29 марта 2024, пятница, 11:04
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

21 апреля 2009, 22:47

Конец правды

В 1920-30-х годах радиовещание в России существовало в основном как идеологическая площадка для интернациональной и национальной пропаганды. Радиоматериалы подвергались строгому контролю: все они, включая комментарии к музыкально-художественным и детским программам, готовились в Москве в аппарате ВРК при СНК СССР, а затем рассылались на места. К журналистам, допускавшим ошибки в эфире и использовавшим «идеологически вредные» архивные материалы, применялись жесточайшие санкции. «Полит.ру» публикует главу из книги Татьяны Горяевой «Радио России. Политический контроль радиовещания в 1920-х – 1930-х годах. Документированная история» (М.: РОССПЭН, 2009), в которой автор на основе архивных документов прослеживает историю формирования советского радио как пропагандистского канала.

Овладев всеми рычагами манипулирования радиовещанием, новая созданная система управления в виде многоступенчатой лестницы заработала и стала выдавать директивы, которые стали в дальнейшем привычными и определяющими. Только в соответствии с этими идеологическими установками по каждому направлению пропаганды радиовещание разворачивало наряду с другими средствами агитации политические кампании. Выработкой общих позиций, как и намечалось, занимались в аппарате ЦК – Полит бюро, Секретариате, Оргбюро ЦК, для которых АППО готовил вопросы и проекты решений по важнейшим идеологическим вопросам. Непосредственные резолюции выносили различные общественные радиовещательные структуры, Радиосовет, радиосовещания и пр. Так, на период 1929–30 гг. Радиосоветом было определено, что «в центре внимания политических радиопередач должна быть пропаганда пятилетки, показ ее в действии, в процессе практического выполнения. Пропаганда пятилетки должна тесно переплетаться с вопросами повышения производительности труда, снижения себестоимости, поднятия трудовой дисциплины, с проблемой производственного воспитания рабочих в целом. Большое место в системе политических радиопередач должно быть уделено пропаганде идей коллективизации сельского хозяйства, показу преимуществ колхозов перед разрозненными единоличными хозяйствами…»[1]

В дальнейшем формы взаимодействия с журналистско-редакторским составом радиовещания, его методы и содержание материалов для эфира регулировались с помощью приказов, директив, указаний, составленных, главным образом, в критическо-ругательном стиле.

Из постановления № 51 ВРК при СНК СССР от 7 сентября 1933 г. о работе редакции «Последние известия» и Культтехпропа

…Комитет постановляет:

1. Указать редакции на необходимость повышения идейно-политической бдительности. Ввести в практику внутриредакционные обзоры микрофонных номеров и их обсуждение на редакционном коллективе с точки зрения политической бдительности и идейной выдержанности материала…[2]

При этом подобные документы имели две основные части. В первой, констатирующей, как правило, шел обвинительный текст, перемежающийся изложением современных задач текущего политического момента. Во второй – конкретные мероприятия по корректировке курса, замене программ или их ликвидации, организации новых, способных обеспечить поставленные задачи, кадровые вопросы (в основном, взыскания или увольнения). Подобные решения проводились не только в отношении информационного и политического вещания, но касались и детских, художественных и музыкальных программ.

Из постановления Всесоюзного творческого совещания о задачах художественного радиовещания

13 апреля 1934 г.

1. Решения XVII съезда партии и доклад т. Сталина, вооружившие партию, рабочий класс и трудящиеся массы Советского Союза на дальнейшую борьбу за выполнение второй пятилетки бесклассового социалистического общества, целиком определяют собою за дачи художественного радиовещания.

Используя литературный материал, музыку, очерки, пьесы, фельетоны и т. п., художественное вещание должно показать борьбу за вторую пятилетку, соцстроительство, разоблачать классовых врагов пролетариата и их пособников, дать образы героев – ударников полей и заводов, биографии крупных борцов за освобождение пролетариата и т. д.

Художественное вещание должно активно участвовать в проводимых партией политических и хозяйственных кампаниях, находя для этого все новые и новые своеобразные формы. Сейчас эта работа по пропаганде партийных решений проводится слабо, а иногда и с грубыми политическими ошибками.

Во всей своей повседневной работе радиовещание должно руководствоваться решениями XVII партсъезда, а также директивами партии о литературе, искусстве, театре и т. д.

Постановление ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 г. «О перестройке литературно-художественных организаций» имеет особое значение для радио, где перегибы РАПМ и РАПП сугубо давали себя чувствовать. Не везде еще эта директива партии проведена с пол ной четкостью.

Борьба против буржуазных влияний, против замазывания классовых противоречий, против политических прорывов в местном вещании (нацдемовщина в Белоруссии и др.), против упрощенчества, вульгаризаторства, упадничества должна вестись с особой настойчивостью.

Борьба за социалистический реализм в искусстве – директивная линия для художественного радиовещания. Борьба за большие художественные произведения, отражающие нашу эпоху в искусстве, есть важнейшая задача радио. Особое внимание радиовещание должно также обратить на выявление и показ художественного творчества народов СССР в области музыки и литературы, на организованный показ творческой самодеятельности рабочих и колхозников.

