29 марта 2024, пятница, 01:24
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

12 июня 2009, 09:31

Лоскутов пока на свободе. А мы?

Кампания в защиту Артёма Лоскутова, освобождённого в среду 10 июля из-под ареста по решению Новосибирского областного суда, началась сразу же вслед за тем, как он был задержан 15 мая сотрудниками Центра "Э" (Центра по борьбе с экстремизмом, бывшего УБОПа).

Артём Лоскутов - известный далеко за пределами Сибири и России современный художник и общественный деятель. Артёму 22 года. Он не курит и не пьёт. И всё равно в деле в качестве повода для его задержания присутствуют наркотики (и уже потом - обвинение в создании экстремистского сообщества). Сам Артём и его товарищи утверждают, что 11 грамм травы были ему подброшены. И, честно говоря, сомневаться в факте подбрасывания трудно, потому что помимо поводов есть и причины, и конкретные обстоятельства открытия уголовного дела. Что же до "экстремистского сообщества", то это обвинение было бы и вовсе курам на смех, если бы его всерьёз не выдвинули сотрудники организации, которой современная российская власть поручила с экстремизмом бороться (переориентировав для этой цели организацию, ранее боровшуюся с организованной преступностью - и расформированную то ли за полною победой над оной, то ли за полною невозможностию победы).

Артём Лоскутов, участник общественно-художественных формаций CAT и БПП ("Бабушка после похорон"), на протяжении уже нескольких лет был и ныне является одним из придумщиков и вдохновителей знаменитой новосибирской "Монстрации". Общественно-издевательской ежегодной акции (устраиваемой 1 мая), ставящей под сомнение не просто усилия правительства или оппозиции, а всю нынешнюю - даже не российскую, а общемировую - политическую систему, сам способ политического высказывания, принятый на протяжении последних десятков, если не сотен лет в демократических странах или в странах, стремящихся казаться демократическими.

Если есть в современной России настоящая контркультура, то первые "монстранты" вполне её воплощали. В середине двухтысячных, собираясь на самую первую "Монстрацию", они бросили вызов прежде всего скуке, ритуальному обессмысливанию совершенно небессмысленного самого по себе такого политического действия, как демонстрация. Не важно, занимались ли обессмысливанием властолюбивые политические статисты или статисты как бы оппозиционные, от КПРФ до союзо-правой и прочей другороссовской скукоты. Согнать людей среднего возраста, старушек и небогатую молодёжь на площадь, на улицу за бабло - это уже не демонстрация политической воли этих самых разных людей, это демонстрация толщины кошелька собирающего. Согнать людей, провинциальных студентов или типа того, под обещание сухого пайка, маечек с эмблемками и бесплатной поездки до столицы и обратно, - тоже не демонстрация. Согнать людей под пыльные лозунги и пыльные знамёна давно ушедшей эпохи и давно отцвётших идей, оглашая эти скорбные ряды ритуальными, ничего не значащими проклятиями, - не демонстрация. Созвать, да, пусть не согнать, созвать - несогласных, чтобы потом красиво "упаковаться" в ОМОНовские "упаковки", а толпа - ну, бог с ней, пусть выбирается как знает, мы же все "свободные люди в свободной стране" - это тоже не демонстрация ничего, кроме как политического бессилия и самопиара. Вот на что намекали "монстранты" своими ничего как бы не значащими, абсурдиcтскими лозунгами типа "Ыыыть!". В политическом мороке двухтысячных - так вышло - только "монстранты" и оказались настоящими демонстрантами, поделив эту славу и эту ношу настоящести со старушками и старичками против монетизации льгот (помните это поволжское, обошедшее всю страну, только уже не "Ыыыть!", а "Путин - враг хуже чем Гитлер"?), да с анархистами и антифа, которые своими дикими несанкционированными вечерними демонстрациями по Арбату, Тверской, Невскому, Пятницкой и Новослободской заставляли раз за разом политический класс расширять общенациональную повестку дня.

И всё-таки, несмотря на свою, как теперь видно, столь неосторожную и даже опасную близость к (анти)политическим выступленцам, "монстранты" вполне оставались на грани дискурса, скорее на территории искусства, воображения и весёлого хаоса, чем на территории политики, чётко намеченных планов и запрограммированности результата. Именно этим они, надо полагать, и подкупили новосибирцев, которые всё не шли ни на те, ни на другие скучные официозные/оппозиционные демонстрации, а на полу- (а то и на полностью) абсурдистскую "монстрацию" - пошли. Движение ширилось, количество "монстрантов" год от года росло. Так, выступая поначалу лишь на локальной, новосибирской сцене, "монстранты" оказались вдруг на сцене всероссийской, а затем - и на мировой.

У всякого развития есть свои пределы и перспективы. Некоторые зачинатели "Монстрации" разочаровались в ней уже после первого-второго раза, отошли от процесса, стали его критиками. Но социальная среда, питавшая саму идею "монстрации", среда, которую стоило бы обозначить как "думающая молодёжь", раскочегаривалась уже независимо от воли и желаний изначальных придумщиков. И когда эта среда почувствовала наступление власти и её карающей шуйцы, милиции (вспомните тотальную уличную ловлю с фотографированием и катанием пальцев всех "неформалов", всех нестнадартно волосатых, нестандартно причёсанных, одетых и пропирсингованных, случившуюся зимой-весной 2008-го; вспомните Сокольники, ставшие той же прошлогодней весной символом милицейского произвола доевсюковского ещё периода), она отреагировала так, как могла: на первомайской "Монстрации" 2008 года в Новосибирске толпа уже не в восемь, не в восемьдесят, а в восемьсот человек несла впереди себя большой строгий лозунг, белым по чёрному: "Не учите нас жить, а то мы научим вас".

