29 марта 2024, пятница, 19:02
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

11 марта 2009, 09:38

Шаг вперёд – три шага на месте

Проблемы солдатского рабства (выражаясь формально – использования труда военнослужащих в целях, не обусловленных исполнением обязанностей военной службы) долго оставались на обочине общественного внимания. Было понятно, что это один из «грехов» нашей армии, но считалось, что это мелкий такой грешок. В основном обращали внимание на строительство генеральских дач. Однако собранные воедино материалы без малого двух десятков правозащитных организаций, с 2003 года участвовавших в программе «Лишний солдат», выявили картину массового и повсеместного использования солдатского труда на стройках и заводах, в городском и сельском хозяйстве, в том числе в коммерческих структурах.

Эти материалы были использованы в докладе Уполномоченного по правам человека в РФ; тема принудительного труда солдат привлекла внимание Комиссара Совета Европы по правам человека Альваро Хиль-Роблеса. Российским властям пришлось реагировать: был издан приказ министра обороны N 428 от 8 октября 2005 г. «О запрещении привлечения военнослужащих к выполнению работ, не обусловленных исполнением обязанностей военной службы». Подробнее эти события были освещены в докладе, изданном в 2006 году,1 а также в публикациях «Полит.ру».

Данная статья посвящена последующим достижениям и неудачам борьбы с солдатским рабством.2

Надо отметить, что приказ № 428 с самого начала вызвал скепсис экспертов, журналистов и правозащитников. Строго говоря, это было запрещение того, что и так запрещено законом. Преобладало мнение, что издан он «для галочки» и серьёзных последствий иметь не будет. Что изменилось за три с лишним года? Насколько этот скепсис был оправданным?


Жив ли «стройбат»?

С удовлетворением отметим, что некоторые положительные сдвиги имели место. Самым важным событием можно считать расформирование строительных воинских частей, входивших в Управления начальника работ (УНР), подчиняющиеся Министерству обороны. Такие планы были обнародованы в 2006 году в выступлении тогдашнего министра обороны С. Иванова. И действительно этот процесс пошёл.

В частности, в Пскове в УНР 988 отмечались многочисленные случаи использования труда солдат на гражданских объектах. В ноябре 2005 года один из солдат части, входившей в это УНР, погиб во время работ в котловане на стройке – был засыпан землёй.

Военные строители работали в соответствии с договорами, заключенными с неким ООО «Тестор» и другими коммерческими структурами. Военная прокуратура не только никаких нарушений в этом не усматривала, но в письме от 28 ноября 2005 г. утверждала, что «проведение данных работ входит в должностные обязанности военных строителей».

Сегодня эта часть не существует, в ноябре 2006 года уволен последний солдат-срочник. В УНР работают гражданские лица. На улицах Пскова и пригородов больше не видно солдат, роющих траншеи, выносящих мусор, а прокуроры обращаются в Совет солдатских матерей Псковской области за информацией и содействием.

Однако возможности использования труда военнослужащих по призыву сохраняются в Спецстрое, который ведёт масштабные работы по строительству гражданских объектов.

Так, согласно принятому в 2005 году в Хабаровске Уставу учреждения, называемого «Инженерно-технический узел № 4 Военного эксплуатационно-восстановительного управления связи (ВЭВУС) при Федеральном агентстве специального строительства», оно вправе самостоятельно, на договорной основе, осуществлять определённые виды предпринимательской и иной приносящий доход деятельности, в том числе «выполнение работ на предприятиях строительного комплекса, промышленности, сельского хозяйства и организациях связи в ходе выполнения учебно-практических задач».

Так что вопрос об использовании солдатского труда на гражданских строительных объектах пока нельзя считать окончательно закрытым.

Ещё более неопределённая ситуация с Железнодорожными войсками. До 2004 года работы военнослужащих по призыву в Железнодорожных войсках (ЖДВ) на объектах различной формы собственности якобы «узаконивались» приказом командующего ЖДВ. Сейчас ЖДВ «упрятаны» внутри Вооруженных сил, и чем регулируется их деятельность – непонятно, а сообщения об их работе на гражданских объектах продолжают поступать (Краснодарский край, Волгоград, Хабаровск).

Летом 2007 года на сообщение волгоградской организации «Материнское право» о работе военнослужащих на протяжении двух недель на прокладке кабеля к новому дому был получен ответ военного прокурора Волгоградского гарнизона В.В. Чернова о том, что «данные работы производятся подразделением связи войсковой части 3****… и рассчитаны до декабря 2007 года. Работы производятся на возмездной основе на основании договора подряда и дополнительных соглашений с ООО «Связьстрой-К», называются учебно-практическими 3, так как выполняются подразделениями по штатному предназначению. Заключение договора согласовано с <...> Командующим Железнодорожными войсками».

Поясним, что любые работы солдат на коммерческие структуры прямо запрещены законом «О статусе военнослужащих», ст. 10, п. 7. А с точки зрения международных документов, ратифицированных РФ, недопустима и любая (кроме борьбы со стихийными бедствиями) работа военнослужащих на гражданских объектах.

