29 марта 2024, пятница, 01:42
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

14 ноября 2007, 09:10

Криминал против армии

28 мая 2007 года Хабаровское краевое общественное движение «Комитет солдатских матерей» и Автономная некоммерческая организация «Хабаровский краевой правозащитный центр» отправили Уполномоченному по правам человека в Хабаровском крае Юрию Березуцкому письмо, которое имеет смысл процитировать почти полностью.

Уважаемый Юрий Николаевич!

Вот уже на протяжении года мы, руководители правозащитных организаций Хабаровского края, занимающиеся защитой прав военнослужащих всех категорий, пытаемся довести до сведения руководителей различных структур - государственных и общественных, информацию об истинном положении дел с военнослужащими по призыву и по контракту.

Нами были направлены письма в Государственную Думу, Председателю Комитета по обороне Совета Федерации, в Общественную палату, в Совет при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, другие структуры и ведомства. <…>

По нашему мнению, крайне негативная ситуация сложилась вокруг частей постоянной готовности, дислоцирующихся в Хабаровском крае. С самого начала перевода этих частей на контракт, пользуясь тем, что на 90% данные воинские части комплектуются военнослужащими по призыву, вчерашними солдатами-"срочниками", представители местного криминалитета в прямом смысле обложили "данью" новоиспечённых "контрактников". Эти солдаты подвергаются избиениям со стороны членов преступных сообществ, у них забирают деньги, ставят "на счётчик", заставляют платить за "крышевание" до 70% своей заработной платы. Как это ни парадоксально, но в этот криминальный "бизнес" оказались втянутыми и офицеры различного звена управления.

К сожалению, прекрасно зная о сложившейся ситуации вокруг контрактников, военные органы, призванные следить за соблюдением законности в армейской среде, не принимают абсолютно никаких мер, а с учётом запущенности ситуации, уже не в состоянии принять эффективные меры по её изменению. Они просто бессильны.

 На наше заявление в прессе ещё в прошлом году о подобном положении дел, представители военной прокуратуры Бикинского гарнизона сказали, что своим выступлением мы сорвали им операцию, которую они готовили год, и преступники разбежались. Однако, прошёл ещё год, а ситуация не изменилась, всё осталось на прежнем уровне. Поборы продолжаются, и преступники те же.

В части постоянной готовности, дислоцирующейся на Красной речке, ситуация аналогичная. Не видеть этого может только слепой или тот, кто не хочет этого видеть. <…>

Контрактники, не желающие мириться с подобным положением дел, боясь за свою жизнь, вынуждены бежать из воинских частей, пополняя тем самым ряды самовольно оставивших часть. Их количество исчисляется уже сотнями. <…>

Мы считаем, что только вмешательство Губернатора края путём привлечения и объединения усилий всех силовых структур различной направленности, как-то: РУБОП, УВД, ФСБ, военной контрразведки, военной прокуратуры и прокуратуры края, способно переломить ситуацию и изменить положение дел.

Убедительно просим Вас оказать содействие в созыве Совета безопасности края. <…> Промедление, по нашему мнению, чревато организацией полного контроля преступного сообщества над ситуацией в частях постоянной готовности, над оружием, боеприпасами, запасами материальных средств. И всё это в то время, когда отмечается очевидное сращивание российских криминальных структур с криминалитетом соседних стран, и особенно Китая.

Письмо подписали председатель правления АНО «Хабаровский краевой правозащитный центр» полковник в отставке Павел Шмаков и председатель Хабаровского краевого Комитета солдатских матерей Валентина Решёткина.

Что тут началось… Руководство объединенного комитета профсоюзов штаба и управлений Дальневосточного военного округа (ДВО) на своем внеочередном заседании вынесли постановление, в котором деятельность Хабаровского комитета солдатских матерей (КСМ) «осуждается и рассматривается как подрыв порядка в воинских частях ДВО». Не остались в стороне Управление воспитательной работы ДВО и военные прокуратуры Хабаровского гарнизона и ДВО. К клеймлению позором на собраниях приступила общественность: организации ветеранов ДВО, представители партии «Единая Россия» и Русской православной церкви.

