29 марта 2024, пятница, 10:39
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

11 июля 2003, 12:39

Исламский Эмират Афганистан: тоталитарный режим рубежа XXI века.

Теократическое государство талибов =

В свое время возникновение в Афганистане движения Талибан вызвало немало суждений и прогнозов относительно его роли в конфликте, а главное, конечных це-лей. Одни эксперты утверждали, что оно - не самостоятельная политическая сила, а военный авангард, прокладывающий путь к трону бывшему королю Мухаммаду Захиршаху. Другие, явно выдавая желаемое за действительное, доказывали, что талибы вовсе не претендуют на власть, и их "освободительная миссия" будет завер-шена, как только они наведут порядок в стране и передадут власть через орган все-афганского представительства - Лоя Джиргу - законному правительству. Третьи, выражая сомнение относительно компетентности выпускников медресе в государ-ственных делах, настойчиво призывали их передать власть "технократам", находящимся в эмиграции [Талибан... 1995, с. 33] [1]. Жизнь опровергла многие из этих про-гнозов: талибы не только не стали орудием возвращения бывшего монарха, но, на-оборот, утвердив свою власть на большей части территории Афганистана, приступили к созданию собственной государственности.

=

Первый реальный шаг по пути формирования власти талибы предприняли задол-го до взятия ими Кабула. 3 апреля 1996 года в Кандагаре их лидер Омар был провоз-глашен амир уль-мулшнином (повелителем правоверных) [2]. Спустя 6 месяцев они ов-ладели столицей и объявили, что отныне страна будет официально именоваться Ис-ламским Эмиратом Афганистан (ИЭА). Хотя на этом этапе руководители талибов, когда шла речь о будущем государственном устройстве предпочитали отделываться общими декларациями (учредить в стране "подлинно исламское государство"; установить "справедливый ис-ламский строй", в котором воплотилось бы, наконец, идеальное единство между госу-дарством и мечетью; "вернуться к временам праведных халифов" и т.д.), все свиде-тельствовало об их намерениях ликвидировать светские, республиканские порядка[3].

=

Концепция нового политического строя в трактовке талибской элиты была чрез-вычайно проста: ислам, не предписывая конкретного типа государственного устрой-ства, требует лишь одного - общественных отношений, обеспечивающих благопо-лучие людей. Поэтому нет необходимости изобретать какие-то новые государствен-ные формы, ибо существует образец для подражания - "первое исламское государство, созданное в Медине пророком Мухаммадом", в котором он одновре-менно был и главой, и духовным пастырем (Анис, 1997, 17 июля)[4].

=

Поэтому в плане перспектив создания парламента (шуры) и его функций в Эмира-те талибское руководство изначально склонялось к тому, чтобы этот орган предста-вительной власти, если и будет когда-либо сформирован, обладал бы только кон-сультативно-совещательными функциями, но не законодательными. Талибские иде-ологи утверждали, что каждому мусульманину уже ниспосланы божественные указания в виде шариатского свода законов, и его обязанность - лишь беспрекослов-но следовать этим "вечным и неизменным законам Аллаха", а не пытаться изменить их, поскольку "несовершенный человеческий разум не обладает ни правом, ни могу-ществом изменить их" (Анис, 1998, 26 мая)[5].

=

Итак, если имелись законы от Бога, то талибам оставалось только создать на их основе систему управления, которая в итоге приобрела следующие очертания. Ос-новной центр власти - Высший руководящий совет исламского движения Афганис-тана из 6 человек во главе с самим муллой Омаром находился в ставке "повелителя правоверных" - Кандагаре. Исполнительные же структуры разместились в Кабуле.

=

Это Совет министров, состоявший из 23 министров. Он официально назывался Шурайе сарпарасти (Попечительский совет исламского государства), т.е. все его члены считались всего лишь "исполняющими обязанности" (сарпараст). Тем самым талибы демонстрировали свою приверженность кораническому принципу, согласно ко-торому вся власть принадлежит Аллаху, а они, осуществляя его волю и поручение, только временно исполняют функции управления Эмиратом.

=

Естественно, подобный подход к обустройству государства не требовал полного разрушения существовавшего при прежних режимах аппарата управления [6]. Талибы лишь привели его в соответствие со своими представлениями: заполнили штат прак-тически на всех уровнях исключительно лицами духовного звания (муллами, маулави, кари, ахундами и др.) [Сикоев, 2002, с. 72-74]. Так был реализован на практике тезис о неразделимости религиозной и политической власти.