Однако те, кто привыкли использовать «трудармию», ищут и находят пути для ее сохранения. Похоже, один из таких путей - отнесение солдатских работ к категории «учебно-практических».


Как скрывают трагедии и обеляют виновных.

Среди достижений последнего времени можно, пожалуй, отметить некоторое «снижение уровня наглости». Перестали поступать сообщения об открыто действующих биржах солдатского труда (когда к воинской части подъезжают автобусы и автомобили и развозят солдат на стройки).

Рабовладельцы стали осторожнее, ищут способы организовать работу на территории части (что-нибудь вроде сколачивания тарных ящиков), а вне части переодевают солдат в гражданскую одежду. Казалось бы – хороший знак: и правоохранительные органы, и общество стали серьёзнее относиться к случаям эксплуатации солдатского труда. Однако в этом есть и опасность. Осознав, что теперь такое правонарушение способно повлечь серьёзные неприятности, офицеры могут решиться на применение криминальных способов сокрытия фактов. О том, какие способы доступны офицерам, рассказал бывший Генеральный прокурор Устинов 3 февраля 2006 года. Подполковник Пугачёв после приказа № 428 по-прежнему отдавал солдат на сторонние работы. В конце октября 2005 года на строительстве частного дома от отравления угарным газом погиб ночевавший в нем сержант. Подполковник издал приказ о том, что сержант не погиб, а убыл в отпуск с последующим увольнением в запас. Изготовили отпускной билет, предписание, воинские перевозочные документы4.

Не удивительно, что сообщения о незаконном использовании солдатского труда часто поступают из анонимных источников – солдаты и их родители боятся свидетельствовать, и их можно понять. По-видимому, еще большая, чем раньше, часть правонарушений остается в тени.

Традиционно о технике безопасности на солдатских работах никто не думает.

В Комитет солдатских матерей Калининградской области 8 февраля 2007 обратились по телефону рабочие судоремонтного завода «Преголь». Они сообщили, что на территории их завода стоит гражданский корабль «Малхов», который уже много дней ремонтируют матросы по призыву. Шесть матросов чистили балластные танки парохода. Позвонившие объяснили, что такая работа требует высокой квалификации и очень опасна, особенно в мороз. (Температура воздуха была минусовая). КСМ сделал запрос в военную прокуратуру Балтфлота. Однако выездная группа работников прокуратуры «не смогла найти этот судоремонтный завод и стоящий там корабль». Вмешательство КСМ всё же было не напрасным: видимо, командование части срочно отозвало своих матросов с работ.

Как следствие такого отношения, высокий травматизм был и остаётся постоянным спутником солдатских работ на стороне. Именно в связи с трагическими происшествиями незаконные работы солдат чаще всего попадают в поле зрения общественности и правоохранительных органов. Естественно, виновники ЧП принимают меры для их сокрытия. Иногда, как в случае, упомянутом Устиновым, они связаны с откровенным криминалом, но это могут быть и разного рода «договоренности» с потерпевшими и их родителями, что может совмещаться с запугиванием и моральным давлением.

Весной 2006 года военнослужащие одной из волгоградских воинских частей работали на частной стройке. На одного из них высыпалась известь, солдат потерял зрение на один глаз. Мать солдата жаловалась в организацию «Материнское право», сначала была очень активна, но по неизвестным причинам позже отказалась написать заявление.

Всё же в случаях трагических последствий стали чаще возбуждать уголовные дела. Какое сопротивление приходится преодолевать, добиваясь реального наказания виновных даже в таких случаях, видно на примере дела о тяжёлой травме ефрейтора Андрея Руденко, полученной им на незаконных работах.

Андрей проходил службу по призыву в железнодорожной части вблизи Читы. Полковник Насим Назаров, командир части, отдал солдата местному предпринимателю Николаеву для ведения земляных работ. С использованием армейского бульдозера Андрей копал траншеи и жил в кузове грузовика.

По утверждению Андрея, 18 августа 2006 года возле места, где он жил и работал, к нему подошли незнакомые ему мужчины в гражданской одежде. Они требовали от него срочно ехать на какую-то работу, за отказ его стали избивать. Ему выбили зубы, сломали челюсть, он получил черепно-мозговую травму, потерял зрение на один глаз, впоследствии пришлось ампутировать ногу. Он был в таком состоянии, что плохо помнил произошедшее и пояснить четко ничего не мог. Поэтому основной стала версия командования, что Андрей попал в ДТП.

Два месяца инцидент замалчивался, пока мать ефрейтора не обратилась в СМИ и правозащитные организации. Делом Руденко совместно занялись юристы Читинского правозащитного центра и Межрегиональной правозащитной Ассоциации «АГОРА». Надо отдать должное полковнику Саркису Абдуляну. Он проводил служебное расследование обстоятельств ЧП. Когда он прибыл в Читу, в воинской части уже была проведена внутренняя служебная проверка. Сделанный в результате неё вывод, что солдат Руденко получил телесные повреждения, находясь в самовольной отлучке, показался Абдуляну необъективным. Впоследствии на суде офицер, проводивший внутреннюю проверку, признал, что, выполняя приказ Назарова, добивался от личного состава объяснений о том, что Руденко "ушел в самоволку".

