29 марта 2024, пятница, 14:41
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

Диссертационный совет Института социологии отклонил апелляцию Дмитрия Куракина. Репортаж с места событий

В среду 10 марта 2010 г. состоялось заседание Диссертационного совета Института социологии РАН, на котором была рассмотрена апелляция Дмитрия Куракина. Открытым голосованием и почти единогласно члены совета приняли решение отклонить поданную соискателем апелляцию. Еще до начала заседания в своем письме на имя председателя Диссовета В.А. Ядова Д. Куракин сообщил, что случае отрицательного решения Совета он будет подавать апелляцию в ВАК.

На заседании совета ни Д.Куракин, ни его научный руководитель, профессор ГУ-ВШЭ А.Ф. Филиппов не присутствовали, хотя были приглашены. Первый пояснил свое отсутствие в письме (см. его текст ниже в примечаниях), второй сослался на плохое самочувствие.

Поначалу на заседание совета хотели пригласить коллег соискателя, которые могли бы подтвердить высказанные Д. Куракиным в тексте апелляции сведения (декана факультета социологии и политологии МВШСЭН В. Вахштайна, с.н.с. ЦФС ГУ-ВШЭ М. Пугачеву, президента МВШСЭН Т. Шанина), но затем совет решил, что на заседание совета будут приглашены лишь непосредственно причастные к защите лица: соискатель и его научный руководитель.

Д. Куракин в своем письме В. А. Ядову отметил, что  «в отсутствие коллег, которые были на защите и могли бы уточнить и подтвердить детали, лично мне к уже сформулированному в апелляции добавить нечего. Повторять свои доводы и свидетельства снова и снова, опровергать возможные заявления членов Совета и т.п., в данном случае, было бы контрпродуктивно и обременительно для всех». В письме председателю Диссовета он сообщил, что его отсутствие не противоречит Положениям ВАК и он не хотел бы воздействовать на Совет и осложнять его работу.

На закрытом заседании присутствовал корреспондент «Полит.ру», хотя поначалу это вызвало недовольство ряда членов Совета. Однако В.А. Ядов настоял на том, что участие журналиста необходимо как в рамках выполнения закона о СМИ, так и из-за полемики в прессе, разгоревшейся после неудачной защиты.

 

В ходе заседания было отмечено, что хотя на совете уже были случаи незащиты диссертаций, апелляция соискателя была подана и рассматривалась впервые. Член Совета, зам. директора ИС РАН по науке З.Т. Голенкова расценила все происходящее как ЧП. В ходе дискуссии не раз звучали критические высказывания в адрес нашего издания, опубликовавшего материалы по «казусу Куракина», особенно статью В. Вахштайна, и выражалась надежда, что на этот раз ситуация будет отражена более объективно.

Напомним, что 20 января 2010 г. в Институте социологии состоялась защита кандидатской диссертации социолога, преподавателя факультета философии ГУ-ВШЭ Дмитрия Куракина. Тема диссертационной работы соискателя – «Сакральное как понятие и проблема социологической теории: на примере Американской "Сильной программы" культурсоциологии"».

Как следует из стенограммы заседания Диссертационного совета, в результате тайного голосования 19 членов совета за присуждение степени было подано 11 «белых» шаров и 8 «черных». В итоге Д. Куракин не набрал нужного для успешной защиты числа голосов.

По итогам этой защиты «Полит.ру» опубликовало несколько материалов (см. рубрику «Защита Куракина»), в которых обе стороны конфликта высказали свою точку зрения на произошедшее. Горячее обсуждение этой темы прошло и в интернет-блогах. История с несостоявшейся защитой также стала поводом для дебатов о российской социологии (см. рубрику «Дебаты о социологии») и серии семинаров в ГУ-ВШЭ о природе социального.

16 февраля Дм. Куракин направил на адрес Диссертационного совета апелляцию (см. ее текст в разделе "Документы"), в которой указывал на серьезные, с его точки зрения, нарушения в процедуре защиты. Для рассмотрения этой апелляции 24 февраля по правилам ВАК была создана комиссия из состава членов Диссовета. В нее вошли председатель Совета В.А. Ядов, И.Ф. Девятко, С.А. Кравченко, В.В. Семенова, Г.Г. Татарова, М.Ф. Черныш и А.Е. Чирикова.