Особая задача перед радиовещанием стоит в деле освоения классического наследия. Радио должно знакомить широкие массы с основными классическими работами в области музыки и литературы, сопровождая показ марксистским истолкованием культурного наследия. Необходимо радикально улучшить пояснения, которые час то упрощены, вульгарны, формалистичны. Поднятый М. Горьким вопрос об искажении языка особенно важен для радио, имеющего многочисленную аудиторию.

2. Поднятие культурного уровня и политическое воспитание масс в духе коммунизма и организация разумного отдыха радиослушателя – вот основные задачи художественного радиовещания…

Для организации разумного отдыха важно разнообразие типов передач, широкое введение легкой музыки, танцевальной музыки, передач на материалах юмора, сатиры и т. д. Основная беда радио комитетов – боязнь веселья и смеха на радио и неумение сделать передачи бодрыми, жизнерадостными, веселыми. Другой вопрос – упрощенчество, дешевое эстрадничество, подчинение развлекательного репертуара мещанским вкусам...

3. Радиокомитеты должны вести активную работу в области искусства, в частности музыки, настойчиво проводя линию партии, смыкая вокруг радио крупнейшие художественные силы, деятельно участвуя во всей творческой жизни страны.

Радио – одно из орудий партии по культурному строительству. Радиовещание должно быть тесно связано с соответствующими партийными организациями... (Выделено автором. – Т. Г.)[3].

Однако более угрожающий характер принимают регулярные постановления с конца 1934 г. (это характерно для общей атмосферы нагнетания истерии всеобщей «борьбы с врагами» в стране), переходя на интонации доноса в отношении той или иной жертвы.

Из Постановления № 270 ВРК при СНК СССР о художественном вещании ВУРКа, Одесского и Харьковского областных радиокомитетов

Заслушав доклад бригады (тт. Белецкого и Гуменника), Всесоюзный комитет по радиофикации и радиовещанию при СНК СССР постановляет:

Констатировать:

а) разоблаченный украинскими большевиками двурушник и националист Карпенко совместно с ближайшими помощниками проводил в ВУРКе националистическую линию. Карпенко после разоблачения его националистической политики в Наркомпросе, придя на радио, декларировал преданность генеральной линии партии и готовность бороться за проведение ее, но на деле он не разоружился и как двурушник, прикрываясь партбилетом, продолжал свою националистическую деятельность. Чтобы облегчить проведение своей националистической деятельности, Карпенко передавал командные посты своим верным сподвижникам-националистам (начальник республиканского вещания Руденко и др.), а менее ответственные посты – своим подхалимам. Вся эта националистическая группа декларировала на словах готовность борьбы за большевистское радиовещание, а на деле всячески стремилась проводить в открытой и скрытой форме свою линию;

б) карпековщина[4] как форма проявления националистической деятельности в радиовещании выражалась:

1. В повседневном стремлении отвести радио от участия в борьбе с национализмом, в игнорировании и извращении директив партии о развернутом наступлении на национализм, смыкающийся с империалистическими интервентами. Эти стремления отводить радио от участия в борьбе с национализмом особенно осуществлялись тотчас же после ноябрьского (1933 г.) объединенного пленума ЦК и ЦКК КП(б)У и XVII съезда ВКП(б).

2. В буржуазно-националистической, по существу контрреволюционной, контрабанде. В ряде передач по радио утверждалось, что до основания Еврейской автономной области (Биробиджан) якобы не было еврейской советской культуры, что Октябрьская революция открыла возможность строительства буржуазной, а не социалистической по содержанию и национальной по форме культуры, что Эми-Сяо – писатель якобы империалистического Востока; в нашей стране паразитизм якобы массовое явление. Украинская советская культура противопоставлялась культуре братских республик и систематически игнорировалась молдавская советская культура.

3. В засорении состава радио-работников фашистскими, белогвардейскими, националистическими элементами: директор муз вещания Сокил (уволен осенью 1933 г.), националист Дыминский (уволен дважды в 1933 и 1934 гг.), Воскрекасенко – сын кулака спекулянта (уволен в 1934 г.), зав. сектором общественно-политического вещания Холодный (уволен в 1934 г.) и др. Привлекались к работе враждебные элементы: террорист Влызько, украинский фашист Вороной и др.

