Адрес: https://polit.ru/article/2003/08/28/623941/


28 августа 2003, 18:29

ПИСАРЕВ СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (1902, Санкт-Петербург — 1979, Москва)

Историк и библиограф. Общественный деятель

Родом из терских казаков станицы Наурской. О его родителях сведения довольно скупы, отец придерживался монархических взглядов, а о матери известно лишь то, что она одно время преподавала в Педагогическом институте г.Владикавказа. Детство и юность прошли на Кавказе. В 1913 порвал с реальным училищем в г.Георгиевске, после того, как подрался за травимого армянина, не ходил на учебу, но сдавал экзамены экстерном, окончил в 1918. 14-летним мальчишкой в 1916 бежал на фронт, был задержан и отправлен домой в арестантском вагоне, где, по словам Владимира БУКОВСКОГО, познакомился с коммунистами и вступил в партию, ?и с тех пор был коммунистом до мозга костей?. С первых лет революции? познакомился и работал вместе с Алексеем КОСТЕРИНЫМ. Во время Гражданской войны был захвачен деникинской контрразведкой за агитацию против Добровольческой армии. В 1920 вступил в партию, хотя наряду с этой датой порой одновременной указывал, что партстаж с 1918.

С 1922 работал членом бюро и зав. агитпропотделом ингушского окружного комитета партии в г.Владикавказе. И уже зимой 1922-1923 на 2-й горской областной партконференции выступил с резкой критикой ?шовинистических искривлений? в работе главного прокурора республики и ряда русских должностных лиц, ?вскрыл ошибки? секретаря обкома, добился принятия конференцией соответствующей резолюции и, в результате, смены секретаря обкома. С 1923 в Москве v ответственный работник ЦКК-РКИ ВКП(б), где трудился 7 лет и даже возглавлял рабочий аппарат v секретариат бюро Президиума бюро ЦКК, как он писал позднее: ?главного инструмента партии по борьбе со всеми оппозициями?. Обзавелся семьей и получил 3-х комнатную квартиру на пл. Свердлова (ныне Театральная).

Начал и вел потом всю жизнь многолетнюю переписку с ЦК партии, первый известная нам эпистола относится к 1925 о ?холуйском тоне ноты Розенгольца, поверенного в делах СССР в Англии?. Неутомимый борец за дело- этот эпитет доставались другим, но вряд ли кто-то иной, чем П., был его достоин. С чем, и с кем он только не боролся, с середины 1920-х, например, П. выступал против формалистических извращений в руководстве театром, кинематографией, изобразительным искусством. В 1925 по собственной инициативе, как он писал позднее: ?будучи не удовлетворен своей работоспособностью?, прошел обследование и около трех месяцев провел в психиатрической клинике, выписан в феврале 1926. Возможно, это обращение стало решающим событием в его жизни по отношению, разумеется, к его диссидентской биографии.

В 1930 направляет личное письмо Сталину, с критикой культа его личности. Где-то в это время П. уходит или его вынуждают уйти из ЦКК-РКИ. Это еще один мало изученный период жизни П. Известно, что до 1934 он служил политкомиссаром на флоте, но когда он перешел или был переведен на эту работу v сведений нет. Но абсолютно достоверно известно, что с 1932 он начинает борьбу за реабилитацию бывшего секретаря Ингушского обкома ВКП(б) И.В. Зязикова, эту борьбу он вел более 20 лет и добился реабилитации и восстановления Зязикова в партии в 1956. В том же 1932 начинает другую многолетнюю кампанию по ?разоблачению перед ЦК? бывшего главного прокурора Горской АССР.

