29 марта 2024, пятница, 12:47
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

09 ноября 2010, 14:05

Конфликт в Таджикистане: дело не в исламских радикалах

19 сентября 2010 г. в Камаробское ущелье (Таджикистан) пришла колонна военнослужащих, которые искали заключенных, бежавших в августе из тюрьмы. На колонну напали, и 26 солдат погибли под выстрелами; многие из них были молодыми и неопытными новобранцами. Это происшествие на короткое время привлекло внимание международной общественности к этому гористому региону на востоке страны. Правительство устроило информационную блокаду. Оно угрожало таджикской независимой прессе (которую и без того притесняют) и пообещало начать уголовное преследование журналистов, которые будут рассказывать то, что выходит за рамки официальной версии.

Газеты и телевидение распространяют идею о том, что Каратегин, точнее Раштская долина, к которой относится Камаробское ущелье, - это рассадник исламского терроризма и радикального исламизма. Но они практически не рассказывают о том, что происходит, и жители этих мест, а также их родственники в Душанбе, по большей части не верят этим репортажам. В результате о событиях и их причинах стали распространяться слухи.

В первых репортажах выехавшие на место событий журналисты сообщали, что все молодые мужчины оттуда скрылись: многие отправились в горы, чтобы скрыться от правительственных репрессий или примкнуть к мятежникам. Местные жители говорят, что там много жертв среди мирного населения и что каждый день в военный госпиталь поступает по несколько раненых. Тринадцать лет назад в Таджикистане было заключено общее соглашение об установлении мира, которое положило конец гражданской войне, разразившейся там после распада СССР. Каким образом и по какой причине в Камаробском ущелье снова вспыхнул конфликт?

Мы постараемся в какой-то мере ответить на этот вопрос. Для этого мы сосредоточим внимание на одной знакомой авторам деревне — назовем ее Шахригуль, - которая находится на въезде в Камаробское ущелье. Эта деревня из-за своего стратегического расположения оказалась, к неудовольствию ее жителей, предметом пристального внимания как со стороны бывшей оппозиции, так и со стороны государственных военных подразделений.

Тем не менее, ее повседневная жизнь проходит иначе. Человек, приехавший туда впервые, будет поражен гостеприимством: он увидит дастарханы, заставленные блюдами, разного рода хлебом и сладостями, и приятных людей, которые готовы сделать что угодно, только бы их гость почувствовал себя как дома. Деревня отражает собой смешение двух разных тенденций — противостояния возникшей во времена гражданской войны государственной власти и попыток ужиться с ней. Именно эти два мотива — столкновение и приспособление — характеризуют новый конфликт, который вспыхнул в Камаробском ущелье в 2010 г.

Призрак зарубежного исламизма

Камаробское ущелье находится на правом берегу реки Сурхоб. Через него протекает еще одна река — Сорбог с чистой горной водой. С обеих сторон этого потока расположены маленькие деревни, зажатые между рекой и горными склонами. Дома там глиняные. Тополя дают тень, в которой можно скрываться от солнца. Зимой там холодно, летом приятно.

В большинстве отчетов о недавних событиях пишут, что Камаробском ущелье переполнено исламскими террористами и, следовательно, представляет собой угрозу Западу. Когда в Раштаском регионе вспыхивают конфликты, с ними неизменно связывают «Мулло Абдулло», которого десять лет никто не видел и который, как считается, был убит в 2002 г. силами коалиции в Афганистане. Репортажи в СМИ только раздувают эту версию.

После того, как правительство санкционировало ракетный обстрел дома Ахмадова в Гарме, и там обнаружили тела погибших, начались разговоры о том, что в схватках принимают участие иностранные террористы. Однако местные говорят, что это были рабочие-киргизы, которые строили его дом. Киргизы из Джиргаталя много лет работали на стройках в Гарме. Говорят, что эти киргизы были в числе пострадавших от недавних военных атак, и их ошибочно приняли за международных террористов.

Эти неточные репортажи также свидетельствуют о недостаточном понимании гражданской войны в Таджикистане. Их авторы не отдают себе отчета в том, что насилие разжигало таджикское правительство, которое не хочет признавать локальные причины конфликта, так как в этом случае оно само окажется у его истоков.

Пристальное внимание к социальной несправедливости и политическому соперничеству, продолжающемуся со времен войны, но уже в измененной форме, позволяет пролить некоторый свет на ситуацию. Еще в 2002 г. над ущельем в поисках подозрительных личностей кружили вертолеты, хотя тогда уже не первый год действовало мирное соглашение. Сейчас такая же ситуация: десятки вертолетов и военных транспортных средств обследуют ущелье, пытаясь найти группировки, которые, как считается, скрываются где-то в горах.