4. Карпековщина появлялась не только в республиканском, но и в местном вещании:

а) в Молдавском радиокомитете игнорировалась молдавская советская культура и проявлялись тенденции «импортировать» западную капиталистическую культуру;

б) в Харьковском областном вещании имелись грубейшие политические, буржуазно-националистические извращения и социалфашистская контрабанда;

в) беспринципность в репертуарной политике Одесского радиокомитета порождала великодержавную практику (игнорирование украинской литературы и музыки) и наряду с этим систематические перегибы в сторону пустого развлекательства, наличие большого количества низкопробных произведений и халтурных про грамм;

г) большими недочетами радиовещания УССР являются недостаточная работа по интернациональному воспитанию масс; край не незначительный удельный вес украинской советской музыки: во многих комитетах незначительное количество передач лучших художественных произведений советских писателей и композиторов РСФСР и других братских республик; очень слабо представлены в художественном вещании произведения искусств, отображающие успехи социалистического строительства УССР;

д) кроме того, радиовещанию ВУРКа и местных комитетов свойственны бесплановость, самотек, «сектантская» замкнутость, почти полное отсутствие массовой работы с радиослушателями, плохое качество музыкальных программ и пояснений к ним, отсутствие обмена творческим опытом. Все эти обстоятельства облегчали карпековщине возможность ослаблять пульс творческой деятельности радио в УССР…

5. В Киеве и Одессе радиотеатры не находятся в орбите влияния художественного вещания, не дополняют его, а наоборот противопоставляют себя ему, внося еще больший самотек и бесплановость в работу…

6. Карпенко и его сподвижники всячески игнорировали директивы Всесоюзного радиокомитета (постановление ВРК от 8 января 1934 г. № 5 о необходимости борьбы с национализмом, об усилении классовой бдительности к микрофонным материалам, об очистке аппарата от чуждых людей), игнорировались неоднократные требования Всесоюзного радиокомитета о присылке лучших произведений украинского советского искусства для напечатания и рассылки комитетам братских республик, игнорировались утвержденные Всесоюзным радиокомитетом постановления (всесоюзной творческой конференции, всесоюзного совещания фабрично-заводских радиоузлов и т. д.).

Всесоюзный радиокомитет предлагает ВУРКу и всем радиокомитетам и узлам УССР неуклонно руководствоваться в своей работе решениями всесоюзной творческой конференции, конференции фабрично-заводских радиоузлов и совещания по политической ин формации…

16. Предложить Белорусскому, Закавказскому, Узбекскому, Ту кменскому и Таджикскому республиканским радиокомитетам про работать данное постановление Всесоюзного радиокомитета.

17. Всесоюзный радиокомитет еще раз указывает всем радио комитетам и радиоузлам на необходимость усиления классовой бдительности к микрофонным материалам и борьбы за проведение ленинско-сталинской национальной политики, твердо памятуя указание тов. Сталина: «Пережитки капитализма в сознании людей гораздо более живучи в области национального вопроса, чем в любой другой области, они более живучи, так как имеют возможность хорошо замаскироваться в национальном костюме»[5].

Типичное жонглирование фразами! Наступили времена, когда никто уже не задумывался о логике поведения; заработала репрессивная «машина», в которой главным условием выживания было умение уловить сиюминутную конъюнктуру и вовремя подстроиться под нее, не задавая лишних вопросов. В этом разгромном постановлении дается ссылка на более раннее постановление творческого совещания по художественному радиовещанию, в котором давались рекомендации по интернациональной и национальной пропаганде по радио, получившие в дальнейшем определение «карпековщина». Однако уже никто не мог ни возразить, ни опровергнуть набор бессмысленных обвинений и заштампованных славословий. Политический театр Сталина только на первый взгляд имел импровизационную форму, на самом деле развиваясь по заранее разработанному сценарию, меняя площадки от заводского цеха и студенческой аудитории до райкома партии и редакции крупной газеты. В данном случае радио было важнейшей идеологической площадкой, на которой должна была звучать только одна пьеса, написанная и отрежиссированная «кремлевскими мастерами».

Вскоре централизация и монополизация творческо-редакторского процесса достигли апогея. Практически все текстовые материалы, а также комментарии к музыкально-художественным программам готовились в Москве в аппарате ВРК при СНК СССР, а затем рассылались на места.

Из постановления ВРК при СНК СССР об изменениях в программах радиовещания республиканских, краевых и областных радиокомитетов

31 января 1935 г.

1. Обязать радиокомитеты максимально сократить текстовые передачи по молодежному и детскому вещанию.

2. В связи с тем, что в практике радиокомитетов имеются многочисленные факты вульгаризации и политических срывов в радиопередачах по литературному и драматическому вещанию, категорически воспрещается передача каких-либо радио-композиций, монтажей, литературных обзоров, разработанных на местах и посвященных очередным актуально-политическим кампаниям.

Обслуживание художественными и литературными передачами актуально-политических кампаний проводится в точном соответствии с методическими письмами и рекомендательными списками Всесоюзного радиокомитета…[6]

Последним этапом явилось создание в 1936 г. специального Отдела микрофонных материалов – для централизованной подготовки тиражированных микрофонных текстов радиопередач в аппарате ВРК с обязательной рассылкой для местного вещания (т. е. насильственное распространение через местные радиостанции материалов из Москвы)[7]. С той же целью, т. е. для полного исключения попадания в эфир бесконтрольных переговоров и текстов, в 1937 г. были запрещены радиопереклички, а нарушение этого запрета грозило уголовной ответственностью[8].