Политика ли это уже? Ещё ли искусство? Или на грани?

Кому-то этот лозунг и этот, уже новый масштаб, видимо, очень не понравился. Кто-то, надо полагать, затаил.

А ведь у этого направления художественного-и-политического высказывания, олицетворяемого "монстрантами", безусловно, есть некая история, некая традиция. Её можно вскапывать почти во всех веках, до которых дотянется наш пытливый ум, хоть с древнегреческих "философов-собак" (киников) начиная. Наиболее очевидные предшественники - средневековые шуты и уличные театрики (скорее балаганы; но вспомним, как упорно и маниакально боролся с балаганами Иван Грозный: тогдашних актуальных художников, носителей традиции уличного искусства, критической мысли и распрямляющего, освобождающего смеха массово убивали, музыкальные инструменты сжигали - ну да, что тогда было? балалайки, домры, гусли, бубны и колокольцы). Далее линию можно провести через театры марионеток, лубок и подмётные письма прямиком к Маяковскому времён жёлтой кофты, к дада и сюрреалистам, от них через beat generation к Ситуационистскому Интернационалу 1950-60-х, к духу, смыслу и лозунгам мая 1968 года в Париже (помните? "Под мостовыми - пляжи!", "Всё хорошо: дважды два уже не четыре!", "Нельзя влюбиться в прирост промышленного производства!", "Запрещено запрещать!", "Вся власть воображению!"), далее к панку (если вы действительно понимаете, что это было и есть такое; конечно же, имеется в виду не пиво, помойки и вызывающий внешний вид), к польской "Помаранчовой Альтернатыве" 1980-х (начиная от "Дня шпиона", который они проводили во Вроцлаве в разгар военного положения, от четырёхтысячной демонстрации с лозунгами и скандированием типа "Мы любим Ленина" - в восьмидеятые-то, в Польше, ну-ну, до выставления некоронованным королём этих уличных шутов гороховых Вольдемаром Фидрихом по кличке "Майор" своей кандидатуры на президентских выборах - в пику и Ярузельскому, и Валенсе, под лозунгом "Лучше оранжевый майор, чем красный генерал"), к поздне- и постсоветскому Движению "за Анонимное и Бесплатное Искусство" (зАиБИ) в некоторых его проявлениях, к "Своим-2000" и инспирированной ими первомайской демонстрации в Москве в 2000 году, на хвосте у монстра КПРФ (разговор по милицейской рации: "Клоуны поворачивают к метро. Что делать? - Пусть клоуны поворачивают, куда хотят!") и дальше уже - непосредственно к "Монстрации", которая развилась от нескольких человек до нескольких сот человек, став одной из визитных карточек не только Новосибирска, но и российского актуального искусства вообще - да-да, именно на мировой, а не только на русскоязычной арене.

А теперь подумайте - преследовать шутов, клоунов, скоморохов, поэтов, художников, острословов и остромыслов - как это выглядит просто с человеческой точки зрения? Только тяжёлые маньяки и массовые убийцы от власти типа того же Ивана Грозного (но мы, конечно, знаем примеры в разных странах, и поближе, в XX веке, надо ли их называть?) решались на такое.

Но сила бюрократического колёсика велика. В 1920-1930-е террор ВКП(б)-НКВД тоже начинался с бюрократической невозможности ослушаться, со стремления дать цифру, увеличить показатели, даром, что это была цифра арестов, показатели расстрелов. Спущено задание - надо выполнять. "Мы - люди маленькие".

Любая бюрократическая структура должна оправдывать своё существование перед вышестоящими. Должен оправдывать своё существование и новоявленный Центр "Э" и его региональные, в каждой области, крае и прочем субъекте, отделения. За неимением в Новосибирске настоящих экстремистов решили, видимо, обратить взор на ненастоящих, но торчащих уже который год, как прыщ на заднице, - на "монстрантов". По известной милицейской логике, у каждого явления, будь оно хоть полустихийное, хоть стихийное вовсе, полностью, - должен быть Главный. Отчего-то Главным приглянулся милиционерам Артём Лоскутов, 22-летний художник, который не курит и не пьёт, зато не робкого десятка, талантлив и думать нестандартно горазд. Вызвали его на беседу. Артём справедливо счёл, что нету у беседы никакого правового статуса, беседа не допрос, права и обязанности сторон не определены никаким кодексом, а значит, интерпретировать результаты беседы милицейские могут как захотят, то есть и против него, Артёма и его товарищей - тоже. Вот и не пошёл. Милицейские обиделись, надо полагать. Последовало задержание 15 мая, "обнаружились" 11 грамм травы, всплыл "экстремистский" заговор.

Очень хорошо, что нашлось в нашей стране много неравнодушных людей, которые писали письма, проводили пикеты, митинги, концерты, рисовали картины на улице - всё это в знак протеста против произвола в деле Лоскутова. Хорошо и то, что Новосибирский областной суд внял голосу разума и справедливости и отменил в отношении Артёма Лоскутова такую меру пресечения, как арест, заменив её подпиской о невыезде. Но совсем нехорошо, что дело против Артёма не развалилось ещё в пух и прах, что его лихие закройщики не полетели ещё со своих постов куда глаза глядят, а сама эта абсурдная история с обнаружением мнимого экстремизма и явно чужой травы не стала ещё отрицательным уроком - как делать не надо - для всех подобных закройщиков во всей нашей, кажущейся такой необъятной, но при этом такой объяснимой словами, понятной уму и охватимой охватом, хоть общим, хоть частным, стране.

И значит, история ещё не закончена. Не только по Фукуяме, но и эта, новосибирская история, которая, не без помощи Центра "Э", стала уже вполне всероссийской, а то и всемирной.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.