28 марта 2024, четверг, 17:50
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

11 июня 2013, 18:22

Турция: битва проиграна, перспективы в тумане

У площади Таксим. Фото Alan Hilditch
У площади Таксим. Фото Alan Hilditch

К утру 11 июня были подавлены акции протеста в Стамбуле и других городах Турции. Но многие полагают, что это только начало. Другие говорят, что уже слишком поздно — армия прозевала момент для переворота, а светские гражданские силы останутся в заведомом меньшинстве.

Комментаторы предлагают самые разные интерпретации происходящего, однако большинство сходится в одном: турецкие протесты и «Арабская весна» - это совершенно разные жанры, имеющие разве что поверхностное сходство. Что касается интерпретаций, то они в большой степени делаются в двух измерениях: граждане против государственного произвола и секуляризованная часть общества (представленная политической оппозицией) versus религиозно-консервативная часть (представленная сейчас в правительстве).

Граждане vs. государственный произвол

Эту идею всячески акцентирует в своем анализе Синан Ульген (Sinan Ulgen), турецкий экономист и политолог, приглашенный исследователь в Центре Карнеги. Оппозиция государственного произвола и граждан может показаться созвучным «Арабской весне», однако автор оговаривает разницу: «Это часто сравнивают с демонстрациями на площади Тахрир, но это неуместно. Турция – это демократия, и никто не призывает к свержению режима, как это было в Египте. Единственное сходство может быть в том, что простые граждане обретают уверенность и независимость, видя какое влияние они могут оказывать на политическую систему, когда действуют единодушно».

По мнению Ульгена, проблема вызвана тем, что власти страны во главе с премьер-министром Эрдоганом всё в большей степени пытались играть роль подавляющего большинства, пытаясь навязывать всем мнение этого «большинства» и пренебрегая демократическими принципами, которые предполагают обеспечение гражданам максимального объема личной свободы, независимо от того, представляют эти граждане большинство или меньшинство. Демонстрации, подчеркивает автор, «направлены против одностороннего принятия решений, к которому стало склоняться правительство Эрдогана. Но эти демонстрации не связаны с какой-то определенной идеологией. Их не присвоили ни одна из партий и ни одно из идеологических направлений».

То, что эти события планомерно игнорировали турецкие СМИ, хотя по соцсетям информация распространялась мгновенно (не менее 2 млн. сообщений за сутки), заставляет автора делать вывод, что СМИ необходимо в сжатые сроки реформировать, дабы они не были вынуждены настолько отрываться от действительности.

Ульген отмечает, что Эрдогану необходимо скорректировать свой стиль управления, так как «хотя эти массовые протесты и не представляют собой непосредственной угрозы правлению Эрдогана, … многие турки начали ощущать возрастающее недовольство однонаправленным и неинклюзивным принятием решений, которым правительство Эрдогана в последние годы увлеклось»

Еще один материал написан со сходных позиций. Его автор, Зейнеп Косерейсоглу (Zeynep Kosereisoglu), интерпретирует события на основе той информации, которую ей удалось почерпнуть из соцсетей, а также от знакомых, участвующих в демонстрациях. Последнее наводит на мысль о том, что автор симпатизирует демонстрантам и транслирует соответствующую точку зрения. Главную и непосредственную причину разразившихся протестов она приписывает произволу полиции, которая нападала на безоружных и не проявляющих агрессии людей. Видеоматериалы, которые разошлись по соцсетям, вызвали общественный гнев, и люди вышли на улицы. Опять же, большое внимание уделяется безучастности СМИ, из-за которой люди старшего поколения, не имеющие доступа к соцсетям, не могут получить достоверного представления о происходящем.

Более фундаментальные причины автор видит в том, что вот уже несколько месяцев правительство ведет себя всё более авторитарно. Это выражается в том, что оно не принимает во внимание мнение граждан, когда речь заходит об изменении городской среды (сносах и постройках, прежде всего), а также ограничивает личную свободу граждан, запрещая употребление алкогольных напитков и насаждая клерикальные представления о нравственности.

