29 марта 2024, пятница, 11:20
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

26 января 2009, 09:00

Прошлое как оружие

Россия в глобальной политике

Сегодня ни одна статья о расстановке мировых сил не обходится без упоминания восточно-азиатского региона, который переживает этап активного экономического роста и в ближайшем будущем способен оказать серьезное влияние на глобальные мировые процессы. Однако наряду с большими экономическими возможностями в странах Восточной Азии таятся свои опасности, обусловенные историческими конфликтами, которые и сейчас могут играть решающую роль при принятии государственных решений. «Полит.ру» публикует статью руководителя бюро ИТАР-ТАСС в Токио Василия Головнина «Прошлое как оружие», в которой автор подробно рассматривает все конфликты, накопленные за долгие годы существования государств в Восточной Азии, и анализирует их на предмет возможного воздействия на текущую политику этих стран. Статья опублкована в журнале «Россия в глобальной политике» (2008. № 6).

Восток Азии неуклонно наращивает свой вес в мире, хотя его политический голос явно не соответствует колоссальной экономической мощи. Общим местом стали рассуждения о том, что именно в этот регион во многом будет смещаться баланс мирового влияния в ХХI веке. Однако помимо обширных возможностей для роста и развития там присутствует и другой богатейший потенциал – межгосударственные конфликты, самые древние из которых уходят корнями еще в период до начала новой эры.

ТОВАРООБОРОТ РАСТЕТ, ПРЕТЕНЗИИ ОСТАЮТСЯ

Описание взаимоотношений в Азии стоит начать с напоминания о том, что Китай – единственный из немногих подлинно самобытных очагов мировой цивилизации, который сумел не только выжить в политическом отношении, но и вновь, спустя тысячелетия, завоевал положение одного из лидеров планеты.

Без сомнения, окружающие его «коренные» страны региона имеют свою ярко выраженную и уже достаточно оригинальную культуру, которая зиждется, однако, на китайских образцах. К России, конечно, это не относится: она до сих пор в чем-то остается чужаком, пришельцем на Дальнем Востоке и отнюдь не всегда вписывается в региональные конструкции. Зато ее не миновали общие беды этой части света: за свое относительно недолгое присутствие к востоку от Байкала Россия создала себе немало проблем с соседями, хотя острота их, понятное дело, далеко не одинакова.

Запутанные хронические конфликты издавна существуют и в зонах соприкосновения других наиболее развитых государств. Однако в Европейском союзе они почти погашены и потеряли остроту – за малыми и явно исчезающими исключениями. (Правда, «заискрило» на стыке евро-атлантической и евро-азиатской сфер – в основном вследствие возвращения на геополитическую арену России.) На севере Америки исторические обиды тоже присутствуют, но ситуация там не идет ни в какое сравнение с обстановкой на Дальнем Востоке, где взаимные претензии имеют болезненный характер, зачастую активно поддерживаются властями и постоянно становятся фактором острой дипломатической борьбы.

Дело, конечно, не в чрезмерной эмоциональности обитателей Дальнего Востока. Просто ситуация там не устоялась, а баланс сил еще способен коренным образом измениться, что дает надежду на тактические либо стратегические приобретения. Исторические обиды в этих условиях – надежное средство сплотить население вокруг курса властей, поставить соседа на место или даже кое-что у него отнять.

Очевидно, что никакой «войны всех против всех» в регионе нет: лидеры Китая, Южной Кореи и Японии более-менее регулярно проводят трехсторонние встречи, растут тенденции к экономической интеграции (пока без участия России), которую подхлестывают огромные объемы торговых и инвестиционных связей. Совокупный объем торговли в треугольнике Китай – Южная Корея – Япония достиг в 2007 году  478 млрд долларов. Товарооборот России с этими странами тоже стремительно возрастает (на десятки процентов каждые двенадцать месяцев), однако в минувшем году он составил лишь 84,5 млрд долларов.

Пекин, Сеул и Токио уже начали проводить пока еще вялые консультации о создании в перспективе зоны свободной торговли. Однако разговор идет ни шатко ни валко: и дело тут не только в крайней сложности задачи, но и в постоянно вспыхивающих эмоциональных конфликтах, большинство которых, опять же, уходит корнями в историю.

КТО БОЛЬШЕ ОТРУБИЛ ГОЛОВ?

