28 марта 2024, четверг, 19:10
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

04 декабря 2008, 11:45

"Русские" или "россияне"?

КОНСТАНТИН СУТЯГИН: В рубрике «Русские вопросы» мы расспрашиваем умных людей про фундамент (КРАСОТА, ВРАНЬЕ, БИОГРАФИЯ и т.д.) Сегодня продолжаем разговор про национальность – что это такое, зачем, можно ли без нее?

Думаю, что олигархам, которые выводят деньги из национальных экономик, руля сегодняшним кризисом, пока что не до этого. Им бы сначала с общечеловеческим разобраться, научиться не воровать.

Прочие люди – из солидарности с ними? из осторожности? - тоже стараются замять национальный вопрос, попроще его разрешить: типа, раз по-русски пишет – значит, и русский писатель, ладно.

А если березки рисует – значит, русский художник?

Ну а, соответственно, кто Эйфелеву башню – тот француз.

...

Константин Сутягин. Карусели на Сен-Поль. 2004
Константин Сутягин. Карусели на Сен-Поль. 2004

Первый раз оказавшись в Париже, помню, ходил по мелким галерейкам и сильно удивлялся: везде висели очень похожие картины с видами Эйфелевой башни, Триумфальной арки, Сакре-Кер – ничего особенного, но ОЧЕНЬ дешевые, франков по 150 – 200. Я еще думал, может, полиграфия? Приглядывался, щупал – нет, холст-масло. Как же они тут живут, бедные? – думал про французских художников.

Потом приятель съездил в Китай и рассказал такую историю. Про интересный китайский бизнес. Стоят вдоль великой китайской реки маленькие деревни-артели (тысяч 50 человек). Плавает по реке пароходик, пристает к такой деревеньке, сгружает им холсты, краски, фотографии с видами Парижа, и дальше включается китайский конвейер: один раскладывает холсты, другой разглаживает, за ним идет третий и проводит кисточкой линию, дальше другой – тыкает кисточкой в свой уголок, пятый рисует листик на дереве, двадцатый – окошечко на доме, тридцатый – человека, тысячный – облако на небе... Прошли 20 тысяч китайцев, ткнули по разу в холст – получилось 20 тысяч картин.

Через полгода снова приплывает пароходик, собирает готовую продукцию, выдает новые материалы, немножко денег, риса, и плывет дальше, в следующую деревню - где рисуют по фотографиям Венецию. Дальше – «замки Рейна», «малые голландцы» и т.д. Потом они сдают все это в Пекине дилерам, а те развозят изопродукцию в соответствующие точки земного шара. Как «мгновенную» лапшу того же китайского производства - со вкусом «устриц» и «трюфелей».

А дальше - и люди появляются «по вкусу идентичные натуральным»: «русский», «татарин», «француз»... Часто можно встретить «французского художника» - наденет на голову берет и с задумчивым видом стоит на рю Лепик, поставив себе на этюдник китайскую картинку с изображением Сакре-Кер... И что-то там еще «подправляет» кисточкой.

В общем, не каждый, кто рисует Эйфелеву башню, – французский художник. И, боюсь, соответственно, пишущий по-русски – не обязательно русский писатель. Уперлись мы в этот русский язык (больше-то ничего в голову не приходит!) А он сегодня - просто один из языков международного общения. Как английский язык. Согласитесь, что далеко не каждый, кто умеет говорить и писать по-английски, является англичанином.

Может, что-то еще есть, помимо языка? Только на это не всегда хватает сил и времени? (Проще, удобней есть китайскую лапшу быстрого приготовления).

Уже ответили

Здесь отвечают Екатерина Монастырская, Игорь Камянов, Вадим Гасанов, Сергей Сафонов

ЕКАТЕРИНА МОНАСТЫРСКАЯ, художник (Москва)

Существует мнение, что современный мир упраздняет национальные отличия, и новая культура также приобретает глобальный характер. Согласны Вы с этим или нет? Почему? Как Вы считаете, культура - национальна или это не обязательно? Возможна ли вне-(интер-)национальная культура?

Екатерина Монастырская. Первый бал на «Титанике»
Екатерина Монастырская. Первый бал на «Титанике»

Мир меняется. Он все более унифицирован, глобален,  и, совершенно естественно, - каждый землянин хочет понять кто он? Откуда? Стремление найти свой идентет доходит до фанатизма - этнического, религиозного. Мир бросается из крайности в крайность. Об этом так много говорено, что сказать что-то интересное, прежде всего для себя,  трудно.

Тут может помочь инфантильно-выпуклый, очарованный и одновременно усталый взгляд туриста, вечного ребенка. На въезде в любой большой город существует мебельный магазин, внутри которого - уже не поймешь, где находишься: в Москве, в Милане, в Париже, в Брюсселле, в Берлине. С одной стороны, приятно, с другой - невыносимо. Как и милая закусочная, в которой определить, в какой ты части света, можно разве по табличке с именем на синем комбинезончике кассирши.  В кинотеатрах идут одни и те же фильмы. Люди одеты одинаково из одинаковых магазинов. По телевизору - одинаковые передачи.

