29 марта 2024, пятница, 11:56
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

14 ноября 2005, 08:57

Ицхак Рабин: достаточно крови и слез

Сегодня, 14 ноября, в Израиле траурный день – заканчиваются мероприятия по случаю 10-й годовщины трагической гибели 73-летнего премьер-министра Ицхака Рабина. Он был смертельно ранен 26-летним Игалем Амиром 4 ноября 1995 года, но в Израиле принято официально отмечать скорбные годовщины по лунному (еврейскому) календарю. Четвертого же ноября (в позапрошлую пятницу) на площади Ицхака Рабина в Тель-Авиве прошла лишь короткая – с участием родственников покойного – поминальная церемония.

Согласно опросам общественного мнения, более 80% израильтян считают убийство Рабина самым трагическим событием в истории еврейского государства. Смерть Ицхака Рабина потрясла израильское общество. Многие жители страны до сих пор не могут поверить, что в Израиле подобное было возможно. Поэтому официальная версия об убийце-одиночке воспринимается достаточно неоднозначно - она вызывает не меньше вопросов, чем история об убийстве президента Кеннеди эксцентричным Ли Харви Освальдом.

Почему же еврейский фанатик поднял руку на руководителя государства, популярнейшего в стране боевого генерала, дипломата, наконец, лауреата Нобелевской премии? Чтобы ответить на этот вопрос, стоит вкратце вернуться в ту непростую ситуацию, в которой оказался Израиль в конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века. Ицхаку Рабину пришлось предпринимать неординарные меры, чтобы сдвинуть с мертвой точки ближневосточный процесс. Многие его действия встречали неадекватную реакцию даже в стане его союзников и партнеров по правящей коалиции.

В последний раз Рабин занял пост премьер-министра в переломный для Израиля и Ближнего Востока момент. Сложилась благоприятная ситуация для прекращения арабо-израильского конфликта и достижения мира между палестинцами и израильтянами. Чтобы воспользоваться ею, во главе правительства должен был встать человек, прежде всего убежденный в необходимости мирного урегулирования. Он должен был обладать способностью принимать смелые, не всегда популярные решения, иметь достаточный авторитет, чтобы убедить соотечественников в оправданности возможных компромиссов.

Жизнь Ицхака Рабина неотделима от истории Государства Израиль, ибо вместе с ней складывалась его военная и политическая карьера.

Он родился 1 марта 1922 года в Иерусалиме в семье выходцев из России. Он - "сабра", как называют тех, кто родился уже на Земле обетованной. Его отец Нехемья Рубцов был активистом сионистского движения. В 1905 году выехал с Украины в Америку. Обосновался в Чикаго, где работал портным. В 1910 году перебрался в Палестину. Устроился техником в электрическую компанию. Мать - Роза Коген - родилась в Могилеве. Вопреки воле родителей получила светское образование. Затем вступила в еврейскую социал-демократическую организацию "Бунд", которая не разделяла идей сионизма. После революции 1917 года руководила в Петрограде заводом по производству боеприпасов. Из-за разногласий с большевиками покинула Россию и обосновалась на "земле предков". Вскоре стала одним из рабочих лидеров в Тель-Авиве. "Красная Роза", как называли ее соратники, умерла, когда Ицхаку исполнилось пятнадцать лет. Те, кто знал семью Рабинов, утверждают, что будущий премьер-министр унаследовал от матери твердый характер, целеустремленность, задатки лидера, готовность жертвовать личным ради общественного. Матери, а не отцу, он посвятил большую часть своей книги "Отчий дом".

Ицхак рос вместе с арабами, бегло говорил на их языке. Мечтал изучать химию в Америке. Но судьба распорядилась иначе... В 1940 году он с отличием окончил престижную по тем временам сельскохозяйственную школу "Кадури", и ему была выделена стипендия для получения в США специальности инженера водного хозяйства. Приближавшаяся к Палестине Вторая мировая война вмешалась в судьбу Рабина. От учебы за океаном пришлось отказаться. Как и многие его сверстники, он вступил добровольцем в ПАЛЬМАХ (Плугот махац) - ударные отряды еврейского ополчения, созданные для отражения возможного вторжения немцев в Палестину. Этот шаг стал началом его военной карьеры.

