29 марта 2024, пятница, 08:19
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

21 мая 2011, 09:59

Вторая попытка


Решение о повторном походе на Азов, судя по всему, было принято Петром еще прежде отхода войск от этой турецкой крепости в 1695 г., по окончании первой, безуспешной ее осады. Во всяком случае, уже тогда были проведены работы по восстановлению и усилению "каланчей" – двух вынесенных вверх по течению Дона обособленных укреплений, отбитых тогда русскими. Уходя, военачальники в них разместили гарнизоны, достаточные для обороны, а созданные по пути войска базы снабжения не стали свертывать – напротив, остатки размещенного там продовольствия и снаряжения начали постепенно пополнять. В принципе, Петр четко определил три причины постигшей его в первом походе неудачи: слабые инженерные навыки осаждающих, отсутствие блокады Азова с моря и хаос в руководстве операцией. Что касается первой, то устранить ее можно было лишь экстренным импортом соответствующих специалистов – 24 декабря 1695 в Вену отбыл дьяк К. Н. Нефимонов. Помимо дипломатических задач – оформления более тесных и обязывающих союзнических отношений в борьбе с турками, – царский посол должен был запросить у императора военных специалистов высокого класса: "инженеров и подкопщиков добрых и искусных десяти человек". Или хотя бы шесть-семь, но тотчас же, по зиме, "не испоздав".

Что касается средств борьбы на море, то Петр решил строить галеры по образцу одной из оных, присланной в Архангельск в разобранном виде от амстердамского бургомистра Витцена – давнего петровского контрагента. Галера с принадлежностями пришла в Архангельск еще летом, в конце года ее отправили в Преображенское, туда же стали отовсюду собирать мастеров, русских и иностранных. Интереснее решилось дело с организацией командования в предстоящем походе (указ о котором был официально объявлен в среду 27 ноября (ст. ст.)). Поняв, что простая совокупность специалистов еще не гарантирует успеха, молодой царь, разумеется, ударился в противную крайность, решив сосредоточить все оперативные рычаги вообще в собственных руках. Ради этого верховными командирами были назначены люди в данном качестве довольно странные. Так, главнокомандующим был определен боярин А. С. Шеин – правнук того самого боярина Шеина, что сперва сдал Смоленск полякам в Смуту, а после, уже в тридцатые годы безуспешно этот же город осаждал – вплоть до позорной сдачи армии на милость польского короля Владислава. Алексей Семенович родился в 1652 г. (а не в 1662, как везде почему-то пишут), был очень знатным (клан Морозовых) и крайне богатым человеком. Но, вот, боевого опыта этот – в скором времени первый российский генералиссимус – практически не имел. Аналогичным образом обстояло дело и с руководством "флота": здесь главноначальствовал Франц Лефорт, известный швейцарский морской волк. Вице-адмиралом при нем был столь же опытный моряк, хоть и венецианец – полковник Лима, а третьем номером в команде, шаут-бейнахтом, т.е. контр-адмиралом, назначили французского полковника же – Бальтазара де Лозьера: он тоже не имел опыта мореплавания, хоть и был, так сказать, "авантюристом широкого профиля" – в Россию де Лозьер приехал в 1688 г. вообще из Персии… Матросами же на этом флоте служили все те же младшие чины Преображенского и Семеновского потешных полков – в понимании Петра, дружина универсальных исполнителей царских затей. (Отметим в скобках, что, поместив своего друга Лефорта на галеру, царь в известном смысле физически облегчил тому жизнь – еще на прошлогоднем обратном пути из-под Азова Франц крайне неудачно упал с лошади, получив какое-то очень серьезное повреждение внутренних органов. Именно оно сведет женевца в могилу в 1699 г., тогда же, в 1696-м, он лишь испытывал, как сейчас бы сказали, "некоторые вынужденные ограничения двигательной активности", что для должности фаворита при гиперактивном монархе довольно мучительно.)

Всего под началом Шеина должно было собраться более 70 000 человек. Помимо этого, как и годом раньше, около 10 000 человек главным образом поместной конницы и казаков Мазепы составили корпус Б. П. Шереметева, отряженный действовать на крымском направлении, дабы помешать татарам ударить в тыл основной армии.

Большую часть января 1696 г. Петр болел. А в самом конце месяца – 29 числа – неожиданно скончался его единокровный брат и соправитель царь Иван Алексеевич. С этого момента Петр Первый становится не только по факту, но и де юре единовластным правителем Московского государства. Исполнив по полной программе все траурные церемонии, Петр уже 31 января обсуждает с П. Гордоном детали предстоящего предприятия, а 9 февраля присутствует на празднике, даваемом Лефортом. Подолгу сокрушаться было не в правилах будущего первого российского императора. В конце февраля Петр едет в Воронеж, где вовсю строят струги – транспортную часть флотилии  – и где должны достраивать галеры – ее боевую часть. Что до стругов – то в итоге их было к весне построено более 1100 – процентов на 10 больше плана. Ради этой работы было собрано со всех городов Белгородского разряда и Рязани около 20 000 человек. Галеры (23 штуки + 4 брандера) в разобранном виде отправили из Преображенского на санях в начале марта – достаточно нехилая логистическая задачка в условиях российской распутицы. Еще два галеаса – более крупные, чем галера, парусно-гребные суда – начали строить лишь в апреле, по прибытии голландского мастера Мейера, и толком достроить не успели.