В 1933 исключен из партии (в некоторых источниках утверждается, что исключался П. из партии 8 раз!), но в том же году восстановлен без заявления v по указанию секретариата ЦК. Позднее он написал, что именно с 1933 ведет счет репрессиям против себя. Об этих годах П. не слишком любил распространяться, поэтому имеющиеся ныне в нашем распоряжении сведения скудны. До 1934 он служил замполитом корабля Черноморского флота в Севастополе, где лично познакомился с А.В.Мокроусовым v первым секретарем Крымской АССР, с именем этого партийного функционера связаны неудачи партизанского движения в Крыму в годы Великой Отечественной войны, ответственность за которые была переложена на ?предательский? характер крымских татар. Личное знание обстановки в Крыму и критическое представление о Мокроусове похоже стали еще одной предопределяющей чертой его диссидентского портрета v защитника национальных меньшинств. Однако до сих, по крайней мере, о нем не упоминается и ни в одной из известных нам биографий П. (впрочем все они мало подробны), не было известно о его выступлении в защиту другого дискриминируемого меньшинства: в 1934 он подал члену Политбюро ЦК ВКП(б) Л.Кагановичу записку (с приложением исторического материала) с просьбой поставить вопрос пересмотре Указа ЦИК СССР от 8.03.1934 об уголовной ответственности за педерастию.

Со злополучного 1934 или с 1936 (сам П. указывал и так, и так) ведет научную библиографическую работу, главной задачей своих исследований считал создание v марксистской классификации наук для библиотек и книжной торговли.

В годы Большого террора боролся за реабилитацию Н.Оленева, пытался внедрить научные методики обнаружения лжи и применить его в работе следственных органов, посещал с этой целью Наркомздрав, Прокуратуру, и даже НКВД.

Арестован 31.07.1939. Содержался во Внутренней тюрьме (Лубянка), Лефортово (где подвергался пыткам: разорваны связки позвоночника), Бутырской и Таганской тюрьмах. Всего допрашивался 43 раза, на 23 допросах его пытали, но П. не оговорил себя и других. Из тюрьмы 15 раз писал Сталину, Вышинскому, Берии и другим о гибельности пыток. Освобожден в конце ноября 1939. Первый год после заключения не работали ноги и руки, однако весь этот год он добивался привлечения своего следователя Булкина к уголовной ответственности (не удалось даже уволить Булкина из органов). Писал в ЦК о том, что большинство тех, кого он встречал в заключении ни в чем не повинные люди.

Участник Великой Отечественной войны, с 1941 по 1945 политработник, удостоен боевых наград. В 1942v1943 протестовал против истребления пленных немцев, чему стал свидетелем. По окончании войны служил в оккупационных войсках. На фронте и в мирное время по собственной инициативе проводил политзанятия, посвященные проблеме антисемитизма. Вернулся в Москву в 1947. В 1952 подготовил ?семь предложений ХIХ съезду?, где коснулся вопросов производства бумаги, решений о кровле крыш черепицей, строительства железных дорог в СССР и др. В связи с проектом строительства новых железнодорожных магистралей его вызвали в Госплан, где ему сказали, что таковые строятся, но секретно.