Главный и самый шумный из таких конфликтов связан с японскими колониальными и военными захватами на азиатском континенте в XIX–XX веках. Токио начал их в 1894–1895 годах, разгромив императорский Китай: тогда армия микадо, кстати впервые, взяла штурмом Порт-Артур, устроив резню его защитников. После поражения слабеющий пекинский владыка уплатил контрибуцию, отказался от прав сюзерена в Корее и отдал победителю остров Тайвань. Попутно японцы прибрали еще несколько прилегавших к нему островков, включая группу Сенкаку (по-китайски – Дяоюйдао). Все это положило начало длинному списку унижений и страданий, которые Китай испытывал полвека по милости своего островного соседа.

Все последующие годы Япония настойчиво продвигалась в Китай, который, казалось, разваливался на бесхозные куски. После победы в Русско-японской войне 1904–1905 годов под контроль Токио перешла часть Маньчжурии, по окончании Первой мировой войны японцы получили германские владения в Циньдао. В 1931-м Япония завершила оккупацию всей Маньчжурии и создала там под своим контролем «Великую Маньчжурскую империю» – Маньчжоу-го. В 1937 году началось полномасштабное японское вторжение в Китай с целью создания «большого Маньчжоу-го» – гигантского протектората, который полностью бы подчинялся Токио.

Во время вторжения и в ходе Второй мировой войны Япония, в отличие от союзной ей гитлеровской Германии, не ставила себе целью осуществление программы геноцида, но жестокости совершались чудовищные. Известен, например, случай, когда в 1937-м японские офицеры заключили пари, кто быстрее самурайским мечом отрубит головы 100 пленным китайцам. Символом зверств стала резня в Нанкине в декабре 1937 – январе 1938 года: китайцы уверяют, что там было убито 300–400 тыс. человек, в основном холодным оружием. Также имеются сведения о 20 тыс. изнасилованных женщинах. По свидетельству Пекина, всего до 1945-го в результате японской агрессии в Китае погибло 35 млн человек.

Завоевание Кореи долго вынашивалось Японией. Еще в XVI столетии самурайская армия почти выполнила эту задачу, однако была вытеснена в результате вмешательства китайских войск. Творцы японской модернизации по западному образцу во второй половине XIX века открыто рассуждали о необходимости покорить расположенный поблизости полуостров. Аргументов приводилось много, в том числе и опасность иностранного, в первую очередь российского, вторжения через Корею. Действительно, оттуда даже столетие назад можно было относительно легко перебросить войска в Японию через неширокий Цусимский пролив. Одна из причин Русско-японской войны (1904–1905) заключалась именно в том, что Токио видел в проникновении России на Корейский полуостров попытку создания плацдарма для нападения на Японию.

После поражения Санкт-Петербурга Токио тут же установил протекторат над Кореей, а в 1910 году подписал с марионеточным правительством договор об аннексии, по которому корейский император уступил Японии все свои права. Корея стала генерал-губернаторством, где началась активная политика японизации: поощрялось преподавание на японском языке, практиковался отказ от корейских имен в пользу японских, искоренялась национальная культура. Об этом периоде корейцы вспоминают с содроганием и ненавистью, а активных пособников колонизаторов преследуют до сих пор.

ОШИБКА ИЛИ ПРЕСТУПЛЕНИЕ?

Жители Корейского полуострова превратились в подданных островной империи: их призывали в армию, принудительно вывозили в Японию и на принадлежавшую ей южную часть острова Сахалин, где корейцы выполняли тяжелые, полурабские работы – прежде всего на шахтах. При этом японцы никогда не считали корейцев «своими». Неоднократно вспыхивавшие восстания и партизанские выступления в Корее жестоко подавлялись. В 1923-м, когда Токио был практически уничтожен мощным землетрясением, всеобщее смятение и паника дали неожиданный результат: начались массовые погромы «грязных корейцев», которых обвиняли в мародерстве, в отравлении колодцев и вообще в том, что они «слишком радовались» японским бедам. Возбужденные толпы японцев забили сотни, а то и тысячи новых подданных империи.

