Адрес: https://polit.ru/article/2005/06/22/ment/


22 июня 2005, 10:35

Тверская область: Как милиция воюет с гражданами

Полит.ру публикует фрагмент предварительной версии отчета по результатам работы сводной мобильной группы российских правозащитных организаций по проверке сведений о нарушениях прав человека в Тверской области сотрудниками правоохранительных органов (полную версию см. на сайте центра «Демос»).

Данные материалы дают представления о некоторых, увы, типичных формах нарушения гражданских прав при совершении следственных действий правоохранительными органами, которые стали подробно изучены благодаря расследованию правозащитников. Факты переданы в прокуратуру, заведены уголовные дела против сотрудников правоохранительных органов.

Так, стало известно, что 24 ноября 2004 года на городском рынке г. Бежецка Тверской области силами УБОП и СОБР была проведена специальная операция по задержанию сотрудников администрации рынка, заподозренных в совершении экономического преступления (обвинение по ст. ст. 179 ч. 2 УК РФ "понуждение к отказу от заключения сделки"). При этом сейчас трудно сказать имели ли место нарушения в торговле (очень похоже на заказную "подставу"), но точно имели место массовые избиения и пытки подозреваемых.

5 февраля 2005 года на дискотеке в помещении Дома культуры с. Рождествено Калининского р-на Тверской области силами местной милиции и ОМОН ГУВД Тверской обл. были задержаны жители поселка 1-е Мая. Как выяснилось администрация района просила участкового предотвратить периодические драки в клубе молодежи из соседних населенных пунктов, вместо этого милиционеры и ОМОН сами избили всех присутствующих, включая женщин, потом (!) рассортировали людей по признаку места жительства и жителей поселка 1-е Мая продолжили избивать уже в отделении. 

3 марта 2005 года в г. Бежецке силами Управления ФСКН по Тверской области и спецподразделением этого управления около кафе "Чародейка" была задержана группа молодых людей, подозреваемых в незаконном сбыте наркотических средств. В результате действительно было изъято какое-то количество марихуаны, но зато пострадали от избиений, пыток и грубого обращения не только явно избыточное количество подозреваемых, но их родственники, включая беременных женщин и детей. «Когда я хотела убрать ребенка в другую комнату, следователь Смирнова сказала, что если я буду много говорить, она пристегнет меня и моего сына к батарее наручниками». «…Сотрудник подошел ко мне и спросил, видела ли я лица тех парней, которых завели в отделение. На мой утвердительный ответ он сказал, что если я не хочу, чтобы с моим Сергеем сделали то же самое, то я должна рассказать всю правду».

Из общих выводов по этим делам правозащитников следует, что хотя действия правоохранительных органов имели какие-то основания, они точно характеризуются двумя преступными чертами: неизбирательностью и избыточностью.

А если неформально понимать одну из страшных бед, в которой оказалось Россия в связи со своими правоохранительными органами, то получается следующее. На эффективные силовые действия у нас способны лишь некоторые подразделения правоохранительных органов (например, ОМОН), которые имеют опыт реальных боевых действий. Их жесткость заложена в самом этом опыте, причем некоторые «вполне мирные»  коллеги с извращенной моралью им подражают конкретно в пытках и избиениях. Там же находят себе место и просто садисты (в одном из эпизодов сотрудник в штатском имел кличку "Фашист"). Опыт локальных конфликтов или борьбы с настоящей, вооруженной организованной преступностью при отсутствии нормального, гражданского контекста («вокруг враги») выработал такие способы обращения с подозреваемыми, которые призваны сохранить жизни прежде самих сотрудников в экстремальных ситуациях, права подозреваемых не берутся в расчет, а жестокость и садизм не вызывают коллективного осуждения.

Это – военная практика, описанная в фильмах и книгах про Вьетнам, Афганистан, Чечню. И она обрушивается с возрастающей силой на мирных граждан России (см. например, случай "зачистки" в Башкирии), в том числе потому что «обычные» подразделения МВД сами по себе вообще стараются не участвовать мало-мальски конфликтных ситуациях, да и не умеют.