С одной стороны - это комфортно. Ты везде практически "дома". С другой стороны - ужасно - это отнимает первобытную радость открытия. Едем-то мы куда-то, чтоб найти другое, окунуться в неизвестное. Существуют лишь пейзажные поправки, украшенные, тем не менее, одинаковыми вывесками того, что называют "брэнды": Лагуна, флорентийский купол, Эйфелева башня и проч. образцы массового туризма. Остается череда цветных фотографий да рожи хамоватых гарсонов.

Возможно, для современного художника (писателя) сегодня уже не так важно - понимать кто ты, что продолжаешь и куда? Возможно, что это и всегда было не очень важно? Например?

Возможно, понимание этих проблем (кто ты, откуда и куда) вовсе не связано с национальностью?

Константин Истомин. Вид из окна мастерской. Нач. 30-х
Константин Истомин. Вид из окна мастерской. Нач. 30-х

Зайдем в Лувр?  Египет, Итальянское Возрождение, Греция, Рим, великие фламандцы и голландцы, Веласкес, французская живопись. Разве тут уместно говорить о национальном? Это ведь, простите, достояние человечества. А, тем не менее, стоит. Потому что дело - в свете, в освещении, а оно - везде разное. Удивляет различие, например, в той же Италии между Тосканской и Венецианской школами. На картинах великих флорентийцев - тосканский свет, выявляющий малейшие детали, четко рисующий, лепящий каждую тончайшую подробность, каждый листик, каждую иголочку хвои. На картинах мастеров Венеции - сияющий объем, дали в мареве легкой адриатической дымки, торжество колорита. Состояние света - кровь живописи, ее национальность.

Русские видели силуэты фигур на снегу, крайне обобщенно. Отсюда точная изысканность силуэта и мягкость форм, тональная сближенность иконописи Московской Школы 14 -15 веков, начало которой положил византиец Феофан, именуемый Греком (вот и упоминание национальности) и учеником которого был Андрей Рублев. Рублев смог соединить греческое цветное неистовство и точность формы с этой русской мягкостью, нежностью поиска в снегах человеческого абриса, приближающегося сквозь безмолвие зимы.

К. С.: Ой, как здорово про снег! Это же действительно «наше все», нигде его нет столько, и нигде его в таких количествах нет в искусстве, веселый, теплый, нежный, «замерзал ямщик» - голландцы-фламандцы только пальчик отморозили.

Но снег - это не только четкий абрис, это противоположность, метель, мгла (вот она - мягкость и тональная сближенность - прищуренных от летящего снега глаз). И пронзительность, и легкость, и слеза-катарсис (растопить) - и одновременно отчужденность, холод-равнодушие... Не остановишься, говоря про снег - такой "истинно русский" образ. И снег – великая русская гармония, все принимающая, все объединяющая, выравнивающая по цвету и по тону, засыпающая и грязных, и чистых... А «снег за окном», одновременность тепла и холода, «свеча горела на столе»... И картины Константина Истомина, люди у окна, зябнущие будто не от холода, а от света, мерзнущие от самого цвета снега... Не могу остановиться. Это вам не итальянское солнце.

Константин Истомин. У поселка Жуковка. 1934
Константин Истомин. У поселка Жуковка. 1934

Е. М.: А русский художник Александр Иванов творил в Италии  много лет, и его живопись вся пропитана римским солнцем. Но стал он итальянцем? Его "Явление Христа народу" переполнено итальянским светом, но само чувство - русское, которое для меня связано именно с приближающейся из лазурной дымки апеннинских предгорий фигурой Мессии. Стань Иванов  итальянцем, он поставил бы фигуру Христа в самый центр, и осветил бы его, как приму на премьере. А всю сцену разместил бы по бокам, где фигуры представляли бы роскошную декорацию, застывшую в божественной беседе друг с другом и обращенную к источнику любви, разума, счастья.

У фламандца Брейгеля - иначе - в "Падении Икара" мы видим только  ножку сверзившегося летуна, торчащую из пучины. А пахарь пашет, а корабль плывет. Человек погружен в мир. Главный герой - не в центре. Там воздушный провал, озаренная закатом даль, гавань, а дальше - бесконечность. Даже в кишении сельских празднеств Брейгелей и сплетении рубенсовских телес - наклонное пространство, течение, та же бесконечность: смотришь вверх - галактики, вниз - атомы.

Именно - поиск смысла, лица, и в конечном итоге - человека - основная русская идея в искусстве. От портретов Рокотова до чудовищного наслоения лиц у Филонова. Кажется, из этой коросты, из этой чешуи глазниц, глаз, носов должно появиться единственное лицо - лик. Перед "Черным квадратом" замираешь оттого, что сейчас из этого провала появится неизвестно что. Неизвестность из неизвестности.

Русский герой ищет. Ищет Пьер Безухов, да и все герои Толстого, ищет герой Достоевского, Онегин ищет. В "Тихом Доне" - вихрь, круговерть, ужас поиска, вспоминается путь Остапа Бендера, бегство с Лолитой...

