29 марта 2024, пятница, 17:43
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

14 июня 2006, 09:06

Между разумом и трусостью

В этническом конфликте, как и в любом другом столкновении, всегда фигурируют две или более сторон. Всегда ли одна сторона пассивна, а другая активна? Конечно, по результатам столкновения, мы можем разложить произошедшее по модели субъект-объект, выяснить, кто был “зачинщиком”, кто пал “жертвой”, однако можно ли говорить о стопроцентной “объектности” молодой девушки, вышедшей в короткой юбке гулять ночью по Москве? Можно ли утверждать, что от темнокожего студента РУДН, решившего пройтись вечером по рабочему кварталу, как от “объекта” ничего не зависело? Скорее оба персонажа были “субъектами” до того момента, как оказались вовлеченными в столкновение, в котором из “субъектов действия” они превратились в “объект насилия”. И именно как “субъекты” они могли выбрать другое место и время для прогулки, другую одежду, другой город, другую страну…

Естественно возникает вопрос: а должны ли они это делать? Должны ли ограничивать себя в чем-либо? К сожалению, статистика подсказывает, что об этом стоит подумать.

С периодичностью как минимум раз в неделю СМИ публикуют сообщения о происшествиях, участниками которых оказываются с одной стороны – лица “славянской” внешности, с противоположной – “другие”. По данным информационно-аналитического центра “Сова”, за 2005 год жертвами расистского насилия стали почти 400 человек: 28 были убиты и 366 (то есть 1 человек в день!) получили телесные повреждения. И это – по меньшей мере, поскольку Галина Кожевникова, подготовившая аналитический доклад за 2005 год, оговаривает, что преступление квалифицируется как совершенное на расовой почве только в том случае, если это – официальная версия правоохранительных органов. А такая версия, как известно, признается ими “со скрипом”.

Не все факты насилия на национальной почве предаются огласке. Факторов “потери сигнала” много – будь то нежелание избитого обращаться в милицию или стремление самой милиции утаить истинный мотив преступления. Например, о вьетнамце, избитом предположительно “скинхедами” 5 мая сего года, “Сове” удалось узнать только благодаря Интернет-блогам.

Анализируя то или иное происшествие на предмет его “националистической почвы”, следует помнить, что в современной ситуации именно мотив является камнем преткновения как для правоохранительных органов, так и для общественности. С одной стороны, всегда существует искушение подвести под бытовое преступление (ограбление, хулиганство) националистическую базу. Спекуляций на теме расизма за последний год было немало – причем как в связи с насилием, так и в случае происшествий общественного характера (конфликт “Единой России” с волгоградской газетой “Городские вести”). С другой стороны, преступления, совершенные на почве расизма часто проходят “под маркой” бытовых. Это может наглядно проиллюстрировать ситуация, сложившаяся после убийства на станции метро “Пушкинская” Вагана Абрамянца: правоохранительные органы метались между двумя мотивами, то усматривая в деле националистическую подоплеку, то бытовую – ссору из-за девушки. И это отнюдь не единственная неоднозначность в версиях преступления, произошедшего в шесть часов вечера на одной из самых людных станций метрополитена.

Среди прочих противоречий, можно отметить вариативность в описании самого сюжета происшествия. По одной из версий, конфликт произошел в вагоне метро, по другой – на перроне, по третей – на переходе с Пушкинской на Чеховскую. При этом в первом случае драка “назревала”, и следствию неизвестно, как вел себя убитый, а в двух других молодые люди в черных рубашках и тяжелых ботинках в количестве от 6 до 10 налетели на Абрамянца, всадили ему нож под ребро и скрылись. Возникает вопрос – а что было на самом деле? (в данном случае имеющаяся информация все же заставляет предположить достаточно чистый случай ничем не спровоцированного насилия на национальной почве – “Полит.ру”)

Цель вышесказанного состоит не в выяснении правды касательно данного убийства Абрамянца – это все же предмет компетенции соответствующих органов, а в постановке проблемы. Безусловно, ни одно убийство (если обратное не прописано в УК) не может быть оправдано, но порой жертвы сознательно или неосознанно провоцируют на преступление тех, кто потенциально способен преступить закон. К такого рода провокации может быть отнесено как “излишне этничное” поведение (использование внешних атрибутов этничности, которые по сути делают Другого еще более другим в глазах окружающих, поведение, соответствующее стереотипам об этнической группе и др.), так и противоправные действия, которые рассматриваются окружающими через призму этнической принадлежности того, кто их совершает. Проще говоря, не выделяющийся из толпы человек украл, потому что ему хотелось есть, а цыган – потому что он цыган, и это хуже.

Иллюстрацией для первого типа “провокаций” могут служить конфликты вблизи московской синагоги в Марьиной роще (например, в январе сего года, когда были избиты два раввина). Раввины выглядят так, как, согласно стереотипам, и должен выглядеть еврей, чужой - в результате вероятность нападения увеличивается. Второй тип “провокаций” можно проиллюстрировать достаточно давним происшествием, так называемым “делом Иванниковой”, когда водитель автомобиля, армянин по национальности, пытался изнасиловать женщину, которая однако дала ему отпор, в результате чего он скончался. Это дело получило широкий общественный резонанс, поскольку Иванниковой первоначально все-таки дали условный срок, с чем выражали несогласие разные политические силы, включая праворадикальные организации, усмотревшие в таком приговоре дискриминацию и притеснение русского народа. Дело из рядового перекочевало в разряд раскрученных именно потому, что бытовое убийство, да еще в целях самозащиты, было приправлено ксенофобскими мотивами. И поведение водителя машины как раз соответствовало одному из стереотипных представлений о выходце с Кавказа.