Особенно показательна ситуация с избиением подростков в сельском клубе. Вообще-то местная община при нормальной организации дела могла бы справиться с драками подростков и сама, будь у нее хоть один дееспособный и доблестный участковый с оружием. Вместо этого был вызвал ОМОН, что в данной ситуации все равно, что позвать, скажем, группу военных из Ирака и администрацию тамошних тюрем. То есть не только сам ОМОН сработал как оккупационное войско, но и местная община, не сознавая того, призвала «оккупантов». В экономической сфере к такому найму обращаются недобросовестные конкуренты и местные власти, стремящиеся расправиться с неугодными бизнесменами.

Из этого вовсе следует не то, что России не нужны профессиональные и супер-жесткие спецподразделения, а то, что их ни в коем случае нельзя подпускать к мирным гражданам, но для этого откуда-то должны взяться «мирные милиционеры», и построены институциональные противовесы употребления слишком сильных военизированных средств против мирных граждан. Одних правозащитных рейдов для этого слишком мало.

Ниже - материалы центра «Демос» по одному из эпизодов – «мебельному делу» в г. Бежецке.

Эпизод А. "Мебельное дело"

Летом и в сентябре 2004 года в администрацию Бежецкого городского рынка обращался частный предприниматель, который просил разрешения открыть на рынке точку по торговле мебелью. Администрация ему отказала, сославшись на соответствующие нормативные документы (торговля мебелью запрещена Уставом рынка). Позже, на очной ставке, выяснилось, что это был оперуполномоченный РУБОП по Тверской области Богусевич Али.

24 ноября, около 10:30, этот же "предприниматель" снова пришел к директору рынка В.Коробову и изъявил желание торговать мебелью на территории рынка. Директор объяснил ему, что, в соответствии с правилами торговли на бежецком рынке, торговать мебелью нельзя и торговое место предоставлено ему не будет. Примерно в 11:00 в офис рынка пришли четверо мужчин, представившиеся оперативными сотрудниками УБОП УВД Тверской области. Они предъявили служебные удостоверения, постановления об обысках в помещении офиса ОАО «Бежецкий рынок» и в квартире директора рынка В.Коробова по месту жительства и постановление о задержании В.Коробова.

В это же время приехавший "предприниматель" выгрузил из автомобиля "Газель" мебель и выставил ее на продажу на территории рынка. Контролеры рынка потребовали от него прекратить торговлю и покинуть торговое место.

Примерно в 11:00 около "Газели" появились сотрудники милиции в черной униформе и в масках (ОМОН), вооруженные автоматами. Они задержали спорящих с "продавцом" контролеров рынка (Ратникова, Бойкова и Евдокимова), а также группу мужчин, которые стояли на крыльце находящегося неподалеку (в 10-15 метрах от "Газели") магазина "Нептун-мебель": заместителя директора рынка Максима Сидоренко, старшего контролера Вячеслава Терентьева, контролера Дмитрия Зуева, грузчика магазина "Нептун-мебель" Романа Кавунца, директора ООО «Тверьнефтепродукт» Виктора Новикова и заместителя директора ателье "Березка" Александра Козака. Магазин "Нептун-мебель" формально не относится к помещениям рынка, хотя и граничит с ними.

Обе группы мужчин уложили на снег и избили. Через короткое время группу задержанных у магазина "Нептун-мебель" переместили к лежащим у "Газели". Здесь людей, продолжая избивать, продержали около часа лежащими на снегу на сильном морозе. Затем их перевезли в помещение районного отделения милиции. В отделении милиции задержанных избивали и подвергали издевательствам, требуя от них признаний в совершении преступлений. Вечером троих задержанных (контролеров рынка Ратникова, Бойкова и Евдокимова) увезли в следственный изолятор г. Твери, позже им было предъявлено обвинение по ст. ст. 179 ч. 2 УК РФ ("понуждение к отказу от заключения сделки") и назначена мера пресечения – содержание под стражей.