Первым командиром рядового Рабина был офицер Моше Даян, получивший позднее широкую известность и запомнившийся многим по фотографиям с черной повязкой на потерянном левом глазу. Затем он стал бойцом подразделения, которое сражалось против вишистской Франции. Довелось ему участвовать в операциях и против англичан в подмандатной Палестине и даже провести шесть месяцев в английской тюрьме. Впрочем, это не помешало ему впоследствии окончить штабной колледж в Англии.

К моменту провозглашения государства Израиль в 1948 году и создания регулярной армии Рабин стал командиром бригады "Харэль", участвовал в боях за Иерусалим. Он лично разработал и возглавил операцию, в результате которой была прорвана арабская блокада города.

После первой арабо-израильской войны (в Израиле ее называют Войной за независимость) обучался на различных курсах усовершенствования. В 32 года стал генералом и в 1956 году был назначен командующим Северным военным округом. В 59-м - начальником Главного оперативного управления Генерального штаба. Через год - заместителем начальника Генштаба, а в январе 1964-го – его начальником (высшая военная должность в Израиле). В этом качестве руководил израильскими вооруженными силами в период Шестидневной войны в июне 1967 года.

Рабина до сих пор называют "победоносный НГШ" (начальник Генерального штаба). Ведь именно он реорганизовал израильскую армию, разработал планы военных операций, которые удивили мир во время июньских боев. Война, как известно, закончилась поражением сопредельных с Израилем арабских стран. Тогда же он получил почетные степени доктора наук Иерусалимского, Чикагского и Майамского университетов.

1 января 1968 года Рабин в чине генерал-лейтенанта вышел в отставку. Как правило, отставные генералы в Израиле (тем более, молодые) долго без дела не сидят. По предложению Голды Меир, которая была соратницей "Красной Розы", Рабин вскоре получил назначение на один из важнейших дипломатических постов - посла в Вашингтоне - и 5 марта того же года вручил верительную грамоту президенту США.

Поначалу еврейская община Америки была несколько разочарована речами нового посла, английский которого оставлял желать лучшего. Но вскоре обнаружилось, что израильский дипломат обладает большими аналитическими способностями и умеет четко формулировать свои мысли. Неразговорчивый выпускник сельскохозяйственной школы оказался готовым высказать свое мнение в ясных и простых словах, рассказать журналистам то, о чем пишут в секретных посланиях (разумеется, в пределах разумной необходимости), высказать идеи и критические замечания, которые дипломаты обычно тщательно скрывают. Своей откровенности он обязан тем, что газета "Вашингтон пост" наградила его прозвищем "недипломатичный дипломат".

Тем не менее, за пять лет пребывания Рабина в Вашингтоне произошло беспрецедентное улучшение отношений между Израилем и США. Он считал укрепление и развитие американо-израильских отношений одним из важнейших направлений внешней политики своей страны (Рабин был фанатом Америки, а Европе не доверял). Вместе с этим наблюдалось непрерывное ухудшение его личных отношений с высшими чиновниками израильского МИДа. Дело в том, что Рабин имел свой взгляд на сущность миссии посла. Он был убежден, что его задача - это прежде всего выработка политической линии, а не только слепое исполнение указаний Иерусалима. Генерал считал, что ему должны были предоставить как можно более широкое поле деятельности. Но этого не произошло... Фактически, он был отозван из американской столицы.

Вернувшись из США, Рабин, тем не менее, оказался на коне. Связав свою политическую судьбу с партией МАПАЙ (предшественница Партии труда и нынешней партии "Авода"), он получил в апреле 1974 года портфель министра труда в правительстве Голды Меир. Правда, ненадолго. После ее отставки партийный съезд незначительным большинством избрал его руководителем партии. В июне 1974 года 52-летний Рабин возглавил (снова по предложению Голды Меир) кабинет министров и стал самым молодым премьером в истории государства Израиль.

