей. Не член коллектива. Нужны особые обстоятельства, чтобы он объединился с другими карикатуристами. Печататься одному невозможно, выставки делать одному тяжело, а вот клубом можно. В Ленинградском Клубе Карикатуристов (ЛКК) постоянных членов было человек пятнадцать. Человек двенадцать к тому моменту имели уже международные призы. Но печататься было негде. А клуб как самодеятельная организация сделал десять выставок, ежегодных, из них две – всесоюзных. Они были большие, вызывали интерес. Все понимали, что можно объединиться, чего-то достичь, показать. Было интересно. Когда после 1985 года началась гласность, многих стали звать в рекламу, полиграфию, в газеты. И многие , конечно, пошли.

Чтобы посоветовали начинающим карикатуристам?

Начинающий карикатурист может сейчас смотреть карикатуры в интернете. Мы смотрели зарубежные каталоги. А сейчас интернет дает массу возможностей. Так что надо смотреть, смотреть и смотреть, и рисовать, рисовать, рисовать.

Что произойдет в ближайшие десять лет с карикатурой? Есть ли шансы на возрождение искусства?

Это все равно вид искусства, который завязан на прессу или на СМИ. Будут зажимать интернет, прессу, не будет ее. Если произойдут какие-то кардинальные изменения в обществе, то они вызовут всплеск карикатуры. В 1905 году было огромное количество карикатуристов. Появлялись журналы, они выходили один-два номера, их закрывали, а потом они снова появлялись. 1917 год то же самое. Недолго музыка играла, но все равно. Во время «оттепели» опять-таки возрождение нашего искусства. «Перестройка», «гласность», то же самое. Если нас ожидает такой ход событий, маятник в другую сторону повернется, то карикатура станет востребованной.

А сегодняшних массовых протестов недостаточно?

Я говорю об изменениях в обществе, о серьезных сдвигах, а то, что протесты… Хотя люди, как я говорил, шли с карикатурами Елкина, это бросалось в глаза, значит это востребовано.

Напоследок, хотел бы уточнить один вопрос по теме, которую мы уже обсуждали… Вы говорили, что в обществе есть страх, а есть ли страх у Вас? Влияете ли он на Ваше творчество?

Сложный вопрос… Я рисую, я знаю, что картинка злая, едкая, но я знаю, что к этой картинке придраться будет сложно. В этом и заключается профессионализм – сказать все, что думаешь и при этом не подставиться. Эзопов язык... Умный поймет, а дурак – нет.


ПОДГОТОВКА ИНТЕРВЬЮ: Андрей Винокуров

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.