Комиссия изучила аргументы соискателя, признала их правоту лишь частично и на своем заседании 3 марта 2010 г. рекомендовала Совету отклонить апелляцию Д. Куракина. На заседании Диссовета 10 марта еще раз подробно были рассмотрены все пункты апелляции.

Одним из наиболее ее серьезных пунктов были утверждения, что часть членов Диссертационного совета отсутствовала значительную часть заседания, а четыре члена Совета отсутствовали в момент голосования. Соискатель также утверждал, что один из членов Совета, фигурирующий в учетном листе, если и был в институте в день защиты, то ушел еще до начала заседания.

Всем членам Совета, о которых шла речь в апелляции Д. Куракина, было предоставлено слово, в своих выступлениях они отметили, что были на заседании Совета 20 января, лично получили бюллетень и лично проголосовали. Так, члены Совета А.Л. Андреев и О.Н. Яницкий подчеркнули, что присутствовали на протяжении всего заседания Диссовета. З.Т. Голенкова и И.В. Журавлева сообщили, что они были на Совете, голосовали, а сразу после голосования, по уважительным причинам, покинули зал заседания совета и не участвовали в утверждении протокола счетной комиссии. Апелляционная комиссия сочла нарушения, допущенные Голенковой и Журавлевой, незначительными.

Комиссия, рассматривавшая апелляцию Д. Куракина, согласилась с его доводом, что член Совета А.В. Островский не присутствовал на большей части заседания Диссовета 20 января. Сам Островский сообщил, что был лишь на начале заседания, а затем был срочно вызван на свою основную работу «в связи с чрезвычайными обстоятельствами» по неотложному вопросу, касающемуся китайско-российских отношений (д.э.н. Островский является зам. директора Института Дальнего Востока РАН). Он сказал, что проголосовал в тот день «как обычно» (что, по-видимому, можно расценить как свидетельство голосования за Д. Куракина) и для него было шоком узнать, что соискатель получил 8 «черных» шаров. Комиссия отметила, что неучастие А.В. Островского в заседании, его голос «за» или «против» не мог повлиять на итог голосования.

В ходе заседания Диссертационного совета 10 марта преобладающим мнением было то, что все замеченные соискателем нарушения были незначительными или же не являлись нарушениями. Все члены Совета получили право высказаться, само заседание проходило в очень демократической обстановке с тщательным соблюдением процедуры (на это обращалось особое внимание).

Единственным человеком, который в ходе заседания высказывал альтернативную точку зрения, была член Совета, один из оппонентов диссертации Д. Куракина, Эльна Орлова (см. ее комментарий от 17 февраля). Она заявила, что при раздаче бюллетеней для голосования было только 13 членов Совета, а не 19 как записано в протоколе, что некоторые коллеги проголосовали задолго до начала заседания и «пусть это останется на их совести». По ее мнению, работа соискателя не заслужила столько голосов «против», и все коллеги, голосовавшие против, должны были открыто высказать свои аргументы против соискателя прямо на заседании Совета. Она полагает, что все обсуждение, состоявшееся 20 января, было не по существу содержания научной работы Д. Куракина, и замечания членов Совета носили поверхностный характер. «Будьте великодушны. Давайте думать не о чести мундира. Давайте не будем портить карьеру молодому человеку», – отметила она.

По косвенным признакам можно было судить, что с позицией Э. Орловой был согласен член Совета Д.Л. Константиновский, но он на заседании выступать не стал и в голосовании не участвовал (ушел до начала голосования).

Председательствовавший на заседании 20 января В.А. Мансуров уверенно заявил, что кворум на защите Д. Куракина был, что он уже 15 лет ведет подобные заседания и «кворум – это первое, на что я обращаю внимание». Он также отметил, что правила ВАК не зря представили членам диссертационным советам право на тайное голосование, чтобы в его ходе члены Совета могли спокойно и ответственно принять свое решение.

В ходе открытого голосования 19 членов Совета высказались за отклонение апелляции Д. Куракина (судя по явочному листу в Совет входят 24 человека, 10 марта присутствовал 21 чел). Лишь одна Э. Орлова высказалась против этого решения, а Д.Л. Константиновский не голосовал. В.А. Ядов объявил заседание Совета закрытым (см. также решение Диссовета от 10 марта 2010 г.).