Генерал-лейтенант запаса оказался на вершине политической пирамиды. Но именно в этот момент фортуна отвернулась от "везунчика". Военачальник и дипломат, он был плохо знаком с обстановкой даже в собственной партии, со сложными интригами и жестокими правилами межпартийной борьбы. Справедливости ради следует отметить, что Рабина подводило не только отсутствие политического опыта. Вне зависимости от личных качеств главы правительства, Партия труда, бессменно находившаяся у власти с момента создания еврейского государства, переживала период кризиса. Коррупция, семейственность, самоуспокоенность - таковы были лишь некоторые симптомы недуга, поразившего партию.

Не удивительно, что его "первое премьерство" сопровождалось серией неудач и завершилось досрочно. Через три года разразился скандал, в котором оказалась замешана жена Рабина - Лея. Она, по данным израильской газеты "Гаарец", имела на личном счету в одном из банков США две тысячи долларов (по израильским законам государственным чиновникам и их родственникам запрещалось иметь счета в иностранных банках). Премьер не стал оправдываться или дожидаться официального расследования. Он принял удар на себя, ушел в отставку и заявил об уходе с поста председателя партии.

Лея Рабин (в девичестве Шлоссберг) родилась в Кенигсберге. В 1934 году семья перебралась в Палестину. В школе Лея считалась самой красивой девочкой в классе. Впрочем, она всегда скромно отмахивалась от подобных утверждений: "Я была лишь второй..." По ее словам, в юности Рабин пользовался успехом у девушек. Однако ухаживать за ними не умел. Лее пришлось взять инициативу в свои руки. Сначала она стала появляться на улице Аленби, где, по ее сведениям, любил прогуливаться с друзьями Ицхак. Потом они встретились во время службы в военизированных молодежных подразделениях и вскоре поженились. На следующее утро после свадьбы Ицхак уехал в свою часть, Лея - в свою. Они прожили вместе почти пятьдесят лет. Скандалы в этом семействе если и были, то умело скрывались от глаз и ушей общественности. Будучи первой леди, она вставала в половине седьмого утра, чтобы приготовить мужу завтрак. Сама постоянно боролась с лишними килограммами и, как правило, выходила победительницей в этой борьбе. Обед готовила тоже сама. По признанию тех, кто эти обеды пробовал, ей особенно удавались блинчики с творогом, фаршированная рыба, мясные блюда и торты. Стол Рабинов был смешанный - еврейский, восточный и европейский. Бывший государственный секретарь США Уоррен Кристофер признался в одном из интервью, что до сих пор вспоминает гороховый суп Леи Рабин и готов снова приехать в Израиль, чтобы попробовать что-нибудь еще.

И все же Рабину было что записать себе в актив. Он добился заключения промежуточных соглашений о разъединении войск с Египтом и Сирией. Экономика страны без потрясений пережила мировой энергетический кризис в 1973-1974 годах, вызванный повышением цен на нефть. Он возглавил легендарную операцию (1976 год) по освобождению пассажиров израильского самолета в Энтеббе (Уганда), захваченного террористами. Осуществил модернизацию вооружений армии. В 1975 году подписал соглашение с США, которое легло в основу особых отношений, установившихся между двумя государствами. Будучи министром обороны, при поддержке премьера Шимона Переса вывел войска из Ливана после успешной операции “Мир Галилее” (начало - 1982) по разгрому террористических ячеек палестинского сопротивления.

В то время многие наблюдатели отмечали, что генералу не хватало чувства меры. В упрек министру обороны ставили и то обстоятельство, что начавшаяся первая палестинская "интифада" (война камней; 1987-1989 гг.) явилась для него полной неожиданностью. Но вряд ли это справедливо - она застала врасплох и руководство Организации Освобождения Палестины во главе с Ясиром Арафатом. В самом начале палестинского восстания Рабин в минуту раздражения пообещал "переломать руки и ноги" инициаторам беспорядков. Эти опрометчивые слова привели к тому, что на Рабина навесили ярлык правого. Но это было ошибкой. По своим взглядам и убеждениям Рабин был и оставался ближе к "голубям", чем к "ястребам". Имидж правого стал следствием того, что в силу своей должности он возглавил борьбу с палестинской "интифадой". Сказанные им слова свидетельствовали не о жестокости министра обороны, а скорее о его несдержанности в высказываниях.