16 февраля 2007 года в Читинском гарнизонном военном суде был вынесен приговор. Н. Назаров обвинялся по трем преступлениям. Самая мягкая мера наказания (запрет занимать государственные должности) была назначена за привлечение военнослужащего по призыву ефрейтора Андрея Руденко к работе в пользу коммерческой организации. В сумме Назаров был приговорен к лишению свободы на 1 год условно.

Однако Восточно-Сибирский военный суд согласился с доводами правозащитников и направил дело на новое судебное разбирательство. Оно состоялось 22 июня 2007 года. Назаров признан виновным по трем эпизодам должностных преступлений и одному эпизоду присвоения денежных средств. Приговор - 3 года лишения свободы в колонии-поселении.

А в 2008-м году начался новый этап тяжбы правозащитников с воинской частью. Они настаивали на компенсации в сумме 1 млн. 500 тысяч рублей. Суд первой инстанции обязал часть выплатить Руденко 200 тысяч рублей за моральный вред. 18 декабря в кассационной инстанции – в Читинском областном суде - военные оттягали у инвалида три четверти этой суммы.5

Следующая история тоже не украшает военную юстицию, но всё же даёт основания для осторожного оптимизма.

Военнослужащий Владимир Лаврухин, служивший в г. Морозовск Ростовской области, вместе с семью другими солдатами в ноябре 2005 г. был направлен разбирать крышу старой фермы. Упал с высоты 4,5 метра. Получил черепно-мозговую травму, компрессионный перелом двух позвонков, сотрясение головного мозга. В части озаботились тем, чтобы в журнале по технике безопасности была запись о проведенном инструктаже. Прапорщик принёс журнал по технике безопасности в больницу, Владимир подписал. На «гражданке» парень фактически остался без средств к существованию.

Из военной прокуратуры Волгодонского гарнизона прислали следующие выводы по результатам проверки.

«Осмотром места происшествия и опорного узла связи станции установлено, что строительные работы на территории военного аэродрома производятся из материалов (досок) с крыши фермы, находящейся в н.п. Малая Хлоповая, в связи с чем работы военнослужащих, на которых была получена травма Лаврухиным, были обусловлены исполнением обязанностей военной службы, связанными с реконструкцией и обустройством военных объектов». Предоставляем читателю судить о правдоподобии того, что доски с колхозной развалюхи необходимы для реконструкции аэродрома.

Волгоградской организацией «Материнское право» был подготовлен иск к воинской части в Ростовской области о возмещении Лаврухину материального и морального вреда, но результат прокурорской проверки перечеркнул надежды на успех этого дела.

Однако, неожиданно, спустя почти три года после инцидента, 30 сентября 2008 года постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении командира части Гончарова С.Г. отменено военным прокурором СКВО В. В. Миловановым и направлено руководителю военного следственного отдела по гарнизону г. Ростов-на-Дону для решения вопроса об уголовном преследовании. Отметим это как свидетельство положительных сдвигов в отношении военной юстиции к незаконному использованию солдатского труда.

Случаи гибели солдат на посторонних работах привлекают особое внимание прессы. Широко освещалось громкое дело о зверском убийстве солдата офицером.

Рязанский гарнизонный военный суд вынес приговор офицеру войсковой части в подмосковных Луховицах, убившему солдата-срочника, сыктывкарца Дмитрия Пантелеева за несвоевременное возвращение с посторонних работ. Разбирая дело с 9 по 11 октября 2006 года, суд приговорил капитана железнодорожных войск Вячеслава Никифорова к 12 годам колонии строгого режима. Командир части был снят с должности. Важно, что суд вынес частное определение в адрес военных, касающееся систематического привлечения солдат к работам в луховицком лесхозе.6.

Недавно разразившийся скандал всероссийского масштаба, вызванный трагической гибелью 13 октября 2008 года хоккеиста омского «Авангарда» Алексея Черепанова тоже оказался связанным с тем, что многие в военном ведомстве не хотят отказываться от использования бесправного положения солдат в своекорыстных целях. Расследование выявило тот факт, что он был военнослужащим по призыву, числился, как и ещё 19 «срочников», в воинской части в составе омского соединения железнодорожных войск. Командир соединения полковник Олег Алборов сообщил, что офицеры корпуса получали за игру команды подарки и деньги, часть получила от «Авангарда» 500 тысяч рублей. «Каким образом были использованы эти деньги, я не знаю, никаких счетов нет, все расчеты идут наличными деньгами», - сказал он. 7

Возвращаясь к обнадёживающим тенденциям в работе военной юстиции, нельзя не упомянуть о деле полковника Арона Бебия, начальника общевойскового полигона в Нижегородской области. При желании военная прокуратура может вести дела так, чтобы выявить связь трагической гибели солдата с систематическим своекорыстным использованием командиром солдатского труда.

Солдат Алексей Кузнецов погиб 26 февраля 2005 года, сгорел при пожаре в вагончике, приспособленном для жилья с грубейшими нарушениями санитарных и противопожарных норм владельцем придорожного кафе Игорем Хурцилавой. Ещё двое солдат, отданных ему «в аренду» Бебией, получили тяжелые ожоги.