Выдвигаться из Воронежа армия начала в двадцатых числах апреля – первым на своих стругах двинулся Шеин, тогда как сам царь, начальствуя над отрядом из 8 галер, отправился в путь лишь 3 мая. Последний же отряд – галера и брандеры – двинется вниз по Дону только 24 числа.

На место, т.е. к "каланчам", прибыли 18 мая. В тот же день Петр решил с ходу атаковать правильным образом две турецких галеры, стоявших, по данным разведки, на рейде Азова под разгрузкой. Атаки, однако, не вышло – приблизившись к противнику и увидев, что тот имеет не одну галеру, а, как минимум, дюжину таковых, царь не решился на них напасть и вернулся 21 числа с полпути, к немалому удивлению П. Гордона. Петр довольно сильно расстроился, но ненадолго: оказалось, что желаемое все-таки исполнилось, причем как бы само – действовали исключительно казаки атамана Фрола Миняева, уже после отхода царских галер. Они все-таки напали на турецкий флот на своих лодках, сожгли два с лишним десятка малых грузовых судов и две галеры, прочие галеры спешно ушли в море. Победителям досталось 300 бомб большого калибра, 5000 гранат, 500 копей, 86 бочек пороха, мука, пшено, сухари, рис, масло, сукно и прочие припасы, а также 27 пленных.

26 мая у "каланчам" подошли основные силы А. Шеина, а 31 мая – вторая галерная эскадра Лимы. Последняя часть русского флота подошла 11 июня – все галеры вышли в море и заперли устье Дона для подвоза помощи Азову. К этому же времени в основном было закончено обложение крепости с суши, включая строительство шанцев и апрошей, а уже 10 июня татарская конница совершила первый серьезный налет на осаждающих – впрочем, довольно успешно отбитый конным отрядом московских дворян. 14 июня был замечен турецкий флот, намеревавшийся доставить в крепость 5000 человек подкрепления, 28 июня турки попытались высадить десант, однако были отогнаны. После этого турки лишь один еще раз пытались пробиться к осажденным с моря – 13 июля, –однако и тут были отогнаны. Иначе говоря, расчет на морскую блокаду Азова вновь построенным флотом оправдался на сто процентов. Крепость оказалась предоставлена собственной участи.

Бомбардировка крепости началась 16 июня, после того, как турки открыли огонь по парламентеру с белым флагом, несшим им предложение о сдаче. В ночь на Петров день (царские именины, 29 июня) перебежчик сообщил, что в крепости ситуация крайне тяжелая – велики потери и много колеблющихся. После этого в город была пущена стрела с привязанным к ней письмом, предлагающим сдачу на условиях предоставления свободы жителям и гарнизону, а также гарантии сохранности движимого имущества последних. Одновременно начали (по инициативе нижних чинов!) насыпать вал по периметру крепостного рва – перекидывая землю, эту конструкцию можно было как бы перемещать в сторону крепости, по ходу перемещения засыпая сам ров – причем, землекопы все время оставались прикрытыми от обстрела со стен!

11 июля наконец-то прибыли давно ожидаемые "цесарцы": артиллерийский полковник, два военных инженера, семь минеров и три канонира. После обеда у главнокомандующего австрийские гости осмотрели укрепления, произнесли дежурные комплименты масштабности осадных работ, а на следующий день дали генералу Гордону несколько конкретных советов по правильному использованию осадной артиллерии в соответствии с новейшими веяниями военной науки. Гордон воспользовался советами и уже к 16 числу смог произвести довольно серьезные разрушения углового бастиона. Фактически, теперь участь крепости была предрешена.

Петр, однако, был разгневан самим фактом задержки посланцев императора – выяснилось, что в Смоленск они прибыли лишь 15 мая, поскольку Нефимонов вообще не был осведомлен о том, что боевые действия начнутся столь рано. Виноваты были дьяк Посольского приказа Е. Украинцев и ближайший царский родственник Л. К. Нарышкин – именно эти люди возглавляли тогда внешнеполитическое ведомство страны. Они, похоже, решили держать эту информацию в секрете даже от посла в столицу союзной державы! Трогать Нарышкина царь не решился, да и Украинцеву (мисменеджмент которого создаст впоследствии немало проблем в период Великого Посольства 1697-1698 гг.) выговорил хоть и хлестко, но косвенно – в письме к одному из своих ближайших тогдашних соратников А. Виниусу, приходившемуся Украинцеву свойственником: "Толка скажи ему, что чево онъ не допишет на бумаге, то я допишу ему на спине".

17 числа был захвачен полуразрушенный бастион, а 18 было принято решение о генеральном штурме 22 июля. А уже к полудню крепость капитулировала. Шеин согласился выпустить жителей и гарнизон с тем, чтобы они могли забрать с собой то имущество, которое способны были унести. Непременным условием Шеина была, однако, выдача голландского матроса-перебежчика, Якова Янсена, виновника целого ряда тактических неудач прошлогодней кампании.

19 июля турки вышли из города, их командиры склонили свои знамена под ноги коню генералиссимуса Шеина, после чего сели в лодки и поплыли к своему флоту.

"Я отправился посмотреть христианскую церковь и две мечети, которые оказались разрушены бомбами. Вообще, весь город представлял груду мусора", – описывает результат этой первой победы молодого царя  Патрик Гордон.

На «Полит.ру» ранее публиковались заметки Льва Усыскина о первом Азовском походе , а также о  Первой Турецкой войне с участие Патрика Гордона , о судьбе  царя Ивана Алексеевича, брата Петра Первого, о предшествующих Азовским походам   первой и  второй поездках Петра в Архангельск.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.