29 марта 2024, пятница, 03:00
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

22 июня 2004, 07:20

Транс... Тайланд

Знакомство с курортами Тайланда у всех, кто там побывал, оставляет неизгладимое впечатление, в том числе благодаря развитой культуре трансвеститов. "Культура", а не просто "шоу" - потому что это проявляется во всех сферах жизни, в том числе в кинематографе. Директор программ Московского Международного кинофестиваля, директор Российского института культурологии, доктор искусствоведения Кирилл Разлогов пытается выяснить, откуда эта тема появилась в тайской массовой культуре и искусстве. Сегодня мы публикуем статью Разлогова "Транс... Тайланд" из сборника "Эрос и Логос", изданного в Российском институте культурологии.

В знаменитой голливудской картине, демонстрировавшейся у нас под названием “Анна и король Сиама” (1999; в оригинале — “Анна и король”, чтобы фильм можно было отличить от более ранней экранизации того же сюжета, 1946) дан традиционный образ “прививки” западной цивилизации тайскому обществу ХIX столетия, когда Тайланд еще был Сиамом. Гувернантка-англичанка (в блестящем исполнении Джоди Фостер) обращает в свою “веру” (в данном случае не столько христианства, сколько романтической моногамии) обаятельного короля, обремененного десятками жен, детей и наложниц, и — главное — его сына, от лица которого ведется повествование.

Тайланд — одно из немногих государств Юго-Восточной Азии, которым удалось избежать прямой колонизации, хотя такие попытки предпринимались. Тем интереснее проследить эволюцию тайского общества и облик, который оно предъявляет миру сегодня.

Настоящая статья не претендует на сколько-нибудь полное описание этой сложнейшей проблематики. К сожалению, она основана на весьма поверхностном знакомстве с кино Тайланда последних лет и личных впечатлениях от одной краткосрочной поездки в страну. Поскольку визит этот был скорее профессиональным, чем туристическим, автору удалось встретиться и пообщаться как с представителями национальной кинематографии, так и с европейцами и американцами, многие годы живущими в Тайланде.

Мои коллеги, уже неоднократно побывавшие на знаменитых тайских курортах, единодушно советовали не пропустить шоу трансвеститов — одну из главных туристических достопримечательностей. Эта рекомендация срезонировала с загадкой, которую я пытался разрешить уже несколько лет: почему в тайских фильмах одно из ведущих мест занимают образы транссексуалов и трансвеститов? Конечно, краткой поездки оказалось не достаточно для того, чтобы понять какие именно религиозные, мифологические и исторические мотивы лежат в основе нетрадиционной сексуальной ориентации новейшего тайского кино. Тем не менее, некоторые соображения по этому поводу хотелось бы высказать.

Среди моих невольных консультантов я особенно благодарен Нику Палевскому — американскому миллионеру, киноману и автору ряда исследований по культуре Юго-Восточной Азии, который взял на себя нелегкую миссию экскурсовода по сложному и противоречивому миру тайской культуры.

В целом, акцент на сексуальности вписывается в любимую мной сферу массовой культуры. В Тайланде создаются и картины, ориентированные на вполне традиционную сексуальность, как, к примеру, рекламно-лубочный фильм “Сайеу” (2002) — названный аналогично популярному эротическому журналу, издающемуся в Тайланде. Дело не только в поисках массового успеха, но и в своеобразном механизме компенсации в обществе, где до недавнего прошлого любая открытая демонстрация сексуальности была под строжайшим запретом. Необходимо отметить, что многие другие традиционные табу сохраняются и по сей день. Мои западные друзья осторожным шепотом говорили о коррупции в верхах, поскольку неуважительные высказывания о королевской фамилии и в настоящее время могут быть жестоко наказаны, вплоть до сметной казни.

В сфере секса — как виртуального, так и реального, — напротив, царит вседозволенность. Тайланд ориентирован на туристический бизнес, и реальные трансвеститы зарабатывают огромные деньги. Вседозволенность — это часть их ремесла, часть образа, который они создают, соответственно часть образа страны, и этот образ имеет определенное материальное выражение в довольно больших числах. Насколько это ориентировано на свою собственную культуру и на смену ее ориентации — вопрос остается открытым, поскольку в стране сохраняется (как и у нас в советское время) — своеобразный “железный занавес”, отделяющий местных жителей от иностранцев. Контакты здесь ограничены и специализированы, проникновение в пределы “туземной” культуры предельно затруднено даже для тех, кто выбрал смешанные браки (гражданские или юридически оформленные).