Параллельно с организационной и финансово-технической зависимостью шло цементирование радиоцензуры, которая все больше приобретала признаки цензуры печатной. Еще в январе 1928 г. приказом по Правлению акционерного общества «Радиопередача» был введен строгий порядок оформления микрофонных текстов с визами заведующего отделом или его заместителя и уполномоченного Главлитом. Как уже отмечалось, только правильно оформленные материалы допускались для передачи по радио, после чего все без исключения микрофонные экземпляры сдавались ответственному дежурному по радиопередачам для их дальнейшего хранения[9]. В результате реорганизации государственного аппарата и системы цензуры в 1930 г. в Постановлении СНК РСФСР о Главлите был законодательно закреплен обязательный контроль всех материалов, передаваемых по радио, в том числе и художественно-образовательных[10].

Расширенная сеть радиовещания на местах также была заключена в жесткие рамки инструкций и положений о контроле всех видов и жанров радиовещания – радиогазет, радиобюллетеней, подробных тезисов докладов, лекций и бесед, остальных непериодических изданий – «полные тексты в оригиналах или отпечатанные на пишущей машинке или разборчиво написанные от руки». Подлежали вторичной разрешительной визе и все изменения, введенные непосредственно перед эфиром[11].

Для осуществления предварительного и последующего контроля были организованы в структуре облгорлитов специальные группы радиовещания, для них были созданы благоприятные технические условия: установлены радиоприемники и радиоточки не только на работе, но и на квартирах сотрудников.

Письмо Леноблгорлита в Радиоотдел

28 сентября 1933 г.

В целях всестороннего охвата предварительным и последующим политконтролем не только печати, а и радиопередач Лен. ОБЛ ГОРЛИТ организовал группу радиовещания, на которую и возложена эта работа.

Группа радиовещания для обеспечения политконтроля проделала соответствующую работу и предлагает использовать всех работников в Лен. Облгорлите путем систематического слушания радио и проверять все передачи. Для этого необходимо обеспечить радио приемниками и репродукторами, а следовательно надо сделать радиоточки на квартирах работников.

Об установках радиоточек была с вами договоренность тов. ГОФБЕРГА (Горлит) с тов. ФИНКЕЛЕМ (Радиоотдел). Они договорились провести радиоустановки по списку Лен. Облгорлита за 65 рублей с рассрочкой на три месяца. Поэтому Лен. Облгорлит при сем препровождает список работников нашего отдела на установку радиоточек и просит Вас произвести эту работу в непродолжительное время. В первую очередь установить радиоточки у т.т. ОРЛОВА, ГОФБЕРГА, СТАТЫГИНА, ЧЕКАБОТО, РОМАНОВСКОГО и др.

Кроме этого Лен. Облгорлит просит Вас, если можно, поста вить ламповые радиоприемники у т.т. ОРЛОВА, ГОФБЕРГА, КОЧЕРГИНА, СТАТЫГИНА И ЧЕКАБОТО, так как указанным товарищам необходимо проверять радиопередачи области и другие пункты.

Зам. Нач-ка Лен. Облгорлита Кочергин

Ст. п/редактор радиовещания Статыгин»[12].

Редкие откровения цензоров в ведомственной засекреченной периодике раскрывают внутреннюю «кухню» и психологию крепнущего «монстра» – Главлита, оживляя строки нестареющей «Тени» Е. Шварца о несметных количествах цензоров в «сказочной стране»: «все бывшие людоеды», работающие по совместительству «оценивателями в ломбардах». Авторитетное мнение «радиооценивателя» – уполномоченного Свердловского Обллита Трухановского сводилось к тому, что контроль за радиоматериалами связан с особыми трудностями, «которые заключаются в том, что надо не только просмотреть материал, но и учесть, что после него и что перед ним идет». В качестве примера приводилась следующая ситуация: «Допустим, идет доклад о соцсоревновании, о субботниках и т. п. и сразу же после этого начинается концертное отделение, первым номером которого стоит – песня “Замучен тяжелой неволей” или что-нибудь в этом роде… Дается важная политическая передача, а текст иллюстрируется глупейшими час тушками или резко несоответствующей музыкой». Особого внимания и бдительности, по мнению цензора, заслуживали «прямые» радиопередачи и трансляции, в момент которых «очень легко допустить нарушение перечня. Почему? – Да, потому, что “слово не воробей – вылетит, не поймаешь”. А инструктировать товарища, который сидит где-нибудь в глухом углу, очень трудно… В перекличке часто участвует до 100 человек и более. Выключать же микрофон в процессе хода переклички представляет большие трудности, да и не всегда успеешь»[13]. Тем не менее, как мы знаем, микрофон все же был отключен на долгие годы. В «прямой» эфир не попадало ни одно бесконтрольное слово, кроме трансляций с Красной площади, заранее отрепетированных и имевших из года в год практически не менявшийся сценарий.

