29 марта 2024, пятница, 04:00
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

15 января 2009, 09:33

Конор Круз О’Брайен, вспыльчивый ангел

Великий Конор Круз О’Брайен неловко вскарабкался на стол в клубе для старших научных сотрудников Эдинбургского университета. Мы провели с ним большую часть дня, споря (это был конец 1970-х) о шотландской деволюции. Конор был упрям, остроумен, и говорить с ним было бесполезно; из-за фобии по отношению к национализму в европейских странах он был не в состоянии допустить, что скромные притязания шотландцев – это вовсе не очередной крестовый поход «крови и земли» в пользу этнической обособленности. Потом был большой обед с обильными возлияниями и весельем. Он собирался идти к ожидавшему его такси, чтобы провести интервью на Radio Clyde. Но вместо этого он взгромоздился на стол и закричал высоким звенящим голосом: «Я Грибоедов!»

Никогда он мне так не нравился. Нет, это был не Александр Грибоедов, автор «Горя от ума». Но что-то связывало этих двух людей, между которыми пролегало больше столетия. Перо и меч. Почему бы художнику и ученому не быть также человеком действия, писателем, который не побоялся выражать свои убеждения штыком или служить советником правителя-реформатора? По приказу царя Грибоедов отложил перо и пошел служить своему императору. Сначала на Кавказе, где он женился на прекрасной княжне Нине Чавчавадзе. Затем в российском посольстве в Тегеране, где в 1829 г. он был растерзан толпой шиитов.

Конор Круз О’Брайен, скончавшийся 18 декабря 2008 г. в возрасте 91 года, мог бы так и остаться поразительно оригинальным литературоведом. Вместо этого в 1960 г. он взялся за меч, встав на сторону Дага Хаммаршёльда, и командовал вооруженными силами ООН в Катанге, отколовшейся южной провинции Республики Конго; его обстреливали, он отстреливался в ответ и в итоге проиграл битву за это благородное дело. Тот факт, что он, автор «Марии Кросс» и многих других изящных обзоров по интеллектуальной истории, взял оружие и пошел делать историю сам, всю жизнь было предметом его колоссальной гордости. Он и Грибоедов переступили ту черту, за которую их коллеги по интеллектуальному труду заходить боялись, чтобы не замараться.

Тем не менее, я думаю, он почувствовал себя сбитым с толку, когда узнал, какая из его работ имела наиболее сильный резонанс. Это большая, иллюстрированная, размером почти с журнальный столик книга “The United Nations: Sacred Drama («ООН: священная драма»). Он написал эту книгу, основываясь на собственном опыте, когда был послом Ирландии в Конго; с одной стороны, это свидетельство бессилия и беспомощности ООН перед американским давлением в десятилетия холодной войны. Но с другой стороны, книга раскрывает и превозносит роль ООН не в качестве форума для демократических решений, принимаемых неким глобальным правительством, а в качестве театра для страданий, эмоций и исторических воспоминаний. Сцен, которые сами собой представляют жалость, ужас и правду, что так необходимы их участникам. Неудивительно, что эта книга, опубликованная так давно, сейчас стала любимым справочником для тех, кто изучает политическую действительность как церемониал и театр, в постмодернистском постпроцессуалистском духе.

Риск

Я помню и другой момент: как я, стоя холодным и влажным ирландским утром на борту судна, взглянул вниз и увидел на причале в Дан Лиэри Конора, который ждал Руди Дучке. Оратора и идеолога, возглавившего однажды восстание студентов в западном Берлине, который скрывался то в одной, то в другой стране по всей Европе с тех пор, как фанатик правых взглядов выстрелил ему в голову в апреле 1968 г. В тот момент, в 1971 г., после того как Дучке на многие месяцы обрел пристанище в Британии, британский министр внутренних дел собирался его депортировать. У него оставалась единственная надежда – спрятаться в таком месте, где бы ему не приходилось предъявлять паспорт и куда бы, в то же время, не добирались лондонские спецслужбы. Конор предложил поселиться у него. Я заказал билеты для Руди, Гретхен и их маленьких детей (Хозеа Че и Полли) на имя «Друкер» и поездом, а затем паромом довез их до Дублина. Конор упаковал нас в свою старую машину, и вскоре мы уже пили горячий чай на его с Маири кухне в Хоуте.

Это было в начале 1970-х. Укрывая раненого беглеца, который по всему западному миру числился в черных списках как опасный революционер, Конор очень рисковал своей политической репутацией в Ирландии. И хотя он сам не был революционером, за время работы в ООН он всё же научился назвать вещи своими именами; это касалось империализма, в особенности американского. На таком уровне у этих двоих было нечто общее. Но главным было то, что Конор питал благородное отвращение к действиям британского правительства, преследующего беспомощного человека. Такой риск доставлял ему удовольствие. Он воскрешал воспоминания о своем героическом прошлом. Отвозя меня в аэропорт, он повернул за угол и ударился о дерево, которое обдувал ночной ветер. Он радостно рассмеялся. "C'est le Congo!" (фр. «Это Конго!»).