Чичиков в гротескном поиске мертвых душ проходит через слои смыслов, судеб, мелочных с именем и безмерных безымянных.

Уход Толстого, странствие Хлебникова, "Двенадцать" Блока, "Котлован" и "Чевенгур" Платонова.

Это - от чрезмерного простора что ли? От невыносимого гнета? От сурового климата?

"Движенье, движенье, движенье", - шепчет Мандельштам.

Национальное в России - не этнично.

Возможно, "национальность" уже не так подходит для самоидентификации в современном мире?

Возможно, понимание этих проблем (кто ты, откуда и куда) вовсе не связано с национальностью?

Вспоминаются очень хорошие слова Вознесенского о русском еврейском французском художнике Шагале: "Небом единым жив человек".

Есть земля, есть корни, есть кровь, есть то, что впитывается с материнским молоком - и это очень важно. Есть родной язык - и это одна из главных вещей. Это дает понять, откуда ты. Понять, что все мы – разные, и этим мир богат. Но понять, кто ты есть, поможет только поиск - Родины, счастья, любви, свободы, жизни. И в конце концов - далекого силуэта в утренней дымке предгорий или на снежной равнине, Который приближается.

ИГОРЬ КАМЯНОВ, художник (Москва)

Существует мнение, что закрытость нации (железный-финансовый-географический занавес), ее отгороженность от остального мира более предпочтительна с точки зрения культуры, т.к. позволяет выработать собственные принципы, стиль и т.п., развиваться по оригинальному сценарию.  Как только русских художников стали посылать учиться в Италию, в живописи у нас наступил провал. (Какой прекрасный был 18-й век, какие портреты! Я уж не говорю про предыдущие века, про икону).  И в этом смысле хорошо бы нам снова отгородиться от остального мира. Согласен ты  с этим или нет?

Игорь Камянов. Автопортрет. 1998
Игорь Камянов. Автопортрет. 1998

Может, и есть такие регионы, которым в смысле искусства полезна отгороженность - Австралия с аборигенами, - но точно не Россия. Мы - это место, где чужие идеи, чужое искусство принимаются и доводятся, совершенствуются (византийские иконы) -  или не совершенствуются (Сезанн, выродившийся в "Московскую школу живописи"). Дивные портреты 18-го века? Набираем в "Википедии" лучшего, действительно великого Рокотова, читаем: получил начальное художественное образование под руководством Л.-Ж. Ле-Лоррена и П. де Ротари (работал в манере этого последнего), усвоив изобразительные принципы стиля рококо.

Да и провал в живописи - если мы с тобой говорим об одном - не заграница ему причиной, а родная Академия, муштровавшая учеников под итальянцев-французов (но чего еще было ждать от правивших нами немцев).

Так что если и есть чисто наш вклад в общее дело - то не черный ли это квадрат…

Можно ли от "национального"  увернуться, или это на всю жизнь, "органика"? Может ли художник, писатель, «просто человек» поменять национальность?

Вообще, национальность (русский, украинец, грузин, еврей) - это что-то неизменное-вечное, или это подвижное качество, изменяющееся во времени и пространстве?

Кстати, ты что имеешь в виду? Перемену худ. ориентации путем переселения в Рим - Париж - Нью-Йорк?  или без перемены ПМЖ? Мне лично интереснее про второе. Если принять, что русская живопись есть русифицированная нерусская, то получается, что эти люди не изменяли традиции, а просто опережали ее лет на 10-20. Ну, вот тот  же сезаннист Кончаловский и прочие "бубновые валеты" - когда-то они были "иностранцами". А теперь это эталон русскости. Согласен?

К. С.: Согласен. Русская культура в самом деле не может похвастать своей оригинальностью - только органичностью (все на своем месте). Действительно, многое (может, даже все) сначала воспринимается, как "не русское" - а потом проходит время, и становится "русским". (Напр., художник Константин Истомин, выучившийся в Германии). Возможно, это и есть одно из основных свойств нашей культуры. Но тут есть одно "но". А именно: не все со временем становится "русским". Что-то так почему-то и не приживается.

Я сейчас скажу одну вещь (не спеши спорить, это парадокс): возможно, что в России по непонятным причинам НЕ приживается именно то, что является собственно русским "ноу хау".

Например, именно русские изобрели абстрактное искусство. (Малевич спорит с Кандинским, Ларионов говорит, что это он еще раньше всех изобрел "лучизм" и т.д.) Европейцы тут с нами не спорят. Слабо им перевернуть мир вверх ногами, врожденное чувство формы не дает. И вот именно абстрактное-то искусство у нас совершенно не прижилось. Тут нельзя валить на "власти", на "борьбу с формализмом" и т.д. Доказываю просто: в Европе походишь по галереям, примерно 70% всего выставляемого - абстракция (изобретенная русскими). А теперь назови мне в Москве хоть одну галерею, торгующую исключительно абстракционизмом? Да и вообще, галерею, в которой представлено беспредметное искусство - много их? Ведь никто сегодня не запрещает, правда? А невыгодно, и все. Никому в России абстракция не нужна (в отличие от Европы, где это больше половины рынка). Как ты думаешь, почему? Может, таким образом мы с тобой и вырулим сейчас на специфически русский месседж: что становится со временем "русским", а что - нет?