Но тут, опять же, следует предостережение против проведения неосмотрительных параллелей с «Арабской весной»: «У протестов в Турции не было и нет цели устроить революцию. Турки проводят регулярные выборы, посредством которых люди могут выражать свои политические предпочтения, и именно благодаря выборам в стране происходят политические изменения. Сегодняшние протесты – это естественная реакция на то, что правительство игнорирует общественное недовольство. Получив на последних выборах около 50% голосов, Партия справедливости и развития (ПСР) начала склоняться к пониманию демократии как диктата большинства, полагаясь на своих избирателей и пренебрегая мнением всех остальных». Автор оговаривает, что автократические тенденции во внутренней политике Турции наблюдались на всем протяжении существования республики, «однако у страны еще есть шанс стать более инклюзивной и плюралистической. Это зависит от всех турок – не только в плане отстаивания своих прав, но и в плане готовности и желания поддерживать друг друга в защите прав и свобод».

 
Фото: Selahattin Sevi/zaman.com.tr

Косерейсоглу, кстати, в отличие от Ульгена, подчеркивает, что главная оппозиционная секуляристская сила – Республиканская народная партия (НРП) – публично осудила жестокость правительства по отношению к протестующим. Более того, к демонстрациям присоединились представители организованного этой партией молодежного движения.

Секуляристы vs. исламисты

Это измерение представляет в своем комментарии Зини Оздил (Zihni Özdil), специализирующийся на истории Ближнего Востока и Северной Африки. Он начинает с общего: в силу социально-политических реалий «нынешние события в Турции принципиально отличны от тех протестов, которые разразились в Египте и Тунисе в 2011 г. Достаточно просто взглянуть на молодежь, которая, которая в обоих случаях принимала участие в протестах, и, главное, на ту молодежь, которая на этих демонстрациях не появлялась, чтобы понять, что, в отличие от “Арабской весны”, это не массовое народное движение, широко поддерживаемое разными сегментами общества».

Вообще тему участия в той или иной мере затрагивают все упомянутые комментаторы, только одни с целью продемонстрировать кмассовость, а другие – наоборот, локальность. По версии Ульгена, в протестах участвуют «молодежь, женщины, футбольные фанаты, представители профсоюзов, студенты колледжей, активисты из НПО и урбанисты». По версии Косерейсоглу, участники протестов – это «простые граждане: студенты университетов, художники, юристы, врачи, рабочие, матери и отцы, которые обычно запрещают своим детям участвовать в таких демонстрациях. Это турки и курды, сунниты и алавиты, левые и националисты, протестующие бок о бок».

По версии Оздила, «массовых протестов со стороны рабочих в парке Гези, в отличие от того, что было в Египте, не было. Молодые люди без гражданства и без работы, молодежь из трущоб пока эти демонстрации в основном игнорируют. Благочестивые девушки в хиджабах, которые, может быть, и хотели бы больше свобод, тоже отсутствуют. Пока эти девушки в хиджабах, механики, бедные торговцы, строители и безработные молодые анатолийцы не протестуют на площади Таксим, сравнение с египетским Тахриром неуместно».

История с парком Гези и дальнейшая солидаризация демонстрантов, считает Оздил, – это протест секуляристских кругов против нынешнего правительства, представляющего их оппонентов. Протестуют молодые люди, преимущественно из обеспеченной секулярной прослойки турецкого общества. «В этом смысле демонстрации представляют собой одну из последних конвульсий старой “секуляризованной” элиты, которая ведет и проигрывает болезненную войну с усиливающимися анатолийскими нуворишами, образующими эрдогановскую Партию справедливости и развития». В подтверждение этой мысли автор приводит тот факт, что протестующие не возражали против того, чтобы к их демонстрациям присоединялись люди из партии НРП, притом что у НРП точно такие же автократические и неолиберальные наклонности, что и у ПСР — с той разницей, что она представляет интересы секуляристов.

С этой точки зрения, одиозные, по мнению протестующих, действия правительства (попытки запретить губную помаду, кампании против непристойного поведения, ограничения на употребление алкоголя) были атакой, направленной на ослабление секуляристов. В свое время секуляристское правительство точно так же давило на религиозных диссидентов.

