29 марта 2024, пятница, 12:18
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

26 ноября 2012, 13:06

Русское политическое кощунство

Фото: odintsovo.info
Фото: odintsovo.info

Парламентарий призывает ввести статью за кощунство и святотатство. Что за этим стоит? Когда говорят о попрании святыни, святотатстве или кощунстве, странным образом все это относится не к правящей страте и к самим священникам, а только к обывателям. В нашей истории священники танцевали на иконах, а российский самодержец возглавил «крестный ход» на свиньях. При попытке определения русского кощунства и русского святотатства, оказывается, что вопрос не о сакральном, а о политическом дейстиви. Имеет тогда вообще смысл наказывать за «кощуны»?

 Экстремально ли кощунство в Росиии?

Последняя неделя показала, что дискуссия по поводу кощунства и нарушения «чувств верующих» нисколько не умолкает. Депутат Госдумы от "Единой России" Алексей Журавлев внес в законопроект,  по которому в Кодексе об административных нарушениях появится статья о «святотатстве». В Замоскворецком районном суде Москвы прошло первое заседание по делу о признании экстремистским видеоролика Pussy Riot «Богородица, Путина прогони». На встрече с новоизбранными членами совета по правам человека президент Путин отметил, что торопиться с принятием закона «О защите чувств верующих» не следует, тема защиты чувств верующих - слишком сложная материя и «надо подумать, чтобы не было перегибов».

До сей поры сторонники ужесточения законодательства в сфере религиозных отношений уверяли, что вопрос решить очень просто. Достаточно принять новый закон, устанавливающий серьезную ответственность за оскорбление чувств верующих, как все проблемы будут решены. Прекратятся акции крестоповала, «богохульные» выставки, танцы на солее и вообще все верующие и неверующие станут жить дружно. Учитывая то, что современные законы вообще малоэффективны, их исполнение необязательно, применение избирательно и политически мотивировано, надежды на законодательную борьбу против кощунства - нет. Положение усугубляет тот факт, что сами понятия «оскорбление чувств верующих», «кощунство», «богохульство» являются принципиально субъективными, а не юридическими. Уже сегодня их толкование связано с философско-религиозными убеждениями или даже с уровнем гуманитарных знаний каждого конкретного человека.

Самый яркий пример – предложенная депутатом А.Журавлевым поправка в КоАП о «святотатстве». В русском языке и дореволюционном праве этот термин означал «татьбу святого» - кражу собственности, принадлежащей церкви. Журавлев же предлагает называть святотатством «неуважительное отношение к чувствам граждан, высказанное путем оскорбления их религиозных взглядов». Совершенно очевидно, что если депутат Госдумы г-н Журавлев не знает, что такое на самом деле «святотатство», то каких философских и лингвистических познаний можем требовать от сотрудников правоохранительных органов, судей, которые будут применять подобные законы? Да еще и неизвестно, что очередной судья пожелает расценить как «неуважительное отношение к чувствам» и будет ли его решение зависеть от личного вероисповедания, членства в какой-либо партии, неприязни к какой-то конфессии или просто плохом настроении.

Былые кощунники

Считается, что дореволюционная Россия,  имевшая именно такое, заточенное против богохульств и кощунств законодательство, являла собой заповедник мирного сосуществования верующих, где на фоне карающих законов не было места ни религиозным кощунствам, ни случаям «оскорбления чувств верующих». Однако при ознакомлении с историей вопроса обнаруживаются не только целые эпохи тотального неуважения к чувствам верующих, но и самые удивительные, дикие, а порой и трагические случаи кощунства или богохульства. Посягательство на церковное имущество, случаи кощунства и святотатств нередко случались на Руси во время междоусобных конфликтов. Известно, что русские князья, бояре и дружинники, нимало не смущаясь, присваивали в покоренных городах полюбившиеся иконы, церковные драгоценности, а заодно казнили священнослужителей, чрезмерно преданных своему местному господину.

Кощунства совершались, чтобы показать, кто в царстве хозяин. Не менее «оскорбительными для чувств верующих» были, например, известные походы Ивана IV Грозного в новгородские и псковские земли. Тогда было разорено множество храмов и монастырей, зверски замучен бывший московский митрополит Филипп (Колычев). Но царю можно, ведь кощунство – это политика. Верно и обратное: политика против царя должна рушить опорные алтари царства. Не меньшим размахом кощунств, грабежей храмов и убийств клириков отличались все крестьянские войны и восстания. Разинцы и пугачевцы убивали священников, подозреваемых в сотрудничестве с царским правительством. Так, например, в 1670 году со стены был сброшен астраханский митрополит Иосиф. В 1771 году во время так называемого Чумного бунта восставшими был убит Московский архиепископ Амвросий (Зиртес-Каменский). Царские войска также не церемонились со священниками, сочувствующим голытьбе или присягнувшими восставшим. Такие незамедлительно отправлялись на виселицу.