=

Характеризуя структуру высшей власти, созданную талибами в пределах их Ис-ламского Эмирата, необходимо подчеркнуть самый важный ее признак ? теократи-ческие основы. В этом контексте весьма показательна позиция маулави А. Хаккани -тогдашнего министра по делам хаджа и вакфов. Указав на важную роль имамов-ха-тибов (настоятелей) 250 крупных мечетей Кабула в общественной жизни, он под-черкнул: "В отсутствие амир уль-муминина они являются его халифами" (заместите-лями). Это указывает на суть властных отношений в режиме талибов: потенциаль-ными правопреемниками "повелителя правоверных" были не премьер-министр и члены кабинета, а только улемы, т.е. высшая каста афганского духовенства.

=

Данное высказывание министра не следует считать риторическим. Высшее талибское духовенство постоянно заявляло о своей особой миссии в деле "исламской рево-люции" и судьбах Афганистана: «Сословие улемов всегда несло высокую ответствен-ность за претворение в жизнь принципа "следовать добру и избегать зла" и отвечало за сохранность идеологических и теоретических основ страны» (Шариат, 1997, 9 янва-ря). Таким образом, муллы, всегда мечтавшие перебраться из иллюзорного мира ре-лигии в мир реальности, получив, наконец, такую возможность, не собирались выпус-кать ее из своих рук.

=

Исламская экономика

=

Назвав подконтрольную им территорию Исламским Эмиратом, талибы объяви-ли, что жизнь его населения будет зиждиться на "исламской экономике", принципы которой, правда, не разъяснялись: никакой конкретной программы обнародовано не было. Но, анализируя публичные выступления лидеров движения, Талибан, можно сказать, что они решили воплотить в жизнь давно и хорошо известную доктрину, чьи положения в их интерпретации сводились к следующим тезисам:

- частная собственность дается человеку по воле Аллаха, поэтому она "священна и неприкосновенна";

- ислам не против капитала как такового, различая одновременно законные
(торговля, производство товаров, сельское хозяйство и т.п.) и незаконные (воровст-во, грабеж, взяточничество, картежные игры, контрабанда, и особенно - ростовщи-чество) пути его приобретения;

- главная забота властей - обеспечение социального равенства всех подданных [7] (Анис, 1997, 5 июля; Шариат, 1998, 5 мая; The News, 2000, 17 march).

=

Анализ практической деятельности правительства талибов в области экономики представляет определенную трудность из-за ее противоречивости. Прежде всего от-метим, что власти Эмирата, прибегавшие в ходе исламизации всей общественной жизни, как мы увидим далее, к самым жестоким мерам, в сфере хозяйства повели се-бя в некотором смысле "либерально". Они, например, несмотря на гиперинфляцию, не пытались директивно, как случалось в период правления НДПА, регулировать экономические отношения, предоставив это рыночной стихии. Причем курс на "рыночную" экономику был обоснован талибским улемам и подкреплен ссылками на Коран и хадисы [8].

=

Это вовсе не означало, что сподвижники муллы Омара в сфере экономики высту-пали как некая индифферентная сила. Утвердившись у власти, они осуществили ряд мер, объективно способствовавших некоторому оживлению хозяйства. Так, талибы покончили с произволом полевых командиров, каждый из которых в подконтроль-ном ему районе занимался поборами, препятствуя свободе торговли и передвиже-нию товаров. На каком-то этапе это даже способствовало некоторому снижению цен. Предпринимались также меры по восстановлению хозяйства отдельных регио-нов страны, пострадавших от войны: разминирование территорий; восстановление части оросительной системы в Джалалабадской долине; ремонт и ввод в эксплуата-цию электростанций (Сароби и Наглу) и трассы Кандагар-Герт-Кабул, использо-вавшейся, в основном, в военных целях.

=

Однако эти успехи талибов в создании "исламской экономики" были довольно скоро перечеркнуты инфляцией, удержать которую им оказалось не под силу: если в начале 1998 года курс доллара США по отношению к афгани был 1 : 30 тыс., то к концу 2000 года - уже 1 : 72 тыс. В результате цены на основные продукты питания и другие товары первой необходимости вновь резко возросли (Вафа, 1997, 31 октяб-ря; 1998, 22 февраля).

=

Далее налоговая политика быстро приобрела сходство с действиями победителя (Талибан), наложившего контрибуцию на побежденных (население страны). Так, в 1998 году власти ИЭА приказали закрыть на три дня все лавки менял, издав затем указ, по которому каждый из них, во-первых, был обязан приобрести лицензию на право обмена денег стоимостью в 1 млн афган, а во-вторых, внести денежный залог в размере 20 млн афган (Гиндукуш, 1998, 22 января). Более того, помимо общеизве-стных исламских налогов, талибы изобретали новые их формы. Руководство про-винции Нанграхар, например, ввело для крестьян дополнительный продовольствен-ный налог анан (помощь): для получения разрешения на ввоз своей сельхозпродук-ции в ее центр - Цжалалабад - жители сел обязаны были привозить ее в волостную управу, где часть продуктов у них изымалась (Вафа, 1997, 31 октября).

