28 марта 2024, четверг, 16:07
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

22 ноября 2010, 09:37

«Особый путь» Валерия Зорькина

Российский правозащитник Варвара Пахоменко полемизирует с председателем Конституционного суда России о роли Европейского суда по правам человека

Логика Зорькина и Европейская конвенция

Статья председателя Конституционного Суда России Валерия Зорькина «Предел уступчивости» в «Российской газете» была опубликована за неделю до шестидесятой годовщины Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая была подписана странами-членами Совета Европы в Риме 4 ноября 1950 года. В статье Зорькин обсуждает последние решения Европейского Суда по правам человека – органа, призванного трактовать Конвенцию и давать оценку ее соблюдению в странах-членах Совета Европы. Впрочем, никакой связи между этими событиями, скорее всего, нет: о 60-летии Конвенции в статье не упоминается, – об этом юбилее в России вообще почти не говорили.

Начинает Зорькин с долгих рассуждений о межконфессиональных и межэтнических конфликтах, которые человечество надеялось оставить в прошлом, встав на путь глобализации. Но в 2008 году, столкнувшись с мировым кризисом, люди, по мнению Валерия Дмитриевича, наконец, осознали, что у глобализации есть не только плюсы, но и минусы. Отдав должное распространению марксизма в современном мире, Зорькин предлагает задуматься над тем, каким теперь, после 2008-го, должно быть соотношение национальных и наднациональных интересов. Сам он сомневается в бесспорной эффективности наднациональных структур, апеллируя ко мнению «столь консервативной организации, как ООН». Признавая все-таки необходимость движения человечества в сторону глобализации, автор отмечает, что нельзя отказываться от своих национальных интересов и суверенитета. «Как профессиональный юрист и как председатель Конституционного суда», Валерий Дмитриевич называет приоритетным вопрос о соотношении наднациональных и национальных юридических институтов, который далее рассматривает на примере взаимоотношений Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) и Конституционного суда РФ (КС).

Подчеркнув, что всегда был и остается «сторонником глубокого конструктивного диалога со Страсбургским судом», Зорькин привел несколько примеров такого диалога:

- подписание и ратификацию Россией Европейской Конвенции;

- недавнюю ратификацию 14-го Протокола к Конвенции, позволившего Страсбургу проводить разбирательства по ускоренной процедуре;

- введение КС по сути бессрочного моратория на смертную казнь, что, по его мнению, может быть адекватной заменой ратификации 6-го Протокола, запрещающего этот вид наказания (впрочем, это решение КС было сформулировано столь витиевато, что вызвало у многих экспертов недоумение: суд предпочел не принимать никаких кардинальных изменений, а просто продлил ситуацию неопределенности).

Также Валерий Дмитриевич приводит примеры некоторых решений КС о необходимости внесения изменений в законодательство, которые были приняты во исполнение решений ЕСПЧ.

Заметим, что, хотя Зорькин и выступает как юрист и председатель КС, он приводит здесь примеры принципиально разного свойства: ратификация Конвенции и 14 Протокола –, принятые руководством страны политические решения (которые, впрочем, Валерий Дмитриевич как юрист волен комментировать), – в отличие от действительно юридических решений возглавляемого им КС об изменении законодательства.

Гораздо важнее то, что Зорькин говорит «как юрист». Он продолжает свою мысль об исполнении решений ЕСПЧ в России: «В России надежно обеспечен пересмотр судебных решений по результатам решений ЕСПЧ. Последний пробел в имплементации [исполнении – В. П.] решений ЕСПЧ устранен постановлением КС от 26 февраля 2010 года по делу о проверке конституционности статьи 392 ГПК [“Основания для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам решений, определений суда” – В.П.]».

Действительно, решение КС о возможности пересмотра дел закрыло существенный пробел в законодательстве, необходимом для имплементации решений ЕСПЧ в гражданских делах. Однако это далеко не последний пробел в законодательстве. По мнению юриста организации "Право общественных интересов" Ольги Шепелевой, ряд специалистов указывают на необходимость специального закона, в котором бы прописывалась ответственность по различным отраслям и уровням власти. А госпожа В.В. Милинчук в бытность уполномоченным России при ЕСПЧ говорила о необходимости принятия закона, определяющего сроки принятия изменений в законодательстве, необходимых для исполнения решений ЕСПЧ. Занимающиеся проблемой беженцев российские правозащитники утверждают, что необходим ряд законодательных изменений, в частности, для исполнения решений ЕСПЧ о незаконной экстрадиции из России – за этот год был вынесен уже десяток таких решений.