Считается, что большевики были атеистами и ненавидели религию. Это верно для самого Ленина и так называемых старых большевиков, однако пришедшее на их смену новое поколение относилось к религии более прагматично. Отряхнув с ног прах безбожных пятилеток, Сталин смог вполне мирно ужиться с церковной верхушкой, выделив синоду митрополита Сергия спецпайки и другие блага тогдашней номенклатуры.

Разумеется, разного рода оскорбления чувств верующих и кощунства совершались, что называется, и в мирное время. Один из первых задокументированных случаев кощунств относится к так называемой ереси жидовствующих, распространившейся в России XV века. Учение жидовствующих обнаружило себя не столько проповедью богословских истин, сколько непостижимыми для этой эпохи безобразиями. Архиепископу новгородскому Геннадию стало известно, что многие заслуженные священники города демонстративно пренебрегают церковными правилами: блудят с женщинами, употребляют мясную пищу в посты. Однако православный люд больше потрясло отношение еретиков к иконам. Жидовствующие топтали их, рубили топорами, бросали в печь. Как выяснилось, новгородские священники из сектантов давно занимались подобными кощунствами.

Однако архиепископу об этом стало известно лишь после того,  как в 1487 году перебравшие вина попы Григорий и Герасим стали скидывать иконы на пол и танцевать прямо на святых образах. Честно говоря, по сравнению с этими подвигами батюшек Pussy Riot «отдыхает». Но тут обнаружилось, что в кощунствах участвуют и высшие лица церковного руководства. Московский митрополит Зосима, по свидетельству Иосифа Волоцкого, «хулил Господа нашего Исуса Христа… он возводил многие хулы и на Пречистую Богородицу; Божественные Кресты он выбрасывал в нечистые места, святые иконы сжигал, называя их истуканами». Можно списывать все на еретическое учение, и это будет верно, но тут важно другое: жидовствующие хулили и оскорбляли иконы и кресты тайно, на своих встречах, а не прилюдно.

Это было религиозное кощунство, а не политическое. Но в церковной жизни XIX – начала XX века были и безобразные публичные случаи, которые сегодня расценили бы как очевидные кощунства. Так миссионерская газета «Колокол» за 1906 г. сообщала: «В местной казенной гимназии был устроен вечер с танцами и спектакль. Это происходило в гимназической церкви, для чего иконостас завесили, большое паникадило покрыли коленкором, образа сняли со стен, а на их места повесили портреты». По меркам законов – это кощунство. А в Преславской семинарии были пойманы семинаристы, пририсовывавшие фигурам на иконах рога и хвосты и даже выкалывавшие образам глаза. В первом случае перед нами обычное, «бытовое» русское православное кощунство, которого никто не замечает, а во втором – хулиганство исподтишка, но с оттенком публичного действия. Семинаристов посадили в карцер, может еще и выпороли – всего-то делов.

«Чужая святыня»?

Согласно статистике, в середине XIX века ежегодно регистрировалось несколько сотен преступлений религиозного характера. Однако среди них значительная часть относилась к так называемому совращению в раскол или проповеди сектантства. Доля самих по себе фактов неподобающего отношения к церковный святыне - кощунств и богохульств - была существенно ниже. Так с 1885 по 1889 годы было зарегистрировано 277 таких преступлений, а с 1890 по 1893 – 452. В этой статистике указаны случаи кощунств и направленные против святынь официальной, господствующей церкви. Наибольшее распространение среди таких преступлений получили хулиганские выходки в храмах, оскорбления священнослужителей, порча икон, крестов. Многие из подобных деяний совершались под воздействием винных паров и, проспавшись, кощунник спешил раскаяться. Однако были и преднамеренные деяния, связанные с сектантскими или даже атеистическими воззрениями очередного богохульника. Протестанты могли хулить иконы и крест, но их вера не требовала от них разрушения православных святынь или других публичных действий.

Другое дело - случаи кощунств, направленные против представителей не признанных государством или пораженным в правах исповеданий. Эти, какими бы оскорбительными они не были, не регистрировались и кощунством не считались, хотя поруганию часто подвергались православные святыни. В этой связи интересны факты оскорбления святынь, принадлежащих старообрядческим согласиям. В отличие от русских рационалистических и мистических сект, культурологический облик которых действительно противоречил традициям восточного христианства, старообрядческие храмы, кресты и иконы практически ничем не отличались от храмов, крестов и икон официальной церкви. Однако их осквернение не только не допускалось, но и всячески поощрялось.