=

При этом талибы утверждали, что им удалось наладить фискальную систему и да-же собирать налоги в разоренной войной стране, поскольку "в ней воцарился мир и наладилась торговля". Назывались иногда конкретные цифры поступлений: 1,8 млрд афган - в 1997 году; 2,4 млрд - год спустя (Анис, 1997, 9 октября). Проверить эту ин-формацию трудно, однако очевидно, что при подобной экономической политике пра-вительства ИЭА внутренних ресурсов не могло хватать ни на войну, ни на содержа-ние государственного аппарата. Ведь по самым приблизительным подсчетам в пери-од 1995-1997 годов расходы талибов на военные операции оценивались в 15 млн долл. ежемесячно! [Казем, 1997, с. 38]. Позволить себе подобные расходы талибское правительство могло потому, что главным источником его доходов стала контрабанда наркотиков, с производством которых взимался ушр (десятина)! в виде гото-вого продукта - опия [Арунова, 1996, с. 31-38] [9].===========

=

Более чем скромные достижения "исламской экономики" нагляднее всего отра-зил уровень покупательной способности подавляющей части населения ИЭА. Его исследование, проведенное в конце 2000 года Международной продовольственной программой, выявило удручающую картину: в Мазари-Шарифе один работающий мог прокормить одного иждивенца, в Герате - с трудом двоих и только в Джалалаба-де и Кандагаре ? семью из 6 человек. Вдобавок миграция сельского населения в го-рода, значительное число безработных низкий уровень заработков (около 36 центов в день), постоянный рост цен на продукты питания привели к тому, что в течение го-да в крупных центрах - Кабуле, Кандагаре, Джалалабаде, Герате, Мазари-Шарифе -покупательная способность населения сократилась на 32-57% (The News, 2000, 14 december) [10].

=

До предела острой в ИЭА была и ситуация с продовольствием, порожденная непрекращавшимися боевыми действиями, разрушением структуры сельского хозяй-ства, бегством из родных мест десятков тысяч людей и усугубляемая обрушившими-ся на страну стихийными бедствиями. Вначале талибы пытались решить данную проблему в свойственном им духе, приняв "продовольственную программу". Суть ее заключалась в том, что правительство страны, якобы не располагавшее необхо-димыми средствами, обратилось к купечеству и "договорилось" с ним о поставках продовольствия в кредит из Пакистана, Малайзии, Киргизии и Туркмении. Однако вскоре ответственный за обеспечение населения продуктами питания маулави. Захед разъяснил, что эта программа в первую очередь была рассчитана на удовлетво-рение "нужд армии и госчиновников" (Гиндукуш, 1996, 17 декабря) [11].

=

Словом, обещания руководства талибов создать в Исламском Эмирате образец "новой жизни" на основе "исламской экономики" оказались в действительности пус-тыми декларациями. С целью предотвратить возмущение населения, талибские улемы старались внушить ему, что все их нынешние беды - расплата за грехи, "за нару-шения предначертаний Всевышнего", наказуемые "бедностью и нищетой". Но, не-смотря на подобные "объяснения", на подконтрольных талибам землях все чаще раздавались требования наладить нормальную жизнь. Комментируя эти настроения, эмигрантские круги указывали, что обеспечение "безопасности населения, чем гор-дились талибы, еще недостаточно для того, чтобы удовлетворить его жизненные потребности" [Афганистан-Талибан... 1999, с. 146].

=

Шариатские юстиция и порядок

=

Однако открыто позволить себе критические высказывания могли только эмиг-ранты. В самом же Афганистане "диссидент", в том числе и боец-талиб, был бы под-вергнут мучительной, публичной казни и за меньшее [12]. Бытует мнение, что репрес-сивно-карательная практика лидеров движения Талибан - явление совершенно бес-прецедентное и для Афганистана, и для ислама вообще [Давыдов, 1996, с. 45-57]. В связи с чем напомню, что бесчеловечные наказания, разработанные еще в период раннего ислама и закрепленные в мусульманском праве (фикх), действовали в Афга-нистане. Диапазон же их применения во многом зависел и от степени авторитаризма самого правителями от уровня влияния последнего на судебную практику. В истории страны, где власть никогда особо не ценила жизнь своих подданных, можно найти немало примеров суровых наказаний (см., например [Гамильтон, 1908; Губарь, 1987]).

=

Следует, однако, подчеркнуть, что наряду с проявлениями крайней жесткости по-литика властей ИЭА характеризовалась еще одной чертой - стремлением всячески подавить права личности, унизить человеческое достоинство. Эту черту ислама вы-делял еще В. Бартольду, отметивший "чрезмерную заботливость [Корана. - P.C.] o правах собственности и явно недостаточное внимание к правам личности" [Бартольд, 1918, с. 5]. У талибов попрание прав индивида прежде всего выражалось в на-сильственной регламентации всех сторон его общественной и частной жизни. Под лозунгами возрождения шариата власти диктовали человеку, как одеваться, что есть и пить, как проводить свой досуг, куда можно ходить и т.п.