Позднее я работал под его началом, когда он был редактором Observer. С ним всегда было хорошо; когда в пабе в Каунти Клэр он смеялся вместе с барменом, это было даже лучше, чем на редакторских собраниях. И тогда, и позднее он подчас меня шокировал. Хуже всего – в личностном плане – было его цензурирование, а затем и изъятие из печати замечательных работ Мэри Холланд, потому что ему не нравились ее репортажи из Северной Ирландии. Это был чистый случай расправы над гонцом с дурной вестью. Расправы, причудливо проистекавшей из его неистовой ненависти к воинствующему ирландскому республиканизму.

Однако позднее я и сам столкнулся с тем же эффектом из-за событий в Саутгемптонском университете в 1986 г. Чтобы собрать всемирную ассамблею археологов и организовать новый Всемирный археологический конгресс, была названа такая сумма, которую южно-африканские археологи заплатить не могли и которая означала научный бойкот страны. Конор считал, что это было позорной сдачей научной свободы в угоду политкорректности. Я написал статью в защиту решения и вскоре снова столкнулся с Конором из-за его решения ехать в Южную Африку, чтобы занять преподавательскую должность в Университете Витватерсранд («Витс») в Йоханнесбурге. Его слепая ярость по поводу справедливого дела шотландской деволюции продолжала оставаться нейтральной зоной между нами, - зоной, покрытой не взорвавшимися кассетными бомбами.

Заявленное право

Если оглянуться на все эти противоречия, на то, что сформировало этого современного Грибоедова, многие следы приведут обратно в Ирландию. Как и у некоторых других интеллектуалов его страны, его представление о мире было весьма радужным, пока оно не столкнулось с внутренней политикой и не унаследовало «поникший флаг» вендетты. Тогда оно стало истинно ирландским. Он был, как говорится, «урожденным католиком», но, прежде всего, Конор – как и великий Губерт Батлер – жил по принципу, который ирландские протестанты называют «правом личного мнения». Это свифтовский принцип, но, по мнению Конора, все его враги были из одного сатанинского сборища лжи, репрессий, воровства и этнического насилия. Его презрение к Чарльзу Хоги, сомнительному гиганту политики Фиана Фойл, было огромным - он в шутку рассказывал, что он взял с собой зубчик чеснока, когда пошел на встречу с “taoiseach”, премьер-министром Ирландии (интересно, он правда во время телепередачи сказал: «Если бы я сейчас занялся игрой слов, то я бы охарактеризовал своего оппонента как “блестящий ум”[1]»?), но это также выливалось в яростную нетерпимость ко всем, кто его критиковал. Он когда-то мгновенно понял, почему Патрис Лумумба или Руди Дучке боролись с империализмом, и вслед за тем его ненависть к ирландскому республиканизму переросла в безоговорочное неприятие всех видов национализма по всему миру – с единственным эксцентричным исключением, сделанным для сионизма.

Слишком легко сказать, что Конор любил «быть в оппозиции» и просто получал удовольствие, шокируя окружающих ортодоксов. У него был колоссальный ум, позволявший ему смотреть поверх голов в толпе. Я думаю, он зашел на такие неизведанные территории, где никто не рассчитывал найти опору. Чтобы стать (своего рода) ольстерским юнионистом, сторонником разделения и в то же время гордым защитником ирландской независимости, причем ни в коем случае не «британцем», нужно было, по его мнению, найти пространство, где можно было бы стоять и удерживать равновесие. Возможно, он в этом ошибался. Этому вспыльчивому ангелу (написавшему пьесу «Смертоносные ангелы») плохо удавалось танцевать на лезвии ножа.

Нил Ашерсон – британский журналист и писатель. Изучал историю в Итоне и Кембридже. Долгие годы он был зарубежным корреспондентом “Observer” (Лондон). С конца 1990-х гг. он часто выступает с книжными рецензиями в «London Review of Books».

Ашерсон - крупный специалист по России и Восточной Европе. Ему принадлежат, в частности, две книги о политических событиях 1980-х гг. в Польше — «Польский август» (The Polish August; 1981) и «Битвы за Польшу» (The Struggles For Poland; 1987) — и множество статей о политике стран восточной Европы.

Ашерсон также опубликовал несколько книг историко-культурной эссеистики, в том числе переведенную на множество языков книгу о Чёрном море (The Black Sea; 1996; перепечатано в 2007) и сборник очерков о своей родной Шотландии «Голоса камней» (Stone Voices; 2002). Кроме того, ему принадлежит биография бельгийского короля Леопольда II «Корпорация «Король»: Леопольд Второй и Конго» (The King Incorporated; 1963) и др.

См. также:  

[1] Игра слов в данном случае состоит в перестановке первых звуков. «Блестящий ум» - “shining wit” – получилось в результате перестановки звуков в выражении “winning shit” (победитель среди ублюдков).


Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.