Изменение законодательства бывает необходимо для исполнения так называемых «мер общего характера», рекомендованных Судом: т.е. исправления не одного конкретного сбоя, а системной ошибки. «Меры общего характера» могут подразумевать не только законодательные изменения. К примеру, ЕСПЧ регулярно признает отсутствие эффективного расследования в России преступлений, влекущее за собой обращения в ЕСПЧ, и здесь также существует основание для «общих мер» во изменение правоприменительной практики, так как существующее законодательство о следственных действиях и следственных органах работает плохо.

В целом же, в России те или иные действия для исполнения «мер общего характера» применяются по большинству типов нарушений.

Но в решениях ЕСПЧ бывают указаны еще и так называемые «индивидуальные меры» – конкретные действия «на местах», необходимые для исправления признанного нарушения, не требующие изменений в законодательстве: проведение эффективного следствия или судебного разбирательства; принятие, наконец, решения о возбуждении конкретного дела и т.п.

«Кавказские» дела: «налог на безнаказанность»

Не располагая сведениями об эффективности исполнения индивидуальных мер по всем категориям дел и по всей России, могу, однако, с уверенностью утверждать, что, к примеру, решения по т.н. «чеченским делам», и даже шире – по делам с Северного Кавказа (а их уже насчитывается больше полутора сотен) – в необходимом объеме не исполняются ни в одном из случаев.

Исполнение решения предполагает восстановление внутригосударственными органами нарушенного права и выплату денежной компенсации, присужденной ЕСПЧ. Компенсации Россия исправно платит – по выражению председателя Правозащитного Центра «Мемориал» Олега Орлова, как «налог на безнаказанность», поскольку никаких иных действий по кавказским делам не наблюдается.

Можно пересчитать по пальцам дела о совершенных в Чечне представителями государства тяжких преступлениях, – насильственных исчезновениях, внесудебных казнях, пытках, – по которым российские суды вынесли решения: дело Буданова, дело группы Ульмана (трое осужденных скрываются), дело Лапина, дело Аракчеева и Худякова (последний скрывается), два дела так называемых АТЦшников (сотрудников антитеррористических центров) и ППСников (бойцов полка №2 патрульно-постовой службы милиции им. А.Х.Кадырова) – уже чеченских подразделений.

Но только по одному из этих дел жалоба подана в Страсбург. В связи с исчезновением задержанного 2 января 2001 г. Зелимхана Мурдалова за превышение полномочий, нанесение тяжких телесных повреждений и должностной подлог грозненский суд вынес приговор в отношении офицера Ханты-Мансийского сводного отряда милиции Лапина, однако собственно за нарушение в отношении права Зелимхана на жизнь (его увели из камеры, и после никто больше его не видел) никто осужден не был. Кроме того, не были привлечены к ответственности руководители Лапина – Валерий Минин и Александр Прилепин, хотя они особенно и не скрывались: уже будучи объявлен в международный розыск, Прилепин дал интервью «Российской газете»). По этому делу пока нет решения, а по тем делам, в которых есть решение ЕСПЧ, – нет наказанных самой Россией виновных.

Проблеме неисполнения решений по Северному Кавказу, в частности, был посвящен доклад спецдокладчика ПАСЕ Дика Марти, а также принятые по его выводам резолюция и рекомендации ПАСЕ. Россия с выводами доклада и резолюцией – впервые! – «принципиально согласилась».

Мне могут сказать, что Кавказ – «особый случай», и что во всей остальной стране ситуация с имплементацией не столь плачевна. Даже если это и так, пока и в перспективе неясно, каким образом исполнение «кавказских» решений может сдвинуться с мертвой точки. Между тем, число таких решений растет, равно как и растет с каждым новым «типовым» делом об исчезновениях и пытках размер присуждаемой Страсбургом компенсации. Впрочем, пора остановиться: проблема исполнения «чеченских» дел требует отдельного подробного описания и обсуждения.