Тем не менее, он быстрее многих оценил значимость восстания. Уже в феврале 1988 года он заявил активистам Партии труда: “Я кое-что усвоил за два с половиной месяца. И среди прочего то, что нельзя с помощью силы управлять двумя миллионами палестинцев”. Рабин был убежден, что присоединение оккупированных территорий разжижало бы еврейский характер Израиля. Но военный режим там означал бы бесконечную войну. Поэтому в 1989 году он предложил израильскому правительству план мирного урегулирования, к реализации которого ему удалось приступить чуть позже, после того как в июне 1992 года он вновь оказался на вершине политической и государственной власти. Рабин вел избирательную кампанию как человек, который может принести стране мир и обеспечить безопасность. Но чтобы добиться успеха, постоянно подчеркивал он, израильтянам придется отказаться от ощущения изоляции. “На протяжении многих лет, в силу необходимости, из-за угрозы войн, террора, - объяснял Рабин избирателям, - у нас укрепилось чувство осажденной страны, что весь мир против нас. Это породило сомнения в возможности достижения мира”. Будучи "саброй", Рабин был лишен тех эмигрантских чувств, которыми отличалось большинство “некоренных” израильтян. Они боялись, что любая уступка арабам станет первым шагом к уничтожению. Но у него был и особый довод для палестинцев: “Вы, которые ни единого дня не знали свободы и радости в своей жизни, прислушайтесь к нам хотя бы на этот раз”.

На посту главы правительства он столкнулся с переменами на международной арене и, в первую очередь, с распадом Советского Союза и концом Холодной войны, с массовой репатриацией советских евреев в Израиль и мирными переговорами с соседними арабскими странами. Перечисленные факторы породили новые возможности для позитивных сдвигов во всех сферах жизни. В первом же выступлении в качестве премьера в кнессете (израильский парламент) он заявил, что “намерен идти другим путем”, и отказался от “осадного менталитета”. “Моя первостепенная задача, - говорил Рабин в парламенте, - вдохнуть новую жизнь в мирные переговоры по Ближнему Востоку, начавшиеся в октябре 1991 года в Мадриде”.

На пути к мирным договоренностям с палестинцами и Иорданией Рабину пришлось преодолеть сопротивление крайне правых кругов. После ряда антиизраильских вооруженных актов со стороны палестинских радикальных организаций на него в очередной раз обрушился град обвинений в предательстве интересов Израиля. Но премьер-министр подтвердил репутацию твердого политика, который не принимает решений на основе общественного мнения и сиюминутной конъюнктуры. Он стал первым руководителем еврейского государства, который признал ООП и в сентябре 1993 года подписал с ней соглашение о Палестинской Автономии (“соглашение Осло”). А в мае следующего года он и лидер ООП заключили в Каире соглашение о принципах практической реализации плана “Газа-Иерихон – сначала”. Соратники Рабина вспоминают, что после подписания с Арафатом “Декларации о принципах промежуточного урегулирования” он стал мягче, больше улыбался. Хотя он и пошел на огромный риск в отношении будущего своей страны, выпавшая на его долю задача довести начатое дело до конца (и уверенность в том, что он сделал правильный выбор) придали ему новые силы.

Рабин был убежден, что мир нужно заключить именно сейчас, пока на Ближний Восток не проникло в полной мере ракетно-ядерное оружие. Он считал, что мир с соседями нужен для того, чтобы противостоять надвигавшейся угрозе исламского террора. Наконец, он учитывал внутреннюю ситуацию в Израиле и полагал, что страна не может вечно находиться в состоянии войны и повышенной боевой готовности. Была только одна проблема, занимавшая в списке приоритетов Рабина не менее важное место, чем мир, - это безопасность страны. В данном вопросе он не был готов к компромиссу и демонстрировал твердость. “Мы будем вести борьбу с террором так, - говорил он, - как будто мирных переговоров нет. И будем вести переговоры так, как будто не существует террора”. Эту формулу Рабин настойчиво проводил в жизнь, невзирая на резкую критику правой оппозиции. Ему приходилось действовать в чрезвычайно сложной обстановке, когда в кнессете порой достаточно было одного-двух голосов, чтобы склонить чашу весов в пользу правых.

