29 марта 2024, пятница, 10:02
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

23 октября 2008, 09:07

«Новому мышлению» нужно новое направление

Возможно ли предположить, что в США в итоге состоится их собственная «Перестройка» после окончания холодной войны? Я не имею сейчас в виду движение вокруг Барака Обамы, призывающего к переменам, хотя это потенциально могло бы стать усиливающим и поддерживающим фактором нового феномена «Перестройки». Как не говорю и о финансовом кризисе, хотя и это может дать импульс к преобразованиям. Я скорее говорю о последствиях дебатов и об уже происходящем процессе реструктуризации Пентагона, ставшей результатом войн в Ираке и Афганистане.

Прекращение Холодной войны не привело к упразднению военно-промышленного комплекса, который продолжает мощно и тотально влиять - политически, экономически и культурно - на американское общество. После 1990 г. расходы на оборону упали и численность войск снизилась, но расходы в области исследования передовых военных технологий остаются на том же уровне, что и во времена Холодной войны. Тем самым сохраняется необходимость разрабатывать и производить новые оружейные системы. Кроме того, концепция Холодной войны (на основе опыта Второй мировой), в соответствии которой США играли роль мирового лидера в деле помощи демократии наперекор ее врагам при посредстве превосходного ноу-хау, продолжала господствовать в оборонном мышлении. Несомненно, такая концепция получила подкрепление благодаря широко распространенной идее, что решение Рейгана задействовать крылатые ракеты положило конец Холодной войне. А также благодаря опыту войны в Персидском заливе 1991 г., которая, кажется, доказала значимость интеллектуальных технологий.

На протяжении 1990-х гг. США продолжали акцентировать важность военно-воздушных сил и быстроты, решительности и маневренности в военных действиях, с использованием последних достижений в области информационных технологий в качестве краеугольного камня своей стратегии. Интеллектуалы оборонной сферы продолжали составлять сценарии, в которых эти силы использовались бы для отражения новых врагов, начиная с государств-изгоев и заканчивая террористами. Сразу после вторжений в Ирак и Афганистан воцарилась атмосфера, пронизанная  гордостью по поводу Американского Военного Искусства. Стали актуальны такие понятия, как «Революция в военном деле», «Преобразование обороны» и «Сетевая война».

Спустя несколько лет и после тысячных потерь среди гражданского населения атмосфера стала совсем другой. Нарастание насилия в Ираке и Афганистане поставило серьезный вопрос об эффективности американского тактического подхода. Кроме того, несмотря на беспримерно большие военные бюджеты, из-за расходов на масштабные усовершенствованные системы не хватало войск и оборудования для наземной войны. Многие утверждали, что успех в свержении режимов создал правовой вакуум, который немедленно заполнили политические мятежники и преступники, и что попытки атаковать мятежников, используя первоклассные огневые средства, только усиливают протест против оккупации. 10 января 2007 г. президент Буш объявил о введении нового военного плана для Ирака, известного как «большая волна».

«Волна» в Ираке предполагала не только увеличение военного присутствия, но коренные изменения стратегии и тактики, основанные на ориентированном на население подходе. «Новое мышление» генерала Петреуса, в первую очередь, акцентировало внимание на защите мирных граждан в дополнение к проецированию силы – это радикальный переворот в использовании американских вооруженных сил. Вместо технологий и огневых средств акцент был сделан на идущей «снизу» местной безопасности. Его последние «Руководство по контрпартизанской войне» (опубликованное 8 июля 2008 г.) включает в себя такие инструкции, как «Охранять население и оказывать ему помощь», «Жить среди людей», «Способствовать примирению», «Передвигаться пешим порядком», «Строить отношения», «Задействовать деньги как оружие», «Уполномочивать подчиненных».

За последние полтора года насилие в Ираке снизилось главным образом благодаря тому, что большинство суннитских партизан перешло на сторону США, предпочтя их «Аль-Каиде». Это, в свою очередь, было отчасти – но только отчасти – продуктом новой политики США, направленной непосредственно на безопасность населения. Вместо того, чтобы оставаться в защищенных анклавах и атаковать повстанцев огневой мощью, что обычно влекло за собой так называемые сопутствующие потери, вооруженные силы США распространились по населенным пунктам, не только обеспечивая безопасность, но и помогая удовлетворить базовые нужды и предоставить гуманитарную помощь. Впоследствии появилась также возможность договориться с шиитскими ополченцами о прекращении огня (некоторые утверждают, что это стало возможным благодаря завершению этнических чисток в Багдаде). Появилась, кроме того, возможность приступить к созданию более эффективных, чем прежде, иракских служб безопасности путем принятия в их ряды многих отставных ветеранов саддамовской армии. Эта стратегия была, конечно, сопряжена с так называемой “kinetic force” («ударной силой»), чтобы атаковать «Аль-Каиду» и шиитских мятежников («специальные группы»), которые не соблюдали соглашения о прекращении огня. Повышение осведомленности о “human terrain” («человеческая территория») позволило американцам бить по этим группам более метко.

