29 марта 2024, пятница, 03:08
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

17 апреля 2009, 09:41

Призрачные горизонты законотворчества

Как известно, всякий вновь вводимый закон можно отнести к одной из двух категорий. Либо это акт, кодифицирующий в основном уже сложившиеся общественные отношения, либо, напротив, ломающий их и предписывающий людям поступать иначе, чем они привыкли до сих пор. Первых, понятно, большинство, и принимаются они населением не в пример легче. Более того, даже самые решительные законодатели-реформаторы всегда стараются обойтись законами первой группы, выискивая в практике жизни ростки нового и укрепляя их нормативными актами. Тем не менее, без законов второго рода – не обойтись. Именно они способны создать для общества новую парадигму развития и обеспечить рывок в развитии. Они же, однако (вспомним тех же большевиков), могут и отправить весь народ в исторический тупик. Часто же не происходит ни того ни другого: революционные законы просто-напросто умирают сами собой. Либо игнорируются (саботируются) людьми, либо отменяются властями, не имеющими ресурсов для насаждения их вопреки народному недовольству.

Теперь от теоретических рассуждений поспешим перейти к практике. 3 апреля (н. ст.) 1714 года Именным Указом Петра Первого были внесены существенные изменения в правила оборота недвижимости. Этот указ вошел в историю под неофициальным именем "Указа о майорате" и, вплоть до своей отмены Анной Иоанновной в 1731 году, был едва ли не самым ненавидимым русским дворянством законодательным актом. Собственно, его отмена и произошла-то под давлением масс дворянства, желавших получить такую компенсацию от царицы Анны, которой оно, дворянство, подарило в 1730 году право самодержавия.

Вот, как выглядит преамбула указа:

О порядке наследования в движимых и недвижимых имуществах

Мы, Петр первый, царь и самодержец всероссийский и протчая, и протчая, и протчая.

Объявляем сей указ всем подданным нашего государства, какого чину и достоинства оныя ни есть.

Понеже разделением имений после отцов детям недвижимых великой есть вред в государстве нашем, как интересам государственным, так и подданным и самим фамилиям падение, а имянно:

(1. О податях). Например, ежели кто имел тысячу дворов и пять сынов, имел дом доволной, трапезу славную, обхождение с людми ясное, когда по смерти ево разделитца детем ево, то уже толко по двести дворов достанетца, которыя, помня славу отца своего и честь рода, не захотят сиро жить, но каждой ясно (хотя и не так), то уже с бедных подданных будет пять столов, а не один, и двести дворов принуждены будут едва не то ж нести, как тысяча несла (а государственныя подати – податми), от чего не разоренье ли суть людем и вред интересам государственным, ибо податей так исправно не могут платить двести дворов в казну и помещику, как тысяча дворов, ибо (как выше писано), с тысячи один господин (а не с двусот дворов), которой пятою долею доволен будет, а в протчем облегчит крестьяном, которыя исправнее в казну и господину подати платить могут. И тако от того разделения казне государственной великой есть вред и людем подлым разорение.

(2. О фамилиях.) А когда от тех пяти по два сына будут, то по сту дворов достанетца, и тако далее умножаясь, в такую бедность придут, что сами однодворцами застать могут, и знатная фамилия, вместо славы, поселяне будут, как уже много тех эксемпелев (образов) есть в российском народе.

(3. О непотребности). Сверх обеих сих вредителных дел, еще и сие есть, что каждой, имея свой даровой хлеб, хотя и малой, ни в какую пользу государства без принуждения служить и простиратца не будет, но ищет всякой уклонятца и жить в праздности, которая (по святому писанию) материю есть всех злых дел.

Напротиву ж того.

(На 1-ю) Ежели недвижимое будет всегда одному сыну, а протчим толко движимое, то государственныя доходы будут справнее, ибо с болшаго всегда господин доволнее будет, хотя по малу возмет, и один дом будет, а не пять, (как выше писано), и может лутче льготить подданных, а не разорять.

(На 2-ю) Фамилии не будут упадать, но в своей ясности непоколебимы будут чрез славныя и великия домы.