У Рабина не было полной уверенности в том, что Арафат - его главный партнер по переговорам – удержит палестинцев под властью своего авторитета и сумеет выполнить взятые на себя обязательства. Он сомневался в Арафате, но считал, что среди палестинцев ему нет альтернативы. В отличие от многих израильтян, Рабину удалось примирить свое суждение об Арафате как о “террористе и убийце” с верой в то, что он человек, с которым Израиль может иметь дело. Считая, что Арафат - суровый прагматик, Рабин убеждал своих оппонентов: “Он хозяин положения. Без него соглашение не будет действовать. Он был моим врагом, но он человек, который выполняет свои обязательства. Неохотно обменявшись рукопожатием с Арафатом на лужайке Белого дома в Вашингтоне, Рабин заявил: “Из всех рук в мире это не была та рука, к которой я хотел или даже мечтал прикоснуться..." Вместе с тем Рабин считал, что и Арафату этот жест дался нелегко.

Близко знавшие Рабина люди отмечали, что он не блистал красноречием, но умел найти подход к людям, хотя порою ему не хватало обаяния. Ему было чужды политические интриги, его утомляла внутрипартийная работа. Он не терпел длинных заседаний и пустых разговоров. Основное качество, накрепко связанное с его именем, - надежность. В глазах публики он был человеком, говорившим правду, с высочайшим чувством ответственности. Анализируя вопрос, он всегда взвешивал все плюсы и минусы. Когда все было взвешено и решение было принято, он уже не менял его и шел до конца. Рабин, как признавали и друзья, и враги, был “трудоголик”. В свои семьдесят лет он ежедневно проводил свыше десятка встреч, которые, как правило, начинались рано утром и заканчивались поздно вечером. После этого он еще успевал появляться на публике. Домой возвращался за полночь.

К этому следует добавить, что Рабин одновременно являлся и министром обороны. А если учесть, что отношения между членами коалиционного правительства были весьма сложными, то ему приходилось выполнять обязанности еще трех министров: здравоохранения, внутренних дел и по делам религии.

По совету докторов Рабин почти отказался от “стаканчика виски” и лишь иногда выпивал пива. Но он был заядлым курильщиком - в день выкуривал по две-три пачки сигарет и выпивал больше дюжины чашек кофе. При этом до конца жизни на здоровье не жаловался. Разве что на зубную боль.

Покойный премьер-министр был наделен тонким интуитивным чувством истории и особенно собственного в ней места. Как признавался Рабин своим близким друзьям, он осознавал, что никогда не занимал видного места в анналах Израиля. Как старый военный, повидавший так много смертей, ему хотелось, чтобы его запомнили миротворцем. Он прошел длинную дистанцию к лужайке Белого дома, где выступил с призывом: “Достаточно крови и слез. Достаточно!”

4 ноября 1995 года на тель-авивской площади Царей Израиля состоялась стотысячная демонстрация в защиту мира. Выступив, Рабин сошел со сцены и направился к бронированному кадиллаку. Сзади к премьеру подошел Игаль Амир, протянул правую руку и выстрелил ему в спину.

Кадиллак с премьером прибыл в больницу "Ихилов" через двадцать минут после того, как покинул место покушения. Между тем это расстояние преодолевается на машине за минуту. За рулем, кстати, был самый опытный водитель в стране - Менахем Дамти, возивший всех премьеров. Сам Дамти объяснил задержку тем, что “запутался”.

“Я один убил Рабина!” - кричал Амир в суде, когда адвокат пытался оспорить то или иное замечание обвинителя. Он явно переигрывал, утверждают очевидцы. По официальной версии, премьер был ранен двумя пулями, еще одной - его телохранитель Йорам Рубин. Между тем в девятизарядном пистолете Амира пуль оказалось восемь. То есть он выстрелил один раз. Более того, врачи в больнице "Ихилов" подтвердили, что у премьера тяжелое ранение в грудь, повредившее кровеносные сосуды в области сердца и задевшее позвоночник. Смертельный выстрел, по их мнению, был сделан в упор. Но Амир стрелял Рабину в спину и с расстояния...

