28 марта 2024, четверг, 16:29
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

08 мая 2008, 12:04

Право человека на коррупцию

И прекратите, наконец, бороться с пьянством.
Тем более, что это – не борьба, и это – не результат.
М. Жванецкий

…Если рассматривать любую свою проблему
достаточно пристально, окажется, что вы сами
являетесь частью этой проблемы
Аксиома Дюшарма

В советское время государство боролось со спекулянтами – считалось, что они являлись главной причиной дефицита. Последний проявлялся во всём – от потребительских товаров до производственных и трудовых ресурсов; сама его всеобщность должна, казалось бы, породить у правящих страной коммунистов вопрос о том, что спекуляция – это лишь СЛЕДСТВИЕ дефицита, но не его причина. Но признать это означало, что политический и экономический курс СССР ошибочен, что было для тогдашней политической верхушки абсолютно невозможно.

Спекуляция советского времени была весьма разнообразной – сюда попадала торговля товарами, привозимыми из-за рубежа (фарцовка), «подпольное предпринимательство» – то есть торговля продукцией, изготавливаемой в формально несуществующих цехах (эти цеха могли быть действительно подпольными, или же на обычных предприятиях из неучтенного сырья производилась неучтенная продукция – все эти операции квалифицировались как «чёрный рынок»), наконец, шёл обмен фондами, выделенными в рамках государственной системы снабжения («серый», полулегальный рынок). Причём указанные операции имели место в ситуации, когда официально «рынка» и «денег» не было вообще, а были только «социалистические товарно-денежные отношения», так что даже само публичное обсуждение данной темы, вне традиционного русла однозначного осуждения спекуляции, требовало от участников определённой смелости.

В конце концов у руководителей советского государства в голове щёлкнул какой-то переключатель, и они приняли законы об индивидуальной трудовой деятельности и о кооперации, которые официально разрешали заниматься спекуляцией. В условиях, когда сохранялись фиксированные государственные цены и фондируемое снабжение госпредприятий, эта попытка ликвидации дефицита через придание спекулянтам формального статуса была подобна тушению пожара с помощью заливки огня бензином. Произошёл распад снабжения, остановилось производство, дефицит достиг невиданных высот.

У нового времени – новые песни. Молодое российское демократическое государство борется с коррупцией – причём примерно так же и теми же методами, как коммунисты – со спекуляцией. Те вводили карточки, эти придумали федеральный закон № 94-ФЗ, по которому государственному учреждению или муниципалитету невозможно ничего ни купить, ни заказать, иначе, чем через конкурс. Подготовка документов о конкурсе за заказ на ремонт водопровода в сельском муниципалитете численностью до 300 человек оказывается зачастую дороже, чем сама работа. В вузах теперь добавились отделы, регулярно проводящие тендеры, в соответствии с которыми местные коммерсанты сбрасывают в институты и университеты неликвиды канцелярских товаров и мебели: гелевые и автоматические ручки не пишут совсем, маркеры – через один, на CD почему-то оказывается невозможно ничего записать… Спасибо отечественным либералам-государственникам: свобода! рынок! демократия! В Алтайском крае вместо 71 районов и городов теперь 724 муниципальных образования, в каждом есть избранный глава, получающий зарплату (расходы на содержание аппарата органов местной власти доходят до 94% собственных доходов), и право на местное самоуправление трактуется теперь однозначно как право на получение бюджетной зарплаты конкретным человеком.

Ощущение тяжёлого, кафкианского абсурда усиливается, когда на фоне такого «развития» местного самоуправления происходит постоянное сокращение числа расчётно-кассовых центров ЦБ РФ, отделений почты, налоговой инспекции, Сбербанка и других необходимых для «формальной» экономики служб. Всё это, видимо, делается тоже в целях победы над коррупцией? Тогда логично, что результатом такой борьбы является рост, а не снижение реального удельного веса «теневой», внелегальной экономики.