Историк и публицистов Ф. Е. Мельников описывает типичную историю времен Александра II: «В Воскресение, 5 сентября 1865 г., во флигеле старообрядки Толстиковой (в семи верстах от г. Хвалынска) совершалась старообрядческая литургия. Было уже прочитано св. Евангелие, сказывалась сугубая ектения. В этот момент внезапно раздался страшный треск от взлома оконных ставней и рам, а чрез разбитое окно влез в храм, где шла божественная литургия, хвалынский полицейский чиновник Виноградов и с ним пять человек других полицейских. Виноградов был пьяным, он остановил богослужение нестерпимыми ругательствами, а когда священник обратился к нему с мольбой дать окончить литургию, он шагнул в алтарь, схватил стоявшую на св. жертвеннике чашу с освященным к таинству вином, выпил его прямо из потира и стал закусывать лежавшими здесь просфорами. Священник и молящиеся пришли в ужас от такого кощунства государственного чиновника и, оцепенев от охватившего их страха, не знали, что им делать. А между тем Виноградов уселся на св. Престол, закурил папироску от горевших здесь свечей и продолжал произносить неприличную брань. Затем всех молящихся арестовал во главе со священником, которому не позволил даже разоблачиться. Лежавший на дискосе Агнец Виноградов выбросил куда-то». Кресты и иконы старообрядцев подвергались публичному похулению, но никто кроме самих оскорбляемых не считал это экстремизмом.

Не менее печальная судьба постигла и почитаемые мощи некоторых старообрядческих святых. В 1736 году близ Новгорода-Северского по приказу генерала князя Алексея Шаховского были сожжены нетленные останки преподобных старцев Иоасафа и Феодосия Ветковских. Уже в просвещенное время, в 1896 году миссионер архимандрит Исидор Колоколов, бывший инспектор Петроградской духовной академии, возглавил разорение старообрядческого монастыря "Обвалы" (близ станицы Кавказской). Там он обнаружил могилы почитаемых в старообрядчестве епископа Кавказского Иова и священника Григория. Приказав выкопать тела усопших из земли, Колоколов «расколол их гробы и, соорудил из них костер, облив эти тела предварительно керосином». С целью особого надругательства миссионер приказал сбросить несгоревшие кости в отхожее место. Подобные случаи хорошо демонстрируют, что в дореволюционной России кощунство и богохульство не имели абсолютного смысла, а подчинялись политической прагматике. За одно и то же деяние, например, поругание над христианским крестом, в зависимости от того, к какому исповеданию он принадлежал, менялась степень наказания или даже поощрения.

Царственный богохульник

Законодательство XVII-XIX веков жестко карало религиозные преступления. Однако, как это принято в России, даже самые строгие законы никогда не простираются до высот государственной власти. Наиболее замечательно в этом отношении царствование Петра I. Знаменитые петровские ассамблеи, новомодные церемониалы, экзекуции и карнавальные действа часто включали в себя пародии на устройство и обряды христианских церквей, насмешку над законами нравственности. Большой известностью пользовались так называемые «Всепьянейшие и Всешутейшие соборы», на которых происходили попойки, оргии и кощунственные представления. Среди их участников были известные государственные деятели Г.И. Головкин, Т.Н. Стрешнев, И.А. Мусин-Пушкин, Ф.М. Апраксин и, конечно же, сам царь Петр Алексеевич. В рамках всешутейшего собора они носили титулы, «заимствованные» - как пишет путешественник И. Корб, - от церкви: «диаконы», «иподиаконы», «попы», «архиереи», «митрополиты», «архи-игуменья» и «князь-игуменья».

Имена самих участников Собора превращались в непристойные псевдонимы. Русский самодержец взял себе кличку «протодиакон Пахом-пихайхуй». Один из его сподвижников Никита Зотов получил сан «Всешутейший и всесвятейший патриарх кир-еби Никита Пресбургский , Заяузский, от великих Мытищ и до мудищ». Генерал-фельдмаршал Александр Бутурлин носил титул «князь-папа Ибасса». Им прислуживали причетники «поп Феофанхуй Шушерин», «диакон Посадинахуй Головин» и многие другие. В похмельных заседаниях собора и кощунственных представлениях принимали участие и действующие священнослужители церкви. Среди них - первый вице-президент Синода, автор «Духовного регламента» архиепископ Новгородский Феофан Прокопович. А в шутовской свадьбе князя-папы «новобрачных» венчал 90-летний священник Архангельского собора. Заседания всешутейшего собора иногда приурочивались ко дням православных праздников и постов. Так в Вербное воскресение царь, пародируя шествие Христа на осляти, возглавлял шутовскую процессию, состоящую из саней, запряженных свиньями и козами.