Перед новым арестом П. работал пропагандистом Свердловского РК КПСС. У него не сложились отношения с московским партийным руководством, он считал, что под него ?копают?. Конфликт достиг такого накала, что потребовалось вмешательство КПК (П. считал, что в его психиатрической одиссее сыграло роль личное недоброжелательство самого председателя КПК Шкирятова). 13-17.01.1953 П. написал ?Сугубо-доверительную? записку ?Генеральному секретарю ЦК КПСС И.В. Сталину. Только лично? о ?деле врачей?, где предлагал Сталину проверить признания группы евреев-профессоров, критиковал квалификацию следователей МГБ и указывал на порочность пыток. П. утверждал, что передал ее лично секретарю Сталина А.Н. Поскребышеву в его кабинете в Кремле. Арестован 5 (по учетным документам) 6.03.1953 по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 58-10 ч.1 УК РСФСР (?на протяжении ряда лет среди своего окружения проводил антисоветскую пропаганду, клеветал на советский государственный аппарат, на орган ЦК КПСС и национальную политику в СССР, в партийные и государственные органы писал письма антисоветского содержания. По месту жительства Писарев хранил контрреволюционную литературу и портреты врагов народа?). На следствии П. предъявили подлинник его записки, которая попала не к Сталину, а к Шкирятову. После допроса следователь лично отвез его в Институт Сербского, где П. 14.05.1953 признан невменяемым с диагнозом ?бред сутяжничества?. По окончании следствия в МГБ был сожжен личный архив П.. 30.06.1953 Определением Московского городского суда направлен на принудительное лечение Ленинградскую тюремную психиатрическую больницу. Определением Московского городского суда от 27.10.1954 направлен на лечение в психиатрическую больницу общего типа, с декабря 1954 содержался в больнице ¦7 Москвы. В 1955 Верховный Суд РСФСР полностью реабилитировал П., отменив судебное решение 1953 о назначении ему принудительного лечения и постановление от 1954 о снятии такого лечения ввиду ?выздоровления?. Вскоре после знаменитого доклада Хрущева на ХХ съезде КПСС направил в ЦК письмо ?О тюремных психиатрических больницах в ведении МВД? (26.02., 1.03. 1956) с требованием создать специальную комиссию для обследования Института Сербского и Ленинградской и Казанской психиатрических больниц тюремного типа. Такая комиссия была создана, навела некоторое смятение на обслуживавших политический заказ психиатров, были признаны здоровыми и освобождены десятки людей, но выводы и материалы комиссии оказались под сукном.

В 1955v58 П. начинает заниматься проблемой депортированных ингушей и чеченцев, лично встречается с некоторыми из них. Его резкое неприятие вызывала шовинистическая политика тогдашнего партийного руководства Чечено-Ингушетии. В мае-июле 1958 незадолго до античеченского восстания в Грозном (август 1958) написал (при участии Алексея КОСТЕРИНА) специальный доклад на 70 стр., который предназначался Хрущеву и Микояну. Однако сам П. не взял на себя смелость подписать такой доклад, предложив поставить под ним свои подписи чеченцам и русским коммунистам v представителям партийной организации Чечено-Ингушетии. То ли в результате происков КГБ, то ли по другим причинам в ЦК КПСС доклад поступил вовсе без подписей, за что потом П. пришлось оправдываться. После аничеченских волнений в Грозном П. и КОСТЕРИН последовательно защищали и требовали реабилитации арестованного и осужденного чеченца Д.Г.Мальсагова, которого власти обвинили в организации беспорядков. Ответом властей стали обыски (26.03.1959) и допросы (П. допрашивали 13 часов), П. отказался признать авторство ?доклада в ЦК КПСС по чечено-ингушскому вопросу?, потом ему пришлось объясняться по этому поводу с КПК при ЦК КПСС, которая по просьбе из КГБ начала в 1960 против обоих партийное следствие (прекращено лишь в 1962).

В 1961 П. накануне XXII съезда КПСС ?ставил вопрос? перед Хрущевым о реабилитации наказанных народов и восстановления автономий немцев и крымских татар. Написал письмо Хрущеву (26.03.1963) с критикой его высказываний, затушевывающих проблему антисемитизма. В том же году совместно с КОСТЕРИНЫМ пытался организовать сбор подписей коммунистов и комсомольцев Чечено-Ингушетии под обращениями с предложением о переименовании столицы республики (название ?Грозный? они почитали наследием ?царского проконсула? Ермолова).

В своей переписке в ЦК П. затрагивал и весьма актуальный в 1960-е китайский вопрос, но лишь единственный раз его пригласили в Международный отдел ЦК и ограничились тем, что попросили ?писать?.