Константин Истомин. В кафе. 1922
Константин Истомин. В кафе. 1922

И. К.: Может, и вырулим, но не сразу. Давай сначала про абстрактное искусство. Почему оно возникло именно в России - причины могут быть самые глобальные, все-таки случилось это прямо перед  революцией, когда ломалось всё, все формы.

К. С.: Так в Европе-то этих революций было не меньше.

И. К.: А может - просто передвижники задолбали, и людям захотелось чего-то совсем наоборот.

А почему оно у нас не прижилось - опять-таки попробую с ходу - абстракция, как она замышлялась, - это музыка в красках. А русское ухо настроено не на музыку, а на слово, на рассказ. Передвижники победили...

К тому же для западного человека, более закрытого, производство/покупка абстрактных картин - возможность не обнаруживать свои вкусы.

А наш человек этого дела не стесняется.

В конце концов, что мы предпочтем - "4 минуты тишины" Джона Кейджа или "Шумел камыш" не знаю кого? Большинство, безусловно, выберет сочинение второго автора. Я тоже.

К. С.: Ну уж музыки-то в русском искусстве не меньше, чем западном.

Я в возникновении абстракции вижу как раз русскую особенность - желание дойти до конца. "Если Бога нет, то все позволено". В Европе, кстати, если Бога нет, то позволено далеко не все, у них есть Закон. Поэтому они и не могли дойти до абстракции сами - как же так, дескать? Есть же какие-то правила, законы построения картины! Это уж потом, когда русские доказали, что в отсутствии Бога Закон -  вещь условная, они обрадовались и стали дальше сами изобретать инсталляции, хепенинги, перформансы и пр. разновидности конца искусства.

При этом для большинства потребителей в Европе остался именно этот окультуренный, буржуазный "конец" - абстракция, "конец без пяти минут". А нам опять неинтересно стало дальше. Все понятно. И поэтому русское искусство пошло в обратную сторону. Кейдж, тишина - это все то же ноль-изображение, ноль-звучание, "Конец Всего", который мы не хотим эстетизировать, с которым не хочется кокетничать. Хочется именно музыки.

И, кстати, насчет передвижников. Сейчас подумал - а действительно ли это было такое сильное течение в русском искусстве? Просто в 19-м веке русская литература была самым мощным явлением, и не удивительно, что художники попали в поле ее притяжения. Плюс эти разрушительные идеи, что «искусство должно служить народу», «хождение в народ» (суть то же передвижничество)... Тут даже Лев Толстой начал сказочки писать, а уж какой художник, какая музыка у него!

Но, собственно, хочется вернуться к главной теме, национальности - что это для художника, зачем? У нас сегодня "национальный вопрос" не очень популярен (осторожно, фашизм!), при том, что как же без него можно быть серьезным художником? Не чувствуя своей принадлежности к определенному культурному полю? Не ориентируясь в нем, не работая с его достижениями и заблуждениями? (А что же это, как не национальный вопрос?)

Ну и тогда уж, развивая тему, - не возьмешься определить (хоть немного), что именно ты понимаешь для себя под русской культурной традицией, с чем она у тебя ассоциируется?

Константин Истомин. Лида, лежащая в черном. 1928
Константин Истомин. Лида, лежащая в черном. 1928

И. К.: Разговоры на нац. темы мне неинтересны, так как кажутся неискренними. Как правило, ощущаешь, что люди недоговаривают тайную мысль: а вот мы - народ-богоносец. Или - мы богоизбранная нация. Или самая культурная...

К. С.: А чего неискреннего-то? Какие недоговоренности? Я, например, совершенно искренне считаю, что русским быть лучше всего. Только мы – застенчивые, и стесняемся говорить об этом вслух (я-то на работе, практически «персонаж», «коллективное бессознательное» - и поэтому болтаю). И, полагаю, все прочие народы так же совершенно искренне гордятся своими достижениями, только при том стесняются гораздо меньше. Англичане, например, совершенно искренне жалеют всех, кому не повезло родиться англичанином, - никаких недомолвок, это у них в каждом жесте сквозит, во всех книжках и в поведении. Другое дело, что они, считая себя лучше всех, гнобят, например, ирландцев. (Возродив в 18-м веке работорговлю, англичане сначала продавали в рабство именно их, своих соотечественников-христиан, а уж только потом переключились на более послушных африканцев, на которых был больше спрос в Америке).

Но все достоинства англичан, их мощная культура, государство, и т.д. - именно от осознания своей роли в мире. От осознания своей главной роли - "бремя белого человека".

