Вот уже который год подряд Центральный банк РФ расписывается в собственном бессилии – он ничего не может сделать с гигантским притоком валютной выручки в страну и, как следствием этого притока, – с не менее гигантским ростом рублевой денежной массы. Конечно, возможности Центробанка по ограничению притока валюты крайне невелики, если не сказать - равны нулю. Все-таки валютой, то есть долларами, в мировом хозяйстве заведует Федеральная резервная система США, которая сама определяет, в каком темпе насыщать мировой рынок высоколиквидными денежными средствами. И центральные банки других стран мира ей тут не указ.
Поэтому у национальных органов кредитно-денежного регулирования возможностей влиять на рост валютного предложения практически нет, и регулировать внутреннее денежное предложение они могут только распределением валюты между оплатой импорта и внешних долгов и направлением ее в резервы. При увеличении покупки валюты в резерв внутреннее денежное предложение расширяется, а при уменьшении – сокращается. При этом считается, что рост валютных резервов и эмиссия национальных денег способствуют расширению внутреннего производства, так как валюты для оплаты импорта становится меньше, а национальных денег для финансирования внутреннего спроса и кредитования производства – больше. И наоборот: сокращение валютных резервов и внутреннего денежного предложения дестимулирует экономическое развитие, так как больше валюты остается на оплату импорта и меньше национальных денег – на кредитование внутреннего производства.
Трудно сказать, действует ли эта модель в отношении России, - несмотря на то что пролившийся на нас нефтедолларовый дождь привел к резкому росту внутреннего денежного предложения, внутреннее производство отреагировало на него не так сильно, как хотелось бы. Конечно, темпы его роста заметно ускорились, особенно по сравнению с кризисно-застойными 1990-ыми, но вот по сравнению с темпами роста денежного предложения они оказались малозаметными. Корм оказался не в коня, или, говоря другими словами, абсорбционные способности российской экономики показали свою слабость, и превратить дополнительное денежное предложение в дополнительное товарное предложение она не смогла.
В связи с этим печальным фактом нашей хозяйственной жизни перед российскими монетарными властями возникла одна небольшая проблема, которую они, к сожалению, до сих пор не могут решить. Состоит она в том, что с постоянно растущим рублевым предложением надо что-то делать, раз уж реальный сектор экономики не хочет на него реагировать. При этом что делать – в общем-то понятно, но вот как это делать – для Центробанка, судя по всему, тайна за семью печатями.
Ответ на вопрос “Что делать?” напрашивается сам собой. Если российская экономика оказалась такой неповоротливой и не может в полной мере использовать денежные вливания, то не проще ли эти самые избыточные деньги зарезервировать, наподобие того, как это делается с избыточной валютой? Тогда у нас платежный баланс будет в полном ажуре – одновременно станут расти и валютные резервы, и рублевые, а в текущее обращение будет попадать только то количество денег, которое нужно для его бесперебойного функционирования. При этом резервирование избыточной рублевой эмиссии вовсе не означает полного и окончательного вывода этих денег из обращения. С течением времени, когда поток валюты может уменьшиться (а с ним – и новая денежная эмиссия), ранее зарезервированные денежные знаки можно будет постепенно выпускать в оборот, не допуская его сокращения.
При этом надо отметить, что один из органов монетарного управления – Министерство финансов – делает что-то подобное, аккумулируя часть своих избыточных доходов в Стабилизационном фонде и не допуская их попадания в текущее обращение. Хотя, по нашему мнению, это занятие несколько несвойственно для финансовых властей, особенно в нашей стране и особенно сейчас, когда на них висит тяжелейший груз экономических и социальных обязательств, на выполнение которых должны отправляться все мало-мальски свободные ресурсы. Но так считают далеко не все, и деятельность Минфина по накоплению средств в Стабфонде очень часто преподносится чуть ли не как образец мудрости в государственной финансовой политике.