История с незащитой Д. Куракина, случившаяся на заседании Совета 20 января, так и остается для многих «казусом». Никто не может уверенно утверждать, что же в тот день произошло. Так, в своем выступлении на Совете А.В. Островский отметил, что спрашивал у коллег из других советов, все они заявили, что случаев с 8 «черными» шарами у них не было. В своей эмоциональной речи на Совете Э. Орлова намекала на некие субъективные обстоятельства, которые привели к такому исходу. «Мы все знаем, что произошло»,  – отметила она. Но, на просьбу коллег, высказаться более открыто, она ответила отказом.

В то же время, на заседании Совета В.А. Ядов отверг любые намеки на возможный «заговор» ряда коллег. Он напомнил, что год назад его аспирант был близок к провалу на защите кандидатской диссертации, что первой критику в адрес аспиранта высказала И.Ф. Девятко, и что аспирант прошел лишь одним голосом. «Неужели и в том случае можно говорить о заговоре? Или объяснить тем, что коллеги по Совету относятся ко мне плохо?», – заявил он. "В нашем совете ничего нельзя организовать, тут такие яркие личности, которых нельзя подбить на что-то такое", – вторила ему Г.Г. Татарова. Другие члены Диссовета в комментарии «Полит.ру» объяснили произошедшее плохим выступлением Д. Куракина на защите, мол, по лицам членов Совета было видно, как менялась динамика отношения к соискателю от позитивной к негативной в ходе его ответов на вопросы, что соискателю не удалось донести до Диссовета сути своей научной работы. На заседании Диссовета 10 марта также критиковался автореферат соискателя, что он, по их мнению, готовился в спешке и не был выверен.

Так же в кулуарах не раз звучало мнение, что в тот день сложились несколько неблагоприятных обстоятельств. Впрочем, такие слова о случайности произошедшего обычно звучат почти после каждой громкой незащиты. «Где-то я эти слова о случайности уже слышал», – заметил «Полит.ру» преподаватель одного крупного московского вуза, имевший как научный руководитель печальный опыт такой незащиты своего соискателя. «Пусть коллеги спорят, пусть среди нет научного консенсуса, но не надо отыгрываться на аспирантах», – заметил другой.

На заседании и в кулуарах члены Совета говорили о том, что их совет – хороший, один из лучших в Москве, что коллеги бескорыстно, с интересом и по существу, в течение 2-3 часов обсуждают кандидатские и докторские диссертации, что в этом совете не защищают свои работы чиновники, что в ходе обсуждения рождаются новые научные идеи. В неофициальном порядке ряд членов Совета также высказали мнение, что за участие в диссертационных дебатах, многочасовое сидение на защитах, как члены Совета, так и оппоненты должны получать заплату, мол, «всякая работа должна быть оплачена».

Несомненно, что случай с Куракиным заставил членов Совета более внимательно отнестись к процедуре защиты, к ее формальным сторонам, от ученого секретаря прозвучала просьба в духе «всем быть на следующей защите и во время заседания никуда не отлучаться», а научное сообщество задуматься о том, какие изменения имеет смысл внести в ВАКовские правила проведения диссертационных защит. Одна из наиболее заметных идей состоит в том, что диссертации нужно защищать не перед большим советом из специалистов по разным областям одной дисциплины, а создавать небольшие советы под каждую защиту, чтобы такой совет состоял только из специалистов по рассматриваемой в диссертации научной проблеме (как это делается при защитах PhD).

«Мне четыре раза доводилось участвовать в оценке диссертаций за рубежом (дважды в США и по разу в Финляндии и Швеции). Должен сказать, что и в США, и в Европе нет утверждаемых государством диссертационных советов, голосующих за или против присуждения ученой степени соискателям. Процедуры защит варьируются от страны к стране, но есть нечто общее: диссертацию обычно обсуждают члены специально создаваемого ad hoc комитета (его утверждает та кафедра, где учится соискатель), причем в состав этого комитета, помимо научного руководителя и 1-2-3 сотрудников того же университета, как правило, входит внешний рецензент (иногда двое), которые как раз и являются специалистами в предмете диссертации…», – отметил в своем блоге, комментируя этот «казус Куракина», декан факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге Владимир Гельман.

