29 марта 2024, пятница, 17:45
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

06 марта 2008, 18:20

Российские бедные: от политической абстракции – к социальной реальности

Бедность может быть пороком или предметом гордости. А еще – мифом, помогающим строить победные реляции о преодолении «того, не знаю чего» или разгромную критику «антинародной власти», допустившей обнищание ничуть не более известных критикам групп населения. Если есть желание понимать политику не только и не столько как борьбу за власть, а как целерациональное общественное действие, приходится обращаться к социальным наукам.

29 февраля - 2 марта под эгидой Фонда поддержки социальных исследований «Хамовники» в Центре развития информационного общества (РИО-центре) прошла отчетная конференция программы «Исследования бедности в локальном измерении». В рамках программы шесть исследовательских групп из разных регионов России (Санкт-Петербург, Ульяновск, Самара, Иркутск, Новосибирск, Саратов) с лета 2006 года вели полевые исследования. Группы были выбраны по итогам конкурса исследовательских проектов. В рамках проекта были обследованы города, сельские поселения и поселки городского типа. Исследователи проанализировали параметры и структуру того, что можно понимать под бедностью, практики называния и признания «бедности», факторы, способствующие появлению и закреплению бедности (в частности, роль в этом образования, пространственной и инфраструктурной удаленности, исчезновения поселениеобразующих предприятий и т.д.), жизненные и экономические стратегии и практики, реализуемые бедными, культурно-стилевые особенности бедного образа жизни, цели и формы возможной социальной политики в отношении бедности со стороны органов государственной и муниципальной власти, возможности самоорганизации местных обществ.

Проект курировал и вел конференцию директор фонда «Хамовники» – профессор ГУ-ВШЭ СПб и Европейского университета в СПб Даниил Александров. Конференция стала первым в большом ряду мероприятий по поддержке передовых направлений отечественных социальных наук, реализуемых Свободной кафедрой социальных наук (СКСН).

Количественные оценки различных страт населения сильно различаются у чиновников и социологов. Так, согласно последним данным Росстата, в России за чертой бедности живет 14% населения. Однако эксперты скептически оценивают эту цифру и отмечают, что в действительности эта цифра составляет не менее 30%.

Качественная оценка – определение «бедности» имеет несколько сторон. Это может быть уровень и качество (непостоянность) дохода, характеристика потребления, степень исключенности из социальных сетей, самоидентификация и оценка окружающими.

Вопрос потребления как характеристика бедного населения, подробно рассмотрела самарская группа. Данные социологов показывают, что характер потребления товаров и услуг бедным населением различен в отличие от способности вести домохозяйство и самопозиционирования. Потребление было названо способом социальной инклюзивности бедности. При этом в зависимости от способа и рациональности потребления можно различать «реальную» и «внешюю» инклюзию.

«Реальное» включение в социальное существование может быть обеспечено через рациональное (экономное) ведение хозяйства - покупка более дешевых товаров на рынках и в дисконт-центрах. Это часто требует значительны временных затрат, однако позволяет вести «достойное» существование бедных домохозяйств.

«Внешняя» инклюзия связана, напротив, с «нерациональным» с точки зрения внешнего наблюдателя. Это так называемое демонстративное потребление: попытка подняться на класс выше путем внешнего позиционирования «не хуже других»: покупки дорогой одежды детям, техники и автомобильных частей - мужчинами, или, к примеру, пресловутого «мобильного телефон за 16000 при зарплате в 4000 рублей».

Любопытными оказываются результаты изучения оценки бедности окружающими. Так называемое позиционирование «бедные – это они» - не так много опрошенных семей сами называют себя бедными.

Важно замечание социологов о том, что на вопрос «кто у нас бедный?» чаще отвечают «пенсионеры», хотя, в «группу риска» бедности чаще попадают трудные семьи и матери-одиночки.

Причин такой оценке может быть несколько.