Но некоторые нарушения в «кавказских» делах имеют и законодательную основу. И поднять здесь этот вопрос важно, т.к. «конституционность» такого законодательства была проверена КС.

На рассмотрении в Страсбурге находятся жалобы родственников погибших в ходе нападения боевиков на Нальчик 13-14 октября 2005 года. В этих делах, среди прочего, поднимается вопрос о том, что существующее законодательство приводит к нарушению прав человека: статья 14.1 закона "О погребении и похоронном деле" запрещает выдачу родственникам трупов людей, подозреваемых в терроризме и убитых в ходе спецопераций. Помимо очевидной бесчеловечности, эта норма узаконивает принцип коллективной ответственности – ведь страдают уже родственники, – а также создает существенную возможность для злоупотреблений: не проводя объективного расследования, любого убитого можно объявить террористом. Напомню, что тело убитого в ходе теракта в «Норд-Осте» в октябре 2002 года Геннадия Влаха было ошибочно помещено вместе с телами террористов, и лишь спустя много месяцев его прах был передан родственникам. Если бы уже тогда действовал закон о невыдаче тел, эта ошибка следствия была бы непоправима. А КС в 2007 году признал эту норму не противоречащей Конституции. На сегодняшний день ЕСПЧ уже признал нальчикскую жалобу приемлемой. Исходя из практики Суда, это с наибольшей вероятностью означает, что решение для заявителей будет положительным. В случае признания нарушения, России придется его как-то исполнять – хотя сложно представить, как это сделать в полном объеме, поскольку власти уже сообщили родственникам о сожжении трупов, – а также решать, как быть с постановлением самого КС.

Дискриминация: «Маркин против России»

«За весь период участия России в Европейской конвенции по правам человека не было случаев, когда решение Конституционного суда РФ вызвало бы в практике Европейского суда по правам человека сомнение с точки зрения соответствия такого решения Конвенции!» – пишет председатель Конституционного суда. Это было справедливо до октября 2010 года, когда ЕСПЧ вынес решение по делу Константин Маркин против России. В своем постановлении Суд признал нарушения и подверг критике решение КС.

Кадровый военнослужащий Константин Маркин обратился в ЕСПЧ в 2006 году, жалуясь на нарушение статьи 14 Европейской Конвенции (запрет дискриминации) в связи с нарушением статьи 8 (право на уважение частной и семейной жизни).

Маркин развелся со своей женой в тот момент, когда у них родился третий ребенок. Родители пришли к соглашению, что все трое детей остаются жить с отцом, а мать будет выплачивать алименты. Отец попросил у своего начальства трехлетний отпуск по уходу за ребенком, но получил отказ, т.к. российское законодательство не предусматривает возможность такого отпуска для военнослужащих мужчин – только для женщин.

Проиграв в судах первой и второй инстанции, Маркин обратился в ЕСПЧ, а в 2008 году – еще и в КС РФ. В своем заявлении в КС Маркин утверждал, что положение Закона о военной службе противоречит принципу равенства, закрепленному в Конституции. В определении от 15 января 2009 года КС указал, что с учетом условий и специфики военной службы в России и особой, связанной с материнством и детством социальной роли женщины в российском обществе, тот факт, что мужчины-военные не могут получить трехлетний отпуск по уходу за новорожденным, а, следовательно, и пособие по уходу за ребенком, не является дискриминацией и не противоречит Конституции. Суд заметил, что массовое невыполнение военнослужащими-мужчинами своих профессиональных обязанностей может негативно сказаться на общественных интересах, на страже которых стоит армия. При этом говорится, что в случае с женщинами это не будет иметь таких негативных последствий, т.к. степень их вовлеченности в военную службу ограниченна. Суд также отметил, что служба в вооруженных силах по контракту накладывает определенные ограничения на пользования некоторыми правами и свободами, но является добровольной, и поэтому мужчина-военный может сделать выбор в пользу семьи и уволиться.