Больше всех пострадавший от побоев Максим Сидоренко после потери сознания, в 14:30, был доставлен из милиции в хирургическое отделение Бежецкой центральной районной больницы с диагнозом: "перелом 10-го ребра справа со смещением, повреждение правого легкого, закрытый гемапневматеракс, подкожная эмфизема.", где ему была сделана срочная операция. Сидоренко также было предъявлено обвинение дело по ст. 179 и применена мера пресечения в виде подписки о невыезде.

После допроса в ОВД Бежецка, вечером 24.11.2004, у Вячеслава Терентьева были проведены два обыска: по его месту жительства в г. Бежецке и по месту жительства его брата в д. Поречье Бежецкого р-она, в ходе обысков ничего изъято не было. После обысков, утром 25 ноября, он был доставлен в ИВС г. Твери, где 27 ноября, после предъявления обвинения по ст. 179 ч.2, был освобожден под подписку о невыезде.

24 ноября так же был проведен обыск в офисе рынка (изъяты нормативные документы и записные книжки директора) и на квартире директора рынка В.Коробова (изъята, по словам Коробова, "одна фотография"). В 16:00 Коробов был доставлен в ГОВД Бежецка и провел там до 20:00. Самого его не били, но он видел в ГОВД своих избитых подчиненных. После этого Коробова доставили в ГУВД Твери, где пытались его допросить. От допроса Коробов отказался, ссылаясь на отсутствие адвоката. На следующий день, 25.11.2004, после прибытия адвоката и последующего допроса, он был освобожден. Никакого обвинения Коробову предъявлено не было.

Александра Козака после допроса, сопровождавшегося избиением, в ОВД Бежецка, отвезли в Тверь в СИЗО на ул. Грибоедова, где ему было предъявлено обвинение по ст. 179 УК РФ. Через двое суток его отпустили.

Остальных задержанных (Новикова, Зуева и Кавунца) освободили без предъявления обвинения тем вечером 24 ноября.

В ходе проведения предварительной проверки юристами Сводной мобильной группы российских правозащитных организаций были опрошены, с их согласия, следующие потерпевшие и свидетели: Сидоренко Максим Николаевич, Новиков Виктор Викторович, Кавунец Роман Владимирович, Зуев Дмитрий Викторович, Терентьев Вячеслав Николаевич, Малиновский Олег Александрович, Нефедова Виктория Витаутовна, Фролова Галина Александровна, Шестакова Мария Михайловна.


1. Насилие и грубость при задержании.

Пострадавший Зуев:

Не добегая несколько метров до меня, они стали кричать, чтобы я ложился на землю. Выражались при этом нецензурной бранью. Я хотел лечь на землю, но не успел. Первый подбежавший ко мне мужчина в черной форме, сделал подсечку и ударил еще меня кулаком в лицо. Я упал на живот, голову мою ногой вдавили в снег.

Свидетель Вишневская:

На крыльцо вбежал человек в черной спецформе и в черной маске и ударил (чем, я не помню) Зуева. Зуев от удара упал на снег, у него разбились очки и на лице появилась кровь. Несмотря на то, что Зуев упал, человек в спецформе продолжал избивать его ногами. При этом человек в спецформе кричал на Зуева нецензурной бранью.

Примерно таким же образом производилось задержание других пострадавших.

Пострадавший Новиков:

Они кричали: "Лежать!". Я сначала не понял, что это относится к нам, но когда увидел, что они подбегают именно к нам, то стал ложиться на снег. Я хотел лечь аккуратно, но не успел. Они подбежали, сбили меня с ног, повалили на землю и стали наносить удары и руками и ногами по различным частям тела. Несколько раз ударили и прикладом автомата.

Пока задержанные лежали вниз лицом на снегу, их продолжали избивать, несмотря на то, что в таком положении они не могли оказать сопротивления или бежать.

Свидетель Нефедова:

Люди в форме стали бить ногами лежащих Виктора и Максима. Они никакого сопротивления не оказывали. Больше всех били Максима.