Словом, первый, самый заметный круг претензий китайцев и корейцев ясен: островитяне, воспользовавшись в совсем недавней истории временным ослаблением соседей, захватывали их территории, убивали людей и т. п. Китайцы и корейцы солидарны в том, что Токио не раскаялся в полной мере, до сих пор пытается приуменьшить свою ответственность и оправдать случившееся.

После Второй мировой войны Япония выплатила Южной Корее крупную компенсацию в виде льготной помощи, которая во многом заложила основу южнокорейского экономического чуда. Массированные японские кредиты на крайне выгодных условиях инициировали фантастический подъем деловой активности и в китайской экономике: Токио рассчитывал таким образом привязать к себе континентального соседа и сделать его зависимым от своих технологий и капиталов. После нормализации отношений с Китайской Народной Республикой во второй половине 1970-х годов и заключения с ней Договора о дружбе и сотрудничестве в начале 1980-х в Японии начался подлинный «китайский бум»: к вольерам с подаренными пандами выстраивались длинные очереди, в материалах прессы преобладал тон умиления. Токио считал Москву главной угрозой для своей безопасности, а Пекин, находившийся в конфронтации с «советскими ревизионистами», стал почти что другом и союзником. Но все изменилось с распадом СССР: выяснилось, что старые модели не работают, поскольку не учитывают как глубинных конфликтов, так и новых реалий.

После крушения Советского Союза КНР достаточно быстро дала понять, что не намерена закрывать глаза на настойчивые попытки влиятельных сил в Токио излечить страну от комплекса вины за минувшую войну, тем более что в Японии, в отличие от Германии, не было проведено тотальной кампании расставания с прошлым. Минувшая война считается в Токио «ошибкой», но вовсе не преступлением. Постоянно проводится мысль о том, что это был просто нерациональный выбор – ввязаться в схватку, которую невозможно выиграть. В то же время принято указывать на массу объективных причин, будто бы вынудивших страну начать боевые действия (например, американское нефтяное эмбарго). Японские фильмы о минувшей войне наполнены ностальгией и восхищением героями, погибшими в неравной схватке с врагом, который победил лишь вследствие обладания более совершенной боевой техникой.

Токио не соглашается и с утверждениями о массовых зверствах в Китае. Например, в японских школьных учебниках лишь скромно указывается, что после штурма Нанкина в 1937 году было «убито много людей». Более того, многие японские историки утверждают, что все сообщения о резне в этом городе были сфабрикованы. Япония не согласна и с заявлениями КНР об общем числе погибших с 1937 по 1945-й. Ссылки делаются на отсутствие документов и четкой статистики, которую, мол, мало кто скрупулезно вел в годы войны и оккупации. Токио отрицает также утверждения о том, что командование японской императорской армии насильственно набирало в солдатские бордели китаянок, кореянок и других жительниц оккупированных территорий, хотя существует масса свидетельств такой принудительной проституции.

Сообщения о разрешении издать в Японии новые учебники с неприемлемой для Пекина и Сеула трактовкой истории немедленно вызывают очередные вспышки напряженности в отношениях, заявления по линии МИДов, демонстрации у посольств. Китай при этом постоянно ставит Японии в пример Германию, которая тотально покаялась за прошлое и даже не помышляет о том, чтобы отрицать существование лагерей смерти или, скажем, спорить с Польшей о количестве погибших поляков.

ФАКТОР «ЯСУКУНИ»

Все дело в том, что в Японии и власти, и общественность категорически не согласны сравнивать действия их страны с преступлениями Третьего рейха. Решения Международного военного трибунала для Дальнего Востока токийская печать упрямо называет расправой победителей над побежденными. В 2007 году премьер-министр Синдзо Абэ демонстративно встретился с родственниками индийца Радхибинода Пала, который был единственным судьей трибунала, выступившим против казни главных японских военных преступников.
Эта тема – отдельный мощный фактор раздражения в отношениях Токио с Китаем и обоими корейскими государствами. Повешенные в 1948-м главные японские военные преступники были внесены в списки героев, погибших за императора, которые хранятся в токийском храме Ясукуни, считающемся в Пекине и Сеуле духовным центром японского милитаризма. Территория святилища заполнена военными памятниками, включает в себя богатое хранилище старой боевой техники и в целом очень напоминает музей боевой славы императорских вооруженных сил.