=

Талибские борцы за "чистоту ислама" в своем рвении порой доходили до крайнос-ти. Зимой 1997 года в провинции Нанграхар было издано распоряжение, согласно которому ни один человек не имел права хранить у себя дома иллюстрированные книги, журналы и газеты. Вся подобная печатная продукция под угрозой наказания подлежала немедленному уничтожению (Вафа, 1997, 31 октября).

=

Между тем, как это ни покажется парадоксальным, но многие запреты талибов были разительно похожи на действия некоторых прежних афганских правителей. Например, Эмир Хабибулла Гази (Бачайи Сакао), захвативший власть в 1929 году, первым делом издал фирман, запрещающий носить "кафирскую" одежду (разреша-лась только "исламская" одежда и чалма), брить бороду и усы, употреблять вино; уп-разднялось преподавание нерелигиозных наук (арифметики, геометрии и английско-го языка); закрывались все "английские, французские и немецкие школы". В указе также содержалось требование "почтительного отношения к улемам и религиозным наукам" - священной обязанности каждого мусульманина. Ослушникам грозило на-казание. Для реализации фармана восстанавливалась "полиция нравов", отмененная эмиром Аманулла-ханом, которой предписывалось следить за поведением поддан-ных эмира и наказывать "нерадивых" мусульман согласно законам шариата [Арган-дави, 1997, с. 429-431].

=

Указы главы талибского Эмирата муллы Омара почти в точности повторяли требования цитируемого фирмана. Руководство движения Талибан с первых дней своего появления в Афганистане также потребовало от населения ношения только национальной одежды (мужчинам - белого цвета, женщинам - черного), а наличие бороды было объявлено "исламской обязанностью". Даже дискриминационные установления руководства ИЭА об обязательном ношении представителями религи-озных меньшинств унизительных внешних "знаков отличия" лишь повторяли фир-ман эмира Хабибуллы (1901-1919), в свое время предписавшего "индусам носить желтую головную повязку, а шиитам - красную" (Фарьяди ашура, 1996, 28 нояб-ря). Все аналогичные распоряжения восходят, в конечном счете, к известным сред-невековым нормам, действовавшим в мусульманских государствах в отношении иноверцев.

=

Однако реакционная суть политики властей ИЭА нигде не проявилась так ярко, как в их отношении к женщине. Зерна женского равноправия, некогда брошенные в афганскую почву королем Аманулла-ханом и давшие первые ростки при Захир-шахе и М. Дауде, были безжалостно уничтожены талибами. Они не просто одели всех женщин в чадру, но лишили их права учиться, работать и даже свободно передви-гаться. Путем многочисленных запретов и ограничений, подкрепленных каратель-ными мерами, они добились главного: женщина оказалась лишенной всех прав, пол-ностью изолированной, исключенной из общественной жизни; ее существование полностью ограничилось рамками семьи и дома .

=

Разумеется, женщина в афганском обществе всегда находилась в бесправном по-ложении, чему есть немало доказательств в афганской истории. Так, по свидетель-ству афганского историка М. Губара, женщинам при эмире Хабибулле даже запре-щалось носить "белую чадру с блестящими украшениями", но только серого или темного цвета; им не позволялось выходить "без разрешения" из дома и появляться "без надобности" во всех общественных местах. Нарушительниц указов эмира и за-конов ислама сурово наказывали [Губар, 1987, с. 21-23].

=

Мало чем отличались от талибов по части введения всевозможных запретов и ог-раничений, касавшихся женского населения страны, и их непосредственные предше-ственники - моджахеды. В этой связи достаточно процитировать фетву Верховного суда Исламского государства Афганистан (1993 год), гласившую: "Мусульманские женщины нашего исламского государства по-прежнему продолжают работать в правительственных учреждениях, школах, на радио и телевидении. Они по-прежне-му расхаживают по базарам без исламского покрывала. Таким образом, никаких пе-ремен по сравнению с прошлым не наблюдается. В связи с этим выражается серьез-ное и настойчивое ко всем ответственным государственным лицам принять незамед-лительные практические меры по претворению в жизнь всех божественных указаний, особенно в части, касающейся ношения чадры и устранения женщин из государственных учреждений. Женские школы, на деле являющиеся рассадниками прелюбодеяния и проституции, надо закрыть, а всех женщин с радио и телевидения уволить" (Сабавун, 1996, 22 ноября, с. 23).