Пострадавший Зуев:

Было очень холодно, я был в одном свитере, и я от холода дрожал. Мне говорили, чтобы я перестал дрожать, иначе меня будут бить. …Я опять начал мерзнуть, а СОБРовцы мне сказали, что если я не перестану трястись, то меня начнут бить, чтобы я согрелся.

Задержанные заметили, что, кроме омоновцев, в операции участвовали люди в гражданской одежде, и подробно описали их внешность и одежду. Один из "гражданских", больше других усердствовавший в избиениях, представился "Фашистом". Он вдавливал пальцами глаза Максиму Сидоренко, расстегнул на нем куртку, задрал свитер и футболку и положил голым животом на снег. Видимо, особый садизм "Фашиста" был хорошо известен его товарищам, так как время от времени они его пытались остановить:

Пострадавший Кавунец:

Кто-то крикнул: "Юра, угомонись и иди в машину!". …. Потом я слышал, что человек по имени Юра (так как ему снова говорили "Юра уходи в машину!") подходил к Сидоренко и пытался выдавить ему глаза. Я это понял, так как Сидоренко кричал: "Начальник, перестань давить мне на глаза, мне больно". На что тот ему ответил: "Молчи, а то я тебе рот разорву!". Видимо человек по имени Юра снова к кому-то подходил, так как я слышал, что кто-то кричал, что ему больно, а кто-то снова говорил: "Командир перестань!"

2. Насилие и унижение при перемещении и транспортировке задержанных.

Передвигаться задержанных с места на место по территории рынка, к милицейским машинам и по коридорам отделения милиции заставляли бегом, гусиным шагом, ползком и другими унизительными способами, подгоняя при этом угрозами и ударами.

Пострадавший Терентьев:

Когда приехала автомашина, меня заставили ползти к ней (расстояние примерно около 15 метров), после чего гуськом (руки за головой), потом снова положили и заставили вползать в автомашину. При этом, когда я вползал в машину, мне неизвестный человек в белых кроссовках и синих спортивных штанах засунул палец в рот и сказал, чтобы я не дергался, иначе он мне порвет рот.

Пострадавший Зуев:

Меня подняли за наручники и отволокли к месту, где лежали другие задержанные. Там бросили рядом с остальными.

Пострадавший Сидоренко:

Приподняли меня с земли два сотрудника милиции в масках. Каждый из них мне засунул один палец за щеку, и таким образом стали поднимать. Рядом находился "Фашист", который сказал мне, что если я обопрусь ногами о землю, то он меня убьет. Таким образом меня затащили в машину.

Пострадавший Новиков:

Один СОБРовец засунул мне палец за щеку и таким образом потащил меня к машине. Я успел схватить паспорт зубами.

Свидетель Фролова:

Одним из задержанных был Слава Терентьев. Его били очень сильно. А потом человек в гражданке стал затаскивать его в машину. При этом мне показалось, что он затаскивал его прямо за лицо.

В милицейском автомобиле, при перевозке в отделение милиции, задержанных побросали друг на друга, сверху на людей сели милиционеры:

Пострадавший Терентьев:

…Когда я заполз в автомашину, то увидел, что там уже находится много людей, которые лежали друг на друге, и у всех были руки за головой. …Со стороны людей в спецформе была команда: "Кто дернется, того будем бить". В автомашине на меня сел человек в спецформе. Я лежал лицом вниз, но мою голову ещё сильнее прижали ногой и стали производить личный обыск. … Когда мы подъехали к центральному входу в ГОВД г. Бежецка, открылась дверь автомашины, и меня выкинули из нее. После чего на меня стали выкидывать других людей, которые также были загружены в автомашину.

Пострадавший Сидоренко:

Нас всех положили на пол машины. Спецназовцы сели сверху и положили на нас ноги.

Задержанных привезли в Бежецкий ГОВД, бегом погнали по коридору отдела, подгоняя ударами, и уложили на пол в кабинетах.