Во-первых, эксперты отметили активность населения пенсионного возраста, которое, обладая достаточным количеством свободного времени, заявляет о своих правах, объединяется в мини-сообщества и ведет более-менее активную деятельность по вынесению на общественную дискуссию собственных проблем (те же письма в газеты, в инстанции и пр.).

Второй фактор - социально-психологический: негативное отношение «сама нагуляла - пусть сама растит» по отношению к матерям-одиночкам, и «нарожали – пусть теперь растят» по отношению к семьям мешает воспринять их как первоочередной объект социальной опеки.

И третий фактор, который стоит отметить: «эффект телевизора». Поддержка молодых семей в той или иной форме включена в нацпроекты «здоровье» и «жилье». Значительную долю пространства СМИ занимает позитивное освещение программ «обеспечение жильем молодых семей», увеличение детских пособий, «материнский капитал» и так далее, с наглядной демонстрацией счастливых молодых семей, обеспеченных жильем и материнским капиталом. Из чего у большей части телесмотрителей семьи вымещаются из сознания как «группа риска».

Кроме того, как заметил Даниил Александров, пенсионерами заниматься в принципе проще, чем трудными семьями. То есть они гораздо более прозрачны для социального управления, а институты управления, в том числе  в сфере социальной политики, стремятся минимизировать свои усилия.

В отношении бедности (как и многих других категорий) следует различать научное аналитическое понятие, экспертное понятие и слово массового общественно-политического лексикона.

Во время последней пресс-конференции в Кремле Владимир Путин отметил две проблемы, с которыми, по его признанию «можно было бы, наверное, справиться более эффективно» - с инфляцией и с бедностью.

Понятие «бедности» активно употребляется на уровне выступлений федеральных чиновников. Социологи отметили, что чем ниже уровень власти, тем реже оперируют этим понятием. Его практически невозможно встретить на уровне глав муниципальных образований: там употребляются более конкретные понятия: «инвалиды», «пенсионеры», или чуть более общий – «социально необеспеченные граждане». Это может быть обусловлено конкретными задачами распределения социальной помощи по предписанным, вполне счетным категориям.

Не является бедный «класс» и одной из основных целевых групп социально-политической риторики. Даниил Александров процитировал социолога Джеймса Скотта, отметившего, что три группы – бедные, молодежь и иммигранты - не контролируются государством. «Они не контролируются еще и потому, что невосприимчивы ни к каким сигналам, в том числе, потому что еще не необходимых ресурсов для восприятия. Другое дело, скажем, пенсионеры: крайне активная группа: и голосовать ходят, и письма в инстанции пишут, и контролируют друг друга. Бедные, молодежь и иммигранты – непрозрачные социальные группы, они выпадают из социальной политики в целом», - отметил Даниил Александров.

На сегодняшний день движение низших социальных групп обозначает тенденцию лишь к еще большему расслоению общества и аккумуляции и самовоспроизводству бедности.

Согласно последним данным Росстата, соотношение валовых доходов 10% самых бедных к 10% сверхбогатых достиг в 2007 году показателя 16,8%. Расслоение населения достигло чрезвычайно высокого уровня и продолжает увеличиваться, и в ближайшие годы этот тренд вряд ли изменится.

Социологи наблюдают эффект аккумуляции бедности в зонах бедности. «Эффект переселенцев» создается во время механического прироста населения в населенных пунктах, где не предвещается новых рабочих мест, что ведет к увеличению доли малообеспеченного населения.

Показательным в вопросе сегрегации в пространстве как фактора воспроизводства бедности является эффект «поселка городского типа»: распространенные в России образования вида «ни город, ни деревня», где, с одной стороны, нет образцов деревенской жизни и способов выживания путем развития собственного хозяйства. И, с другой стороны, нет городских ориентиров на вертикальную мобильность.

Преодоление бедности – это, прежде всего, вопрос социальной мобильности и стимулирования общего движения социальных страт «наверх». При этом открытым остается вопрос, каким образом должно происходить стимулирование этого движения: подталкивание «снизу» или притягивание «сверху». Президент на последней пресс-конференции отметил, что решение проблем, связанных с бедностью, обеспечит рост количества среднего класса: «Если мы решим проблемы связанные с бедностью, автоматом будет расти число этих людей. И это сегодня самая главная проблема в социальной сфере».