=

Понимая, что дискриминационная политика по отношению к женщинам сильно портила их репутацию на международной арене, талибы в последние годы пребы-вания у власти предприняли ряд шагов с целью реабилитировать себя в глазах международной общественности. В подконтрольных им СМИ развернулась про-пагандистская кампания: публикация писем женской части населения с опровер-жением "измышлений" о его бесправном положении и восхвалением режима та-либов, якобы полностью обеспечившего их права и свободы, и материалов о "вы-дающихся женщинах ислама" - поэтессах Раби Балхи, Заргуне Какар, Махви Бадахши. Но характерная деталь: на торжественном вечере памяти последней в Кабуле выступавшие в основном превозносили не ее поэзию, а ее благочестие, подчеркивая, что она "прожила всю свою жизнь под покровом исламского целомудрия, под исламской чадрой и трудилась согласно исламским законом" (Шари-ат, 1998, 14 января) [14].

=

Исходя из "кодекса чести пуштунов" - "Пуштунвали" [Хадем, 1952], некоторые исследователи склонны усматривать в отношении к женщине талибов (в основном представителей упомянутого этноса) некую национальную черту. Афганский уче-ный М. Нумйалай, перечисляя специфические, имманентные черты пуштунского ха-рактера, приводит в этой связи сентенцию: «...как считают пуштуны, "место жен-щины либо в доме, либо в могиле"» [Нумйалай, 1997, с. 122]. Все же объяснять дис-криминационную практику талибов в отношении женщин только их этническими традициями - неправомерно. Сошлемся здесь на мнение С. де Бовуар, доказавшей на обширном историческом материале, что "полнейшее презрение к женщине отнюдь не являлось спецификой Востока и ислама, а было явлением, присущим многим на-родам и религиям на определенной стадии их истории" [Бовуар, 1997, с. 136].

=

Так что беспощадные, бесчеловечные меры, с помощью которых руководство движения Талибан проводило исламизацию общества, нельзя отнести, сколь бы за-манчивым это не представлялось, исключительно на счет их этнокультурного на-следия и, тем более, патологической жестокости отдельных лидеров. Скорее всего, /беспощадный характер военно-религиозной диктатуры, установленной талибами на подконтрольной им территории, объяснялся их намерением создать тоталитарно-теократическое государство, где жизнь подданных всецело зависела бы от воли "повелителя правоверных" и правящей религиозной верхушки. Поэтому режим талибов, как любая тоталитарная система, с целью поддержания в обществе атмосферы стра-ха и неуверенности прибегал к методам духовного и физического террора. А идео-логическим прикрытием всего этого стали исламские постулаты.

=

Адат или шариат?

=

Противники движения Талибан часто утверждали, что его военно-политическое и религиозное руководство настолько невежественно, что не разбирается даже в зако-нах шариата, которые столь усердно насаждает в пределах ИЭА: "Они - экстремис-ты, имеющие самое ничтожное представление о шариате, который они навязывают афганскому народу". Упрекая талибов-пуштунов в религиозном невежестве, их оп-поненты как бы исподволь обвиняли тех в подмене законов шариата традиционны-ми нормами (адатом); в проведении курса на "пуштунизацию" страны; в "насажде-нии под видом ислама своих племенных обычаев среди жителей Кабула и северных провинций" (Пайами зан, 1996, сентябрь, » 44, с. 22; мид, 1997, 11 октября; Асри барайи адалат, 1997, 1 апреля, с. 46).

=

Чтобы понять, насколько такие утверждения соответствуют истине, целесообраз-но проанализировать судебно-карательную практику талибов. В качестве примера ограничусь сравнением наказаний, предусмотренных в шариате и в адате за прелю-бодеяние, убийство и воровство. Шариатские суды Исламского Эмирата за первый проступок однозначно карали виновных побиванием камнями до смерти (сангсар). Подобная кара, равно как избиение плетьми (100 ударов) - являлись наказаниями, предусмотренными мусульманским правом. Согласно же "Пуштунвали", обманутый муж мог и должен был мстить любовникам сам, не прибегая к сангсару, ибо для пу-штуна месть - сугубо личное дело, его семейная драма, и он не устраивает из нее "мусульманского аутодафе" в виде побивания камнями, в то время как в исламе наказание за прелюбодеяние приобретает характер публичного социально-морально-го действия.

=

За хищение чужого имущества талибские суды применяли в основном наказание в виде отсечения различных частей рук и ног, в зависимости от стоимости украден-ного и рецидивов совершения преступления. Обычное право пуштунов также преду-сматривает целый ряд наказания за воровство, но они не столь жестоки, как в исла-ме. Так, согласно "Пуштунвали", человек, совершивший кражу, обязан вернуть по-терпевшему стоимость украденного или выплатить штраф, во много раз ее превышающий. В некоторых пуштунских племенах самым суровым наказанием для вора было разрушение его дома и изгнание из общины.