3. Обращение с задержанными в отделении милиции

В ГОВД издевательства над задержанными продолжились. Их избивали, заставляли сидеть, стоять и лежать в неудобных позах и совершать различные унизительные действия. Сотрудники милиции угрожали задержанным и оскорбляли их. От избиений особенно пострадал Сидоренко, который непосредственно из отделения милиции был доставлен на машине скорой помощи в больницу, где ему была сделана срочная операция. После операции сотрудники Бежецкого ГОВД приковали его наручниками к больничной кровати, в таком положении он пролежал около суток. В общей сложности Сидоренко пролежал в больнице 10 дней.

Пострадавший Сидоренко:

У меня текла кровь из головы и из пальцев. Кровь натекла на пол, и сотрудник СОБРа стал заставлять меня стереть с пола кровь моей курткой. Я вытер кровь рукавом. Пока я лежал, мне несколько раз не сильно наносили удары. Сотрудник СОБР заставлял держать стопы ног параллельно полу, и если у меня не получалось, он начинал ходить по моим ногам. Потом он стал передергивать затвор автомата, направлять ствол мне в голову и тело и делал холостые щелчки курком.

…Я лежал лицом вниз. СОБРовец наносил мне удары слева, а "фашист" справа. Через некоторое время СОБРовец ушел. "Фашист" приподнимал мне голову, вдавливая мне глаза, причем локти свои поставил на пол и глаза вдавливал спереди. "Фашист" стал требовать от меня, чтобы я написал чистосердечное признание, что я являюсь лидером преступной группировки г. Бежецка. Я сказал, что не понимаю о чем идет речь. Тогда меня опять положили на пол и "Фашист" стал вновь наносить удары по всему телу. Ударов нанес не менее десяти. Затем посадил меня на стул, лицом перед собой. Нанес удар в челюсть. Потом стал говорить: "Я фашист, меня за жесткость уволили из Гестапо, я прошел через две войны, тебя убью и мне за это, ни чего не будет". Потом нанес мне три удара в лоб. После этого "Фашист" подошел к столу, взял со стола два карандаша, карандаши были остро отточенные, подошел ко мне, карандаши вставил мне в ноздри и с силой их ладонями вбил их в нос. У меня от боли потекли слезы. Потом "Фашист"вытащил карандаши и сказал: "что ты гасишься?!". Я ему сказал, если меня будете бить, то у меня болит бок не бейте хотя бы по этому месту. "Фашист" сказал "сейчас посмотрим", положил меня на пол. Задрал пуховик, свитер, футболку. Визуально определил больное место, нажал на него. Спросил "здесь?". Я сказал, что да. Он разогнулся и сразу же нанес в это место удар ногой. Удар был очень сильным, я сразу же потерял сознание.

Пострадавший Зуев:

Потом меня заставили отжиматься и качать пресс под счет. Затем потребовали, чтобы я приседал и подпрыгивал вверх с криком "я люблю спецназ". Когда я все сделал, меня вновь поставили на колени лицом к стене. Через некоторое время вошел СОБРовец, он принес с собой гирю, поставил ее мене на шею и сказал: "Если она упадет, то тебе будет плохо", при этом ударил меня по лицу прикладом автомата. Так я простоял около пятнадцати минут.

Пострадавший Терентьев:

В отделе я слышал, что кричал Бойков, которому приказывали кричать громко: "Я люблю спецназ!", "Я люблю милицию!", "Я люблю прокуратуру!", "Я люблю суд!". Кто приказывал Бойкову я не видел.

Пострадавший Новиков:

Меня поставили к стене и заставили стоять со скрещенными ногами и руками за головой. При этом меня периодически беспричинно избивали. …Один из сотрудников СОБР притащил какую-то гирю и стал бить меня ей по спине в область позвоночника.

Пострадавший Кавунец:

Какой-то человек в спецформе и в маске сказал, чтобы я бежал на коленях в другой кабинет.