Храм не имеет официального статуса, но туда регулярно совершают паломничество ведущие деятели правительства Японии. Премьер-министр Дзюнъитиро Коидзуми (находился на посту с 2001 по 2006 год) посещал Ясукуни ежегодно, считая такие походы частью своих предвыборных обязательств. Местной публике это нравилось («Наконец-то мы перестали унижаться и решились открыто поклониться памяти своих погибших», – сказал мне в связи с этим один достаточно влиятельный токийский журналист). Зато Пекин и Сеул протестовали жестко: их контакты с Коидзуми на высшем уровне были прекращены, прервался диалог по многим направлениям. Аргумент звучал один: поклонение душам казненных военных преступников призвано оправдать агрессию и колониальные захваты.

Преемники Коидзуми на посту премьера на время прекратили походы в храм Ясукуни. Но они продолжают блокировать в целом разумную идею создания гражданского и нейтрального в политическом отношении мемориала всем погибшим в годы Второй мировой войны, включая жертвы Хиросимы, Нагасаки и американских ковровых бомбардировок других городов. Судя по всему, тень Ясукуни будет еще долго витать над отношениями Токио с соседями. Существенная часть японской общественности считает этот храм символом своего тихого, но упрямого несогласия с иностранной оценкой участия Японии во Второй мировой войне. Впрочем, на официальном уровне Токио ведет себя достаточно смирно.

Каждый год 15 августа в столичном Зале боевых искусств собираются император и императрица, высшие государственные чины и представители Японской ассоциации родственников погибших на войне. По случаю очередной годовщины объявления о капитуляции премьер-министр произносит традиционную формулу: мы навечно отказываемся от войны, привержены миру и выражаем раскаяние за те страдания, которые причинили другим народам, особенно народам Азии. Раскаяние не относится к России, поскольку в Токио считают, что СССР сам совершил агрессию против Японии.

КТО НАЙДЕТ ОСТРОВА НА КАРТЕ?

Советский Союз, как заявляют наши островные соседи по Дальнему Востоку, в нарушение международного права расторг Пакт о нейтралитете с Японией и нанес ей 9 августа 1945 года коварный удар: советские войска начали военные действия против Японии (теперь в этот день местные националисты ежегодно проводят акции протеста против «русского предательства»).

15 августа после вступления СССР в войну и американских атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки Токио объявил о своем поражении: 2 сентября на борту американского линкора «Миссури» был подписан акт о безоговорочной капитуляции. США, как в Японии особо подчеркивается, немедленно прекратили военные действия, тогда как Советский Союз продолжал наступление в Маньчжурии. А Южные Курилы занял уже после подписания акта о капитуляции. Действия Советского Союза называют в Токио нарушением договоренностей, грубым захватом чужих земель. Указывается также на то, что они противоречат провозглашенному союзниками по антигитлеровской коалиции принципу нерасширения территории по итогам войны.

После объявления о капитуляции японские войска прекратили боевые действия, начали сдаваться. В Токио заявляют, что советские войска захватили 600 тыс. японцев, которые были отправлены в разбросанные по всему СССР лагеря (в основном в его восточной части), где принуждались к тяжелому труду вопреки международным конвенциям. Умерло, по японским данным, до 100 тыс. заключенных, которых Токио военнопленными не считает, поскольку они сложили оружие не в результате боевых действий, а по приказу своего командования после объявления о капитуляции. Надо признать, что СССР, в отличие от американцев и других союзников, очень долго скрывал подлинное число захваченных японских солдат, всеми силами удерживал их на работах в лагерях – массовая репатриация произошла только в 1950-х. Мучения этих людей – крайне эмоциональная тема, один из важных факторов антироссийских настроений.

Впрочем, на межгосударственном уровне тема пленных закрыта: в 1956 году в процессе нормализации двусторонних отношений был снят вопрос о каких-либо претензиях и компенсациях, а впоследствии Михаил Горбачёв (1991) и Борис Ельцин (1993) фактически принесли извинения за случившееся. Зато с Южными Курилами, как известно, дело зашло в тупик.

Как продемонстрировал проведенный в нынешнем году опрос, точно показать эти острова на карте могут менее 70 % японцев. Однако для всех жителей страны Южные Курилы – символ советской агрессии и оккупации, жестокой насильственной депортации мирных жителей.