Хотя по всем правилам резервирование избыточного предложения – это деятельность, в гораздо большей степени свойственная Центробанку, нежели Минфину. Но вот Центробанк здесь как раз не очень-то блещет, хотя в его распоряжении находится вполне приличный набор инструментов абсорбирования избыточных рублей. Однако используются эти инструменты не на полную мощность, так как процент, который они приносят, крайне незначителен, и поэтому для потенциальных инвесторов не очень привлекателен. Удерживая ставку по рублевым инструментам на низком уровне, Центробанк, по его собственным уверениям, препятствует притоку на российский денежный рынок иностранного краткосрочного спекулятивного капитала, который, как он очень боится, может разогнать денежное предложение еще сильнее, а это, в свою очередь, вынудит его повысить ставки еще раз, а потом еще, и, в конце концов, процентные ставки у нас будут расти так же непрерывно, как и цены – и с таким же негативным эффектом для всей экономики. Хотя, как нам кажется, здесь Банк России говорит не всю правду, и за нежеланием повышать ставки стоит желание не уменьшать собственную прибыль, которая, правда, и так не очень большая. Но величина этой прибыли – следствие низких процентных ставок на мировых денежных рынках в 2003-2005 годах, однако в последние несколько месяцев, как нам хорошо известно, ситуация на них меняется, и процентные ставки по доллару непрерывно растут. Так что можно надеяться, что уже в 2006 году прибыль нашего Центробанка существенно подрастет, и тогда его возможности по повышению внутренних ставок также расширятся.
Но если не принимать в расчет собственный интерес главного денежного регулятора, то надо отметить, что у Банка России есть очень хороший способ не пустить в страну краткосрочный спекулятивный капитал. Этот способ называется “резервирование по специальным счетам нерезидентов” и заключается в том, что Центробанк, если ему покажется, что производимая любым юрлицом инвестиция носит спекулятивный характер, может обязать это лицо внести определенную сумму на резервный счет. Размер резервируемой суммы может доходить до 100% от поступающих инвестиций. Так что возможностей отгородиться от нежелательных инвесторов у нас достаточно, тем более, что, как нам кажется, в связи с упоминавшимся ростом процентных ставок по доллару мировые спекулянты бросились на рынки США и про наш скромный рынок наверняка забыли.
Но главный банк страны, судя по всему, этих возможностей и тонкостей не учитывает и по-прежнему предполагает держать ставки по своим инструментам на низком уровне: пусть лучше растут цены у нас в стране, особенно на недвижимость, чем он поступится хотя бы рублем своего дохода. Однако понимая, что спрашивать за инфляцию будут все-таки с него, Центробанк очень рассчитывает на дополнительные факторы связывания избыточных рублевых средств, которые вроде бы снижают инфляционное давление в экономике. К этим факторам он относит, во-первых, дедолларизацию платежного оборота, а во-вторых, падение скорости обращения денег.
Дедолларизация российского платежного оборота действительно имеет место, причем уже не первый год, но вряд ли этот фактор можно отнести к антиинфляционным. Дело в том, что доллары населением у нас держались в виде запаса на черный день (в расчете на разного рода непредвиденные расходы и как способ сохранить свои сбережения от обесценивания). Конвертация этого запаса в рубли может иметь антиинфляционный эффект только в том случае, если полученные от продажи долларов российские деньги займут их место в качестве запаса на черный день, - то есть в активное обращение не попадут и платежеспособный спрос не увеличат. Но на такой поворот событий не стоит рассчитывать, так как если тот или иной гражданин превратил свой долларовый резерв в рублевый, то можно не сомневаться, что он его тут же потратит. И тогда никакого антиинфляционного эффекта не произойдет.
Другой фактор – падение скорости обращения – еще менее понятен, чем дедолларизация. Во-первых, не совсем ясно, как ЦБ считает эту самую скорость обращения, а во-вторых, даже если предположить, что он ее считает правильно, то тогда его упование на падение скорости может вызвать только недоумение. Падение скорости обращения, или, говоря иначе, рост остатков денежных средств на руках (или на счетах) экономических агентов означает, что эти самые агенты просто не могут потратить свои доходы. Например, потому, что не могут найти в продаже нужного товара или он для них слишком дорог. Поэтому потенциальные покупатели застревают с непотраченными деньгами, а производители – с непроданными товарами. Считать, что эта ситуация антиинфляционная, могут только очень большие оптимисты, к которым, скорее всего, и относится руководство российского Центробанка. Потому что только безудержным оптимизмом, переходящим в эйфорию, можно объяснить показатели прогноза на 2006 год, по которому денежное предложение (узкая денежная база) вырастет на 17-23%, а цены – только на 7-8,5%. Разницу, видимо, предполагается покрыть ростом спроса на деньги вследствие роста товарного производства, снижением скорости обращения денег из-за трудностей с их отовариванием и закачиванием в личные резервы граждан наличных рублей вместо наличных долларов. Но скорее всего, эта разница, как всегда, только простимулирует рост цен и обесценит, таким образом, избыточную денежную массу.