Есть ли выход для тех, кто оказался в чуждом этническом окружении? Казалось бы, все просто. Чтобы избежать дискриминации по расовому или национальному признаку достаточно, во-первых, выглядеть так, как выглядят окружающие, во-вторых, поступать согласно этическим нормам, принятым на этой территории, в-третьих, не совершать правонарушений, в результате которых можно пострадать сильнее, чем если бы подобное совершил представитель “коренного этноса”. Но, конечно, легче сказать, чем сделать. Не все имеют возможность мимикрировать. Да и не все этого хотят. Ведь, согласно Конституции, “Россия есть демократическое … правовое государство, а человек, его права и свободы являются высшей ценностью”. И многие иностранцы приезжают в Россию, рассчитывая именно на это.

Этносы, населяющие основные поля этнических боев – Москву и Питер, не стремятся к полной ассимиляции, что является их правом. Но с другой стороны, отрицать наличие в России ксенофобии бессмысленно. Возможно, разумным компромиссом явилось бы соблюдение правил, позволяющих обезопасить жизнь меньшинства в окружении порой агрессивного большинства.

Впрочем, и это достаточно трудный путь с негарантированным результатом. Так, в конце 2004 года прокуратура Санкт-Петербурга выпустила памятку, в которой прописывалось, как надо вести себя иностранным студентам, чтобы избежать нападений, мотивированных расовой ненавистью. Правда, оказалось, что, соблюдая эти инструкции, темнокожие студенты “привлекают к себе внимание, тем самым способствуя нападению” (в памятке среди прочего сказано, что при виде агрессивно настроенных молодых людей, африканцы должны бежать, не дожидаясь начала столкновения, а по мнению представителей правоохранительных органов это как раз и провоцирует акты насилия).

Так кто и какие меры может принять, чтобы уличных нападений стало меньше? Прежде всего – государство. Согласно годовому отчету “Совы”, убийств на расовой почве в 2005 году по сравнению с предыдущим годом стало меньше, что, по мнению этого информационно-аналитического центра, связано с утяжелением наказания за подобное преступление. Причем, власть может применять как репрессивные, так и агитационные меры. Во-вторых, должна возрасти роль общественных организаций. Таковыми являются, например, этно-конфессиональные общины, лидеры которых пользуются уважением диаспоры. И будь памятка составлена иначе – людьми, которые четко представляют как настроения среди соплеменников, так и ситуацию вокруг, пользы от нее могло бы быть больше. Ну а в-третьих, индивидуальная сознательность.

Лидерам различных этнических общин и организаций мы задали вопрос: существуют ли какие-то рекомендации, которые дает их организация прихожанам (членам общины, учащимся) во избежание случаев проявлений расизма на улицах города. Приводим их ответы.

Раввин Московского еврейского общинного центра Исроэль Баренбаум

: Я таких рекомендаций не даю, мне ничего неизвестно об этом. МЕОЦ хорошо охраняется, об охране за территорией МЕОЦа мне ничего неизвестно.

Председатель исполкома Московской армянской общины Роман Арутюнов

: На этот вопрос трудно ответить однозначно. Пожалуй, единственный способ предотвратить подобные случаи – соблюдать законы страны, причем как формальные, так и неформальные, то есть традиции, этические нормы. Хотя и это нельзя назвать панацеей – ведь правоохранительные органы сами порой не соблюдают законы. Их страх назвать вещи своими именами (убийство армянина скинхедами – убийством на расовой почве) ставит мину замедленного действия под единство страны.

Работник пресс-службы РУДН

: Наш университет обладает высоко развитой инфраструктурой. Кампус приближен к европейским стандартам, что позволяет студентам буквально годами не выходить с территории своего учебного заведения. Конечно, мы не запрещаем им выходить в город, но там за их безопасность мы поручиться не можем. Вообще же вопросы выработки памяток и рекомендаций находятся в компетенции землячеств.

Президент АССАФСТУ (Ассоциации африканских студентов) Жульдас Етумби

: Мы проводим работу в этой области. На сайте ассоциации можно ознакомиться с памяткой поведения в Москве. Мы не ограничиваем наших студентов, однако настойчиво рекомендуем не появляться на улицах после шести часов вечера, не ходить в одиночку. А главное – если студент приехал в Россию учиться, пускай он учится, а не ходит по улицам. Также мы знакомим студентов с русской культурой. Для этого функционирует проект, в ходе которого африканцы узнают русские традиции, глубже проникают в окружающую действительность.

В интервью “Московскому комсомольцу” (от 27.12.2005) представители петербургских органов правопорядка заявили, что, несмотря на участившиеся случаи нападений на иностранных студентов, они не собираются усиливать патрулирование в районе студенческих общежитий, что такое патрулирование – дело вузов, которые должны нанять вневедомственную охрану. Этно-конфессиональные организации чаще всего не ведут централизованной работы по выработке правил поведения, которые могут обезопасить людей неславянской внешности на улицах города. То есть, проблема зависла, ответственность перекладывается с государства на национальные организации и обратно.

Несогласные по всем другим позициям согласны в одном: панацеи нет. А жизнь в Москве трудно поддается регламентации с помощью памяток. И главное оружие против потенциальных агрессоров – личная адекватность идущего по улице. Так или иначе, провести четкую грань между разумностью и трусостью, мимикрией и потерей себя так же сложно, как человеку, непохожему на окружающих, избежать очередной вспышки направленной на него ксенофобии.

 

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.