Уголовное дело возбуждёно Мулинской военной прокуратурой в отношении Бебия А.Б. по статье 286 УК РФ (превышение служебных полномочий). Следствие велось добросовестно. Мать погибшего солдата Е.В. Кузнецова была признана потерпевшей по инициативе военной прокуратуры. Выяснилось, что устными распоряжениями Арона Бебия ежедневно не менее 10 военнослужащих по призыву отправлялись работать на стройки и даже на птицефабрику и молокозавод. Подробно расследовалось предоставление военнослужащих на работы в ОО «Нива» в деревне Мурзино. Военнослужащие работали на лесозаготовках и на пилораме, изготовляли поддоны под кирпичи для кирпичного завода. Работали более 8 часов в день без выходных, часто в ночную смену. Никаких денег за труд не получали. В деле упомянуты три эпизода травм и неоказания своевременной медицинской помощи. В марте 2004 г. один военнослужащий во время работы сломал ногу, однако его всё равно заставляли работать. Только приезд матери спас его от этого издевательства..

7 сентября 2005 уголовное дело поступило в Мулинский гарнизонный суд. Вопреки многочисленным свидетельствам и документам Бебия отрицал свою вину. Крайне неприглядно выглядят его неоднократные попытки свалить всю вину на других офицеров.

В этом деле проявилась вся сложность и противоречивость ситуации. «За кадром» ощущается настойчивое давление на свидетелей и суд. С судебным процессом связаны некоторые странности. Например, на заключительном заседании суда 19 марта 2007 г. судья объявил, что «удаляется в совещательную комнату для вынесения приговора». Прошло более месяца со дня, как судья «ушел в совещательную комнату», а затем вместо приговора в судебном заседании стал исследоваться ещё один эпизод, связанный с процессом, что является грубейшим нарушением норм процессуального права.

В конце концов, 22 мая 2007 года вынесен приговор – лишение свободы на 5 лет, но по амнистии, ранее объявленной Госдумой, Бебия тут же был освобожден от наказания. Гражданский иск Е.В. Кузнецовой удовлетворен полностью. Постановлено взыскать с воинской части в её пользу один миллион рублей. (Это – прецедентный случай присуждения такой суммы). Кассационная инстанция оставила решение суда первой инстанции в силе. Елена Владимировна Кузнецова получила назначенную ей судом сумму.

Дело Бебия началось с публикаций в «Московском комсомольце», велось при настойчивом участии Дзержинского (Нижегородской области) Правозащитного центра, руководитель которого - Эмма Фельдштейн - являлась представителем в суде матери погибшего. Совершенно очевидно, что без участия прессы и правозащитников оно не было бы доведено до такого результата.

Добиваться взыскания миллионных сумм за гибель солдат не раз удавалось Фонду «Право Матери». В частности, этого добилась Юлия Ларина - юрист этой организации, которая представляла в суде интересы родителей Вадима Сироткина, служившего в Ленинградской области, а погибшего в п. Обозерск Архангельской области 6 июля 2007 года. Во время проведения погрузочно-разгрузочных работ вблизи линии электропередач Вадима убило током высокого напряжения. Капитан В. Малыгин, руководивший работами, 17 декабря 2007 года Архангельским гарнизонным военным судом был признан виновным в нарушении правил техники безопасности, осуждён на два года лишения свободы условно. Воинскую часть обязали выплатить родителям погибшего один миллион рублей в качестве компенсации морального вреда.8

Заметим, что превышения полномочий в том, что военнослужащий работал на стройке, усмотрено не было. Здесь сработали старые стереотипы.


Такая разная военная юстиция

Общая картина реагирования военной юстиции на факты незаконного использования солдатского труда выглядит весьма противоречиво.

Приговоров к реальным срокам лишения свободы офицерам, направляющим солдат на незаконные работы, удается добиться только тогда, когда результатом становится гибель или тяжелая травма военнослужащего, и то – при активном вмешательстве структур гражданского общества. Если же речь идет об использовании солдатского труда как таковом, то чаще всего дело вообще не доходит до суда, а если доходит, то виновные отделываются «смешными» штрафами или условными сроками. Известны примеры штрафов от 10 до 70 тыс. р., имевшие место в Амурской, Вологодской, Ростовской, областях, Санкт-Петербурге, Ставропольском крае, Дагестане, Волгограде, Новосибирске, Хабаровске (дело Виктора Иванова - 15 тыс., полковника Афонина – 25 тыс, генерал-майора Евгения Феоктистова - шесть лет лишения свободы условно). В Калининградской области в 2006-2007 годах был поставлен рекорд мягкости приговора (штраф за привлечение солдат к незаконным работам составил 5 тыс. р.), но и назначен один из наиболее «суровых» штрафов – 100 тыс. р.

Правда, в конце 2006 года всё же созданы прецеденты приговоров, вынесенных с назначением реальных сроков лишения свободы по фактам использования труда солдат, а не в связи с травмой или гибелью.