Вскоре в бой вступила «тяжелая артиллерия» федерального уровня – сайт Министерства обороны и газета «Красная звезда», которая «выстрелила» статьями аж в четырех номерах– случай, похоже, беспрецедентный.

Обрушившиеся на авторов письма Уполномоченному с разоблачениями их «грязных методов», не забыли про козни США, «пятую колонну» и «агентов влияния». «Имеют ли к ним отношение те или иные российские общественные организации, решать не нам, - осторожно оговаривался один из авторов, Владимир Страшко, - но Валентина Васильевна в Штатах побывать уже успела» - прозрачно намекал он.[1]

Наверное, даже некоторые критики армейских порядков могут усомниться: не хватили ли правозащитники через край? Однако тем, кто знаком с многолетней работой Хабаровского КСМ и созданного позже Правозащитного центра, факты, изложенные в письме, не показались преувеличением. Много лет в Хабаровском крае фиксировались грубейшие нарушения прав солдат, преступления против личности. Правозащитники пришли к выводу, что первопричиной является экономическая составляющая данных преступлений. Прежде всего, обратили внимание на незаконное использование труда солдат. С 2003 года в ходе программы «Лишний солдат» в Хабаровском крае и соседних с ним регионах подробно проанализировано около полусотни из массы эпизодов такого рода, многие из них связаны с тяжелыми трагедиями.

В 2003 году Валентина Васильевна Решеткина писала автору этих строк:

«Многие воинские части отдают своих солдат в рабство, получая за них деньги. Когда мы стали выяснять причины, то выяснили, что есть части, куда постоянно приезжают комиссии, которые нужно кормить, поить, в сауну водить, приобретать для них дорогостоящие подарки. Никакой бюджет воинской части просто не выдержит нашествия этой «саранчи», комиссии каждый день из дивизии, корпуса, армии, округа. Московские гости – такое впечатление, что вообще отсюда не уезжают, или одни уезжают, другие приезжают. Причём может показаться, что они приехали не из столицы, а из глухой периферии – вечно немытые (постоянно в саунах и банях), голодные (не гнушаются не только тушёнкой с армейских складов, но и крупами и сахаром), раздетые, разутые (одеваются с полковых складов и китайского рынка за счёт части), женщин не видели годами (и этим не гнушаются). Во многих частях имеются приусадебные участки, фермерские хозяйства не для того, чтобы кормить солдат, а для того, чтобы хорошо встретить, угостить и проводить гостей».

В 2005-м году в дело защиты солдат и офицеров включился Хабаровский краевой правозащитный центр, возглавляемый Павлом Борисовичем Шмаковым. В одном из своих выступлений он описал предысторию: «Когда я приступил к исполнению обязанностей командира полка постоянной готовности в 2 с лишним тысячи личного состава, первая задача, которую я для себя поставил - это искоренить систему сдачи в рабство. Я знал, что сдавали командиры взводов, командиры рот, командиры батальонов. Было известно, кто, куда и сколько человек сдает. Видимо, предыдущее руководство это не смущало. В ходу были так называемые откатные, это была система. Начальник штаба полка и зам по тылу полка начали меня «поднимать на вилы», после того, как я перекрыл кислород в делах сдачи солдат в рабство. Началась самая настоящая война, в которой единственный человек, который мне оказал помощь - это Валентина Васильевна Решеткина. Благодаря моим усилиям, совместно с комитетом солдатских матерей, мы сделали так, что в течение года с лишним моего командования полком не было ни одной официальной и неофициальной информации о том, что мои солдаты были сданы куда-то в рабство. Хотя я не исключаю, что кто-то где-то «втихаря» за забором солдат в рабство сдавал. Но в таком масштабе, как это было до моего прихода - такого не было. То, что творилось до моего прихода отражено во многих критических статьях и репортажах».