=

И, наконец, наказание за убийство (умышленное и неумышленное). И в шариате, и в пуштунском адате в отношении данного преступления действует принцип возмез-дия, называемый, соответственно, кисас и бадаль. Но если обычное право пушту-нов оставляет больше простора для улаживания конфликтных ситуаций мирным пу-тем (выплата компенсации за убийство; прощание убийцы ближайшими родственни-ками погибшего; изгнание убийцы из племени), то талибы предпочли наиболее жестокий вариант. Несмотря на то, что шариат в принципе предусматривает выпла-ту выкупа за убийство и помилование преступника родителями убитого (дийа), тем не менее, шариатские суды ИЭА применяли в отношении убийц исключительно ки-сас, отправляя их на виселицу или устраивая публичные расстрелы.

=

Но иного и не могло быть, поскольку официальная позиция талибских властей по данному вопросу формулировались следующим образом: "Исламский Эмират Афга-нистан, исходя из неотъемлемых прав подданных этой стране, считает кисас важ-нейшей основой шариатских мер и применяет его для устрашения убийц и преступ-ников или в целях назидания и поучения других, чтобы предотвратить случаи прояв-ления скверных поступков... Поэтому применение предписанных Аллахом наказаний в виде кисаса - считается важнейшей задачей и целью органов Исламско-го Эмирата Афганистан" (Иттифаки ислам, 1998, 31 апреля).

=

В среде афганской эмиграции бытовало мнение, что жестокие виды казни, приме-няемые талибами на подконтрольных территориях, представляют собой "религиоз-ный фашизм", ничего общего не имеющий с подлинным исламом, "никогда не преду-сматривавшим столь жестокой и бесчеловечной казни для своих последователей". Особому осуждению подверглась практика ампутации за воровство нижних конечно-стей, поскольку в "исламе отсечение руки вора - дело известное, а отрубание ног - явление доселе неслыханное!" Оруджахид вулус, 1995, » 201; 1996, » 228).

=

В этой связи уместно подчеркнуть, что хотя в Коране за подобное преступление полагалось только отсечение рук, однако в дальнейшем мусульманские правоведы ? факихи стали решать этот вопрос в зависимости от обстоятельств, применяя и дру-гие меры. Так в книге известного богослова и правоведа VIII века Абусуфа "Китаб-аль-харадж" содержится детальная разработка правовой системы ханифитского толка суннизма и целый набор жесточайших наказаний, включая отсечение нижних конечностей [Коран, 1986, с. 106, 42; Хрестоматия... 1994, с. 167-201].

=

С неменьшей суровостью Талибан насаждал и бытовые порядки. После захвата крупных городских центров оттуда стали поступать сообщения, шокировавшие большинство афганцев, за долгие годы относительного либерализма при монархи-ческом и республиканском строе (1964-1992) отвыкших от диктата мулл. Преслову-тая исламская "полиция нравов" начала отлавливать на улицах городов мужчин и на-сильно обривать им головы, срывать с них и тут же уничтожать кожаные куртки как одежду, не отвечающую нормам ислама. Женщин секли плетью, если блюстителям исламской нравственности удавалось углядеть из-под полы чадры щиколотку, да еще, не дай бог, украшенную ножным браслетом. Все эти меры власти определяли как борьбу с тазииратом (буквально "удержание", бытовые проступки). Произвол же, чинимый талибами в связи с аналогичными "проступками", вполне укладывался в рамки так называемых "назидательных наказаний" - таазират, хотя и не указанных в Коране, но широко применявшихся в мусульманской юриспруденции (Гинду-куш, 1996, 18 декабря) [15].

=

Представляется, что проблема "шариат или адат" была окончательно решена в пользу исламского права летом 1998 года, когда "повелитель правоверных" издал фирман » 104, который de facto отменял ряд основных положений "Пуштунвали". В заявлении для прессы, сделанном в Нью-Йорке в сентябре 2000 года, тогдашний за-меститель министра иностранных дел ИЭА А. Захид прокомментировал этот указ, сказав: "Некоторые суровые обычаи афганского общества, лишавшие женщину права получения наследства, обязывавшие вдову выходить замуж только за родст-венников покойного мужа или разрешавших использование женщины в качестве предмета компенсации родственникам погибшего, отменены. Это были племенные обычаи, которые существовали во времена прежних властей и которые они не смог-ли изменить" [Asia-Plus, 2000].