В Хабаровский краевой Комитет солдатских матерей обратился военнослужащий Ш.9, передав записку через работницу кафе, где он работал. Выяснилось, что заместитель командира войсковой части 6**** по тылу полковник Гыбин Е.Е. в 2005 и 2006 годах направлял двоих своих подчиненных работать у своего знакомого гражданина Абиева Г.М. в кафе «Урс-Дон». Солдаты работали без выходных, с 6 до 23 часов в качестве разнорабочих, не получая ни денежного довольствия, ни полноценного питания.

Суд назначил Гыбину наказание - один год и десять месяцев лишения свободы в колонии-поселении.

В Волгограде известно немало случаев, когда «рабовладельцы в погонах» отделывались лёгким испугом. Но в конце 2006 года в этом городе был, как и в Хабаровске, создан прецедент, причём даже без участия правозащитников, по инициативе самой прокуратуры. Один из офицеров, передававших солдат на ферму ухаживать за скотом, получил 1 года 6 месяцев лишения свободы в колонии-поселении, другой – один год условно.10

Между тем, некоторые правозащитники не считают нужным слишком ужесточать наказания. Разъясняя свою позицию, председатель Калининградского КСМ Мария Бонцлер приводит такой пример. Одного солдата вызвали для дачи показаний по поводу использования командиром части солдатского труда. До места свидетель не доехал, его нашли мёртвым в лесу. Если наказание будет очень строгим, - считает М. Бонцлер, - пострадают в первую очередь солдаты-свидетели.

Серьёзное беспокойство вызывает не мягкость приговоров, а очень разное отношение к солдатскому труду военной прокуратуры в разных регионах.

Как раз Калининградская область являет положительный пример. Ещё в феврале 2006 года военная юстиция Балтфлота успешно выгораживала командиров, а сами командиры клеветали на правозащитников.

Так, в действиях полковника В.В. Коломийца, посылавшего военнослужащих по призыву на птицефабрику и в зверосовхоз, прокуратура Балтфлота не усмотрела корыстного мотива. Привыкший к полной безнаказанности полковник занялся защитой своего «священного права». Во-первых, он использовал зависимость от него родителей солдат. В КСМ стали звонить матери военнослужащих и говорить, что их устраивает работа их сыновей на птицефабрике и они очень благодарны Коломийцу. Во-вторых, в июне с нападками на КСМ обрушилась передача с характерным названием «Оранжевая западня» (Радио «Русский край»). Настойчивость КСМ увенчалась лишь привлечением Коломийца к административной ответственности, но к какой именно – выяснить так и не удалось.

Однако во второй половине 2006 года в ситуации наметился перелом. Военная юстиция начала преодолевать старые привычки снисходительности к солдатскому рабству.

Полковнику А.В. Балдину так легко, как Коломийцу, отделаться не удалось. В сентябре 2006 года в отношении него было возбуждено уголовное дело. Свою роль в пресечении безобразий, творимых командиром, сыграли офицеры его части. Благодаря этому удалось получить и свидетельства матросов. Всплыли факты посторонних работ в коммерческих фирмах, включая пивоваренный завод «ПИТ». Суд над полковником Балдиным состоялся в конце апреля 2007 года. Его приговорили к штрафу в 15 000 рублей. Суд вышестоящей инстанции снизил сумму штрафа до 10 000 рублей. Балдин обжаловал и это решение, но на сей раз безуспешно.

Серьёзные меры были предприняты в октябре 2007 года в отношении заместителя командира по воспитательной работе В. Кравца. Его подчинённые работали и на ликероводочном заводе, и в милиции. Командир получал за каждого солдата 200-500 руб. в сутки, солдаты – 50 р. на обед. Иногда с офицерами расплачивались не деньгами, но, например, бесплатными техосмотрами в ГАИ. Случалось, что некого было оставить в части – все были задействованы на работах.

Впервые в подобных случаях сотрудниками ФСБ к офицеру была применена такая мера, как заключение под стражу. В начале октября 2007 г. Кравец провел несколько дней в СИЗО, а затем был отпущен под подписку о невыезде. У него конфискована дорогая личная иномарка и заморожен валютный счет. Суд приговорил его к штрафу 30 000 рублей. Он, как и Балдин, снят с должности.

Прошедшие судебные процессы привели к существенному изменению климата в регионе. В ноябре 2007 года произошло весьма примечательное событие: в Калининградский Комитет солдатских матерей было направлено официальное обращение прокурора военного гарнизона г. Балтийска с просьбой сообщить, были ли в последнее время обращения по использованию солдатского труда в этом гарнизоне. Услышав ответ, что обращений по Балтийску в последнее время не было, прокурор попросил сделать официальную справку, так как он проводит проверку по заданию Главной военной прокуратуры и справка от Комитета нужна обязательно.

Тем не менее, практику эксплуатации солдатского труда в Калининградской области нельзя считать изжитой. Правонарушения переходят в скрытую форму. Например, в сентябре 2008 года в воинской части 6****, расположенной на некотором удалении от Калининграда, военнослужащие по призыву продолжали ухаживать за свиньями, коровами и овцами в подсобном хозяйстве, которое официально было ликвидировано в 2007 году.