Пострадавший Новиков:

Кто-то из сотрудников поднял мой паспорт и стал рассматривать документы, которые у меня были вложены в корочку паспорта. Сначала милиционеры обнаружили временное удостоверение кандидата в депутаты Бежецкого районного собрания депутатов. Они посмеялись и порвали это удостоверение. Потом они стали рассматривать мои визитки и, поняв, что я являюсь руководителем нефтяного предприятия, стали говорить, что я являюсь подельником Ходорковского.

Из показаний потерпевших следует, что, по крайней мере одной из причин пыток, избиений и издевательств, было желание милиционеров получить от задержанных признательные показания.

Пострадавший Сидоренко:

Сотрудник, который велел его позвать, сказал: "У тебя есть час времени, чтобы он заговорил". …"Фашист" стал требовать от меня, чтобы я написал чистосердечное признание, что я являюсь лидером преступной группировки г. Бежецка.

Пострадавший Терентьев:

Богусевич и капитан РУБОП говорили мне, что если я напишу в прокуратуру заявление о моем признании в том, что я 30.09.2004г. сорвал сделку по торговле мебелью, то они перестанут меня избивать. …Также на меня оказывали психологическое давление, говоря, что закроют меня в камеру к "петухам", где меня изнасилуют, так как я бывший сотрудник правоохранительных органов.

Пострадавший Зуев:

Затем меня стали спрашивать про какую-то машину. Я сказал, что понятия не имею, о чем речь. И мне сразу же нанесли три удара ногами по телу. Два удара были по бокам, один по спине, от которого я сильно ударился головой о стену.

Пострадавший Кавунец:

Ко мне подходил человек в спецформе, в черной маске, который спрашивал меня о том, кому принадлежит автомашина ВАЗ 2199. Я отвечал, что не знаю, у меня нет машины. Тогда этот человек нанес мне удары в пах и сказал, чтобы я подумал. Так он подходил около двух раз, каждый раз сопровождая свой вопрос ударом в пах.

Сотрудники милиции в "гражданском" сами принимали участие избиениях и "применяли" для этой цели омоновцев:

Пострадавший Зуев:

Зашел оперативник. Он принес с собой ручку и бумагу. Он спросил меня: "Хочешь домой? Вот тогда тебе ручка и бумага, напишешь все, и пойдешь домой". Я сказал, что ничего писать не буду, не о чем просто писать. Тогда оперативник сказал: "Ты посиди подумай", и вышел из кабинета. Через несколько минут в кабинет вошел мужчина, который меня бил в соседнем кабинете, спросил меня: "Писать-то будешь?" Я сказал, что писать ничего не буду. Он нанес мне два удара по шее, сказал: "Ну, посиди еще, подумай".

Милиционеры не выполняли необходимые формальности, отказывали задержанным в удовлетворении их законных прав и требований.

Пострадавший Терентьев:

За все время нахождения каких-либо процессуальных документов о моем доставлении и задержании не оформлялось.

…Просил предоставить мне врача и адвоката. Однако мои требования игнорировались. В ИВС врач мне предоставлен не был, несмотря на мои просьбы, медицинский осмотр никто не проводил.

Милиционеры стремились запугать пострадавших, возможно, для того, чтобы они не осмелились жаловаться на действия милиции:

Пострадавший Сидоренко:

Сам я с жалобой на действия сотрудников милиции никуда не обращался, так как боялся и очень плохо себя чувствовал.

Пострадавший Терентьев:

В медицинские учреждения после моего освобождения из ИВС я не обращался, так как боялся какой-либо негативной реакции со стороны сотрудников милиции. В частности, я опасался, что меня за это арестуют.

Пострадавший Зуев:

Пока я лежал, какой-то мужчина спросил, "есть ли какие жалобы на действия нашей милиции". Я ничего не стал говорить, подумал, что могут опять начать бить. Потом этот же мужчина предупредил: "Если надумаете кому жаловаться, то смотрите - адреса ваши есть; если куда пойдете с жалобами или в больницу, то ждите гостей".

…Мужчина в гражданской одежде стал спрашивать что у меня пропало, и сильно ли меня били. …О том, что меня били, я не сказал, подумал, что это очередная провокация.