Он также подчеркнул, что в этом случае «процедура принятия работы к защите во многом напоминает прохождение рукописей в научных журналах, с той разницей, что она не носит анонимный характер – но соискатель обязан либо устранить недостатки, отмеченные рецензентами, либо аргументированно убедить рецензента(ов) в своей правоте. Само же обсуждение диссертации – это семинар с участием членов комитета (формат его сильно варьируется в разных странах и университетах), и присуждение степени становится продуктом согласия членов комитета. Собственно, имена членов комитета наряду с названием кафедры и университета и служат гарантией качества работы. И никакого ВАКа, ведущих организаций, "черных шаров" и т.д...».

Очевидно, что все упреки в адрес членов Совета «присутствовал-не присутствовал на защите» и последовавшие разбирательства далеки от сути научной работы. Действительно, не стоит переводить научную дискуссию в не очень приятное выяснение, кто где был и почему ушел, в «следствие, детектив или плохой сериал», как заметил член Совета О.Н. Яницкий. Все, кто бывал на защитах, знают, что члены всех российских диссертационных советов не сидят на Совете от сих до сих, они приходят и уходят, покурить, пообщаться и пр., они порой голосуют задолго до начала формального голосования, чтобы бежать по своим делам (как уже говорилось, работа в Советах не оплачивается).

Самый главный упрек в адрес членов Совета, на мой взгляд, был в наиболее четкой форме высказан в статье Р.М. Фрумкиной на страницах «Полит.ру». Она отметила, что членам Совета следовало бы воспользоваться правом высказать свои замечания соискателю диссертации открыто, в ходе заседания Совета 20 января,  ведь «открытая процедура защиты для того и существует». Многим так и осталось непонятным, «что же побудило членов Ученого Совета «втихую» положить 8 черных шаров?». «Вот это втихую и должно быть предметом общественного обсуждения и, скорее всего, осуждения», – подчеркнула Р.М. Фрумкина в своем комментарии.

Безусловно, право на тайное голосование членов Совета никто отменял, но, возможно, открытая и конструктивная критика диссертации Д. Куракина предотвратила бы любые сомнения в объективности Совета, всю эту шумиху в СМИ блогах, последующие апелляции соискателя и что, самое главное, способствовала бы приращению научного знания. В ходе Совета 10 марта высказывалось сожаление, что самого соискателя не было на рассмотрении его апелляции, и была лишь рассмотрена формальная сторона дела, а не содержание самой научной работы. Так что для многих так и остался открытым вопрос: «Что же в диссертации Д. Куракина было не так?».

«Полит.ру» будет следить за развитием событий.

P.S.

После заседания Диссовета «Полит.ру» направило в адрес д.философ.н., г.н.с. ИС РАН, председателя Диссовета ИС РАН В.А.Ядова несколько вопросов, на которые он оперативно ответил. В разделе "Документы" публикуем также решение Диссовета от 10 марта 2010 г. и стенограмму обсуждения, все эти материалы будут направлены в ВАК.

 

На заседание Диссертационного совета по рассмотрению апелляции Дм. Куракина сначала решили позвать его коллег В. Вахштайна, М. Пугачеву, Т. Шанина и др. (до 5 человек по выбору соискателя), а потом это решение отменили. В чем была причина такой перемены?

 

Почему не пригласили других? Как председатель апелляционной комиссии я выслушал такие аргументы: как можно пригласить В. Вахштайна, который публично оскорбил совет, назвал его «Басманным», зачем же предоставлять возможность витийствовать в подобном стиле? М.Пугачева ушла из Института социологии, поссорившись с Г. Батыгиным (я пытался их мирить), т.е. склонна конфликтовать. Юристу место в судебном разбирательстве, не на Совете. Теодора Шанина не пригласили из принципа: если приглашать «непосредственно» причастных к диссертации (формула инструкции ВАК), то приглашать следует только диссертанта и его научного руководителя. Теодору я отправил письмо с извинениями и надеждой на понимание моего положения в роли председателя, долженствующего выслушать мнение коллегии и действовать соответственно.