Спекуляция была лишь следствием, симптомом дефицита, но не его причиной. Аналогично коррупция является следствием усиления государственного регулирования экономики, проявляется ли оно в «либеральной форме» всеобщих конкурсов по закупке товаров или оказанию услуг, или «дирижистской форме» создания госкорпораций, призванных «реализовывать национальные приоритеты». Государственное регулирование вообще ВСЕГДА сопряжено с использованием «административного ресурса». Под последним я понимаю возможность власти снижать трансакционные издержки одних фирм и увеличивать такие издержки ведения бизнеса для других.

Инвестиции в административный ресурс оказываются намного более рентабельными, чем в освоение любых природных ресурсов, любое место «концентрации власти» становится своеобразной зоной «интенсивного промышленного освоения». При этом, как показывает работа омских исследователей[1], формируется особая, «российская» модель экономического роста – этот рост мало зависит от инвестиций в НИОКР, приобретение патентов и лицензий, зато прямо связан со спонсорством, поддержкой политических партий, благотворительностью. Борьба с коррупцией, очевидно, увеличивает объём таких необходимых инвестиций в «близость к власти». Возникает тот же самый порочный круг, что и в случае борьбы со спекуляцией: тогда ужесточение мер наказания при прочих равных условиях (т.е., прежде всего, при сохранении степени напряженности производственных планов и дисбалансов в снабжении) увеличивало дефицит и рентабельность данного занятия, так что на место одного подвергнутого уголовному наказанию спекулянта вставало пять новых, что в свою очередь требовало очередного усиления борьбы со спекуляцией.

Особая модель экономического роста, впрочем, является далеко не уникальной – как пишет Д. Хьюстон, коррупция при определенных условиях СПОСОБСТВУЕТ, а не препятствует экономическому росту. Эти условия известны: 1) слабая защита прав собственности и личности законом; 2) неэффективность государственного управления. На уровне каждого отдельного российского гражданина это осознаваемая и проговариваемая вслух всеми, кроме публичных политиков, банальность. Неэффективность госуправления, совмещаемая с оплатой нужных решений группами интересов, трансформируется в своеобразный квазирыночный механизм, который даже обеспечивает внедрение каких-то очень нужных и рентабельных инноваций (достаточно рассмотреть историю развития и раздела рынка мобильной связи). Спонсорство в отношении любимой спортивной команды главы региона или помощь в очистке города от мусора даёт некоторую степень защиты от рейдеров. Последние в России, не будь таких «властных гарантий», могли бы, похоже, остановить любое предприятие, дающее хоть какую-то прибыль.

Попытка «разрешить коррупцию», перейти на своеобразные чиновничьи «откупа» и «кормления», как когда-то предлагал, если я не ошибаюсь, Г.Х. Попов, это всё то же узаконивание спекуляции во времена тотального дефицита. Однако и борьба с коррупцией при одновременном усилении государственного регулирования всего, что возможно (включая уже и цены!) – очевидный путь к торможению экономического роста и, впоследствии, к «записыванию в коррупционеры» всех, кто так или иначе связан с бюджетом, начиная с милиционеров и кончая врачами и учителями.

Д. Хьюстон описывает и выход из этой ситуации: вместо прямой «борьбы с коррупцией» нужно добиваться увеличения «индекса экономической свободы», связанной, с одной стороны, со СНИЖЕНИЕМ степени государственного регулирования, с другой – с усилением защиты прав собственности и развитием соответствующих институтов. И то, и другое предусматривало бы, с одной стороны, снижение удельного веса государственного сектора в экономике, с другой стороны – увеличение свободы принятия решений в оперативном управлении государственными и муниципальными учреждениями и предприятиями.

В противном случае, при полном огосударствлении хозяйственной и политической жизни к списку обычных гражданских свобод остаётся добавить право рядового гражданина на коррупцию, поскольку именно последняя, а не неэффективное государство, становится главной гарантией всех остальных свобод. А как сказал только что вступивший в должность российский президент, «свобода лучше, чем несвобода».


[1] Верховец О.А., Пузина Н.В. Инновационная активность предприятий (на примере Омской области) //Эко – 2007 - №3. – С. 112-122.

См. также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.