Борясь за спасение молодых людей от произвола рабовладельцев, невозможно было не потерять доверия к военной юстиции. В декабре прошлого года в Хабаровске был создан прецедент: работорговца в погонах приговорили к реальному сроку лишения свободы. Это – редкое исключение. Как правило, офицеры, эксплуатировавшие солдатский труд, либо вовсе уходили от ответственности, либо отделывались «смешными» штрафами и условными сроками.

Когда начался долгожданный переход к контрактному комплектованию частей, обстановка в них резко ухудшилась. Большая часть контрактников происходит все из тех же «срочников», подписавших контракт вследствие насилия или обмана и реально оставшихся такими же бесправными. При этом им полагается получать немалые деньги. Это привело к резкому всплеску вымогательства и насилия в воинских частях, где к этому моменту уже сложились «традиции» улучшения материального положения командиров за счет подчиненных.

В 2006 и в 2007-м годах к правозащитникам Дальнего Востока и других регионов потоком текли жалобы от контрактников на недобровольное зачисление в контрактники, на невыплаты денег, вымогательство и связанное с ним насилие. Резко возросло и число самовольно оставивших части (СОЧ) среди контрактников, и это признано Главной военной прокуратурой.[2]

В Уголовном Кодексе имеется примечание к статьям 337 и 338 (СОЧ и дезертирство), согласно которому уголовное дело по этим статьям может не возбуждаться в случае стечения тяжелых обстоятельств. Некоторые военные прокуратуры применяют это положение, но только не военная прокуратура Хабаровского гарнизона, возглавляемая полковником Игорем Николаевичем Сасом. Там изо всех сил стараются непременно покарать беглеца. Яркий пример – история солдата Минькова[3], которая проливает свет также и на неисполнение закона о предоставлении контрактникам жилья и других социальных гарантий.

Сергей Миньков, отслужив два года по призыву, заключил контракт. В нарушение закона, жилье ему предоставлено не было, и он снял за свой счет квартиру на двоих с сослуживцем. Когда к товарищу приехала жена, Сергея попросили переселиться. Его подселили к одному из прапорщиков в служебное жилье. Там шли попойки, и во время одной из них друзья прапорщика отобрали у Сергея деньги, присланные матерью, и сильно избили. Ему пробили голову и повредили барабанную перепонку. Медпомощи по месту службы он не получил, уехал домой в Нерюнгри, где пролежал полтора месяца в больнице. По возвращении в часть ему не дали закончить лечение, так и не было предоставлено служебное жильё, и в добавок он подвергся вымогательству со стороны как командиров, так и гражданских лиц. От этого поистине тяжелого стечения обстоятельств Сергей вынужден был снова отправиться домой, причем сделал это с разрешения командира взвода. После этого в части было возбуждено уголовное дело о дезертирстве. Усилиями комитета солдатских матерей удалось оформить явку с повинной и направить Сергея на обследование в госпиталь. Обследование было проведено за несколько минут. В госпиталь Минькова привез следователь прокуратуры, к врачам заходил сначала он, затем приглашали Минькова, которому говорили, что он здоров и отправляли к следующему врачу. В результате Миньков, который при призыве был признан годным с незначительными ограничениями (категория «Б»), после тяжелых травм якобы оказался годным по категории «А»!

Комитету солдатских матерей удалось добиться независимой медицинской экспертизы, что вызвало возмущение военной прокуратуры Хабаровского гарнизона, начавшей настоящую войну за недопущение «комиссации» Минькова и его уголовное наказание. Использовались такие средства, как откровенная ложь: солдат якобы отсутствовал в части в те дни, когда его присутствие было задокументировано, не прибывал на суд, хотя именно представителей военной прокуратуры на том судебном заседании и не было и т.п. И, наконец, попытка (не удавшаяся) журналистки газеты ДВО «Суворовский натиск» Юлии Хоровенковой, очевидно, не без влияния военной прокуратуры, склонить Минькова к оговору правозащитников в обмен на обещание закрыть уголовное дело. Жалоба на неправомерные действия военного прокурора Саса, направленная в ГВП, была передана для разбирательства тому же прокурору Сасу.