Обряд поставления в «князя-папу» или шутовского «патриарха» совершался в Москве в первую неделю после Крещения. Поставляемый в князя-папу облачался в архиерейские одеяния, лоб его и руки помазались крепким вином, а шутовские архижрецы возлагали на него руки с молитвой: «Рукополагаю аз, старый пьяный, сего нетрезваго во имя всех пьяниц, во имя всех скляниц, во имя всех дураков, во имя всех шутов, во имя всех сумасбродов, во имя всех водок, во имя всех вин… во имя всех табаков, во имя всех кабаков — яко жилище отца нашего Бахуса. Аминь». Затем на голову новопоставленного «патриарха» водружалась архиерейская шапка и присутствующие «игуменьи» и «диаконисы» пели церковное песнопение: «Аксиос!», что в переводе с греческого означает «Достоин!». После этого присутствующие должны были целовать руку «патриарха», а его «игумений» в «лоно подпупное».

На Святках совершался пародирующий церковное водоосвящение обряд «освящения» вина: «И как всешутейший князь-папа приедет, певчие государевы поют "Христос рождается" по обычаю; и потом поставят на столе великую чашу, с собою привезенную, налитую вином; и в поставленных креслах сядет князь-папа, и возле чаши положены два пузыря говяжьих от больших быков, и в них насыпано гороху, и у той чаши кругом на коленях стоят плешивые. И архидьякон возглашает: "Всешутейский князь-папа, благослови в чаше вино!" И потом папа со стола берет по пузырю в руку и, обмоча их в чаше в вине, бьет плешивых по головам, и ему закричат многолетие разными птичьими голосами. А потом архидиякон, из той чаши наливши ковш под гербом, подносит всем присутствующим…»  Во время этих обрядов «священнодействовали» шутовские священники. Они кадили присутствующих табаком и серой, кропили водкой и пивом. Когда участники всешутейшего собора освящали новопостроенный дворец Франца Лефорта, вместо креста использовались скрещенные курительные трубки. Выставки «Запретное искусство» Андрея Ерофеева и «Духовная брань» Евгении Мальцевой по сравнению с забавами «птенцов гнезда Петрова» - просто детский лепет.

Но что интересно – говоря о кощунстве, поминают только большевиков. Ибо те через умаление церкви решали политическую задачу, а Петр и его «Собор» - вроде бы нет. К петровскому времени можно отнести и начало кампании против почитания местных святынь, «не внесенных в официальные реестры». Жертвами этой кампании, длившейся вплоть до середины XIX века, стали сотни «не дозволенных для почитания», а потому уничтоженных могил местных святых, снесенных часовен, изъятых из употребления икон. Размышляющему над этими страницами отечественной истории становится понятно, что осуждение кощунства и святотатство в русской истории часто было взаимосвязано с политической целесообразностью. Репрессии следовали не за столько за саму хулу, сколько за ее общественную принадлежность или политическое позиционирование. Поэтому закономерно, что само по себе жестокое законодательство не может остановить ни кощунств, ни святотатств, ни религиозных конфликтов. Богохульства, приводившие простого мужика на плаху, прощались высшим лицам государства и их приближенным.

Сам по себе факт надругательства над религиозной святыней не мог стать поводом к наказанию, если она не принадлежала, как тогда говорили, «господствующему исповеданию». Да,  эти святыни дозволялось профанировать, лишь бы на то была монаршья воля или решение правительственного синода. Как уже писал А. Муравьев, вопрос о «кощунстве» есть на самом деле вопрос границ сакрального пространства в современном обществе. А оскорбление и поругание всегда были печальной, но неотъемлемой частью отечественной религиозности, ее политическим реверсом. Иначе говоря, кощунство – своеобразная форма политической магии.

Не случайно предвыборные программы политиков больше похожи на ритуальные заклинания, а наша политика – на одно большое кощунство. Именно поэтому невозможно штрафами, тюремными посадками, лагерями и каторгами решить вопросы политической культуры, свободы веры и свободы совести. Решение этой проблемы лежит совсем в иной плоскости – в развитии гражданского самосознания и самоорганизации, начале широкого общественного обсуждения границ и функций сакрального пространства.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.