Европейская конвенция, действительно, указывает, что почти все права и свободы человека могут в ряде случаев ограничиваться, но ограничение это должно быть предусмотрено законом, быть необходимым в демократическом обществе для вполне конкретных целей (приведенных в Конвенции) и быть соразмерным. Каждая статья Конвенции, гарантирующая те или иные права и свободы, описывает и условия их ограничений (при этом ограничению не подлежат гарантированные ст.3 и ст.4 свобода от пыток и свобода от рабства). Условия ограничения ст.8, гарантирующей право на уважение частной и семейной жизни, таковы: вмешательство со стороны официальных властей возможно в «случае, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц».

ЕСПЧ пришел к выводу, что в деле Маркина государство не обосновало разумность такого ограничения. К примеру, не было проведено исследования, результаты которого продемонстрировали бы, что взять трехлетний отпуск по уходу за ребенком может такое количество военнослужащих-мужчин, что это понизит боеготовность российской армии. А утверждение об «особой социальной роли женщины в российском обществе» в этом контексте является стереотипом и противоречит принципам равноправия. Учитывая, что ограничение распространяется только на одну конкретную группу – военнослужащих-мужчин – и основывается оно, помимо профессиональной принадлежности, на признаке пола, Суд признал это дискриминацией (запрет дискриминации по признаку пола закреплен в ст.14 Европейской Конвенции).

Суд недвусмысленно дает понять, что, ратифицировав Европейскую Конвенцию и войдя в Совет Европы, Россия должна следовать принятым там правовым стандартам. «Продвижение принципа равноправия полов на сегодняшний день является основной целью для стран-членов Совета Европы, и должны быть очень серьезные основания для того, чтобы сказать, что различные условия для мужчин и женщин не противоречат Конвенции» (пар.47).

Было бы странно ожидать от Страсбурга понимания доводов России об «особой социальной роли в обществе». Это, скорее, было бы похоже на сделанное в июле 2010 года Владимиром Путиным одобрительное замечание в ответ на решение исламских деятелей Ингушетии о необходимости повысить размер калыма за невесту в связи с инфляцией. (Однако уже при обсуждении повышения выкупа за освобождение от кровной мести со ста тысяч рублей до миллиона, Путин несколько разошелся в оценках с президентом Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым: Евкуров сказал, что теперь, когда плата возросла, многие задумаются, Путин же заметил, что «лучше, конечно, уходить от всех этих традиций, переходить на современное урегулирование отношений».) Суд указал России на стандарты, которые она должна соблюдать, являясь членом Совета Европы.

Зорькин пишет, что ЕСПЧ позволил себе указать на несовершенство российского законодательства, чего мандат Суда (ст. 19, 34, 41 и 46 Конвенции) не подразумевает.

Действительно, не в традиции Суда давать рекомендации именно по изменению законодательства – государство само должно решать, каким именно образом устранять нарушение. Суд лишь дает оценку ситуации, которая привела к нарушению прав человека, а также тем мерам, которые государство предприняло для восстановления нарушенных прав. И в деле Маркина Суд вынужден был указать, что само законодательство носит дискриминационный характер, упомянув, среди прочего, и постановление КС.

Зорькин расценил это как покушение на основы конституционного строя страны, как попытку давления и вмешательства в сферу национального суверенитета. Для защиты от таких поползновений он предлагает обратиться к прецеденту постановления Федерального Конституционного Суда Германии (ФКС), в котором сказано, что в порядке исключения возможно несоблюдение права международных договоров «при условии, что это является единственно возможным способом избежать нарушения основополагающих конституционных принципов». Председатель КС России предлагает взять на вооружение опыт немецких коллег и позволить себе не исполнять некоторые решения ЕСПЧ.

Чтобы оценить эти слова Зорькина, коснемся сути дела, на которое он ссылается, – Гергюлю против Германии.

Гражданин Германии Гергюлю тоже жаловался в Страсбург на нарушение ст.8 Конвенции – «право на уважение частной и семейной жизни». Будучи биологическим отцом ребенка, он узнал о его существовании, только когда мать уже успела отказаться от новорожденного, и ребенок попал в другую семью. Хотя с момента рождения прошло всего несколько месяцев, Гергюлю не удалось отстоять свое право на то, что он как отец имеет право воспитания. Не добившись успеха в своей стране, Гергюлю обратился в ЕСПЧ. В 2004 году Суд вынес решение о нарушении ст.8, сказав, что нельзя вообще не учитывать мнение отца в определении судьбы ребенка.