И. К.: Гнобить ирландцев, конечно, нехорошо. С другой стороны, неловко напоминать, что до 1861 года были на планете места, где свободно можно было пороть и проигрывать в карты своих не только единоверцев, но соотечественников.

На каждый плюс найдется минус, в итоге выйдет нуль. Плюс разлитие желчи и минус потраченное время - таков будет итог беседы про нацвопрос.

Художник - вот национальность, о которой говорить продуктивно.

Вопрос корней кажется очевидным - как же художнику без них.

С другой стороны, чем очевиднее эти корни (выпирающие национальные мотивы, этнография), тем неинтереснее художник. Поводок нужен - но длинный.

На днях сходил на Джакометти. Классические вытянутые вещи, в которых сильно чувствуется этрусская скульптура, конечно, классные. Но куда сильнее - просто гениальные -  портреты, скульптурные и живописные, где он, выкинув этрусскую фишку из головы (но она остается в пальцах), изо всех сил пытается ОЖИВИТЬ материю.

С чем у меня ассоциируется русская традиция? - с такими вот попытками замахнуться на недостижимое

ВАДИМ ГАСАНОВ, русский кинорежиссер и литератор

Существует мнение, что современный мир упраздняет национальные отличия, и новая культура также приобретает глобальный характер. Согласны Вы с этим или нет? Почему? Как Вы считаете, культура - национальна или это не обязательно? Возможна ли вне-(интер-)национальная культура? Или же отказ от одного национального контекста автоматически переключает художника (писателя) в другую национальную культуру? Например?

Константин Истомин. Зима. 1928
Константин Истомин. Зима. 1928

Ну, вот я бы так не сказал.... Мир не упраздняет национальные отличия ни в коей мере. Скорее, благодаря более развитым средствам коммуникации, большей открытости границ и т.д. появилась возможность знакомиться с другими национальными культурами, появилась возможность беседовать с людьми иных рас, национальностей, иных культурных традиций не выходя из дома - то есть не прилагая к этому усилий. Возможность путешествовать по всему миру – было б на что – также способствует лучшему пониманию иных культур и – заимствованию. Так же, как и миграционные процессы. Ведь что такое упразднение национальных отличий? Налицо наполнение жизни элементами иных культур, или, скажем, включение в художественные произведения элементов других культур. Но какие основания говорить об упразднении? Упразднение – это утеря своей национально-культурной идентичности. Но даже когда сами носители какой-либо культурной традиции воображают себя космополитами или подчеркивают смену культурной ориентации, они все равно внутри остаются представителями своих культур. Ну скажите, у кого повернется язык назвать Артура Кларка цейлонским писателем или Джорджа Харрисона индийским певцом и композитором?

Или вот пример. Московский Кремль. Детали архитектуры – из Италии: и зубцы «ласточкин хвост», и башни (шатры-то «типа, в русском стиле» сделали уже гораздо позже – в 17-18 веках), элементы декора соборов – все это Италия. Но… ведь Кремль – это русская архитектура, разве не так?

Или вот, два великих произведения искусства с одинаковым сюжетом – «Девятый вал» Айвазовского и «Большая волна» Хокусаи. Одно из них ценно тем, кроме всего прочего, что его написал русский художник, а второе – тем, что японский. Вы много знаете станковых маринистов среди японцев? Я вот тоже как-то не очень. Хотя моря перед ними гораздо больше, чем было перед Айвазовским. И наоборот: как-то вот не преуспели мы в искусстве морской цветной гравюры. Нац. особенности? Культурные традиции? Да.

Я больше скажу: стремление уйти от национальных традиций ничем хорошим не кончится. Откуда художник черпает свое вдохновение: из маминых сказок, из рассказов отца, из того, что видел и слышал в детстве, из того, что его окружает. Важны менталитет людей вокруг, история народа, если хотите, даже архитектура и ландшафт. И если человек отказывается от всего этого… Ну, вот в наше время кинематографисты решили использовать т.н. «голливудские приемы» в кино. Ну и что? Где это наше кино, которое практически недавно, на нашей памяти еще, восхищало зарубежных коллег, которое брало призы в Канне и Венеции, которому подражали, у которого учились? Нет его.

Нет, конечно, даже культура может интернационализироваться. Положительных примеров, правда, вспомнить не могу. Может, порно? Впрочем, и здесь я не специалист.

К. С.: А что, действительно – порнография, пожалуй, и есть самый яркий образец интернационального искусства, строящегося на «общечеловеческих ценностях». Всем понятно. Очень легко выйти на международный уровень, добиться понимания.

В. Г.: Да, но, согласитесь, в порно интернациональна именно тематика. А вот исполнение, точнее, воплощение… Совершенно не факт, что национально-культурные особенности не будут бросаться в глаза. А может, она воздействует на те участки мозга, которые к национальному отношения не имеют.

Но не в том суть. Важно иное.

Человек, сознательно отказавшийся от своего культурного контента, увы, очень редко автоматически входит в другой. Он больше теряет, нежели приобретает. Да и воспринимают их, мягко говоря, как чужих, все равно. Сам Христос – Христос!!! – сравнил принявших иудаизм самаритян с собаками. Что уж о нас, сирых?