В середине 1960-х П. познакомился с Владимиром БУКОВСКИМ, уговаривал его вступить в КПСС для борьбы с перерожденцами, доказывал ему, что Ленин хотел того же, что хотел БУКОВСКИЙ, но последний этого не понимает. ?Жил он в крохотной комнатушке, забитой до отказа томами классиков марксизма и пошивками газеты ?Правда? чуть ли не с первого выпуска. После реабилитации он получал какую-то смехотворно маленькую пенсию, но даже ее всю тратил на книги. Питался же сгущенным молоком. Часто знакомые тайком оставляли у него банки этого молока, засунув их куда-нибудь незаметно. Иногда, на каком-нибудь особенно остром этапе своей борьбы с перерожденцами, он был вынужден скрываться и жил тогда у кого-нибудь из знакомых?. Весной 1966 П. познакомился с Петром ГРИГОРЕНКО и познакомил его с Алексеем КОСТЕРИНЫМ, они составили ядро кружка, к которому примкнула молодежь (Валерий Павлинчук, Генрих АЛТУНЯН, Иван ЯХИМОВИЧ), их объединяло противопоставление современной советской действительности ?ленинским заветам?. ?Партию, насчитывающую пятнадцать миллионов, нужно, по мнению ПИСАРЕВА, сократить раз в сто v чтобы члены ее никакой практической роли не играли, а были только носителями истинной идеологии. v Это что же вроде монашеского ордена? v Да, как монашеский орден, v отвечает ПИСАРЕВ маленький, с волосами ежиком и глядит на меня напряженными глазами из-под очков? (вспоминал Андрей АМАЛЬРИК).

Начавшаяся после падения Хрущева идеологическая ресталинизация стала еще одним предметом борьбы П. 21.03.1966 он подготовил протестующее письмо Президиуму XXIII съезда КПСС (?для оглашения на съезде?). Осенью 1967, познакомившись с письмом ГРИГОРЕНКО в журнал ?Вопросы истории КПСС? по поводу книги НЕКРИЧА, пришел в восторг и пустил его в Самиздат.

В 1967v1968 принял участие в петиционной кампании вокруг ?процесса четырех?. Подписал Письмо к Президиуму Консультативного совещания коммунистических и рабочих партий в Будапеште (24.02.1968).

Приветствовал ?пражскую весну?, подписал вместе с КОСТЕРИНЫМ, ГРИГОРЕНКО, В. Павлинчуком, И.ЯХИМОВИЧЕМ) открытое письмо ?К членам коммунистической партии Чехословакии? (28.07.1968) с одобрением нового курса компартии Чехословакии и осуждением советского давления на руководство ЧССР. Присутствовал у здания суда над участниками ?демонстрации семерых?, 11.10.1968 подвергся избиению неизвестных лиц, изображавших народное возмущение. Подписал петицию к депутатам Верховных Советов СССР и РСФСР (1.12.1968) в защиту осужденных участников ?демонстрации семерых?. Исключен за это из КПСС, не стал подавать апелляции (16.01.1969).

12.11.1968 произнес речь на митинге на похоронах А. КОСТЕРИНА.

Поддержал первое письмо Инициативной группы по защите прав человека в СССР (20.05.1969), подписал коллективное обращение к Международному Совещанию коммунистических и рабочих партий в Москве с сообщением фактах ресталинизации в СССР.

Продолжал борьбу против карательной психиатрии, в самиздате получило распространение его письмо в Президиум Академии медицинских наук СССР об использовании Института Сербского для расправы над инакомыслящими (20.04.1970). В этом письме П. рассказал о расследовании, проведенном после ХХ съезда КПСС, и выступил против современных психиатрических репрессий (аннотация была помещена в ?Хронике текущих событий?). Подписал письма в защиту Натальи ГОРБАНЕВСКОЙ (10.07.1970), ставшей очередной жертвой карательной психиатрии, и БУКОВСКОГО, которому грозило признание невменяемым (04.10.1971).

Последний, известный нам, правозащитный документ, написанный П. v его обращение в Верховный суд РСФСР, ЦК КПСС, Министру юстиции СССР и академику САХАРОВУ с описанием многочисленных нарушений законности в деле В.БУКОВСКОГО и требованием наказать виновных (13.01.1972). (Сам БУКОВСКИЙ на следствии и на суде неоднократно требовал пригласить П. в качестве в свидетеля защиты в доказательство своих утверждений о том, что в СССР давно существует и используется в политических целях карательная психиатрия).