С этим решением Гергюлю пришел в суд первой инстанции одной из федеральных земель – и суд разрешил ему общаться с ребенком по 2 часа в неделю, полагая, что если вырвать сейчас не достигшего пяти лет ребенка из семьи совсем, то ему будет нанесена серьезная психологическая травма. Суд вышестоящей инстанции отменил это постановление, сославшись на то, что решение ЕСПЧ не может быть основанием для пересмотра решения, т.к. субъектом Европейской Конвенции является ФРГ, но не отдельные земли, входящие в ее состав. Именно это решение Гергюлю попытался оспорить в ФКС. ФКС, признал, что право иметь свою семью, закрепленное в Конституции Германии, в этом случае, действительно, было нарушено. Сказал и о том, что Германия уважает решения ЕСПЧ, но, согласно Конституции, Конвенция и решения ЕСПЧ не распространяются напрямую на суды земель.

Решение ФКС Германии вызвало тогда много критики даже за пределами страны. Но в этой истории стоит отметить два момента.

Первое. Герамния в итоге исполнила решение ЕСПЧ. Сначала суд предоставил отцу возможность постоянных встреч с ребенком, а после, в 2008 году, и вовсе разрешил забрать к себе. В 2009 году Комитет Министров СЕ, следящий за исполнением решений Суда, сказал, что можно считать, что нарушенное право было восстановлено. Дело это выносилось для рассмотрения на заседания Комитета Министров 19 раз.

Второе. Разногласия суда европейского с национальным возникли в связи с тем, что каждый из них пытался как можно лучше защитить права человека.

При этих обстоятельствах отсылка Зорькина к делу Гергюлю в связи с решением по делу Маркина выглядит не совсем уместной: во-первых, он пытается объяснить, что решение ЕСПЧ исполнять не надо, а, во-вторых, отстаивает норму, нарушающую права человека.

Стоит также отметить, что заявление Зорькина о том, что это решение ЕСПЧ исполнять не следует, довольно странно звучит именно сейчас. Вынесенное 7 октября, оно еще не вступило в законную силу: правительство может в трехмесячный срок оспорить его в Большой Палате Суда, как обычно и происходит.

Можно предположить, что причиной столь резкого выступления председателя Конституционного Суда России относительно не вступившего в силу решения стала критика ЕСПЧ позиции КС, закрепившего без «разумных обоснований» законодательное нарушение прав человека, носящее, к тому же дискриминационный характер.

Впрочем, ситуация эта показывает не только наличие дискриминации по половому признаку, но и негибкость российского законодательства. Последнее просто не учитывает, что есть случаи, когда в семье военнослужащего может не оказаться (по самым разным причинам) ни мамы, ни бабушки с дедушкой – никого, кто мог бы ухаживать за малолетним ребенком. Хотя, к примеру, в отношении сотрудников МВД такое обстоятельство учтено: Положение о службе в органах внутренних дел подразумевает, что сотрудник-мужчина может взять отпуск по уходу за ребенком до трех лет, в случае, если он воспитывает ребенка без матери. И хотя эта норма также, по сути, ограничивает права человека – возможно, что соразмерно, – но даже на принятие таких поправок в аналогичной ситуации с военнослужащими КС не пошел.

В то же время, в решение по делу Маркина ЕСПЧ как раз продемонстрировал гибкость подхода, учитывающего изменения в законодательстве. Суд упоминает, что в 1998 году уже выносил решение по аналогичному делу (Petrovic v. Austria): отец жаловался на невозможность получить отпуск по уходу за ребенком. Тогда нарушения признано не было. Однако в прошлом году по другой подобной же жалобе (Weller v. Hungary) Суд признал нарушение. Объясняется это тем, что за десять с лишним лет законодательство европейских стран существенно продвинулось вперед, и если в конце 1990-х еще не было единства по вопросу предоставления отцам отпуска по уходу за ребенком, то сейчас это закреплено в законодательстве абсолютного большинства стран-членов Совета Европы (пар.49 решения).