Может показаться, что в Астрахани и её ближайших окрестностях с конца 2006 года использование солдат на гражданских объектах вовсе прекратилось. Нельзя не видеть в этом результата деятельности Астраханского Комитета солдатских матерей, который в борьбе с этим видом правонарушений длительное время сотрудничал с военной прокуратурой. КСМ обращался через СМИ к гражданам с просьбой сообщать о случаях привлечения солдат к сторонним работам. Эта организация постоянно проводит беседы в воинских частях о правах военнослужащих, в частности, о недопустимости незаконного использования их труда. Однако нельзя исключить, что нарушения перешли в скрытые формы. Во всяком случае, там, где общественный контроль затруднён - на полигоне в ЗАТО Знаменское, - долго сохранялась практика использования труда солдат на свинофермах и в теплицах. В 2007 году за эти и другие нарушения начальник полигона был уволен, однако отразилось ли это на соблюдении законности в ЗАТО – выяснить не удаётся.

Ситуация в Хабаровском крае крайне противоречива. С одной стороны – ряд судебных процессов над командирами, с другой – жёсткое сопротивление, которое в ряде случаев оказывают органы военной юстиции попыткам выявления правонарушений. Дело о рабстве Александра Зиборова вылилось в поистине детективную историю, высветившую многие язвы этих органов.

Некий Лаптев Константин Геннадьевич, представлявшийся как психолог, проводил тестирование военнослужащих в нескольких воинских частях. Он также фотографировал новобранцев для личных дел, а затем – в парадной форме и берете на фоне государственного флага РФ. Фотографии отправлял родителям. Предварительно им высылалось краткое письмо о том, что их сын заказал комплект фотографий, и, если они их не выкупят, то деньги возьмут с сына. Родители платили, опасаясь неприятностей для своих сыновей, сумму, во много раз превышающую реальную стоимость фотографий.

27 декабря 2007 года майор Г.И. Прохоров, заместитель командира в/ч 21*** по воспитательной работе передал военнослужащего Зиборова, призванного в Петропавловске-Камчатском, Лаптеву, в квартире которого солдат прожил до марта. Родителям он объяснял, что служит в военной контрразведке. На самом деле он работал на фотографа-частника, рассылал письма родителям новобранцев, выполнял «хозработы» в квартире и на даче. Лаптев стал всё чаще избивать его, называя своим рабом. В апреле 2008 года, когда начались и сексуальные домогательства, Александр сумел уйти от Лаптева и добраться домой.

В военной прокуратуре Петропавловск-Камчатского гарнизона он оформил явку с повинной. Верил в то, что его защитят. Однако «хозяин» вознамерился вернуть «беглого раба», и именно Лаптев получил помощь и от офицеров-«воспитателей», и от правоохранительных органов. Выманив обманом Зиборова в Хабаровск, майор Прохоров вместе с Лаптевым, не скупясь на угрозы, стали принуждать его отказаться от своих показаний и согласиться с тем, что он сам убежал из части, не желая служить в армии.

В части, куда направили Зиборова, распустили слух, что он стукач. Ночью его избили. Узнав об этом, в Хабаровск прилетела Сашина мама, Надежда Офицерова. Она написала заявление в военную прокуратуру Хабаровского гарнизона и обратилась в Хабаровский краевой Комитет солдатских матерей и Хабаровский краевой Правозащитный центр - к Валентине Решёткиной и Павлу Шмакову.

«Мы сначала предполагали, - вспоминают они, - что нет ничего проще. Обратились во все положенные инстанции и стали ждать результата. Результат последовал незамедлительно: все эти структуры объединились и стали помогать гражданину Лаптеву, кто, как и чем мог. Кто-то информацию сливал, кто-то наши телефоны дал своим коллегам, которые служат в других городах России, или в других ведомствах, или вовсе уже давно не служат в армии. Нас стали убеждать, чтобы мы отказались помогать Зиборову, так как он «подлец», оговорил своих начальников, не желая служить в армии. Нас просили, чтобы мы встретились с Лаптевым и сами убедились в порядочности этого человека. Четырежды отказывали в возбуждении уголовного дела в отношении Прохорова, передавшего Сашу Лаптеву».

В конце августа кто-то стрелял по окнам квартиры В. Решёткиной, чуть позже П. Шмакову пытались устроить автомобильную аварию.

Тем временем и Лаптев не бездействовал - писал в газеты письма с обвинениями в адрес правозащитников. Каким-то образом в его руках оказались материалы следствия. Окончательно уверовав в своё всесилие и безнаказанность, он не удовлетворился отказом Зиборова от данных ранее показаний. (Александр вернулся к прежним, то есть правдивым, показаниям, только после 22 октября, когда Лаптев был арестован). В середине октября, получив на руки постановления об отказе в возбуждении уголовных дел в отношении себя и Прохорова, Лаптев продолжил преследование Зиборова – с корыстными целями. Жадность его и сгубила.