Изменение стратегии стало итогом широкой полемики в Пентагоне, особенно среди высших чинов сухопутной и морской пехоты. Для меня первым признаком перемен стал эпизод, когда я в 2005 г. получила электронное письмо от одной “beltway bandit” (вашингтонской консалтинговой фирмы; букв. - «разбойника с большой дороги»), носящей говорящее название “Hawk Systems Inc.” (“hawk” – ястреб; милитарист). Объяснив, что они получили от Пентагона контракт на «переосмысление принципов войны», они спросили, не соглашусь ли я написать для них одну главу на основе моей работы по изучению «новых войн» и безопасности человека. Книга, появившаяся в результате этого проекта, разошлась по всем американским штабным колледжам. В этом году американский Армейский военный колледж пригласил меня прочесть лекцию по «новым войнам», - теме, которая, к моему удивлению, широко сейчас обсуждается.

В значительном объеме «новое мышление» проистекает от стратегического направления мысли в военных кругах США, восходящего к «Уставу по ведению малых войн». Он появился в среде американских морских пехотинцев в 1940 г. Это направление проиграло в споре о стратегии во Вьетнаме, но осталось жить в определенных военных кругах. Большую часть современной полемики на эту тему можно найти в интернет-журнале, который называется “Small Wars Journal” («Журнал о малых войнах») и содержит необыкновенно интересные блоги действующих военнослужащих, повествующие об их опыте. Одна из дискуссий, к примеру, посвящена актуальности «методов войны четвертого поколения», что отсылает к вопросам влияния глобализации на войну и к представлению, что государства «утратили монополию силы». Еще одна ведется о государственном строительстве и об идее, что возможность «прогрессивной стабилизации» должна быть встроена в боевые расчеты. Стабилизация определяется (в директиве минобороны США 3000.05) как попытка «создать безопасную и стабильную среду и удовлетворить базовые потребности населения, такие, как пища, вода, санитарная профилактика и кров».

Статья Кондолизы Райс в “Foreign Affairs” (июль/август 2008) показывает, как далеко зашла эта полемика. Она – один из наиболее консервативных членов администрации Буша, и именно ей принадлежат знаменитые слова, что отводить маленьких девочек в школу – не дело американских солдат. «На этих страницах в 2000 г., - пишет она, - я приуменьшала роль США, особенно американских вооруженных сил, в государственном строительстве. В 2008 г. абсолютно очевидно, что в последующие годы мы будем вовлечены в процесс государственного строительства». Она всё еще настаивает на том, что это не дело американских военных, но, тем не менее, энергично приводит аргументы в пользу их способности обеспечить «безопасность населения» в Афганистане, которую она определяет как «принятие мер по обеспечению базовых потребностей: безопасности, коммунальных услуг, правового регулировании и улучшения экономических возможностей».

Конечно, «новое мышление» не имеет унифицированной формы. Напротив, большинство американских военных придерживаются того, что один из блоггеров «Малых войн» описывает как «культурное отвращение» к «государственному строительству». В частности, воздушные войска и военно-морской флот остаются приверженцами сложных систем, способных наносить удары с большого расстояния. В июне Роберт Гейтс, министр обороны, уволил секретаря военно-воздушных сил и начальника штаба военно-воздушных сил якобы из-за «плохого обеспечения безопасности чувствительных военных составляющих» (выяснилось, что в Тайвань вместо батарей для вертолета было отправлено четыре высокотехнологичных электрических носовых обтекателя для ядерных ракет, - ошибка, в которую трудно поверить, особенно ввиду того, что она была обнаружена спустя восемнадцать месяцев!). Но по сведениям “New York Times”, в отчете, отражающем переговоры в Пентагоне, Гейтс был «разочарован действиями военно-воздушных сил по поставкам оружия, бюджетам и выполнению миссии в Ираке». Несомненно, что «Перестройка», предлагающая возможности реальных перемен, вызовет борьбу, а не просто изменение курса.