Тяжелейшим испытанием для коллектива Радиокомитета и всего радиостроительства было сфабрикованное в недрах НКВД в 1935 г. «дело Радиокомитета», своеобразный юбилей десятилетия советского регулярного радиовещания, в результате которого весь руководящий состав был снят с партийными взысканиями и в дальнейшем репрессирован. Основой для очередной расправы и «закручивания гаек» являлись результаты работы комиссии КПК, председателем которой был назначен Шохин, заведующий группой просвещения и здравоохранения КПК. В итоговой справке, направленной через Н. Ежова и В. Шкирятова в ЦК ВКП(б) (секретарям – Сталину, Кагановичу, Андрееву, Жданову), отмечалась чрезвычайно тяжелая картина состояния аппарата центрального и местного вещания. Среди особых «провинностей» называлась «функциональная система построения аппарата по различным признакам: жанровым (эстрада), по видам искусства (литература, вокал, симфоническая музыка); по возрастному (молодежное, детское) и социальному признаку (колхозное, красно армейское) и т. д. Кроме этого, в особую вину вменялась самостоятельность дирекции и секторов в проведении гонорарной политики, распределении ставок, ведения отдельного делопроизводства и др. Главным недостатком являлось отсутствие планирования и централизации.

Гораздо более серьезные обвинения предъявлялись по поводу политических срывов в эфире: «после передачи контрреволюционного скетча “Мама”» по радиостанции им. Коминтерна было передано выступление крестьянина Акулова, который после слов «в 1933 г. был голод и дети с голоду пухли» замолчал, поскольку «он был неграмотный» (видимо, не мог прочитать за него написанный текст); при передаче «Интернационала» перед началом гимна пошли слова «который служит защитой от зверей» (техником был ошибочно подклеен другой кусок пленки); был передан «гнусный пасквиль на революцию, исключительная дискредитация и опошление идеи героизма труда – рассказ Германа “Герой труда”»; в крестьянских новостях был передан такой текст: «Подбельская МТС Средне-Волжского края 18 июня проводит праздник коня. На празднике примут участие 700 лошадей. Приглашен М. И. Калинин»; арестован и предан суду работник редакции «Последние известия», который вел трансляцию с Красной площади встречи челюскинцев и заявил в микрофон по окончании передачи: «Комедия окончена» (он оказался из дворян, а его родственники уже репрессированы ОГПУ) и др.

Радиокомитет был назван «радиопроходным двором», засоренным «антисоветскими классово-чуждыми элементами, рвачами и халтурщиками», среди которых бывший коннозаводчик, присяжный поверенный, офицер, назвавший Котельникова при читке обвинительного заключения по делу Кирова «товарищем» (дик тор В. Ю. Про); троцкисты (дикторы Рабинович, Ремизова, Дюшен); бывший меньшевик, «вычищенный при чистке соваппарата» (руководитель сектора самообразования С. Л. Паперный) и другие «мягкотелые либералы без оргспособностей» и рвачи (Гусман, руководитель сектора искусств).

Вывод был очевиден: «отсутствие твердого, оперативного руководства, функционалка, бесплановость, разбухший аппарат, обильно зараженный мелкобуржуазной богемой, рвачеством, и засоренность классово-чуждыми элементами – создали такое положение, при котором радиовещание не только не выполняет своей исключительной роли в деле политического и культурного воспитания широчайших масс, но и не обеспечивает охрану микрофона от использования его скрытыми врагами. Радиовещание в наших условиях является исключительно острым участком идеологического фронта. Роль его в деле политического и культурного воспитания широчайших масс возрастает с каждым днем. Радиовещание имеет многомиллионную географически неограниченную аудиторию. Советское радио слушает весь мир»[14].

Несмотря на весьма обстоятельную справку П. М. Керженцева на имя И. Сталина (14 апреля 1935 г.), объясняющую с точки зрения профессионала целесообразность структуры Радиокомитета, проверенной временем, эфирные «накладки», которые неизбежны в работе с микрофоном, формулировка «слабость руководства очевидна» была реализована сначала в виде строгого выговора П. М. Керженцеву и другим «героям» (выписка из протокола парт комиссии КПК № 68 от 9 мая 1935 г.), а затем сменой руководства Радиокомитета и репрессиями[15].

Вместе с тем кадровые перестановки и «чистки» не могли окончательно решить вопросы подконтрольности важнейшего канала информации и пропаганды. Этого оказалось недостаточно. Новые люди создавали новые проблемы, не решая основных. Требовались более кардинальные изменения. Основы реорганизации Радиокомитета были сформулированы в решении Оргбюро ЦК ВКП(б) 9 июля 1935 г. (Пр. ОБ № 32. П. 21):

«П. 21. – О Всесоюзном Радиокомитете (т.т. Ангаров, Таль, Шохин, Бубнов)

1. Отметить совершенно неудовлетворительное выполнение Всесоюзным радиокомитетом постановлений ЦК ВКП(б) о радио вещании от 21.III.34 г. и 31.XII.34 г.; формально проведенная пере стройка аппарата центрального вещания не обеспечивает укрепления единоначалия, плановости вещания и повседневного контроля за политической выдержанностью и качеством передаваемых мате риалов.

2. Для улучшения работы предложить ВРК осуществить следующие мероприятия:

а) создать при председателе ВРК программно-репертуарную комиссию для рассмотрения годовых, квартальных и ежемесячных планов вещания;

б) ввиду крайней громоздкости сектора искусств, разделить его на два сектора – музыкальный и литературно-драматический;

в) ввести в секторах самообразования, музыкальном и литературно-драматическом должности главных редакторов, систематически работающих над составлением репертуарных программ радиопередач.