Вот еще цитаты из заявлений, накопившихся в КСМ, в папке, которую журналисты назвали «взрывоопасной» (там таких заявлений более пятидесяти, есть и коллективные, и по каждому случаю обратившимся была оказана действенная помощь).

Младший сержант Кобелев. С момента поступления – с 4 ноября по март 2007 года «ни разу не получал заработную плату, а также не получал материальное пособие, ежеквартальную премию и 13-ю зарплату».

Военнослужащий по контракту М. Поставлен диагноз – грыжа. После этого вместо лечения «ездил на рабочки, разгружал фуры с пивом. Один раз, когда мне дали деньги в размере 500 р., я их потратил на еду, а когда встретил прапорщика, он <…> спрашивал, где эти деньги <…>, начал бить и угрожать».

Военнослужащий по контракту А. «В этом полку нет распорядка дня контрактника. Понял, что почти не буду получать зарплату. Командир роты NN очень много собирает денег у контрактников. 31 декабря я получил аванс 2000 рублей, из которых забрал командир 1000 р. А вообще я не получал зарплату. <…> Офицеры на нас очень много имеют денег <…> Командование батальона на нас никак не реагировало, [мы] для них просто как рабочая сила. <…> У меня пропал весь интерес к армии, я не думал, что так служат контрактники в Российской армии».

И, пожалуй, самое красноречивое и пронзительное.

Военнослужащий К. «Я 4 марта 2007 г. самовольно покинул расположение части. Причины данного поступка следующие: в данной воинской части действует группа лиц, осуществляющая поборы с военнослужащих для так называемого хабаровского «общака». Я находился на должности заместителя командира взвода, в моем подчинении находились 16 человек. Эти люди вышли на меня и потребовали сбора денег с солдат. Последствия отказа мне также доступно объяснили. Какое-то время мне удавалось тянуть и не марать руки вымогательством, но их требования становились настойчивее, появилась реальная угроза здоровью и может даже жизни. Я долго думал, как поступить, и другого выхода не оказалось. Обращаться к командованию нет смысла, т. к. все об этих фактах знают, но ничего не делают, а подчиниться этим требованиям мне не позволяют моральные принципы. Я прекрасно понимаю, что совершил преступление, но оно возникло в силу независимых обстоятельств».

И еще – из заявления матери К.

«Из разговора [с комбатом] я поняла, что сын мой был прав, и комбат мне подтвердил, что поборы ведутся, и что «зверушек», которые заходят в расположение части, он пытается отлавливать <…>. Я своего сына воспитывала честным, порядочным и уважительным человеком. Он с детства знает, что чужого брать нельзя. На основании разговора с комбатом я потеряла всякое доверие к нашей армии. У меня подрастают еще 2 сына и одному в 2008 идти в армию. Объясните мне пожалуйста, как я могу спокойно отправить его в такую армию, которая платит дань ворам и бандитам. А отцы командиры никаких мер по пресечению преступных деяний в отношении наших сыновей – солдат не принимают».

С помощью правозащитников К. расторг контракт и дослуживает по призыву.

Нужно ли удивляться тому, что В. Решеткина в ответ на запрос военного прокурора Бикинского гарнизона, полковника Владислава Анатольевича Карташова о предоставлении жалоб солдат на вымогательство отреагировала цитируемым ниже письмом?

В письме сообщалось, что все обращения будут направлены в Главную военную прокуратуру, поскольку когда военнослужащих «мы приводим к Вам с оформлением явки с повинной и предоставлением материалов по фактам, которые вынуждают военнослужащих <…> уходить в самовольное оставление части, эти материалы Вами не воспринимаются и не принимаются к производству.» Констатировав наличие у прокуратуры «большого штата сотрудников, имеющих огромную заработную плату, обязанных по своему положению заниматься данной работой»,- председатель КСМ заявила, что не принимает на себя ответственность «быть Вашими нештатными сотрудниками и осведомителями».