Таким образом, политические разногласия между государством и оппозицией запечатлены даже на географическом уровне. Раштский район остается зоной «оппозиции», хотя большинство его жителей избегают конфликтов. В Душанбе многие из тех, кто никогда не бывал в этом районе, считают его жителей «отсталыми» исламистами. Но когда и сами таджики, и иностранцы приезжают в эти деревни, они обнаруживают гостеприимных людей, которые, несмотря на крайнюю бедность, с радостью и щедростью принимают у себя приезжих.

Камаробский конфликт находится в сложном социально-историческом контексте. Жители Камаробского ущелья стремятся выжить. Они оказались в ловушке между активистами, которые отстаивают исламские ценности, и государственными службами, которые за эту деятельность подвергают их коллективному наказанию. Если основываться только на анализе клановой системы, может сложиться впечатление, что конфликт формируется в отношениях между семьями и клановыми группами. На самом деле гораздо больше противоречий возникает между представителями разных поколений, а также на основании разницы в уровне образования и принадлежности к разным гендерным группам.

Далее, то, что происходит в Раштском районе, в частности в Камаробском ущелье, - это, вопреки заявлениям таджикского правительства, не столкновение с зарубежными исламистами, например с Исламским движением Узбекистана, главным исламистским движением в регионе. Это, скорее, местный конфликт между режимом и бывшими военачальниками, которые, по мирному соглашению, были интегрированы в государство, но сейчас вновь оказались из него исключены.

Гражданская война

Группировка моджахедов под руководством Аловуддина Давлатова (Али Бедаки), которая организовала нападение на колонну военнослужащих, была сформирована во время гражданской войны. После завершения конфликта группировку не расформировали, поэтому ее было нетрудно ввести в действие во время недавних событий. На самом деле Гармский район продолжает оставаться средоточием оппозиции и бывших полевых командиров времен гражданской войны (в том числе влиятельного лидера Мирзохуджи Ахмадова). Эти бывшие командиры зачастую с готовностью соглашаются на сотрудничество, если только их собственным экономическим (а в некоторых случаях и политическим) позициям ничто не угрожает.

Оппозиционные группировки действуют, по большей части, автономно, но тоже готовы сотрудничать. А когда правительство в Душанбе пытается их отстранить, возникают конфликты, вроде того что произошел в сентябре. Тем не менее, нет никаких подтверждений тому, что официально действующая оппозиционная Партия исламского возрождения санкционировала действия Давлатова и Ахмадова. Эти действия только пошатнули общественное положение партии.

Гражданская война стала продолжением политического конфликта, который сопровождался демонстрациями в Душанбе в 1991 и 1992 гг. На этих демонстрациях и зародилась война, которая распространилась по всей стране. Государственные вооруженные силы вошли в Раштскую долину гораздо позднее — они преследовали оппозиционных военачальников. До тех пор местные жители укрывали у себя беженцев из пострадавших от войны районов. Впоследствии они сами стали жертвами насилия. Местные стали убегать от моджахедов и правительственных подразделений в горы и близлежащие деревни. Моджахеды вербовали их в отряды боевиков, а правительственные военнослужащие преследовали их семьи за сотрудничество с повстанцами. Для местных жителей это был трудный период. Женщины из Шахригуля были вынуждены доставать муку и хлеб вдали от дома; вся территория находилась в изоляции в порядке коллективного наказания. При этом международную гуманитарную помощь к ним не пропускали, и люди оказались на грани голода.

Мир?

Мирное соглашение подписали в 1997 г., но тогда процесс включения некоторых полевых командиров в государственные службы безопасности только начинался. Других военачальников выслеживали и убивали. Считается, что последнего местного моджахеда уничтожили в 2002 г.

Война, конечно, закончилась, но послевоенный процесс консолидации порождал многочисленные и жестокие политические конфликты. В прошлом правительственные вооруженные силы заблаговременно выясняли, когда и где проводить операции. Поэтому им удавалось быстро подавлять сопротивление местных жителей. Режим не только уничтожал своих политических соперников, но и захватывал их собственность, а также предпринимательские сферы.