 

Согласитесь, что диссертант и его друзья не надеялись на положительное решение по апелляции. Им нужна была трибуна для очередной атаки против «закосневших» мэтров и еще одна возможность публично продемонстрировать свои «передовые» взгляды. На мой взгляд, иных резонов апеллировать к решению коллегии ученых, которых грубо поносили на разных Интернет-сайтах единомышленники Д.Куракина, не могло быть.  

 

Вы лично совершенно исключаете версию о заговоре ряда членов Диссовета?

 

Заговор был вряд ли возможен в сколь-нибудь эффективном виде. Как мне рассказывали коллеги, и как явствует из стенограммы, диссертанту в ответах на вопросы и замечания в ходе обсуждения не удалось убедить многих в обоснованности полученных результатов. Он главным образом продемонстрировал свою эрудицию. При обсуждени апелляции проф. Галина Татарова сказала, что ничего не поняла из выступления соискателя, но голосовала «За»: подтекст ясен – парень «зверски начитан», но объяснить внятно свою позицию еще не готов. И так поступил не один из голосовавших положительно.  

 

В чем же, на Ваш взгляд, причина неудачной защиты Д.К.? Что в его диссертации было не так?

 

Что было «не так»? Я ведь на заседании Совета не был. Могу судить лишь по стенограмме и комментариям коллег. Имело место своего рода демонстрация иной культуры дискурса, на что справедливо обратил внимание Александр Филиппов: язык и манера им оперировать отличались от принятого в Диссертационном Совете.

 

Как исследователи члены Совета нередко затрудняются в толковании текста реферата по предписанным инструкцией пунктам: объект, предмет исследования, что выносится на защиту, в чем новизна работы? Как, представьте себе, следуя этим правилам, расписать итог работы о сакральном в социологии? Галина Татарова, член эксперной комиссии ВАК, мнению которой члены Совета привыкли прислушиваться, задала несколько вопросов, на которые Дмитрий ответить не мог. Каким путем можно эмпирически проверить гипотезу диссертанта о сакральном в обыденном смысле и НЕобыденном? Диссертант претендовал на ученую степень в социологии, не философии.

 

Я еще раз повторю, что Дмитрий Куракин – состоявшийся ученый, многознающий, но ему остается «малое»: поставить проблему, которая поддается решению в рамках социологии, т.е знания, опирающегося на эмпирические данные.

 

 

Примечания:

1. Письмо Д. Куракина В. Ядову 10 марта 2010 г.

Уважаемый Владимир Александрович!

Я учел Ваше решение отклонить приглашение на заседание по рассмотрению апелляции указанных мною лиц и принял решение не присутствовать на заседании. Это допускается положениями ВАК и нисколько не усложнит работу Совета, а, напротив, может ее упростить.

Поясню это решение. Я изложил в апелляции свою позицию в соответствии с действительным положением дел. В частности, указывая на нарушение п. 3.8.2 "Положения о совете", я имел в виду вовсе не кратковременное отсутствие членов Совета, а то, что часть из них отсутствовали значительную часть заседания; четыре члена Совета отсутствовали в момент голосования. Один из членов Совета, фигурирующий в учетном листе, если и был в институте в день защиты, то ушел еще до начала заседания. И т.д. Все это сформулировано в тексте апелляции. В отсутствие коллег, которые были на защите и могли бы уточнить и подтвердить детали, лично мне к уже сформулированному в апелляции добавить нечего. Повторять свои доводы и свидетельства снова и снова, опровергать возможные заявления членов Совета и т.п., в данном случае, было бы контрпродуктивно и обременительно для всех. Воздействовать на Совет и осложнять его работу я не намерен.

Я исхожу из того, что Совет правомочен принять любое решение. В случае отрицательного решения я буду подавать апелляцию в ВАК. Прошу известить меня о решении Совета и прислать копию протокола заседания.

С уважением,
Д.Ю. Куракин

P.S. По Вашему усмотрению, Вы можете зачитать это письмо членам Совета, чтобы прояснить мою позицию.

2. Благодарим Диссертационный совет и лично В.А. Ядова за возможность присутствовать на заседании по рассмотрению апелляции Д. Куракина.

 

См. также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.