Вопрос поставлен прямо: Токио желает вернуть острова назад, ссылаясь на то, что они никогда легально не принадлежали России или СССР. Япония считает также, что Южные Курилы не входят в те «Курильские острова», от которых она отказалась по Сан-Францисскому мирному договору (1951) с Соединенными Штатами и рядом других стран антигитлеровской коалиции.

Тема островов присутствует как постоянный фон, как мощный негативный психологический раздражитель. Однако данный спор в последние годы заметно потерял эмоциональность и, в сущности, утратил полемический запал – я не припомню уже, когда дипломаты обеих стран реально дискутировали по этому поводу. В японской печати обсуждение темы Южных Курил практически сошло на нет: какие-либо столкновения мнений по данному вопросу отсутствуют, публичные дискуссии не проводятся. Вопрос давно перестал быть и фактором внутриполитической жизни – о нем даже не вспоминают в ходе избирательных кампаний. Но это свидетельствует скорее о единстве всех слоев японской публики в подходе к территориальной проблеме. В то же время каких-либо намеков на сближение позиций с Россией не наблюдается, компромисс пока невозможен, и конфликт в целом перешел в «спящую» фазу.

«ЯПОНСКОЕ» ИЛИ «ВОСТОЧНОЕ» МОРЕ?

Однако о «спячке» говорить не приходится, когда речь заходит о территориальных проблемах с Китаем и Южной Кореей. Вокруг утраченной Пекином в 1885 году группы островов Сенкаку (Дяоюйдао) происходят постоянные вспышки напряженности.

В 1980-х лидер КНР Дэн Сяопин призвал оставить проблему «на суд грядущих поколений»: тогда Китаю были позарез нужны японские инвестиции. Ситуация изменилась в 1990-х годах: на Сенкаку один за другим хлынули десанты китайских патриотов, которые на рыбацких шаландах как бы по собственной инициативе выходили из Гонконга или портов прибрежной провинции Фуцзянь. Происходили стычки с японскими пограничниками, погиб человек, пытавшийся вплавь добраться до вожделенных островов. В 2004-м семеро китайцев неожиданно высадились на Сенкаку и подняли там флаг КНР. Десантников без боя отловила японская полиция и во избежание дальнейших осложнений без суда депортировала их на родину. Несмотря на это, разразился крупный скандал: посыпались дипломатические протесты, зазвучали резкие заявления с обеих сторон…

Сейчас, кстати, Пекин надавил на активистов кампании за возвращение Сенкаку – сообщалось даже о том, что полиция задержала нескольких смельчаков, собиравшихся вновь поплыть к этим островам на рыбацкой шхуне. При всем при том похоже, что сделано это было ради максимального умиротворения соседа накануне Олимпиады в Пекине и на фоне волнений в Тибете. Есть основания полагать, что проблема группы островов Сенкаку (Дяоюйдао) вполне может вновь обостриться в ближайшее время.

Поводом для острого кризиса стали в нынешнем году и находящиеся под контролем Сеула необитаемые крохотные островки Токто площадью около 23 га, которые японцы именуют Такэсима. В 1905 году под шумок войны с Россией Токио включил их в состав своей территории. Однако в 1950-х южнокорейский диктатор Ли Сын Ман провел на карте новую морскую границу, присоединив «архипелаг» к своей стране. По сей день ссылки делаются на то, что они с незапамятных времен входили в состав корейского государства. Япония с этим соглашаться не собирается: в этом году, например, утверждено пособие для учителей средних школ, которым дано указание разъяснять ученикам, что не только Южные Курилы, но и Такэсима – исконные японские территории. Ответ Южной Кореи был сокрушительным: она отозвала своего посла из Японии, заявила протест в самой резкой форме, а у островов были проведены демонстративные военно-морские маневры. Потом, правда, посла вернули к месту прежней работы, однако холод, которым повеяло во взаимоотношениях обеих стран, сохраняется.

Еще один скандал между Сеулом и Токио вызвала пекинская Олипиада: на церемонии ее закрытия транслировалась гигантская карта мира, на которой, я уверен, российские зрители не разглядели скромную надпись «Японское море». Зато на нее с негодованием обратили внимание в Южной Корее и немедленно направили официальный протест КНР. По мнению Сеула, термин «Японское море» Токио навязал миру на волне своих колониальных захватов в Восточной Азии. Южная Корея требует использовать название «Восточное море», хотя по отношению к Японии оно скорее Западное. Или же Юго-Восточное, если смотреть со стороны России. По этому поводу Сеул уже долгие годы ведет с Токио ожесточенную схватку в Международной гидрографической организации, а Пхеньян, кстати, идет еще дальше: без излишних экивоков он требует называть Японское море Корейским.