=

Таким образом, анализ процесса исламизации, сопровождавшегося насильствен-ным насаждением законов шариата во всех сферах общественной жизни, особенно в судебно-правовой практике, позволяет прийти к выводу, что в политике руководст-ва талибов ислам явно превалировал над этническими традициями, а шариат над адатом. К сказанному следует лишь добавить, что/явственный выбор руководства ИЭА в пользу шариата не мешал ему продолжать искусно манипулировать в своих интересах и вроде бы отвергнутыми нормами адата. Так, явно под давлением влас-тей, старейшины пуштунских племен провинции Нангархар, заявив о своей полной лояльности режиму, постановили "сносить дома тех, кто сотрудничает с антиталиб-скими элементамиучто на деле означало применение традиционных пуштунских норм для наказания политических противников талибов, а не уголовных преступни-ков [Малек, 1996, с. 89-91]. Аналогичным образом отказ в экстрадиции бен Ладена мотивировался адатом пуштунов - мелмастия (предоставлением убежища гостю).




Все вышесказанное дает основание говорить о том, что в пределах Исламского Эмирата талибы создали тоталитарный военно-теократический режим. Об этом свидетельствуют такие формальные атрибуты теократии, как провозглашение гла-вы государства "повелителем правоверных", концентрация всей исполнительной и=судебной власти в руках духовного сословия, а главное - практика насильственного насаждения законов шариата. Никакую иную, позитивную идею, которая могла бы консолидировать афганское общество, талибы не предложили; аналогично не была устранена одна из главных причин междоусобий войны - межэтнические противоре-чия. Напротив, лидеры движения Талибан ужесточили дискриминационную полити-ку в отношении непуштунских групп населения, а попытки решить национальную проблему исключительно на религиозной основе успеха не принесли.

=

Насильственное насаждение пуританских норм шариата, сопровождавшееся мас-совым нарушением прав человека и ломкой традиций и привычек не только этниче-ских и конфессиональных меньшинств, но и пуштунского большинства, вызывало недовольство людей, поскольку вошло в противоречие с привычным укладом жизни и морально-психологической атмосферой в Афганистане, сложившейся за послед-ние десятилетия, и испытавшей на себе влияние определенных демократических тенденций. Показательно, что даже сторонники талибов в афганской диаспоре в конце концов осудили их (Аинейи Афганистан, 1999, август, » 78, с. 28). В результате такой политики талибы постепенно лишились поддержки большей части пуштун-ского населения, интересы которого, согласно их декларациям, они отстаивали и за-щищали. В основном, именно поэтому многие пуштунские племена, вопреки прогно-зам, так и не выступали "единым фронтом" в поддержку своих "благодетелей", когда США и их союзники начали военные действия на территории Афганистана.

=

=

1. Здесь и далее названия источников на языках дари и пушту приводятся в русской транслитерации. - Прим. ред.

2. В истории Афганистана это был второй случай присвоения такого титула. Впервые афганское духовен-ство удостоило этим званием в 1834 году эмира Дост Мухаммад-хана, собиравшегося начать войну с сикхами.

3. Напомню, что о намерении создать в Афганистане "подлинно исламское государство" постоянно твердили и лидеры моджахедских военно-политических группировок. В своих программных документах
они декларировали намерение установить после свержения "безбожного режима коммунистов" ислам-ский строй, где конституцией стал бы Коран, а гражданам были бы обеспечены социальная справедли-вость, равенство перед законом и другие права. Наиболее радикально настроенные моджахеды, напри-мер Г. Хекматьяр, выступали за создание халифата с выборным главой государства, "вначале в пределах границ одной страны, а затем в рамках мусульманского мира и в конце концов - во всемирном масштабе" [Спольников, 1987, с. 108].

4. Здесь и далее ссылки на афганские газеты приведены в тексте в круглых скобках. - Прим. ред.

5. Одно время в афганском обществе циркулировала информация, что в скором времени талибы якобы представят народу новую конституцию, над проектом которой работают улемы из Саудовской Аравии и Пакистана. Однако никакого проекта так и не было обнародовано, и разговоры на эту тему мало-помалу прекратились (Аинейи Афганистан, 2001, март, » 84, с. 65).

6. Вся предпринятая талибами структурная реформа государственного аппарата свелась к созданию двух новых министерств: по "поощрению нравственности и искоренению порока" и "по делам погибших и беженцев]

7. В контексте этого положения власти ИЭА усиленно призывали к= благотворительности, к добро- вольным пожертвованиям и взносам в виде известных исламских налогов (закат, садака, утр, сарсайа и т.п.), которые якобы должны были нивелировать социальное неравенство в обществе, уменьшить разни-цу между богатыми и бедными.

8. Бесконтрольный разгул цен, беспокоивший население, был, например, объяснен таким хадисом: «Рассказывают, что однажды во времена Пророка цены на базаре резко выросли. Сподвижники Пророка обратились к нему с просьбой воздействовать на торговцев и установить приемлемые цены, на что Му-хаммад ответил им: "Предопределение и определение цен находился в руках Бога"» (Тулуйи афган, 1997, 21 мая).