Так каковы же результаты этой полемики и куда она ведет? Можно ли способствовать тому, чтобы  в Ираке продолжался спад насилия? Это зависит не от того, что делают американские вооруженные силы, а от политики Ирака. Сможет ли иракское правительство завоевать поддержку и доверие населения (а в конечном итоге это только и делает стабильность возможной)? А если не сможет и если поднимется новая волна насилия, в которую, вероятно, будут вовлечены и курды, будет ли «старая гвардия» Пентагона в состоянии полностью изменить позицию и заявить, как это было после Вьетнама, что эти военные интеллектуалы всё испортили и что единственное, что было нужно, так это побольше огневой мощи? Хотя многие сторонники левых взглядов хотели бы увидеть поражение США в Ираке и позорный вывод войск, это имело бы катастрофические последствия для Ирака и, вероятно, нежелательные для внутренней политики США. С другой стороны, если стабильность удалось бы поддержать, это помогло бы также усилить «новое мышление».

Второй вопрос: приживется ли «ориентированный на население» подход в Афганистане? В этом месяце генерал Петреус станет главой Центрального Командования и будет отвечать и за Ирак, и за Афганистан. На настоящий момент, несмотря на смелые слова о преобразованиях, главная задача американской и британской политики, как кажется, заключается в том, чтобы атаковать «Талибан» с большого расстояния, особенно в Пакистане. Ввиду того, что ситуация ухудшается и распространяется на Пакистан, может ли иракская модель стать альтернативой? Можно ли применить всё тот же тонкий подход к «Талибану» так, чтобы это привело к маргинализации и изоляции экстремистов? А если нет, то каковы границы «нового мышления»? Столкнулись ли мы с тем, что консерваторы называют «затяжной войной», которая станет оправданием продолжающегося овладения всевозможными новыми методами убийства?

И третий вопрос, который следует из первых двух: может ли новый подход использоваться в будущем в глобальных миротворческих операциях - или это просто более эффективная форма американского империализма? Большинство адептов «нового мышления» до сих пор настаивают на том, что США нуждаются и в потенциале стабильности, и в военном потенциале. В самом деле, некоторые сторонники «нового мышления» полагают, что такая комплексная способность дала бы США возможность вторгаться в страны вроде Ирана и Сирии и в то же время устранять нежелательные последствия этих вторжений. В настоящий момент, конечно, военные силы США слишком расползлись, но что будет, если США покинут Ирак, и Гейтс добьется успеха во всеохватной реструктуризации?

Вот почему так важно то, что произойдет на грядущих американских выборах. Изменения в рамках Пентагона нуждаются в политическом руководстве. Расцениваются ли операции по безопасности населения и стабильности как средства достижения цели – нанести поражение террористам, которые могут атаковать Соединенные Штаты, и выиграть в борьбе с терроризмом? Или цель состоит в безопасности населения всего мира, что может потребовать использования военной силы против тех нигилистически настроенных террористов и организаторов геноцида, которые не соглашаются вести переговоры и не могут быть арестованы? Иными словами, заключается ли цель в том, чтобы защитить Соединенные Штаты в одностороннем порядке или здесь может появиться новое понимание того, что американская безопасность зависит от безопасности глобальной? В первом случае «новое мышление» продолжает расцениваться как вторичная и маргинальная деятельность для вооруженных сил США. Но если целью является глобальная безопасность, то требуется, в первую очередь, способность к стабилизации, чтобы заканчивать войны, вместо того чтобы вести их.

Новому президенту нужно четко сформулировать новую концепцию американской политики безопасности, основанную на том, что безопасность населения (или, я бы сказала, безопасность человека) – это всемирная задача, и она важнее Борьбы с терроризмом. И на том, что США будут укреплять многосторонние институты, чтобы расширить потенциал в области предотвращения конфликтов, снизить уровень насилия и внести свой вклад в стабильность и восстановление. Таким образом, новый президент сможет направить текущую «Перестройку» к новой, преодолевшей Холодную войну, политической парадигме.

Автор - профессор Лондонской школы экономики, член группы по изучению безопасности человека, готовящей материалы для верховного представителя ЕС по внешней политике и безопасности Хавьера Соланы.

См. также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.