Будем исходить из того, что ведущую роль в данном случае играет внешняя ориентация, секс — это товар для туристов. Ключевой момент здесь — распространение туризма и его полное господство в национальной экономике (в этом смысле международный туризм — в том числе и даже в первую очередь сексуальный — играет в Тайланде ту же роль, что у нас наркотическая “игла” нефти и газа). Если не считать одиозных форм детской проституции, на рынке сексуальных услуг гетеросексуальность остается господствующей.

На экранах ситуация не столь однозначна. Конечно, не все тайское кино сводится к трансвеститам и транссексуалам, однако они занимают там весьма значительное место. Первый вопрос — является ли это результатом стремления понравиться представителям иных культур, в первую очередь западных?

Несколько лет тому назад на Миланском кинорынке (одном из самых крупных в мире) удалось посмотреть тайскую картину, которая меня тогда в известной мере озадачила. Называлась она “Железные леди” (2000; в 2003 году на экраны вышло продолжение — “Железные леди-2”) и была посвящена истории реально существующей тайской волейбольной команды, которая состоит из гомосексуалистов и трансвеститов. Картина построена как реконструкция реальной истории, она предельно проста и следует законам массовой культуры. Два главных героя (трансвеститы) решили попробовать свои силы в волейболе. Однако их отвергла мужская команда “традиционной ориентации”, хотя вновь пришедший тренер — женщина маленького роста и просвещенных взглядов — такую попытку предприняла. И тогда была собрана новая команда — будущий чемпион — исключительно из игроков нетрадиционной сексуальной ориентации (за одним исключением).

Жанр — эпическая комедия. С одной стороны, картина связана со спортом и воспевает победное шествие этой команды. С другой стороны, образы главных героев выдержаны в бытовом, комическом, а не в лирическом ключе, возвеличивающем новую чувственность. Смех вызывает долю сострадания у зрителей. В финале, когда оказывается, что “мы” победили, сочувствие перерастает в восхищение. Надо отметить, что политкорректный баланс в фильме все же соблюдается. Один из мужчин традиционной ориентации остается в команде, а тренер — женщина.

Интересно разыгрываются сюжеты, связанные с женской символикой. Один эпизод наиболее интересен — волейболисты играют плохо, потому что тренер потребовала снять макияж и другие атрибуты женственности. Когда же она понимает, что отказ от “красоты” — причина плохой игры, возврат макияжа возвещает о новых свершениях. Как только герои красятся, то тут же одерживают победу. Вывод — внутреннее состояние играет определенную роль в спортивном мире.

В финале трогательный эпизод — демонстрируется запись матчей настоящей волейбольной команды “железных леди”, которые реально играли и выигрывали чемпионаты.

“Железные леди” — симбиоз жанровый, стилистический и содержательный, на котором можно обыгрывать целый ряд постмодернистских технологий с гиперссылками, цитатами и возвратами во времени и пространстве. Здесь присутствуют и мифологические ассоциации из традиционной тайской культуры. Для постмодернистских игр возможности безграничные как на коммерческом и бытовом уровне, так и в пределах здравого смысла.

Вторую ленту такого рода автор имел возможность посмотреть, уже будучи в Тайланде. Картина демонстрировалась в ведущих кинотеатрах наряду с фильмами “Властелин колец” и “Гарри Поттер”. Более того, в этом контексте блокбастеров она была единственной тайской кинолентой и показывалась с английскими субтитрами, то есть и для иностранцев.

Название говорило само за себя — “Спасти рядового Тутси”. Оно содержало ссылки на две классические голливудские ленты. В фильме “Тутси” безработный актер (Дастин Хоффман) переодевался в женское платье и делал головокружительную карьеру. В картине Стивена Спилберга “Спасти рядового Райана” воспевалось мужество американских военных, готовых на все ради спасения “своего” рядового.

В тайском фильме ведущей силой, средой обитания оказывается армия. Пусть в реальной жизни она еще более проникнута гомосексуализмом, чем сфера туризма, на экране она представляется как островок чистой мужественности. На этом фоне сексуальной нетерпимости скандальным выглядит один из центральных персонажей — это сын кадрового офицера. Молодой человек — открытый гомосексуалист. Отец его третирует, прогоняет, против него воюет и подвергает остракизму. Военный человек никак не может примириться с нетрадиционной сексуальной ориентацией отпрыска.