Возможно, для современного художника (писателя) сегодня уже не так важно - понимать кто ты, что продолжаешь и куда? Возможно, что это и всегда было не очень важно? Например?

Возможно, понимание этих проблем (кто ты, откуда и куда) вовсе не связано с национальностью?

Константин Истомин. Флейтист. Нач. 1930-х
Константин Истомин. Флейтист. Нач. 1930-х

На самом деле здесь надо различать несколько тенденций. Например, художник может изначально предназначать свои произведения для продажи на Запад, а потому он изо всех сил старается создавать свои произведения в рамках того культурного контента, который будет понятен импортному потребителю. По моему мнению, этот путь тупиковый, так как в этом случае художник превращается в простого ремесленника, который творит не сердцем, а руками. Знаете, для одних фотографов объектив – это продолжение глаза, а для других – набор линз. Если б таким путем шли Толстой, Достоевский и Тургенев, то они бы не считались на том же Западе образцами великой русской литературы.

К. С.: Ну а может, мы себе все это просто придумываем, и ничего специфически русского ни у Толстого, ни у Достоевского нет? Многие европейские интеллектуалы считают Достоевского своим отцом (при этом «не замечая» его национализм и православие, ограничиваясь «общечеловеческой» психикой).

В. Г.: Ну, европейские интеллектуалы – это не аргумент, кстати, так как интернационал и глобализация – это давняя идея именно европейских интеллектуалов. Более того: именно благодаря европейским либералам понятие национальности старательно затушевывается. А вот насчет того, что мы придумываем… Тогда не мы, а они))) О загадочной русской душе мы ж только повторяем за нашими европейскими друзьями. Кому наплевать – так это нам: Вы ж наверняка не слышали о загадочной греческой, андоррской или португальской душе.

К. С.: А вообще, есть ли в русской литературе что-то именно русское, кроме языка – они-то читают в переводах, для них даже языка нет?  Или, может, мы просто все это себе придумали, нафантазировали тему «особенностей», а есть просто хорошие писатели и плохие? При этом плохие – пытаются прикрыться тем, что они «истинно русские», а хорошие – им наплевать, русские они или нет?

В. Г.: Ну, нет, Константин. Это уж чересчур. Тот же Пушкин гордился тем, что он русский. Помните?

«Клянусь честью,
Ни за что на свете я не хотел бы
Переменить Отечество,
Или иметь другую историю,
Кроме истории моих предков».

Константин Истомин. У окна. Нач. 1930-х
Константин Истомин. У окна. Нач. 1930-х

Учитесь у Бунина, господа: будучи выброшен за пределы страны, будучи отвергнут своим же народом, он остался русским писателем.

Так что, если «художнику» не важно понимать, кто он, что продолжает и куда, – у него большие проблемы с совестью или профессионализмом.

Можно ли от "национального"  увернуться, или это на всю жизнь, "органика"? Может ли художник (писатель) поменять национальность? Например?

Ну, давайте все-таки решим, о чем мы говорим. О графе в паспорте? Да она меняется на раз. О внутренних особенностях, присущих определенной культурной традиции? Вряд ли. Как тут увернешься? Все равно догонит. И зачем художнику менять национальность? Важнее, талантлив он или нет.

И опять же процитирую:

"Народ, не имеющий национального самосознания, - есть навоз, на котором произрастают другие народы" Это Петр Столыпин.

Вообще, национальность (русский, украинец, грузин, еврей) - это что-то неизменное-вечное, или это подвижное качество, изменяющееся во времени и пространстве?

Национальность – это наименее вечное из всего, что есть. У меня масса знакомых, которые после распада СССР, поменяли свои национальности с русского на украинца. И есть знакомые, которые за приличные деньги вдруг стали евреями. С другой стороны, наша история знает массу примеров, когда ради своей самоидентификации люди шли на смерть. В принципе все плохо: шовинизм, доходящий до нацизма, убивающий и физически и духовно - и консервативный изоляционистский национализм, который под предлогом сохранения национальности (сколь бы малой она не была), закрывает ей возможности для общения и взаимопроникновения культур.

Возможно, "национальность" уже не столь подходит для самоидентификации в современном мире. В этом случае хотелось бы узнать, что, на Ваш взгляд, приходит на смену этому понятию?

Константин Истомин. Вузовки. 1933
Константин Истомин. Вузовки. 1933

Национальность не важна, когда вокруг нет никаких препятствий для того, чтобы человек реализовывался максимально свободно. В экстремальных же ситуациях национальность была и будет мерилом. Ведь что такое национальность? В обычной жизни – разрез глаз, форма носа, цвет волос и язык (которым, к тому же, можно и не пользоваться). В экстремальной ситуации – это принадлежность к некой этнокультурной и исторической общности. Мне кажется, что сомнения в действенности национальной самоидентификации связаны с европейским и американским опытами. В Европе – уничтожение границ, свобода передвижения, в значительной степени унификация жизни, обычаев, традиций, в США – ну, более или менее приличный опыт сосуществования и взаимодействия на расовом и национальном уровнях.