«Для Эрдогана, - пишет Оздил, - идеальная Турция – это страна, в которой все жители благочестиво молятся в повсеместных мечетях, а потом идут за покупками в один из столь же повсеместных торговых центров, которые с огромной скоростью возникают в городах». При этом, несмотря на свои неолиберальные установки, «Эрдоган всё еще очень популярен среди турецкой бедноты как в городах, так и в деревнях». Автор, в частности, рассказывает, что сам разговаривал с людьми из небогатых слоев населения (в их число входят его родственники), и они все твердо высказывались в поддержку нынешнего премьер-министра, хотя признают, что уровень безработицы по-прежнему высок, а сам премьер склонен к непотизму. Они предпочитают исходить из позиции «Я знаю, что Эрдоган тоже ворует. Ну пусть ворует, если ему нравится. По крайней мере, он и нам что-то оставляет. Предыдущие ублюдки нам не даваливообще ничего».

Оздил приходит к выводу, что хотя массовость протестов и была для правительства неожиданностью, они, тем не менее, не представляют для него угрозы, по крайней мере до тех пор, пока к ним не присоединились представители малоимущих слоев населения. А они не присоединятся, пока экономический пузырь, нагнетаемый сверху за счет поощрения потребления, не лопнет.

Это же направление развивает Сара Джонс (Sarah Jones), которая специализируется на культурно-религиозной истории Ближнего Востока. По её мнению, то, с какой готовностью западная общественность трактует турецкие события по образцу арабских, ведет к искажению картины и распространению антиисламских настроений. По ее мнению, произошедший конфликт между секуляристами и религиозными консерваторами не отменяет того, что Турция – это страна с налаженным демократическим механизмом, который никто не хочет уничтожать; что Эрдоган пришел к власти законным путем и что если потребуется отстранить его от власти, для этого в системе предусмотрены легитимные методы.

Перспективы

Протесты продолжались две недели. Первоначально правительство пыталось их подавлять, но это вызвало только усиление волны протеста. Затем давление на протестующих несколько ослабло: 1 июня полицию отозвали с площади Таксим, а власти признали, что их агрессия в отношении демонстрантов была чрезмерной. Впрочем, отказываться от планов по модификации парка Гези, из-за которой, собственно, всё началось, Эрдоган тогда не стал. Протестующие, в свою очередь, не прекратили свою кампанию, и эскалация конфликта продолжилась.

Последней на настоящий момент вехой стало новое вторжение полиции на площадь Таксим. В этот раз полицейские задействовали бронетехнику. Целью было разогнать лагерь протестующих (этого добиться удалось) и, в конечном счете, прекратить это движение. Теперь у власти, которая прежде признала действия полиции неоправданно жестокими, есть тот аргумент, что движение несанкцианированное, что они призывали прекратить его мирным образом, а поскольку упорствовали, пришлось применить силу. Сейчас есть информация о том, что в ходе столкновений с полицией погибло три человека (один из них полицейский), ранено более 4000 человек и задержано порядка 2000 человек.

Следует отметить, что этот внутренний конфликт, крупнейший в Турции за последнее время, произошел, с одной стороны, в тот момент, когда экономическая ситуация в стране более благополучна, чем в прошлые годы, а с другой стороны, в преддверии грядущего избирательного цикла: в 2014 г. в Турции должны состояться президентские, а также местные выборы (начало предвыборных кампаний в Стамбуле и Анкаре запланировано на следующую неделю). Парламентские выборы должны были пройти в 2015 г., но , ввиду обострившейся обстановки, имели место и разговоры о досрочных выборах. Точнее, на досрочных выборах настаивают протестующие, тогда как власти категорически отказываются рассматривать такой вариант и по-прежнему полагаются на то большинство, которое проголосовало за партию AKP в 2011 г., а сейчас одобряет её политику. Дабы подтвердить свою популярность, Эрдоган призвал своих сторонников ответить демонстрантам, проголосовав за представителей ПСРна местных выборах в 2014 г.

Политолог Квинн Мекам (Quinn Mecham) обобщил ситуацию следующим образом: «К этим протестам необходимо относиться как к серьезному и массовому сигналу общественной обеспокоенности тем, как ПСP использует предоставленные ей демократическим механизмом полномочия и ведет себя всё более недемократически. Наиболее активные протестующие, возможно, недооценивают популярность правящей партии, однако лидеры ПСP, со своей стороны, до сих пор явно недооценивали масштабы беспокойство общества по поводу их растущего воздействия на турецкую политику. Это беспокойство едва ли исчезнет, если ПСP не поймет, что живая демократия требует от правительства большей подотчетности гражданам».

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.