Сеульская печать, кстати, считает, что организаторы Олимпиады в Пекине вовсе не случайно приняли сторону Токио в картографическом споре: в Южной Корее находят в этом еще одно из проявлений недружественной политики Китая. А корни ее, как там полагают, во многом уходят в острые дискуссии по поводу трактовки событий прошлого – на сей раз совсем уже седой древности.

КАК СОХРАНИТЬ 700 ЛЕТ РОДНОЙ ИСТОРИИ?

В КНР с 1993 года действует проект изучения истории северо-восточных провинций страны, участники которого склонны рассматривать северное корейское царство Когурё (I век до н. э. – VII век н. э.) как часть Китая того времени. Для справки: Когурё занимало значительную территорию Маньчжурии и всю северную половину Корейского полуострова, включая нынешний Пхеньян и даже Сеул. Историки КНР уверяют, что население государства было «некорейским», а соответствовало этническому составу северо-востока Китая. Корейцы же, как утверждается, жили значительно дальше – только на крайней, южной, части полуострова. В 2004-м МИД КНР без объяснений убрал упоминание о Когурё с той части своего официального сайта, где рассказывается о корейской истории. Это вызвало взрыв негодования в Сеуле, который заявил Китаю официальный протест.

В обоих корейских государствах Когурё считают основой своей национальной идентификации, исходным очагом национальной культуры. Само западное слово «Корея», кстати, происходит от названия «Когурё». В то же время в Пекине снисходительно намекают на то, что это царство было одним из китайских государств, откуда корейцы просто переняли большую часть своей культуры. Включение Когурё в историю Китая отнимает у Кореи 700 лет ее собственной истории, а исконную коренную территорию сводит к незначительному участку на юге полуострова.

Ряд экспертов в Сеуле уверяют, что в случае краха нынешнего режима в Пхеньяне (слухи об этом активизировались из-за болезни северокорейского лидера Ким Чен Ира) Пекин может пойти на вмешательство в КНДР как «одну из исконных китайских территорий». С другой стороны, объявление о претензиях на древнее царство может быть превентивным шагом и против потенциальных поползновений соседей – специалисты не исключают, что при объединении корейских Севера и Юга новое единое государство заявит о своих претензиях на некоторые земли КНР.

Помимо древнего Когурё есть, кстати, и территориальные проблемы поновее. В 1909 году, например, хозяйничавшие в Корее японцы самовольно передали Китаю часть берега реки Туманная (Тумыньцзян, корейское название – Туманган) в обмен на право построить железную дорогу в Маньчжурии. В 2004-м 53 депутата Национальной ассамблеи Южной Кореи подписали петицию с требованием вернуть стране эти ее исконные земли.

Не следует считать, что территориально-исторические битвы Сеул ведет только с КНР. В южнокорейской печати раздаются призывы забрать у России остров Ноктундо у северного берега той же реки Туманная, поскольку Китай якобы незаконно отдал его России в 1860 году по условиям Пекинского трактата, определившего границу между двумя империями. Как утверждает сеульская газета «Тона ильбо», остров Ноктундо (сейчас он уже превратился в полуостров и прирос к российскому берегу) на самом деле входил в состав ослабевшего корейского государства, неспособного тогда отстаивать свои интересы. Эксперты не исключают, что вопрос о новой демаркации границы может встать в случае ликвидации КНДР и создания объединенной Кореи.

Претензии друг к другу имеют и два корейских государства: помимо весьма свежих воспоминаний о жестокой братоубийственной войне в середине прошлого века (1950–1953) в Пхеньяне вообще любят поговорить о предательской сущности южан, которые, мол, издавна наводили врагов на родную землю. В 669 году, напоминают на Севере, они вместе с китайцами напали на все то же царство Когурё и поделили его территорию. От событий многовековой давности мостик тут же перекидывается к нынешнему союзу Сеула и Вашингтона, направленному против КНДР. Пхеньян к тому же не признаёт правомочность морской границы с Югом в зоне Желтого моря, где в последние годы не раз происходили стычки между боевыми кораблями двух корейских государств.