3. Предложить ВРК составлять программы вещания преимущественно из разнообразных коротких музыкальных и литературно драматических передач, усилив, в частности, передачу лучших образцов юмора и сатиры; кроме очередных выпусков «последних известий», ввести в передачу короткие (2–3 мин.) «новости дня» по несколько раз в день…

3. Поручить т. Талю в декадный срок направить на работу по центральному радиовещанию 4 ответственных редакционных работников (не ниже зав. отделами областных газет).

5. Принять к сведению сообщение т. Керженцева о сокращении штатов ВРК на 25–30%.

6. Поручить отделу печати и издательств ЦК обеспечить систематическое рецензирование в печати радиопередач.

7. Поручить ЦК КП(б)У, Западному обкому, Лен. обкому, Зап. Сиб. крайкому заслушать в III квартале доклады местных радио комитетов об их работе с тем, чтобы в октябре 1935 г. заслушать доклад ВРК о местном радиовещании с содокладом отдела культурно-просветительской работы ЦК ВКП(б).

8. Запретить парторганизациям снимать и перемещать без санкции ЦК ВКП(б) председателей республиканских, областных и краевых радиокомитетов.

9. Ввиду ликвидации Комитета содействия радиофикации при ЦК ВЛКСМ, руководство радиолюбительским движением возложить на ВРК, а журнал “Радиофронт” превратить в орган ВРК и ЦС Осоавиахима»[16].

Увеличение объема вещания, а также расширение функций Главлита в связи с устоявшейся практикой двойного контроля радиоинформации потребовали кадрового обеспечения государственных органов цензуры и повышения их статуса.

Приказ НКП РСФСР № 7 от 27 декабря 1935 г.

В целях упорядочения и укрепления работы цензуры над центральным радиовещанием и обеспечения оперативного руководства радиоцензурой на местах, приказываю:

1. Реорганизовать цензорскую группу радиовещания в сектор Главлита, осуществляющий исключительно последующую цензуру и оперативно-организационное руководство цензурой центрального, местного и низового радиовещания.

2. При Управлении центрального радиовещания организовать самостоятельную цензорскую группу с уполномоченным Главлита для осуществления предварительного контроля над центральным вещанием.

3. Поручить нач. Главлита тов. Ингулову войти в НКФ РСФСР с ходатайством об утверждении на 1936 г. штата для вновь созданного сектора радиовещания в количестве 5 чел.

Зам. Народного Комиссара
по просвещению Б. Волин»[17]
.

В свою очередь Радиокомитет разработал детальную схему пре доставления микрофонных текстов для предварительного просмотра работникам Главлита. Прохождение материалов было строго регламентировано, и отступление от принятого порядка каралось по законам времени сталинского террора 1937–1938 годов.

Приказ № 694
Уполномоченного СНК по охране военных тайн
в печати и Начальника Главлита

гор. Москва 16 сентября 1938 г.

Устанавливаются следующие сроки представления микрофонных материалов уполномоченным Главлита:

1. Материалы «Последних известий» представляются редакцией уполномоченному Главлита за 60 минут и возвращаются в редакцию за 30 минут до выпуска.

2. Красноармейские выпуски «Последних известий» сдаются уполномоченному за 1,5 часа и возвращаются в редакцию за 30 минут до эфира.

3. «Обзоры газет» представляются уполномоченному Главлита за 30 минут и возвращаются в редакцию за 15 минут до эфира.

4. Следующий микрофонный материал представляется уполномоченному Главлита не позднее, чем за 4 часа до выпуска в эфир и возвращается в редакцию не позднее, чем за 1 час до эфира:

а) «Международные обзоры»;

б) Материал с газетными статьями текущего дня.

в) Замена одного материала другим по постановлениям редакционных летучек В.Р.К. (Уполномоченный Главлита должен быть извещен немедленно после окончания летучки).

5. Срочный оперативный материал Сектора передач на иностранных языках представляется уполномоченному Главлита за 60 минут, возвращается в редакцию за 20 минут до выпуска в эфир.

6. Тексты выступлений у микрофона представителей соответствующих организаций и учреждений представляются уполномоченному Главлита не позднее, чем за 8 часов и возвращаются в редакцию не позднее, чем за 2 часа до пуска в эфир.

7. Прослушивание выступлений, записанных на пленке, осуществляется уполномоченным Главлита не позднее, чем за 3 часа до эфира.

8. Весь остальной микрофонный материал, в том числе и репетиционное прослушивание литературно-музыкальных монтажей, композиций представляется уполномоченному Главлита за 36 часов до эфира, а материал, идущий по радио в первые дни недели – 48 часов.

Уполномоченный Главлита держит у себя этот материал: в первом случае не более 18 часов, во втором – не более 24 часов.

9. Микрофонный материал представляется уполномоченному в двух экземплярах.

10. Текстовой микрофонный материал, представляемый на контроль, должен быть окончательно отредактирован редакцией, отпечатан на машинке, пронумерован и снабжен визой ответ. редактора на каждой странице.