Подстроив инцидент, в котором Зиборов якобы избил военнослужащего в/ч 21*** Чернова, Лаптев стал требовать у матери Александра 300 тысяч рублей для того, чтобы закрыть уголовное дело об этом избиении. Надежда Офицерова сообщила правозащитникам о вымогательстве. Ей посоветовали тянуть время, говорить сыну и Лаптеву, что она ищет деньги, а самой срочно прилететь в Хабаровск и обратиться в краевые правоохранительные органы.

22 октября она вместе с правозащитниками обратилась в РУБОП края. В этот же день гражданин Лаптев был задержан. При обыске у него было обнаружено фальшивое удостоверение офицера ГРУ, несколько паспортов, сберегательных книжек, а также материалы прокурорской проверки в отношении Прохорова. В отношении Лаптева было заведено уголовное дело по ст.163 УК РФ «Вымогательство». 30 октября было, наконец, возбуждено уголовное дело и в отношении майора Прохорова.

Казалось бы, есть все основания уголовное дело в отношении Зиборова прекратить. Но нет, дело было передано в суд. Заседание суда состоялось 21 января 2009 года. Несмотря на крайне неубедительные и противоречивые свидетельства обвинения, Зиборов был признан виновным по ст. 335 ч.1 УК РФ (Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими) и приговорён к штрафу в 5 тысяч рублей. Мать и сын обжаловать приговор не стали, были рады уже и тому, что, наконец, он смог вернуться домой. Срок службы у него закончился ещё в октябре.

Между тем выяснилось, что у фотографа, кроме Зиборова, уже давно работали ещё двое солдат, один из них – контрактник. Обнаружилась причастность к подобным сделкам ещё нескольких военных «воспитателей».

Выяснилось также, что Лаптев использовал рабский труд солдат на нескольких своих дачах в дачных кооперативах «Медик-1» и «Металлург», где солдаты работали аж с 1997 года! Об этом свидетельствуют заявления членов этих кооперативов, а их более десятка. Сердобольные граждане подкармливали солдат, когда «хозяин» их оставлял голодными. Дачники кооператива звонили на «горячую линию» военной прокуратуры Хабаровского гарнизона, однако по их заявлениям никто не предпринял никаких мер.

Почему-то в отношении Лаптева возбуждено уголовное дело только за вымогательство, тогда как речь может идти о целом букете уголовных статей: ст.127.2 УК РФ «Использование рабского труда», ст.173 УК РФ «Лжепредпринимательство», ст. 222 УК РФ «Хранение оружия и боеприпасов», ст.327 УК РФ «Подделка документов».

Так что остались вопросы – чем закончатся уголовные дела Прохорова и Лаптева. Красочные подробности этой истории можно найти в статье хабаровских правозащитников. 11.

Пожалуй, самая безобразная ситуация на протяжении ряда лет сохраняется в Северной Осетии - Алании. Далеко неполный перечень регионов, уроженцы которых, по сведениям СМИ, попадали в рабство из частей, дислоцированных в этой республике - Воронежская, Саратовская, Свердловская, Челябинская и Новгородская области, Башкортостан, Пермский край.

В очередной раз это позорное явление прогремело в мае 2007 года, когда к Уполномоченному по правам человека Волгоградской области Михаилу Таранцову обратилась мать Александра Козырева, служившего в в/ч 0**** , город Моздок. Она рассказала о невыносимых условиях службы и вымогательстве, и о том, что, приехав в воинскую часть, они с мужем сына там не обнаружили. Командование части сообщило, что их сын признан психически больным и комиссован, с 27 марта 2007 года исключен из списков части. Отцу под роспись выдали документы сына, якобы уволенного досрочно. Родители с этими документами пошли в Моздокскую военную прокуратуру, где услышали, что поиск рядового Козырева вне их компетенции, так как он уже уволен, и рекомендовали обращаться в милицию и на передачу «Жди меня».

Впоследствии выяснилось, что Александр за период службы находился на излечении 8 раз и был в подразделении только 24 дня. После очередного возвращения в часть из госпиталя он и еще двое солдат были направлены командиром роты в Чеченскую Республику. Там ротный объявил, что все трое идут работать на кошары, где в течение трёх недель они пасли овец. 27 марта 2007 года двое солдат, в том числе Козырев, убежали. За сутки они дошли до Моздока, потом разошлись в разные стороны.

Михаил Таранцов обратился к военному прокурору Северо-Кавказского военного округа, к представителям республиканской власти, провёл пресс-конференцию. После этого дело сдвинулось с мертвой точки. На поиск Козырева был ориентирован личный состав Управления внутренних дел Северной Осетии-Алании, фотография Козырева была размещена на стендах «Их разыскивает милиция».

Самое активное и неформальное участие в поиске принял председатель Комиссии по правам человека при Главе Республики Северная Осетия-Алания Ю.С. Сидаков. Собственно, его помощники и нашли солдата 4 июня 2007 года в частном сельском хозяйстве. Юрий Солтанович Сидаков был последовательным борцом с солдатским рабством. Известны многие публикации прессы на эту тему по его материалам. К глубокому сожалению, через месяц после описанных событий он погиб в автокатастрофе.

Козырев вернулся домой, но судьба двух его товарищей по несчастью так и осталась невыясненной.