Этот ответ подстегнул хулителей, и они, торжествуя, заявили, что Решеткина не хочет сотрудничать, и никаких фактов в ее папке нет.

Интересен ход доказательств правоты прокуратуры: «А об отсутствии «брака» в следственной работе свидетельствует тот факт, что в Краснореченском гарнизонном военном суде оправдательные приговоры в отношении «СОЧинцев» в указанный период не выносились вообще.

При этом анализ следственной и судебной практики показал, что основными причинами самовольного оставления воинских частей продолжают оставаться нежелание отдельных контрактников переносить тяготы военной службы, усталость от нее, стремление отдохнуть, личная недисциплинированность и прочее. А позиция общественных организаций, выступающих на защиту таких военнослужащих, не всегда основана на законе. Поэтому в отношении указанных лиц и выносятся обвинительные приговоры». (см. публикацию в «Красной звезде»).

Запомним этот пассаж – мы к нему еще вернемся.

Собранные правозащитниками факты складывались в крайне тревожную картину. Речь пошла уже не только о несправедливости и жестокости к конкретным людям, но о тотальной криминализации целых воинских частей, в первую очередь - так называемых частей постоянной готовности, которые формируются по контракту. Особенно часто поступали сигналы из части, называемой в народе «Млечник», в пригороде Хабаровска - Красной Речке, где рэкетом занимались бывшие солдаты, оставшиеся в регионе после «дембеля» и сохранившие связи в воинских частях. Становление их господства было отмечено дикими случаями избиения офицеров, пытавшихся им противостоять.[4] Рэкетиры проникали на территорию режимной части в обход «сверхбдительного» поста на КПП и отнимали деньги у контрактников.

И там, и в частях, расположенных в городе Бикине очевидно было, что с местным криминалом сотрудничали младшие офицеры и прапорщики, получая долю «дани» с контрактников. Сколько ни жаловались прокурорам и милиции правозащитники – все впустую. В конце концов виноватыми оказались они сами, поскольку, якобы, своей активностью сорвали некую тайную операцию. А между тем в июне на КПП одной из частей в Князе-Волконске без всяких сверхсекретных операций рэкетиров задержали сотрудники военной контрразведки и ФСБ при содействии офицеров части.

Ближе к осени настал час «Млечника» на Красной речке. Все-таки правозащитники достучались до правоохранителей. Трудно сказать, какие именно из многочисленных сигналов, посылаемых в различные московские инстанции и напрямую и через московских коллег, сыграли решающую роль. Видимо, важной оказалась помощь Председателя Совета по развитию институтов гражданского общества и правам человека при Президенте РФ Эллы Памфиловой и депутатов Государственной Думы Бориса Резника и Александра Гурова.

20 сентября начальник УБОП краевого УВД Сергей Казак сообщил о задержании десятерых подозреваемых в вымогательстве денег у военнослужащих-контрактников. Во время получения денежного довольствия они требовали около 2-3 тыс. рублей с каждого контрактника. Обычно преступления совершались возле банкоматов. Продолжалось это более двух лет. Рэкетиры были задержаны в момент вымогательства в ходе совместной операции милиции и ФСБ. Несколько раньше были задержаны 23 человека за вымогательство у контрактников, и 12 уголовных дел переданы в суд.

В Хабаровский КСМ жалобы идут и из Приморского края. Однако там события, подобные вышеописанным, начались со статьи «Пайковые для криминала». [5] В статье и в последовавших за ней публикациях описаны нравы мотострелкового полка Сергеевской пулеметно-артиллерийской дивизии, переходящего на контрактное комплектование. В этом полку не только контрактники, но и офицеры под угрозой для своих семей были вынуждены платить «отступные» гражданским лицам, входящим в криминальную группировку некоего Руслана Кобеца, неоднократно судимого, подозреваемого в торговле наркотиками. Некоторые старшие командиры также освоили способы получать проценты с контрактов подчиненных. Похоже, что на этой почве стороны договорились о сотрудничестве.