В 2002 г. один из авторов статьи побывал в живописных местах в глубине Камаробского ущелья, где с гор течет небольшая речка. Далее по ущелью располагались лагерями моджахеды, но в это место традиционно стали возить гостей. К 2003 г. простым людям доступ туда закрыли, потому что там решили строить президентскую дачу — как мне сказали, по добровольному «предложению» жителей. Каждый раз, когда туда приезжали гости из политических кругов, жителей заставляли демонстрировать гостеприимство — привечать гостей «принудительными взносами» (продуктами и деньгами). Многим семьям, которые едва могли прокормиться сами, это было трудно.

Режим продолжал вызывать негодование, жесткий патриархальный порядок периодически грубо врывался в общественную жизнь. Одна женщина из Шахригуля стала работать преподавателем, так как ее мужа убили во время гражданской войны, и ей нужно было как-то прокормить детей. Она стала соприкоснулась с политикой, согласившись сопровождать женщину, которая приехала в составе правительственной делегации из Душанбе. За это она поплатилась жизнью.

В ноябре 2002 г. ее жестоко избили, когда она выходила из школы. Вскоре после этого она умерла. Несмотря на то, что это произошло днем, свидетелей не нашлось. Мужчины не сдают позиции, и местные женщины чувствуют угрозу. Этот случай стал недвусмысленным предупреждением для всего женского населения в этом районе.

Это было наиболее радикальным проявлением присутствия моджахедов в регионе. При этом большинство бывших боевиков влились в деревенскую жизнь и занялись кто фермерством, кто преподаванием; другие начали занимать военные и чиновничьи должности.

В начале 2000-х гг. поток международной гуманитарной помощи в Раштскую долину значительно расширился. В деревнях стали открываться местные организации. Несколько лет женщины в Шахригуле могли работать на швейных фабриках, которые финансировались международными организациями. Один молодой человек с большим энтузиазмом взялся за развитие деревни и сумел получить международную помощь на ремонт дороги и небольшой электрической подстанции.

Но у него было много родственников, которым нужно было помогать. Он закрыл швейную фабрику, чтобы помочь своему брату с жильем. Международную помощь постоянно перенаправляли так, чтобы он и прочие лидеры получали с этого личную или коллективную прибыль, - к негодованию женщин, которые практически не могли этому противостоять.

Экономика и общество сегодня

Международная помощь мало повлияла на общественно-экономический уклад жизни в Камаробском ущелье. В каждом хозяйстве есть сад, в котором выращивают фруктовые деревья и овощи, и скот, дающий молоко. Потом продукты продают на рынках Душанбе, и это один из основных источников дохода. Сельскохозяйственные земли уже большей частью распределены и обработаны в ходе неэффективных «земельных реформ» прошлого десятилетия. Новые пахотные участки можно создавать только на крутых склонах гор. Молодежь не хочет их возделывать, потому что урожай там получается скудный и очень зависит от погодных условий.

Поэтому жители деревень существуют, в первую очередь, за счет трудовой миграции, международной помощи и скудных субсидий, поступающих от госучреждений. Люди из Гармского района одни из первых направились в Россию. Говорят, они заняли неплохие рабочие места, хотя российский рынок миграции отличается стабильностью.

Один из наиболее надежных ресурсов в Шахригуле – это родственные связи. Семья принимает решение о том, чем человек будет заниматься и какова будет его роль. Если один брат становится «семейным муллой», то другой может поехать куда-нибудь на заработки для семьи, а третий, «образованный брат», будет получать в Душанбе светское университетское образование.

Если один из братьев увлеченно занимается исламом, то это не оттого, что семья развила в нем радикальные взгляды, и не по экономическим причинам. Он не может прожить без семейной поддержки, поэтому его взгляды не должны противоречить принципам, принятым в семье. Таким образом, основания исламской политической деятельности сложны и неоднородны, а это значит, что нельзя считать ее показателем распространенности воинственных настроений.

Во второй части этой статьи мы постараемся показать, что камаробский конфликт — это результат борьбы, которую ведут между собой элиты, за распределение контроля между правительством Душанбе и местными военачальниками.

София Рохе (Sophie Roche) — научный сотрудник берлинского Центра современных восточных исследований (Zentrum Moderner Orient). Изучает распросранение исламизма среди молодых таджиков. В период с 2002 г. до настоящего момента год жила и работала в Камаробском ущелье.

 

Джон Хизершоу (John Heathershaw) – преподаватель международных отношений  в Университете Эксетера, научный сотрудник Центра тюркских исследований университета. Автор книги “Post-Conflict Tajikistan” («Таджикистан после конфликта», Routledge 2009). В период с 2004 по 2007 гг. несколько месяцев провел в работе по исследованию Раштской долины.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.