На сегодняшний день претензии, связанные с историей, вслух не высказывают друг к другу только Россия и Китай: границу обе страны недавно окончательно закрепили договором, а последние спорные острова поделили пополам. Однако в Интернете можно найти и напоминания о былых претензиях КНР на Приморье с Владивостоком, и статьи отечественных авторов, призывающих аннулировать договоренности о передаче Пекину части территорий в зоне Амура, Уссури и Аргуни.

ДО ИНТЕГРАЦИИ ДАЛЕКО

Давние споры и обиды часто играют в регионе вполне прикладную роль. Достаточно было Токио в 2005-м активизировать попытки получить место постоянного члена Совета Безопасности ООН, как Китай отреагировал на это беспрецедентными демонстрациями. Около 20 тыс. человек забросали камнями и мусором посольство Японии в Пекине, толпы людей громили японские рестораны и представительства в других городах страны. Лозунги не изменились: «Помните о Нанкине!», «Долой японский милитаризм!», «Не дадим Японии перечеркнуть уроки истории!».

Результат был достигнут: Япония выставлялась перед всем миром как бывший кровавый агрессор, не раскаявшийся в совершенных им преступлениях. Это явилось, конечно, не единственной, но важной причиной провала попыток Токио резко повысить свой статус и вес в Организации Объединенных Наций.

Стратегическая цель КНР в данном случае очевидна: она не хочет допустить, чтобы Япония вновь стала державой с мощным дипломатическим и военным влиянием, способной претендовать на доминирование в Восточной Азии. Пекин постоянно заставляет соседа через силу каяться за прегрешения прошлого или же вступать в заранее проигрышные словесные перепалки. Китай при этом отлично понимает, что любые попытки японцев отрицать свою ответственность за войну вызывают раздражение в США (только в прошлом году американский Конгресс официально потребовал от Токио принести извинения за обращение женщин на оккупированных территориях в сексуальное рабство).

Схожие цели и у Южной Кореи: она последовательно стремится ограничить роль Японии в регионе и в мире, особенно военную. Характерно, что японских военных наблюдателей демонстративно не приглашают на совместные учения, которые проводят вооруженные силы Республики Корея и Соединенных Штатов. Близкая ситуация и в отношениях Токио с Пекином: оборонные контакты обеих стран заметно отстают от уровня, достигнутого, например, в отношениях Токио с Москвой.

На Дальнем Востоке только Россия не имеет претензий к своим соседям – удержать бы то, что есть. Москва лишь пытается уйти от наскоков, в первую очередь от спора о Южных Курилах, отравляющего ее отношения с Токио. Кстати, он ничего не дает и самой Японии. Отказаться от требования «вернуть северные территории» она не может, однако это не позволяет стране успешно разыграть «российскую карту» в регионе, хотя, кроме Южных Курил, между Токио и Москвой больше нет никаких проблем, а многое объективно подталкивает их друг к другу.

Впрочем, и оппоненты Японии не пытаются договориться между собой: не наблюдается, в частности, ни малейших попыток Москвы и Сеула совместно выступить против притязаний соседа на их территории, полученные по итогам Второй мировой войны. На Дальнем Востоке каждый предпочитает пока вести собственную игру, не желая обременять себя лишними обязательствами на фоне в целом нестабильной ситуации в регионе. Кто знает, к примеру, что будет на Дальнем Востоке после ухода нынешнего лидера КНДР Ким Чен Ира? Слияние с Югом при сохранении американского влияния? Долговременный хаос? Стабилизация под китайским протекторатом? Останутся ли после этого военные базы США в регионе? Что будет с российским Дальним Востоком, теряющим население?

Уже приведенные в действие и пока еще замороженные исторические споры и претензии в регионе в этих условиях еще могут громко «бабахнуть». И уж в любом случае они будут серьезно препятствовать в обозримом будущем началу конструктивного разговора о реальной интеграции – до европейской модели общежития Дальнему Востоку еще очень далеко. Соперничество за лидерство в регионе будет обостряться, а у внешних сил появится масса заманчивых возможностей поиграть на противоречиях.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.