…В больницу я не обращался, испугался угроз, которые высказывали сотрудники СОБРа.

Пострадавший Кавунец:

Мужчины спросили, есть ли у меня какие-либо претензии к сотрудникам милиции, на что я ответил, что нет. Я так ответил, боясь повторения избиений заново. Мужчины взяли у меня объяснение и попросили расписаться, что к сотрудникам милиции я не имею претензий. … В медицинские учреждения я не обращался, так как не видел в этом смысла.

Пострадавший Новиков:

Этот человек мне сказал, что мне еще очень сильно повезло, и я легко отделался. Затем он велел мне написать бумагу, что претензий к сотрудникам милиции я не имею.

4. Изъятие вещей и документов задержанных

В процессе задержания, транспортировки и допроса пострадавших несколько раз обыскивали, отбирая личные вещи и деньги. Грабили омоновцы, милиционеры в гражданском им попустительствовали:

Пострадавший Терентьев:

…В бумажнике находились деньги в размере: 130 долларов США и 6000 рублей. Документы и бумажник мне вернули сразу же, но денег в бумажнике я не нашел.

Пострадавший Сидоренко:

…После второго обыска у меня пропал бумажник и ключи от машины.

Пострадавший Терентьев:

…Этот человек снял с меня часы Casio, корпус и браслет титановые серого цвета. О судьбе этих часов, отобранных у меня при задержании мобильного телефона, травматического пистолета "Оса" мне до сих пор ничего не известно.

Пострадавший Зуев:

Забравший телефон сотрудник СОБРа (я видел, что меня обыскивали человек в форме) отключил телефон и сказал мне: "Все, про телефон можешь забыть". …Пока ехали, эти СОБРовцы стали шарить по карманам у тех, кто лежал наверху (пострадавший Зуев).

Я сказал, что пропал у меня телефон. Он сказал: "Про телефон можешь забыть".

Пострадавший Кавунец:

Ко мне подошел человек в спецформе и спросил меня, есть ли у меня деньги. Я сказал, что есть. Тогда он мне сказал: "Встань и отдай деньги". Я выполнил указание. Примерно через минут пятнадцать, этот человек подошел снова и засунул мне в карман деньги, сказав: "Это сдача. Нам лишнего не надо". Потом уже, когда я оказался на свободе и посчитал деньги, их оказалось на триста рублей меньше.

Милиционеры воспользовались автомобилями задержанных, по крайней мере один из них был обокраден и поврежден:

Свидетель Фролова:

Потом мужчины в гражданской одежде стали ходить и спрашивать, чьи машины стоят около рынка. Потом некоторые уехали на машинах, которые принадлежали задержанным.

Пострадавший Новиков:

При осмотре машины я обнаружил, что внутри машины сильно повреждена обшивка, сломан "бардачок". Из машины исчезло запасное колесо, домкрат, упаковка с компакт-дисками.

5. Расследование по сообщению о пытках и жестоком и унижающем обращении.

Как уже было отмеено выше, пятерым задержанным по "мебельному делу" было предъявлено обвинение по статье 179, части 1 и 2 УК РФ ("Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения"). Трое были помещены в СИЗО г. Твери, у двоих взята подписка о невыезде.

Следователь , который вел дело по ст. 179, выяснив, что подозреваемые в процессе задержания были избиты, написал служебный рапорт.

31 января 2005г. в Бежецкую межрайонную прокуратуру Тверской области от прокурора отдела по надзору за процессуальной деятельностью ОВД и юстиции поступил рапорт о том, что 24.11.2004г. в ходе реализации оперативных мероприятий сотрудниками отряда милиции спецназначения КМ УВД совместно с УБОП УВД, были задержаны граждане (всего девять человек), шестерым из которых (Ратникову А.В., Сидоренко М.Н., Терентьеву В.Н., Зуеву Д.В., Новикову В.В., Кавунцу Р.В.) были причинены телесные повреждения различной степени тяжести, а также изъято личное имущество и деньги.