Интересно, что эксперты-социологи, напротив, отметили обратную зависимость: преодоление бедности можно достичь через внимательное изучение и стабилизацию тех состояний и категорий, которые предшествуют бедности и которые следуют за выходом из этого класса. Так, Даниил Александров предложил представить себе U-образную кривую, нижний сектор которой – это «промежуточная» бедность, которая делится на сектор более близкий по стратегиям и практикам к нижней части среднего класса, которому, например, могли бы помочь микрокредиты, чтобы выбраться из бедности, и сектор с принципиально другими установками, например, хаотическим потреблением, который смыкается уже с «безнадежной» постбедностью. Именно на эти секторы социологам кажется важным обращать особое внимание и исследовать для разработки мер преодоления бедности в тех случаях, когда это возможно и определенной стабилизации положения, - когда это представляется практически невозможным.

Вместе с тем, и сейчас бедные и беднейшие не являются приоритетными группами для оказания социальной помощи. Учитывая различие категорий бедности и причин бедности (не зависящие от человека жизненные обстоятельства, среда, физиологические причины, или, напротив, апатия, лень, элементарное нежелание менять уклад жизни), приоритетным  направлением социальной политики должна стать адресная помощь на местах, более точное определение адресатов помощи. Лишь 10% выделяемых материальных ресурсов предназначены для «адресной помощи», остальное - поддержка категорий и учреждений. А все социальные службы открещиваются от «недостойных бедных» («опустившихся», экономически пассивных, алкоголиков), не желая каким-либо образом влиять на ситуацию. А на реформирование системы оказания адресной помощи уйдет на меньше десяти лет.

После перевода социального финансирования на региональный уровень, обострилась и проблема в распределении средств внутри региона. Татьяна Богомолова (Новосибирск) отметила, что зачастую социальные работники и сами нуждаются в поддержке и «социальной защите», потому как их зарплата редко составляет выше нескольких тысяч рублей.

В качестве альтернативных выходов социологи предложили:

- поддержку и развитие про-социальных структур: библиотек, клубов и т.п. (это предложение основывалось на реальном наблюдении в населенных пунктах, когда про-социальные структуры в конечном итоге становились узлами социальной помощи).

- создание негосударственных структур и взаимодействие с ними.

Одним из приоритетных направления государственной соцполитики должно стать развитие социальных лифтов. Для беднейших слоев такими лифтами могут служить даже армия или тюрьма (приводился пример, как некоторый человек получил 7 профессий за несколько сроков в тюрьме, правда, остается вопрос, будут ли эти профессии использованы). Лифтом из низшего в средний класс, по идее, должно быть высшее образование, но этот лифт пока сломан.

Исследования социологов и экономистов дают видение количественного и качественного состава того социального класса, положение которого является сейчас наиболее «текучим» и одновременно «взрывоопасным» (как потенциального проводника социального раскола), а, следовательно, требует наиболее тщательного внимания в социальной политике: это так называемый низший средний класс, близкий к бедному. С учетом тенденции увеличения социального расслоения последних лет, затягивания и аккумуляции в зонах бедности, этот класс, составляющий около 30% населения, на данный момент имеет все предпосылки к тому, чтобы оказаться за бортом социальной жизни.

Работа с этой частью населения – это и вопросы региональных межбюджетных отношений (того, сколько ресурсов дается в распоряжение муниципальных образований), и вопросы налаживания социальных лифтов, и «загрузки» в них «групп риска».

Подробное исследование наиболее неблагополучных различных слоев населения, их взаимодействия между собой, социальной мобильности сможет помочь построению более эффективной социальной политики, оперирующей фактическими материалами, свидетельствующими о неоднородности российских социальных страт и ставящей вполне операциональные задачи.

См. также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.