11. Печатные произведения (книги, ноты и т. д.) или отрывки из них, предназначенные для передачи по радио, просматриваются в печатном издании, но не визируются, так как разрешительная виза ставится на папке, где эти печатные издания перечисляются.

12. Все изменения, которые необходимо внести в радиопередачу, после того, как она завизирована уполномоченным, редакция обязана с последним согласовать и получить на это дополнительную визу.

Уполномоченный СНК СССР по охране военных тайн в печати и Начальник Главлита Н. Садчиков»[18].

Однако, если в центре нарушение или даже отклонение от установленных норм контроля рассматривались как ЧП, то периферия не всегда выполняла распоряжения Главлита в полной мере, создавая прецеденты для показательных циркуляров и при казов.

Письмо Начальника Главлита Н. Г. Садчикова Секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Жданову

31 мая 1939 г.

На основании постановления Совнаркома РСФСР от 6/VI– 1931 года (СУ 1931 № 31 ст. 273) нами осуществляется цензорский контроль за радиовещанием.

Из обллитов поступает немало сигналов, свидетельствующих о том, что ряд руководящих работников, игнорируя цензуру, разглашают государственные тайны.

23.V в Смоленске Председатель Горсовета Сергеев на митинге без согласования с цензором объявил: «Слово предоставляется начальнику гарнизона, комиссару корпуса т. Курочкину», разгласив этим дислокацию крупного соединения.

Из Махачкалы Нач. Главлита Дагестанской АССР сообщил, что проводимые Горкомом партии трансляции по радио, несмотря на требования цензуры не цензурировались, в результате чего разглашалась дислокация воинских частей.

Выступивший по радио Председатель СНК Дагестанской АССР Магомедов огласил оборонный завод № 182.

Из Рязани уполномоченный обллита сообщил, что секретарь Обкома т. Тарасов, выступая по радио 28/IV, отказался представить текст для цензорского просмотра.

Прошу ЦК ВКП(б) в интересах обеспечения охраны государственных и военных тайн дать указания всем Обкомам и Радиокомитету при СНК СССР обязательности цензорской проверки всех материалов, транслирующихся по радио, в том числе и выступлений руководящих работников.

Уполномоченный СНК СССР по охране военных тайн в печати и Начальник Главлита Н. Садчиков»[19].

Помимо профилактических мероприятий, позволяющих исключить любые нерегламентированные попадания в эфир, Главлит следил за «очисткой» от вредных и негодных в идеологическом и художественном смысле архивных материалов, которыми постоянно пользовались радиожурналисты в процессе подготовки программ. Имеется в виду библиотека, фонотека с фондом тон фильмов и грампластинок. Для проверки этих материалов с 1937 г. в Радиокомитете была создана комиссия из представителей главных редакций, Радиотехснаба и Политконтроля Главлита, с по мощью которой были выявлены и уничтожены ценнейшие доку ментальные звукозаписи только на том основании, что они принадлежали «врагам народа»[20].

Устрашающие действия власти, выразившиеся в 30е гг. в регулярных «чистках» и репрессиях творческих кадров радиожурналистики, строжайший предварительный контроль микрофонных материалов, зарегламентированный до минуты, жестокие санкции ко всем, допустившим ошибки в эфире, выявленные путем тотального последующего контроля, привели к желаемой цели: из репродукторов доносилось однообразное славословие о «новых победах и достижениях», клеймились «враги народа» и прославлялся «гений вождя», звучали многочасовые трансляции с политических процессов 30–40х годов.

Наиболее показательна роль радио в пропагандистской кампании по подготовке к выборам в Верховный Совет СССР, где в полной мере были реализованы те функции, которые были заложены тоталитарной властью в радиовещание в конце 20х – начале 30х гг.

Из выступления представителя Агитпропа ЦК ВКП(б)
на Всесоюзном совещании политпросветработников
и заведующих секторов домов культуры

27 сентября 1937 г.

Мы никогда с вами таких выборов не проводили, никогда еще такая огромная масса населения не приобщалась к активной политической, государственной жизни, как сейчас. И мы впервые, толь ко на основе самого развернутого социалистического демократизма будем проводить выборы…

Я вам назову одну цифру – у нас будет 100 000 избирательных участков, не меньше, по всему Союзу, причем, если согласно Положения, примерно от 8 до 10 человек должны будут в каждом участке быть членами избирательной комиссии, то в одних участковых комиссиях потребуется 1 000 000 человек. Избирательных комиссий по округам будет 574 по выборам в Совет национальностей, и примерно такая же цифра по выборам в Совет Союза. Это только те люди, актив, который должен быть вовлечен в самую работу непосредственно по организации выборов. Но ведь это мало – надо будет приспособить огромное количество людей в помощь избирательным комиссиям в проведении выборов, особенно в деревне.

Если вы, товарищи, эту цифру 1 000 000 умножите на 4 или даже на 5, то вы не ошибетесь. Это будет примерно тот гигантский актив, который мы должны будем вовлечь в подготовку и про ведение выборов в Верховный Совет, уже не говоря о том, что основная задача состоит в том, чтобы привлечь все взрослое население страны к участию в выборах.