Но впечатление это обманчиво. Во-первых, европейские мегаполисы – это одно, а провинция – совсем иное. Во-вторых, национальные конфликты в Европе отнюдь не изжиты, и находятся или в горячем состоянии (Косово), или тлеющем (Испания) или почти затушенном, но стоит поворошить угли… (Греция-Македония)…  В-третьих, в своих лучших вариантах французский кинематограф, или итальянская музыка идентифицируются на раз. А на интернациональную попсу Вы и внимания не обратите, верно?

Про США вообще молчу. Расовые проблемы у них еще впереди, что, кстати, показывает и избрание Обамы в стране, где до этого года считалось, что президентом может быть только белый англосакс протестантского вероисповедания.

Как Вам приятней, когда про Вас говорят - "русский" или "россиянин"? "Российская культура" или "русская культура"? Почему? В общем, как Вы оцениваете проект "россиянин"?

А что такое «российская культура»? У меня понятие «российский» ассоциируется только с принадлежностью к российскому государству. А слово «россиянин» вообще вызывает рвоту. Русской половины во мне, а также того факта, что русский язык для меня родной, что я веду себя как русский, живу в этой стране и не собираюсь уезжать, люблю ее, понимаю (надеюсь) ее особенности, проблемы и характер, что-то делаю в рамках (надеюсь) русской культурной традиции – всего это достаточно (мне кажется), чтобы  идентифицировать себя как русского. И, честно сказать, плевать, кто и что об этом думает. На этом же основании я никак не могу себя отнести к русской интеллигенции, для которой одним из способов самоидентификации была русофобия.

Я когда в Львове создавал фонд «Русской культуры», отдельные местные умники, в т.ч. и русские по паспорту, говорили мне, что так нельзя, надо называть «Российская культура». Да пошли они все)))))

СЕРГЕЙ САФОНОВ, художник, арт-критик (Москва)

Существует мнение, что современный мир упраздняет национальные отличия, и новая культура также приобретает глобальный характер. Согласен ты с этим или нет? Как ты считаешь, культура - национальна или это не обязательно? Возможна ли вне-(интер-)национальная культура? Например?

С. Сафонов. Сквозь деревья. 2006
С. Сафонов. Сквозь деревья. 2006

Считаю, что Москва, например, вполне космополитичный - читай: интернациональный - город. Жить в мегаполисе и стремиться соответствовать диаспорическим представлениям - противоестественно. И потом, искусство России сегодня настолько не в интернациональном контексте, и мир настолько привык обходиться без ее искусства, что упиваться самостийностью - значит обрекать себя на сугубую региональность.

Собственно, национальность - что это для художника, зачем? Можно ли быть художником, не чувствуя своей принадлежности к определенному культурному полю?

К культурному полю - нет. К национальному - не обязательно. Шагал не хотел быть еврейским художником (а также французским или русским).

Есть поэты, а есть поэты-песенники.

Ну и тогда уж, развивая тему - не возьмешься определить (хоть отчасти, немного), что именно ты понимаешь для себя под русской культурной традицией, с чем именно ассоциируется она у тебя?

Вот отвечу, а кто-нибудь да обидится.

Или, возможно, для современного художника сегодня уже не так важно - понимать кто ты, что продолжаешь и куда? (Возможно, что это и всегда было не очень важно?) Или, возможно, понимание этих проблем (кто, откуда и куда) не сильно связано с национальностью? С чем?

Честно сказать, Россия - все же провинция по отношению к мировому (в первую очередь, европейскому) культурному пространству. Вследствие чего здесь множество комплексов - и у функционеров от искусства, и у самих художников. Главная задача - преодолеть комплекс провинциальнсти как национальной самобытности. Нужно просто делать качественное, а не "стремительно встраивающееся в мировой контекст" российское (не "русское"!) искусство.

Вообще, национальность (русский, украинец, грузин, еврей) – это что-то неизменное-вечное, или это подвижное качество, изменяющееся во времени и пространстве?

Знакомые пытались похоронить родственника, запоздало компенсируя его легкомыслие по части национального самоопределения. Одной из предложенных услуг было посмертное обрезание. Так что, видимо, все подлежит наведению на резкость.

Как тебе приятней, когда про тебя говорят - "русский художник" или "российский"? "Российская культура" или "русская культура"? Почему?

См. выше; однозначно "российский" - я же родился и живу в Москве - см. еще выше.

Константин Истомин. Женшина у столика. Нач. 1920-х
Константин Истомин. Женшина у столика. Нач. 1920-х

К. С.: Мне кажется, мы тут путаем понятия "вероисповедание" и "национальность". (В частности, что касается "посмертно-обрезанных"). Мне как раз интересно прояснить (себе, прежде всего), что такое именно "национальность"? Разрез глаз? Прикус? Размер черепной коробки?

Или содержимое этой самой коробки?