9. Руководство Талибан официально не раз заявляло о своей решимости покончить с наркобизнесом. Была даже создана Высшая комиссия по борьбе с наркотиками, которая 8 июня 1998 года выступала с заявлением о принятии правительством ИЭА мер по уменьшению посевов опийного мака и замене его на другие культуры. Также сообщалось об уничтожении талибами в присутствии иностранных дипломатов, журналистов и сотрудников ООН двух тонн опиума (Иттифаки ислам, 1998, 13 июня). Однако все это не привело к кардинальному решению проблемы, а в ответ на критику извне за пассивность в борьбе с про-изводителями опийного мака власти Эмирата оправдывались "заботой" о крестьянах, выращивающих его для медицинских целей.

=

10. Очевидцы одновременно отмечали, что в Кабуле, Кандагаре, Мазари-Шарифе магазины были за- полнены всевозможным товаром, включая категорию "люкс". "Простой народ, который голодает, не мо-жет их покупать, поскольку не имеет денег. Только талибы, имеющие деньги, покупают все, что хотят"
(Аинейу Афганистан, 1999, апрель, » 76, с. 5).

=

11. Вдобавок после введения первых санкций ООН против талибов (сентябрь 1999 года) даже такая "продовольственная программа" не могла дать ощутимых результатов. Особенно тяжелая ситуация сло-жилась в стране зимой, когда Пакистан, закрыв границу, преградил путь контрабандному вывозу пшени-цы. Если бы не международная гуманитарная помощь, ситуация оказалась бы еще более катастрофической (Dawn, 1999, 22 december).

=

12. Речь идет о возрождении талибами бесчеловечных и жестоких средневековых наказаний, применя-емых к нарушителям законов: побивания камнями уличенных в прелюбодеянии (весьма сомнительная мера даже с точки зрения Корана, требовавшего подтверждения этого факта четырьмя свидетелями); отсечения рук и ног ворам и грабителям или битья их кнутом до смерти; казни убийц через повешение и т.п. Причем приговоры приводились в исполнение при стечении народа, насильно сгоняемого к месту экзекуции.

13. Более того, наблюдалось явное стремление представить женщину "низшим существом", которому, кроме занятий в доме, нет необходимости в получении иных знаний. Маулави А. Заферани, председатель управления по изданию фетв Верховного суда ИЭА, прямо заявил, что "такие науки, как география, ис-тория, математика и другие женщинам вообще не нужны" (Шариат, 1997, 26 ноября).

14. В 2000 году талибы даже пошли на беспрецедентный для них шаг - празднование... 8 марта. Впро-чем, послание их лидера по этому случаю все объясняло. Мулла Омар, подчеркнув, что праздник состо-ялся лишь благодаря новому "счастливому строю", позволившему женщинам чувствовать себя в безопас-ности, провозгласил, что власти и впредь будут добиваться полного соблюдения афганскими женщинами норм шариата (Гиндукуш, 2000, 10 марта).

15. Под эту категорию наказаний подпадали такие правонарушения, как оскорбление личности, хули-ганство, нарушение общественного порядка, азартные игры, легкие телесные повреждения и т.п., караемые лишением права носить чалму, насильственным бритьем волос на голове и бороды, стрижкой кос и т.п. [Сагадар, 1968, с. 124].

=

=

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Арунова М.Р. Война и наркобизнес // Афганистан: проблемы войны и мира. М., 1996.

Бартольд В.И. Ислам. Пг., 1918.

Бовуар С. де. Второй пол. СПб., 1997.

Гамильтон А. Афганистан. Спб., 1908.

Губар М.Г. Афганистан на пути истории. М., 1987.

Давыдов А.Д. Режим талибов: жесткая исламизация // Афганистан: проблемы войны и ми-ра. М., 1996.

Коран. М., 1986.

Малек А. Шариат и обычное право в имущественных отношениях // Афганистан: проблемы войны и мира. М., 1998.

Массэ А. Ислам. М., 1982.

Сикоев P.P. Талибы: религиозно-политический портрет. М., 2002.

Спальников В.Н. Афганистан: исламская контрреволюция. М., 1987.

Сагадар М.И. Основы мусульманского права. М., 1968.

Хрестоматия по исламу. М., 1994. Asia-Plus.,2000, 22 September // www.eurasia.org.ru

Афганистан -Талибан ва сиасатхайи джахани Мешхед, 1999.

Аргандави А.А. Жванди хатири. Пешавар, 1997.

Нумйалай М.А. Ды паштана ды толаниз тарих мобади. М., 1997.

Казем С.А. Афганистан дар телсеме дайрейи шайтанийи мосибат. Пешавар, 1997.

Талибан: аз мадрамса та хокумат. Washington, 1995. Хадем К. Пуштунвали.= Кабул, 1952

=

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ N 4, 2003

содержание

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.