Наша задача – обеспечить, чтобы каждый избиратель знал, куда он будет голосовать, как и за кого он будет голосовать, и чтобы каждый избиратель принял участие в выборах. Это наша основная задача и эту основную задачу мы будем разрешать…

Надо, чтобы в избе-читальне работало радио. Если бы заведующие облсекторами проявили максимум энергии в этом деле, они бы добились результатов. Радио молчит у нас. Мы недооцениваем это важнейшее средство политической агитации. Неграмотное и малограмотное население или недостаточно культурное по своему уровню, не привыкшее читать газеты, оно слухом больше улавливает. Надо организовать коллективное радиослушание. Я не видела такого избача, который бы об этом заботился. Надо добыть патефон с пластинками – докладом товарища Сталина на VIII Чрезвычайном съезде Советов, с выступлением товарища Молотова, с речами В. И. Ленина, с нашими революционными песнями. Это тоже сильнейшее средство агитации. Все это можно организовать, было бы только большевистское желание и напористость…

Основной смысл всей политической кампании в подготовке к выборам в Верховный Совет, которую мы ведем, сводится к тому, чтобы нам разъяснить каждому избирателю сущность Сталинской Конституции и нашего советского избирательного права, сущность политики Коммунистической партии и Советской власти, поднять особенно бдительность избирателей так, чтобы при выборах в Верховный Совет провести людей, которые будут верны делу партии Ленина–Сталина и никого из врагов не допустят в наши органы власти. И в этой работе, особенно в деревне, наши политпросветучреждения, в особенности избы-читальни и колхозные клубы, радиофицированные, должны и обязаны сыграть большую роль»[21].

Так в целом завершилось формирование мощного пропагандистского канала. С 1940 г. цензурный контроль над художественным радиовещанием был передан из Главреперткома, находившегося сначала в ведении Наркомпроса РСФСР, а затем в ведении Комитета по делам искусств при СНК СССР, в Главлит[22]. С этого момента все виды цензуры радиовещания были сконцентрированы в руках Главлита, что абсолютно исключало некую параллельную структуру, которая позволяла на определенном этапе лавировать между ведомствами.


[1] ГА РФ. Ф. Р5508. Оп. 1. Д. 1597. Л. 42 об.

[2] ГА РФ. Ф. Р6903. Оп. 1. Д. 2. Л. 82.

[3] О радиофикации и радиовещании. Сб. постановлений. М., 1935. С. 17–23.

[4] Так в документе.

[5] О радиофикации и радиовещании. Сб. постановлений. С. 34–36. В публикуемом тексте документа даны сокращения, уже сделанные при публикации в сборнике.

[6] О радиофикации и радиовещании. Сб. постановлений. С. 37.

[7] ГА РФ. Ф. Р6903. Оп. 1. Д. 27. Л. 87–89; Д. 34. Л. 87–89; Ф. 5508. Оп. 1. Д. 1849. Л. 37–37 об.

[8] Приказ № 511 по ВРК при СНК СССР от 29 октября 1937 г. (ГА РФ. Ф. Р6903. Оп. 1л/с. Д. 75. Л. 270).

[9] ГА РФ. Ф. Р6903. Оп. 1 л/с. Д. 8. Л. 71–71 об. (на тексте имеется виза Главлита и ГПУ и росписи всех начальников вещательных редакций).

[10] СУ. 1931. № 31. Ст. 273.

[11] Инструкция инспекторам райлитов и ответственным руководителям радиоузлов о порядке осуществления предварительного контроля над материалами, предназначенными к передаче (ЦГАЛИ СПб. Ф. 281. Оп. 3. Д. 23. Л. 6–6 об.).

[12] ЦГАЛИ СПб. Ф. 281. Оп. 3. Д. 23. Л. 63.

[13] ЦГАЛИ СПб. Ф. 281. Оп. 3. Д. 27. Л. 269.

[14] АП РФ. Ф. 3. Оп. 35. Д. 14. Л. 44–60.

[15] Там же. Л. 70–71. Приказ № 694 Уполномоченного СНК СССР по охране военных тайн в печати и Начальника Главлита (ГА РФ. Ф. 9425. Оп. 2. Д. 3. Л. 154–155).

[16] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 114. Д. 588. Л. 9–10.

[17] ГА РФ. Ф. А2306. Оп. 60. Д. 79. Л. 84.

[18]  ГА РФ. Ф. Р9425. Оп. 2. Д. 3. Л. 154–155.

[19] ГА РФ. Ф. Р9425. Оп. 1. Д. 12. Л. 87.

[20] ГА РФ. Ф. Р6903. Оп. 1 л/с. Д. 74. Л. 45.

[21] ГА РФ. Ф. А2306. Оп. 39. Д. 41. Л. 11–27.

[22] Постановление № 2581 СНК СССР от 18 ноября 1940 г. (ГА РФ. Ф. Р5446. Оп. 1. Д. 175а. Л. 29–30).

См. также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.