В стенограмме судебного заседания по делу «поэта-тунеядца Бродского» самое интересное – показания свидетелей обвинения. Например, заместителя директора Эрмитажа по хозяйственной части Логунова:
С Бродским я лично не знаком. Впервые я его встретил здесь, в суде. Так жить, как живет Бродский, больше нельзя! Я не позавидовал бы родителям, у которых такой сын. Я работал с писателями. Я среди них вращался. Я сравниваю Бродского с Олегом Шестинским - Олег ездил с агитбригадой, он окончил Ленинградский государственный университет и университет в Софии. И еще Олег работал в шахте... Я хотел выступить в том плане, что надо трудиться, отдавать все культурные навыки. И стихи, которые составляет Бродский, были бы тогда настоящими стихами. Бродский должен начать свою жизнь по-новому.
Вам смешно, потому что у вас перед глазами Нобелевский лауреат и, возможно, последний русский поэт, стихи которого стыдно не знать наизусть. А перед глазами Логунова был 23-летний бедно одетый еврейский юноша, который «что-то там кропает». Где он, а где маститый Шестинский?!!
Вы не знаете, кто такой Шестинский? Ну как же! Олег Николаевич прожил долгую жизнь, полую созидательного труда и свершений. Занимал ответственные посты в СП РСФСР и СП СССР. Лауреат премии Ленинского комсомола. Кавалер Ордена Октябрьской Революции, двух Орденов Трудового Красного Знамени, Ордена Кирилла и Мефодия I степени. Автор 39-ти книг. Не читали? Мне тоже как-то не пришлось. Помру – так и не узнаю: как они выглядят – «настоящие стихи».
Между тем, определённая логика в словах Логунова есть. Бродский не вписывался в его картину мира. Вернее, чтобы он в нее вписался, ему следовало найти в ней подходящее место в самом нижнем слое социальной пирамиды. Среди отбросов. Знакомство с «настоящим писателем» пришлось как нельзя кстати…
Когда читаешь очередные умозаключения по «делу PussyRiot», складывается впечатление, что все они написаны свидетелями обвинения по «делу Бродского».
На исходе пятого месяца авторы, наконец, признали очевидное: панк-молебен «Богородица, Путина прогони!» – это не «пшик», а бомба. При этом бомбистов, которые ее сконструировали и взорвали, они как не видели в упор, так и продолжают не видеть.
«Выходка нескольких безусловно недалёких девиц», «девушки-хулиганки, покривлявшиеся на камеру в храме». В лучшем случае: «они пели наобум, а попали в солнечное сплетение национальных и религиозных комплексов».
Интересно, что бы авторы сказали про Бродского весной 1964-го? «Складывал слова наобум, а попал в ссылку»? Трубоукладчик Денисов хоть в библиотеку сходил, чтобы познакомиться с творчеством обвиняемого (безуспешно, правда). Новому поколению критиков, чтобы узнать хотя бы анкетные данные «хулиганок», никуда ходить не нужно – достаточно побеспокоить «Яндекс» или «Гугль». Но их почему-то не беспокоят…
Бродский, как известно, закончил 7 классов, и в 16 лет поступил учеником фрезеровщика 3d фрезеровки на завод «Арсенал». Больше он никогда и нигде не учился. Только преподавал - сразу в шести университетах Великобритании и США.
Надежда Толоконникова – ровесница «тунеядца» Бродского – закончила с отличием физико-математический лицей, музыкальную школу и доучилась до выпускного курса на философском факультете МГУ. Преподаватели называли ее «лучшей студенткой курса» и ставили в пример другим. Даже беременность и рождение дочери не сказались на ее безупречной успеваемости.
Другая ровесница ленинградского «тунеядца» – Мария Алёхина – умудрялась совмещать отличную учёбу в Институте журналистики и литературного творчества с воспитанием сына, волонтёрством в православной организации «Даниловцы» и отчаянной с борьбой за сохранение природы. Утришский заповедник. Байкал. Химкинский лес… На днях «патриарх митьков» Дмитрий Шагин рассказывал, что узнал про Марию Алёхину задолго до панк-молебна и ареста: она – «та самая удивительная девушка», которая смогла организовать выставку детского рисунка в защиту Утриша. «Ну, и что?» - удивился я. «Ты ничего не понимаешь! – разгорячился Шагин. – Когда стало известно, что заповедник уничтожает Администрация президента, «слились» все! То, что Маша сделала – это какое-то чудо!». Приходится верить – в чудесах Шагин разбирается лучше меня…
Сравнивать с «поэтом-тунеядцем» Екатерину Самуцевич даже как-то неловко. Екатерине в августе будет 30. Бродский рядом с ней - мальчишка. За плечами у Кати: школа с медалью, МЭИ, разработка программного обеспечения для подводной лодки «Нерпа» и… Московская школа фотографии им. Родченко, обучение в которой она завершила блестящей дипломной работой - проектом Subverse Web Browser.
Если это «безусловно недалёкие девицы», то остаётся только порадоваться за Иосифа Бродского, которого трамбовали начитанные трубоукладчики и «вращающиеся в кругах» завхозы, а не наши самоуверенные современники!
Между тем, «игра на понижение» для них - не каприз, а суровая необходимость. Ведь, отдавая «девицам» должное, авторы обрекают себя на ревизию сложившейся у них картины мира, в которой «процессами» управляют далёкие господа в дорогих пиджаках, а недалёкие девицы в «кислотном» тряпье, как золотые рыбки, служат у них на посылках.
Мир, в котором компания молодых интеллектуалок самочинно творит «не весть что», и, в итоге, ставит на попа целую страну – это уже слишком!
Если заказчика нет, какой же я штабс-капитан?! На это я пойтить не могу!
И такси мчит привычным маршрутом – на «конспирологическую Дубровку».