Будущий убийца израильского премьер-министра родился 23 мая 1970 года в Герцлии, к северу от Тель-Авива, в семье выходцев из Йемена. Он закончил школу, проходил воинскую службу в бригаде Голани, затем поступил в Университет Бар-Илана, где изучал юриспруденцию и компьютеры. Подписание осло-вашингтонских соглашений вызвало у Амира резкий протест, и он вступил в подпольную еврейскую экстремистскую организацию “Эяль”, созданную его однокашником Авишаем Равивом. Эта организация в разное время принимала на себя ответственность за убийство арабов на криминальной почве, позировала перед телекамерами в ку-клукс-клановской одежде, являлась на правые демонстрации с плакатом Рабина в эсесовской форме. Финансировала и направляла всю эту деятельность Служба внутренней безопасности Израиля, она же ШАБАК, где Авишай Равив был штатным агентом по кличке "Шампанья" ("Шампанское"). Игаль Амир, впрочем, искренне верил, что участвует в нелегальной борьбе против Рабина - и довел эту борьбу до логического конца.

В настоящее время “реабилитацией” Амира (отбывает пожизненное заключение в тюрьме “Аялон” в Рамле) занимается 42-летняя Лариса Трембовлер. В прошлом году раввинат Израиля признал ее религиозный брак с Игалем, но свидания их проходят под видеокамеры, а разговаривать по телефону молодожены могут не более трех часов в день. Лариса приехала в Израиль с семьей (у нее четверо детей, старшей дочери -- 16, младшей -- четыре года) в 1989 году из Москвы. Она окончила биофак МГУ, в Израиле защитила докторскую диссертацию по средневековой еврейско-арабской философии. По ее мнению, Амира просто “подставили”, хотя он и был ярым противником палестино-еврейского мира. Сам Амир в конце октября заявил, что намерен потребовать повторного судебного разбирательства в связи с новыми обстоятельствами дела. Амир сообщил, что он ничего не знал о выстреле в грудь и не признавался в этом на суде. Тут же министр юстиции Ципи Ливни ("Ликуд") заявила, что требование Амира о повторном суде "возмутительно". Президент Израиля Моше Кацав (в компетенции которого находятся вопросы помилования) заявил: "Я не намерен ни при каких обстоятельствах обсуждать вопрос о каком-либо облегчении участи убийцы премьер-министра Ицхака Рабина. И посоветую делать то же самое тому, кто сменит меня на посту президента страны".

Убийство Рабина имело целью остановить мирный процесс на Ближнем Востоке. Но, как отмечают сегодня многие израильские эксперты, смерь Рабина в какой-то мере спасла этот процесс. Если б Рабина не убили за полгода до выборов 1996 года, то на этих выборах и он, и его партия, и его политика односторонних уступок палестинским террористам (в условиях продолжения террора – убитых тогда называли “жертвами Осло”) потерпели бы самое сокрушительное поражение в истории государства. Убийство Рабина давало его соратникам хоть какой-то шанс на сохранение власти и продолжение прежнего политического курса (хотя выборы 1996 года они проиграли). Покойный Ицхак Рабин предпринял те шаги, после которых уже трудно повернуть вспять. И сегодня есть основания говорить, что пули Игаля Амира (и только его ли?), не достигли своей цели. Нынешнее правительство Израиля пусть медленно и трудно, но идет путем, проторенным первым израильским лидером, официально признавшим Организацию Освобождения Палестины.

Ицхак Рабин похоронен на горе Герцля в Иерусалиме. На сегодняшний день его именем названы: 28 школ; 8 учебных городков; 26 проспектов, улиц, дорог и мостов; 14 районов, 13 микрорайонов (из них 4 в Тель-Авиве); 12 садов, бульваров и деревьев, посаженных в честь покойного премьера; 11 площадей; 10 зданий и комплексов, в том числе театр; 7 парков; 3 общественных центра; 3 факультета (в Хайфе и Иерусалиме); 2 правительственных городка (в Хайфе и Назарете); 2 синагоги; 2 спортивных комплекса; 2 отделения травматологии; 1 населенный пункт (Цур-Ицхак, который возводится в настоящее время рядом с поселком Цур-Игаль); 1 военная база; 1 торговый комплекс (в Кирьят-Оно); 1 больница; 1 электростанция.

См. также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.