Где она прячется, и почему так влияет на поведение и окружающую жизнь? Согласись, глупо, говоря о художнике, говорить, что он, допустим, "польский художник" только потому, что у него светлые волосы и маленький нос. Важнее, наверное, взглянуть на его картины.

Вот и Левитан - какой же он, пардон, еврейский художник? Из какого холста это следует? Или из того, что кто-то сделал ему "посмертное обрезание"?

Принадлежность культурному полю и определяет национальность – а поскольку не бывает "вообще культурного поля", а бывает именно русское культурное поле, татарское, еврейское и т.д. - от него и начинает расти, на мой взгляд, национальность. А если от разреза глаз и формы носа - то это, пардон, немножко фашизм. Так мне кажется.

Другое дело - понять, что определяет это культурное поле, что его составляет... Это и хотелось бы капельку прояснить.

С. С.: Ну, есть же национальные школы: традиции, замешанные, с одной стороны, на видоизменяющейся, но все же преемственной пластике, способе нанесения краски на холст и т.д., а с другой - на типе запечатлеваемых мотивов, подходу к их композиционнному решению, географических особенностях изображаемых пейзажей, наконец. Все это не совсем уж жестко работает: в России десятилетиями, а то и веками, художников делили на почвенников и западников, правых и левых (это сейчас только

слова поменяли значение или окраску).

К. С.: Вот у вас сейчас в галерее «Ковчег» идет выставка очень хорошего художника Константина Истомина. Учился в Мюнхене... Преподаватель его был - Холлоши, венгр... Заметно очень сильное влияние Матисса, французской живописи... И при всем этом, на мой взгляд, совершенно русский художник. Почему? От сюжетов зависит, которые он изображает, или еще от чего-то? Краску не так кладет? Отношение другое? Ведь не немец совершенно точно. И не француз - хотя очень часто смотрит в эту сторону. Цвет, что ли, не такой отвлеченный, как у Матисса... Свет холоднее... При этом какая-то "душевность-теплота" в отношении к изображаемому - французы более формально относятся к холсту, их красота менее "личностная"... Или, м.б., личности их более твердые?

С. С.: С описанием особенностей творчества Истомина соглашусь. Только наличие такого художника не гарантирует, что и другие уроженцы России будут нести те же приметы творчества. Истомин уникальным образом соединил национальное-интернациональное, но это качество его уникальной личности.

К. С.: В прошлом выпуске Андрей Горохов сказал очень дельную мысль: "Художники, чьи картинки-инсталляции стоят меньше 200 тысяч, могут не беспокоиться, к корпоративной культуре национального государства они отношения не имеют. А те, чьи работы стоят дороже, - тоже не имеют, поскольку котируются на международном рынке". Точно! Но тут, на мой взгляд, есть еще и чисто художественная проблема: те самые

«200 тысяч евро» разрушают и сам подход к искусству, убивают рисование карандашиком в маленьком блокнотике. Вот у того же Истомина – огромное количество прекрасных рисунков, зачем он их рисовал? Сегодняшний, современный художник – уверен! – столько уже не рисует, «незачем». Т.к. во что бы то ни стало нужно на "международную арену" - и нет времени «на мелочи».

Константин Истомин. Лето. 1930
Константин Истомин. Лето. 1930

С. С.: В случае с художниками из нашей сверхдержавы комплекс провинциальности неистребим. Никакой немец-англичанин не склонен, занимаясь искусством, вглядываться в "российский контекст", а у нас в зеркальной вроде бы ситуации все иначе. Оно и понятно: мы еще внутри адекватную шкалу ценностей (говорю про ХХ век) не выработали, а уже лезем "конвертироваться", проецироваться вовне, делая вроде то же, но без внутренней свободы и легкости. Получается, разумеется, вторично.

Что касается рисования карандашом на бумаге - у этого занятия в мире (минуя Россию) есть обширная инфраструктура, со своими ярмарками, коллекционерами, музеями, выставками. Просто у нас никто этим планомерно даже не поинтересовался. На мой взгляд, возникновение в Москве бумажной арт-ярмарки неизбежно - настолько это очевидно пустующая ниша.

К. С.: По-моему, у современных художников сегодня нет стремления к развитию внутри национального арт-рынка. Добиться б признания в Европе, чтоб заметили там – ну а от этого упрощения. Вот бы Кулик не для FIAC работал, а, к примеру, для какого-нибудь  ДК в глубинке инсталляцию создал, как в советские времена, для своих же сограждан, а? А так - типа, работаю для мировой арт-элиты, а не для лохов! И в результате оказывается, что Кулик - это "Россия для "чайников", а вовсе не для какого-то высокого европейского искусствознания.

С. С.: Занятия искусством, да и вся смежная арт-сфера, сегодня чересчур демократичны: каждая кухарка или дизайнер-оформитель могут взять на досуге видеокамеру или компьютер. Что касается персонально Кулика, его выставка на весь ЦДХ, как мне кажется, закрыла тему его причастности к изобразительному искусству - по крайней мере, в цеховом понимании этого занятия.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.