При вынесении решения по делу Маркина суд учел и российские обстоятельства этого дела. В частности, он отверг требования заявителя о выплате значительной компенсации за нарушенные права и присудил лишь 200 евро. Суд учел, что Маркин все-таки получил отпуск и пособие, хотя и спустя год после рождения ребенка. Но так как предоставлено ему все это было по причине «сложных семейных обстоятельств», и признания нарушения в самой стране не произошло, то суд счел дело приемлемым и вынес решение о нарушении.

Дискриминация: «Алексеев против России»

В своей статье Зорькин подверг критике еще одно решение ЕСПЧ, также вынесенное в октябре этого года. В деле Алексеев против России речь снова идет о дискриминации: Суд признал нарушение ст.14 Конвенции, но уже в связи со ст.11 – «свобода собраний и объединений».

Дело это касается запрета гей-парадов в Москве в 2006, 2007 и 2008 годах. Правительство утверждало, что запрет мероприятий был обоснован и никак не связан с дискриминацией. Ссылались при этом на неспособность обеспечить безопасность участников мероприятия из-за высокого риска конфронтации с противниками парадов. Суд не счел эти доводы убедительными: когда мероприятия проводились, несмотря на отсутствие согласования, число пришедших противников не превышало ста человек, от которых участников вполне можно было защитить.

Замечу в скобках, что неспособность обеспечить безопасность публичных мероприятий принимает все более системный характер. Так, на днях организаторы двух кинофестивалей в Москве – фестиваля фильмов о правах человека «Сталкер» и организованного Союзом Журналистов России фестиваля «Профессия: журналист» – убрали из программы фильм об убитой 19 января 2009 года вместе с адвокатом Стасом Маркеловым журналистке и антифашистке Насте Бабуровой. Объяснили они это тем, что не могут гарантировать безопасность зрителей. Вероятной причиной отмены стали события в Новосибирске, где перед просмотром этого фильма зрители были обстреляны из травматического оружия.

Получается, что правоохранительные органы, зная о месте, времени и потенциальных противниках, неспособны обеспечить безопасность мероприятия – при таком раскладе возникают серьезные сомнения не только в их эффективности, но и просто в необходимости. Либо возможно говорить об избирательности подхода государства, т.к., к примеру, для предотвращения несанкционированных оппозиционных «маршей несогласных» и акций «Стратегии-31» привлекали несколько тысяч сотрудников милиции.

В деле Алексеева ЕСПЧ также пришел к выводу, что истинная причина запрета носила именно дискриминационный характер: на тот момент мэр Москвы Юрий Лужков неоднократно публично заявлял, что не допустит гей-парадов в Москве, т.к. они противоречат общественной морали.

Председатель КС возражает: «А что если это реальное возмущение большинства граждан конкретной страны, которая протестует против действий меньшинства? Действий, которые ломают культурный, нравственный, религиозный код». Решить проблему несогласия большинства с меньшинством председатель КС полагает путем запрета меньшинству заявлять о своей позиции. Не совсем понятно, правда, как это согласуется с прописанными в Конвенции условиями ограничения ст.11, допустимого только в условиях демократического общества.

Для обоснования своей позиции Зорькин ссылается на недавние события в Сербии, «когда неприятие гей-парада в традиционно православной стране вылилось в массовые беспорядки», предлагая не списывать беспорядки на «экстремизм неких националистических и фашистских сил».

Такие высказывания вполне допустимы были бы, будь Валерий Зорькин простым обывателем, но он выступает здесь как председатель Конституционного Суда. Кажется, все-таки это не дело КС – оценивать мораль и нравственность общества. Да и сам председатель суда, продемонстрировавший свое отношение к моральной стороне вопроса проведения гей-парадов, теперь, случись суду рассматривать этот вопрос, полагаю, должен будет взять самоотвод.

Дискриминация: Европа и Россия

Но далее автор позволяет себе выказать и политические предпочтения, продемонстрировав явное неудовольствие тем, что ЕСПЧ взял в производство жалобу «объединенной оппозиции» в связи с итогами выборов в Госдуму в 2003 году:

«Представим, что Европейский суд удовлетворит жалобу "объединенной оппозиции". Не будет ли такое решение использоваться для раскачивания российского общества по сценариям оранжевых, тюльпановых и прочих конструируемых "революций"?»