Менее чем через неделю после опубликования статьи беспредел в Сергеевке достиг апогея. Вечером 3 июня команда Кобеца, численность которой оценивается в 5 человек, затеяла драку, которая продолжалась и на охраняемой территории части. Пострадали несколько контрактников и трое офицеров мотострелкового полка, один из них оказался в реанимации. При этом другие офицеры наблюдали за расправой со стороны.

Благодаря публикациям Рогова в Приморье начался грандиозный скандал, перешедший на федеральный уровень. Сам автор подчеркивает важнейшую роль хабаровских правозащитных организаций в выяснении истинного положения дел и реагировании региональных и федеральных структур. Информация о происходящем достигла Министерства обороны. 19 июля Комиссия Минобороны России во главе с замминистра генералом армии Николаем Панковым приступила к расследованию информации о фактах рэкета в воинской части.

Появилась надежда, что порядок будет наведен. По выражению Юрия Рогова, под нечестными командирами «задымилась земля»[6].

Однако ощущения общего «хэппи энда» не возникает. Рэкет на Дальнем Востоке пустил слишком глубокие корни. Ряды вымогателей из числа гражданских лиц, похоже, не слишком поредели, имели место новые, крайне неприятные инциденты.

Что касается Сергеевки, то там, по имеющейся у нас информации, факты, описанные Роговым и другими журналистами[7] в ходе проверки подтвердились, однако официально результаты проверки нигде не обнародованы.

В прессе удалось найти лишь единственное краткое сообщение, появившееся после июля[8]. Оно заслуживает почти полного воспроизведения:

«Сейчас на "короля" Сергеевки, так именовал себя главарь шайки, заведено уголовное дело за то, что он избил командира разведроты капитана Шагана. (Это единственный, кто не отозвал свое заявление – Л.В.) А третьего сентября состоится суд по выселению Руслана из военного городка.

- Хотя Кобец находится в Сергеевке, доступ на территорию военного городка ему категорически запрещен, - сообщил "КП" начальник штаба, первый заместитель командующего 5-й армией Михаил Наприенков. - А местная милиция даже организовала за ним наружное наблюдение. Надеются взять с поличным на торговле наркотиками. (Это после объявления в прессе об этих надеждах?! – Л.В.).

Кроме того, развенчанному "королю" Сергеевки отныне категорически запрещено находиться на территории части. На доске объявлений, а также на подъездах военного городка расклеены ориентировки с его фотографией. (Интересно, зачем? В розыск, что ли, его объявили? – Л.В.) А если он попытается проникнуть на территорию, постовые имеют право задержать его и водворить в камеру временного содержания на КПП.

Забор, который, как большое решето, пропускал всех и вся, полностью восстановили. И, наконец-то, в военном городке заработали фонари уличного освещения.

Взяли военные под охрану и сам поселок. В части создана мобильная группа десятиминутной готовности из 10 человек с машинами. Также каждый день с 18.00 до 2 часов ночи село патрулируют 8 - 10 милиционеров».

Это большой успех комиссии из Москвы - без нее починить забор было никак нельзя.

Не удивительно, что все, кто пытался жаловаться в связи с избиениями, кроме одного офицера, забрали назад свои заявления. Ведь военное командование и военная прокуратура ДВО годами никак не реагировали на происходящее. Наверное, пострадавших не вдохновлял и опыт предшественников, которые пытались сопротивляться и имели одни неприятности, тогда как объекты жалоб шли на повышение.

Заметим, что ни в Хабаровске, ни в Приморье ничего не слышно о привлечении к ответственности офицеров названных воинских частей, не говоря уж об ответственности более высокого военного начальства и военной прокуратуры.