Органы прокуратуры и другие инстанции на дальнейшие запросы Уполномоченного реагировали так же, как и на жалобы простых граждан, – отписками и откровенным хамством. Военная прокуратура Северного Кавказа уголовное дело возбуждать отказалась, а воинская часть начала проверки по факту самовольного оставления части. Эта возмутительная практика работорговцев – объявить проданного в рабство дезертиром – довольно широко распространена.

На обращение Уполномоченного к Министру обороны РФ был получен ответ за подписью начальника Организационно-мобилизационного Управления штаба Северо-Кавказского военного округа А.Чепурова. Собственно, ответа, как такового, не было, выслали только сопроводительное письмо к объяснительной, составленной заместителем командира по воспитательной работе О.Моисеевым. Объяснительная следовала всё тому же бесстыдному правилу делать виновным самого солдата и его родителей: «…обращение Уполномоченного стало следствием финансовых затруднений семьи Козырева, имеющих цель создать негативное общественное мнение с последующим обращением в суд за денежной компенсацией морального ущерба».

По мнению Михаила Таранцова, положение дел отнюдь не улучшается. В 2007 году к нему поступило несколько обращений родителей военнослужащих об исчезновении из воинских частей их сыновей. Настоящей «черной дырой» стала в/ч 0****, дислоцированная в Моздоке, так как в трех (!) заявлениях матерей о пропаже сыновей указывалось именно это формирование Российской армии. 12

Есть и другие особенно «прославленные» воинские части, например, в/ч 6**** в поселке «Спутник» под Владикавказом. О рабстве и других преступлениях против личности в этой части сообщения прессы поступают уже как минимум лет 15. А с 2005 по 2007 год в одну только Волгоградскую организацию «Материнское право» из этой части поступило 17 жалоб, за 7 месяцев 2007 года там произошло 5 случаев гибели, в том числе из-за неоказания медицинской помощи.

И как после этого оценить деятельность военной прокуратуры, более десятилетия безнаказанно допускающей вышеописанное в сфере своей ответственности?

***

Что можно сказать об эффективности приказа № 428? Он был принят в результате действий общественности и работал в основном там, где общественность «пробивала» его исполнение.

Общая картина приводит к выводу, что борьба с рабским трудом солдат – борьба с симптомами болезни, а не с её причинами.

«Государство в государстве» - закрытая армейская система, где власть вышестоящего непререкаема, и при этом нет иного контроля, кроме своей корпоративной юстиции, – благодатная почва для всякого рода злоупотреблений. Вся глубина разложения проявилась, когда попытались эту систему привести в современный вид введением контрактной службы, а вместо этого получили невиданный размах криминала на почве вымогательства13.

Критикам нынешнего министра обороны и его реформ надо взглянуть правде в глаза и честно ответить на вопрос: можно ли оставлять армию в таком состоянии? Можно ли реформировать её так, чтобы все остались довольны, без потрясений и, возможно, некоторых издержек? Всегда ли можно верить на слово тем, кто проливает слёзы по «элитным» частям и военным учебным заведениям? Ведь, например, полигон под командованием полковника Бебия считался образцовым, а сам Бебия дважды удостаивался хвалебных заметок в «Красной звезде».

А главное, критики как будто не замечают, что реформа никак не может быть прихотью одного министра обороны. И даже официально она проводится по решениям Совета безопасности – об этом еще в ноябре было заявлено секретарем Совбеза Николаем Патрушевым. Видно, «там, наверху» наконец осознали, что ТАКУЮ армию нельзя иметь не только великой державе, но и просто уважающей себя и заботящейся о своей безопасности стране.

1 Доклад «Лишний солдат. Незаконное использование труда военнослужащих по призыву в целях, не обусловленных исполнением обязанностей военной службы», Москва, 2006.

2 Использованы материалы, полученные от организаций – участниц программы «Лишний солдат» в рамках Общественной инициативы «Гражданин и армия» в 2007-2008 гг. (Названия организаций выделены курсивом).

3 Здесь и выше подчёркнуто автором.

4 Lenta.ru, 02.03.2006 .

5 Использована как информация, полученная автором непосредственно от Читинского Правозащитного центра, так и его публикации на сайте Правозащитной сети (hro.org).

6 Андрей Влизков, Убийце Дмитрия Пантелеева дали 12 лет строгого режима. «Зырянская жизнь», 16. 10. 2006.

7 Александр Родионов. Смерть хоккеиста Черепанова обернулась грандиозным скандалом в Минобороны. «Новый регион». 30.10.2008.

8 Информационное агентство ПРИМА-News

9 Фамилии военнослужащих приводятся только в тех случаях, когда они уже названы в прессе или Интернете.

10 Лариса Шеремет. Армия лишних солдат. «Известия – Волга-Каспий» 26.01.2007

11 Валентина Решёткина, Павел Шмаков. Если не можешь справиться с «беспределом», возглавь его.

12 Материалы предоставил Уполномоченный по правам человека в Волгоградской области Михаил Александрович Таранцов.

13 Доклад «Нарушения прав военнослужащих по призыву при зачислении на военную службу по контракту и при ее дальнейшем прохождении». Москва 2008.

См. также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.