“Спасти рядового Тутси”, как и “Спасти рядового Райана”, - в целом приключенческая картина. Солдаты выводят из окружения группу трансвеститов и транссексуалов. В центре оказывается налаживание отношений между военными и людьми, чуждыми им. Основой взаимопонимания становится не столько взаимное эротическое влечение, сколько идея терпимости. Гомосексуалисты — “тоже люди” и к ним нужно относится по-человечески.

Баланс терпимости, также как и в “Железных леди”, переходит в пафос. Герои оказываются людьми не второго сорта, а людьми “с большой буквы”. Они несут высокие нравственные ценности, которых армейская жизнь по той или иной причине лишена. В конце фильма восстанавливаются связи сына с отцом, индивида с обществом. Благодаря “прививке” иной сексуальной ориентации оказывается, что мир людей обогащается. При этом сохраняется снисходительное, насмешливое отношение к трансвеститам и гомосексуалистам. Взгляд зрителя — взгляд извне, с позиции “нормальных людей”. “Мы” смотрим на “них”. Они — хорошие люди со своими достоинствами и недостатками. Процесс уподобления себя персонажам (являющийся одним из основных психологических процессов при просмотре кинофильма) по отношению к нетрадиционным героям в полной мере не включается…

В случае с “Железными леди” зал вовлечен в происходящие на экране действия, так как спортивные соревнования, стремление к победе стимулируют сопереживание. В случае второй картины такое вовлечение отсутствует. Герои воспринимаются как симпатичные люди, однако в какой-то степени как уроды. Что касается “Рядового Тутси”, я не знаю, как сложилась его фестивальная судьба, но думаю, что невиданный зрительский успех в стране вряд ли приведет к аналогичному коммерческому результату за ее пределами, так как тематика фильма более специфическая и возможности сопереживания ограничены. За фестивальный круг эта картина вряд ли выйдет, как и “Сайеу”, представляющая образ восточного туристического подхода к демонстрации прелестей не только своей страны, но и отдельных наиболее привлекательных ее жителей обоего пола.

Хочется отметить классическую картину Тода Браунинга “Уроды” (1930). Эта скандально знаменитая американская лента была построена на том, что физически красивые люди — моральные уроды, а физически уродливые люди — морально безупречны и духовно прекрасны. Когда все уроды, собранные вместе, скандируют физически красивой героине: “Ты одна из нас!”, она с рыданиями убегает. Ощущение того, что ты тоже — один из них, не возникает ни у создателей фильма “Спасти рядового Тутси”, ни у зрителей. Тем ни менее сочетание драматического сюжета с комическими акцентами играет определенную стилистическую роль и выводит тематику нетрадиционной сексуальной ориентации в русло широко популярного коммерческого кино, в том числе в самом Тайланде.

Я уже отмечал одно из объяснений, которое мне давали люди, живущие в Тайланде, как тайцы, так и американцы и европейцы: повышенное внимание к сексуальной проблематике, в том числе к трансвеститам и транссексуалам, в последние годы является результатом ликвидации цензуры. Ранее это было запрещено, преследовалось по закону, и о том, чтобы воплощать такую тематику на экране, не могло быть и речи. Изменились ситуация и законодательство. Запретный плод стал разрешенным, массовым, популярным и приносящим прибыль.

На мой взгляд, это — слишком простое объяснение. В историческом плане — оно обосновано. Однако, с одной стороны, такая трактовка рассчитана на экспорт, на предъявление товара, который Тайланд может предоставить туристу. Детскую проституцию не будешь афишировать, хотя она является одним из основных экзотических товаров этого региона мира. Вместе с тем, это определенная перемена декораций во внутренней ситуации, когда из изгоев трансвеститы и гомосексуалисты становятся своеобразными героями, участниками и организаторами публичных представлений, частью шоу-бизнеса. Появление таких картин характерно и в международном контексте. Так как пробиться на мировой кинорынок картинам из Юго-Восточной Азии сложно, была сделана ставка на сексуальную экзотику. “Железные леди” пользовались международным успехом, не превосходящим голливудские показатели, но достаточным, чтобы тайское кино присутствовало на мировых экранах: и на фестивалях и в прокате. Появление сиквела “Железные леди-2” — наглядное свидетельство тому, что продолжение следует.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.