Надо сказать, что отношение к правозащитникам у многих офицеров вовсе не такое, какое озвучивается в «Красной звезде». В этом я могла убедиться в августе на конференции в Хабаровске. Некоторые командиры воинских частей давно и успешно сотрудничают с КСМ, других, видимо, коробит непривычно резкая критика, раздражает «правозащитный» взгляд на систему, к которой, по их мнению, он неприменим. Однако они понимают, что для этой критики есть реальные причины, и, может быть, не без внутренних усилий, втягиваются в содержательный диалог. В духе «Красной звезды» на конференции высказался лишь один ветеран (явно не Великой Отечественной). Интересно, что свое разоблачительное выступление он закончил призывом к КСМ защищать таких как он ветеранов, добиваясь повышения их пенсий.

Конечно, хочется спросить перечисленную выше «общественность» а также редакцию «Красной звезды» – не хотят ли они извиниться перед теми, кого поливали грязью? – Факты-то подтвердились. К военной же юстиции есть более серьезный вопрос. Вернемся к оценке прокуратурой причин СОЧ. Что получается – факты вымогательства с применением грубого насилия подтвердились, а военнослужащие, которые бежали от них, по-прежнему преступники? И много ли таких, в отношении которых гарнизонные военные суды подтвердили правоту следствия? И не намерены ли прокуроры инициировать пересмотр решений судов по СОЧ?

Теперь, когда читатель знаком с фактами, продолжим цитирование объяснения причин СОЧ среди контрактников из статьи В. Страшко.

«Типичная ситуация. Контрактник сбежал из части. Бегал полгода-год. Жил дома, лежа на диване, смотрел телевизор, лакомился материнскими шанежками. Потом вдруг решил добровольно сдаться властям. Командир его подразделения о самовольном оставлении части доложил рапортом, и личный счет контрактника был заморожен. Уголовное дело возбуждено, но, пока беглец не осужден, он не преступник. А значит, надеясь на оправдательный приговор, рассчитывает на выходе из зала суда получить денежное довольствие за все время нахождения в бегах, на следствии и в суде. <…>

Конечно, он найдет деньги на адвоката, в крайнем случае оформив кредит, и напишет под диктовку любое пространное заявление о якобы имеющем место «стечении тяжелых обстоятельств». Так рассуждают многие беглецы. Именно они становятся жертвами недобросовестных правозащитников и, особо не задумываясь, охотно расстаются с «легкими» деньгами.

Впрочем, жизнь оказывается шире привычных правил. Факты избиений и вымогательств в отношении беглецов не подтверждаются. И когда перед ними рассеиваются миражи, а перспектива отправиться в колонию приобретает реальные очертания, они вспоминают, что деньги-то отданы реальные, да еще и собственные.

По словам начальника отдела службы войск и безопасности военной службы штаба ДВО полковника Сергея Дубенцова, <…> в настоящий момент за СОЧ из частей Сухопутных войск отбывают наказание 26 солдат. 14 из них – контрактники, пять из которых обращались за платной юридической помощью к адвокатам, но обвинительных приговоров не избежали.

В этих цифрах явно прослеживается вся соль проблемы: все без исключения преступники в погонах несут заслуженное наказание».

Мне стыдно это читать. А журналисту Страшко, скорее всего, нет. Он опять найдет способ обвинить во всем иностранных агентов. Вообще ситуация с борьбой за права и безопасность военнослужащих на Дальнем Востоке хорошо демонстрирует, кто в реальности защищает обороноспособность страны, а кто под «патриотические» возгласы втаптывает ее в грязь.

Обсудить статью

[1] Страшко В. // Красная Звезда. 2007. 26 - 27 июля.

[2] NewTimes.ru. 2007. 20 июня

[3] Названы только те фамилии солдат, которые уже обнародованы в СМИ.

[4] Полникова И. // Молодой Дальневосточник. 1007. 6 июня.

[5] Рогов Ю. // Золотой рог. 2007. 31 мая.

[6] Рогов Ю. Указ. соч.

[7] Островская Н., Синицына Т., Баранец В. // Комсомольская правда – Дальний Восток. 2007. 20 июля.

[8] Синицына Т. // Комсомольская правда – Дальний Восток. 2007. 31 августа.

См. также:

Нестандартные ограждения из нержавеющей стали

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.