Здесь Зорькин выступает уже не просто обывателем, но политиком, что в еще меньшей степени согласуется с его статусом. Но зато хорошо объясняет, почему он переживает не о соблюдении прав человека, а о проблемах внешней политики России: «Будет ли это [удовлетворение ЕСПЧ жалобы «объединенной оппозиции»] способствовать укреплению процесса, в котором, как никогда за последние годы, конструктивно выстраиваются отношения руководства России с лидерами ведущих европейских государств?»

Можно сказать, чему точно не будет способствовать позиция председателя КС, допускающая возможность несоблюдения решений ЕСПЧ исходя из «национальных интересов» и «общественной морали», – развитию системы национального права в области защиты прав человека.

Вторая глава российской Конституции, гарантирующая права и свободы человека и гражданина, на момент ее появления в 1993 году, была весьма прогрессивной. Но право постоянно развивается, и вступление России в Совет Европы в 1998, когда наша страна оказалась под действием Европейской Конвенции и под юрисдикцией ЕСПЧ, могло бы очень положительно сказаться на развитии здесь прав человека.

Постоянно развивается сама Конвенция. Так, если в момент принятия 1950 году документ допускал наличие смертной казни, то в 1983 году был принят 6-й Протокол, ее отменяющий. Единственное исключение оставалось для участников боевых действий в условиях войны. Но в 2002 году был принят 13-й Протокол об отмене смертной казни при любых обстоятельствах. В 1963 году был принят 4-й Протокол, запрещающий, в частности, коллективную высылку иностранцев. В 2000 году был принят 12-й Протокол, запрещающий дискриминацию.

12-й Протокол является очень важным дополнением к Конвенции. В то время как статья 14 запрещает дискриминацию лишь в отношении одной из статей Конвенции, 12-й Протокол запрещает дискриминацию как явление.

Подписание этого протокола состоялось в Риме 4 ноября – в день 50-летия Европейской Конвенции. Спустя десять лет, 4 ноября 2010 года в приветственной речи на празднованиях в честь 60-летия Конвенции в Риме Президент Парламентской Ассамблеи Совета Европы Мевлют Чавошоглу заявил, что подписание и ратификация этого протокола всеми членами Совета Европы приобретает сейчас особое значение: «Совсем недавно мы могли наблюдать, как повышение общего уровня экстремизма, расистской и ксенофобской риторики во многих из наших государств-членов стали приводить к дискриминации и нетерпимости. <…> Напомню, что ранее в этом году представители всех европейских парламентов на встрече в Лимассоле 10-12 июня 2010 согласились, что национальные парламенты должны способствовать подписанию и ратификации Протокола 12 в своих странах, дабы гарантировать полное уважение принципа недискриминации. Я могу уверить вас, что в период моего мандата приложу все усилия для активного продвижения этого обязательства».

Проблема дискриминации в России носит массовый характер, и далеко не только по половому признаку или по признаку сексуальной ориентации, но и, как минимум, по этническому и религиозному. 12 Протокол вступил в силу в 2005 году, когда его ратифицировали десять стран, сейчас таких стран уже 19. Россия – не в их числе.

*****

В октябре этого года, незадолго до выхода статьи председателя КС, Госдума и Совет Федерации одобрили поправки к Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде Российской Федерации». Теперь ст.12 («Срок полномочий судьи Конституционного Суда Российской Федерации») дополняется пунктом 2: «на Председателя Конституционного Суда Российской Федерации установленный настоящей статьей, а также другими <…> законами предельный возраст пребывания в должности судьи не распространяется».

Теперь Валерий Зорькин может оставаться председателем КС бессрочно: трактуя Конституцию, продолжать формирование «конституционных основ» страны, раскритиковать еще не одно решение ЕСПЧ.

Вот только дело здесь, кажется, не в Страсбурге и развивающихся общеевропейских стандартах прав человека, а в том, что КС со своими толкованиями порой либо стоит на месте, либо ставит впереди «высшей ценности» – прав человека – некие политические соображения.

См. также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.