(На 3-ю) Протчия не будут праздны, ибо принуждены будут хлеба своего искать службою, учением, торгами и протчим. И то все, что оныя сделают вновь для своего пропитания, государственная польза есть.

Чего ради за благо изобретено чинити по сему, как обявлено ниже сего.


Дальше идет предписывающая часть, основной смысл которой действительно сводится к майорату: возможностью наследования имений лишь единым куском (за вычетом вдовьей доли – но это было и раньше). Этот кусок обычно наследовал старший сын умершего землевладельца. Остальные потомки помещика делили между собой лишь движимое имущество.

Как мы помним, в Европе принцип майората утвердился где-то в районе 1000-го года, что имело весьма далеко идущие последствия для европейской жизни. Это не только благоприятные условия для сельскохозяйственного производства, но и обилие безземельных рыцарей, переполненных амбициями и энергией, – именно оно выплеснулось уже в конце ХI века основной массой участников Крестовых походов. Добавим, что заметный отход от принципа майората произошел в Европе лишь во времена Реформации, в странах, отошедших от католицизма.

Но вернемся в Россию 1714 года. В основном, замысел законодателя здесь вполне понятен из преамбулы. Говоря начистоту, Петр, деля дворян на наследников крупных земельных активов и безземельных "кадетов", создавал два разноприродных канала их служебной мотивации. В первом случае это была мотивация потомственных земельных аристократов, ощущающих особую, консервативную ответственность за страну, во втором же – мотивация карьерная, заставляющая людей выслуживаться ради чинов и жалования. Совокупное присутствие людей того и другого сорта в правящем классе государства действительно создавало бы довольно устойчивую и, вместе с тем, гибкую общественную конструкцию. До некоторой степени приближавшую Россию к европейским образцам – тем более что этот же указ делал очередной существенный шаг в объединении двух основных форм земельного владения – вотчины (то есть родовой земли в безусловном владении) и поместья (то есть владения условного, данного царем для обеспечения государственной службы).

Скажем сразу – приведенное выше замечание о революционности нашего законодательного акта все-таки нуждается в корректировке. По факту, некий майорат существовал в России еще во времена Алексея Михайловича. Обычно наследником земель землевладельца становился его младший сын, служивший, как правило, вместе с отцом. Старшим же сыновьям полагалось выслуживать себе поместье самостоятельно – что чаще всего и происходило. Казалось бы, законодательная (и нежесткая, ибо могла быть изменена завещанием) замена в качестве единонаследника младшего сына на старшего сама по себе не могла вызвать столь сильный внутренний протест землевладельцев, а стало быть – дело в другом. В чем же?

В том, похоже, что в петровское время резко возрастает значение денежного жалования как основного вида служебного вознаграждения. Перспективы испомеществления безземельных наследников становятся довольно призрачными – в реальности они могут выслужить неплохой оклад, однако этот оклад платится государством очень скверно – чуть ли не с многолетними задержками. А жить-то надо каждый день!

В этих условиях логично стремление дворян к комбинированным источникам дохода – сочетанию земельной ренты, пусть даже и недостаточной для содержания дворянина, с жалованием. А именно этому как раз и препятствовал "Указ о майорате".

Говоря обобщенно, данная петровская реформа имевшая целью создать в долгосрочной перспективе качественно иную картину правящего класса, пала (наряду с целым списком других подобных) жертвой недостаточности экономического развития страны.

В заключение же обратим внимание на одну из итоговых клаузул "Указа о майорате":

Когда кто из кадетов дворянских фамилей захотят итить в чин купеческой, или какое знатное художество, также за сорок лет (с подлинным свидетелством к указом, подписанным от тех, где оне ведомы) своего возраста и в духовныя, то есть в белыя священники, то тем, которыя в сие вышеписанное вступят, не ставить ни в какое безчестье им и их фамилиям ни словесно, ни писменно.

Мы видим, что Петр здесь старается не допустить превращения сословий в касты – то есть в абсолютно герметичные группы людей, попадающих в них по праву рождения. Видимо, и сами сословия воспринимались им как текущая данность, а не как Богом обустроенный неизменный порядок. Великий был человек, революционер, освободитель.

См. также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.