10 февраля 2005г. Бежецкой межрайонной прокуратурой Тверской области было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного п. "а", "б" ч. 3 ст. 286 УК РФ и ч. 1 ст. 111 УК РФ ("превышение служебных полномочий" и «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью»).

На тот момент, когда мобильная группа находилась в Тверской области, следствие по делу о превышении сотрудниками милиции должностных полномочий еще не было закончено. По этой причине изучить материалы собранные в ходе прокурорского расследования не представилось возможным. По этой причине оценки ходя расследования делались на основании заявлений должностных лиц и объяснений пострадавших.

В частности, по словам заместителя областного прокурора О.Виноградова, за три месяца следствия по ст. 286, обвинение никому предъявлено не было. Однако потерпевшие и свидетели подробно описывают некоторых сотрудников милиции, называют имена, должности, приметы, утверждают, что могут их опознать.

Пострадавший Сидоренко:

…Один был среднего роста, одет в светло-бежевую дубленку выше колена, светло-синие джинсы. Второй высокого роста, крупного телосложения, одет в куртку или пуховик темно-синего цвета, на голове кепка.

…Он сказал, что его зовут "Фашист". Одет он был в черную куртку "Аляску" с капюшоном, невысокого роста, глубоко посаженные глаза, на левой скуле у него шрам, на вид около 30 лет.

Пострадавший Терентьев:

Там находился Богусевич, который требовал, чтобы я признался в том, что сорвал ему коммерческую сделку. Свои требования Богусевич сопровождал ударами кулаком сзади в область моего затылка. …Также хочу пояснить, что вместе с Богусевивчем меня бил человек в синем спортивном костюме, который представился капитаном РУБОП. …Этот капитан был крупного телосложения, рост около 185 см., вес около 100 кг., круглое смуглое лицо, волосы темные. Я его могу опознать. Потом (27.11.2004г.) этого человека я видел в УВД Тверской области.

…Как я потом узнал во время проведения очных ставок, это был майор РУБОП Тверской области Козлов, который также выступал 30.11.2004г. в роли покупателя мебели.

Пострадавший Кавунец:

Один из мужчин в гражданской одежде одет был в синий пуховик, темные спортивные штаны, темные кроссовки. Этот мужчина был крупного телосложения (Пострадавший Зуев).

…Двое мужчин, которые мне представились оперативниками из г. Твери (их фамилии и имена я не помню, но могу опознать их..

Свидетель Малиновский:

Максима бил мужчина в гражданской одежде. Куртка коричневого цвета, кожаная, типа "Аляска", брюки черные, на лице у него есть шрам, на щеке, примерно 4 см.

Один из важнейших эпизодов дела – забивание карандашей в ноздри потерпевшего Сидоренко. Подтвердить или опровергнуть обвинение Сидоренко могла бы соответствующая медицинская экспертиза, однако проведена она, по словам Сидоренко, не была.

_________

Текст отчета - Анатолий Папп, Ольга Шепелева (Центр "Демос")

В состав Сводной мобильной группы российских правозащитных организаций по расследованию нарушений прав человек вошли:

Егошин Дмитрий Викторович, сотрудник Йошкар-Олинской городской общественной организации "Человек и закон";
Каляпин Игорь Александрович, председатель РОО "Нижегородский Комитет против пыток";
Кокорин Александр Михайлович, адвокат, оплаченный Фондом "Общественный Вердикт", представитель отделения Комитета против пыток Удмурдской республики;
Никитенко Петр, Президент Благотворительного фонда "За здоровое общество";
Папп Анатолий Александрович, представитель Московской Хельсинкской группы, сотрудник Центра "Демос" и Информационного центра "Панорама";
Шамшев Игорь Борисович, представитель Движения "За права человека".

Подготовкой поездки и координацией действий занимались сотрудница МХГ Ольга Федорова и сотрудница Центра "Демос" Ольга Шепелева.

Организационную поддержку действий группы в Тверской области осуществляла сопредседатель тверского "Мемориала" Валентина Алексеевна Шарипова.